26.10.2015 г. Разочарование скрытых размеров

Случается же такое: разворачиваешь кампанию по деофшоризации, борешься с минимизацией налогов, объявляешь амнистию капитала — в общем, стараешься соответствовать мировым трендам, все делаешь как у людей, включаешь — не работает. Закон «О добровольном декларировании физическими лицами активов и счетов в банках» (в обиходе известный как закон об амнистии капиталов) вступил в силу 1 июля и предполагает подачу деклараций заинтересованными гражданами до 1 января. Однако, как констатировал на совещании в середине октября премьер-министр Дмитрий Медведев, «по информации налоговой службы, процесс этот идет весьма медленно, гораздо более медленными темпами, чем это изначально ожидалось».

 Какие-либо более конкретные данные на этом совещании если и прозвучали, то остались за кадром. Поэтому, что именно имел в виду премьер под «гораздо более медленными темпами», рядовым гражданам остается только гадать. Может быть, он просто ждал от российских налоговых резидентов большего. А может, намекал, что количество соотечественников, рискнувших по доброй воле подать декларации о своих зарубежных активах и банковских счетах, оказалось столь ничтожным, что говорить об этом вслух просто неприлично. Или что их куда меньше, нежели тех, кто уведомил ФНС о наличии контролируемых иностранных компаний. Или, положим, что это тема слишком деликатная для публичного обсуждения. А может быть, все это одновременно.

Нашел дураков, так и хочется сказать «нашему» премьерчику, у которого что ни день, то новые идеи «вселенского масштаба и вселенской же глупости».

Если его команда с наслаждением концлагерных капо доит собственное население, преданное законом и правоохранительными органами, то кто ж поверит, что  незамысловатая идейка с легализацией капиталов служит не только лишь наживкой в капкане.

Те, кто смог вывести капиталы гораздо расчетливее и осторожнее, чем мог предположить Дмитрий Анатольич. Они прекрасно понимают, что ему переписать закон и отказаться от предыдущих посулов просто, как смыть бумажку в унитазе.

Принесите-ка, мне свои денежки, я их сравню со своими, ну а потом … как раджа из «Золотой антилопы», мол своих денег я никому не отдам, а будете трепыхаться, то найдется много желающих сказать»позволь, я отрублю ему голову».

Более всего напрягает о ложь о «попытках соответствия мировым трендам». Совершенно уголовное восприятие задач управления. Если говорить о мировых трендах, так никто не доводит дела до такого, чтоб все средства немедленно выводились из страны. Никто не вводит ипотеку, чтобы обобрать все общество и конкретного человека — на всю жизнь.

Вот посмотрим ставки ипотечных кредитов за 2006 г. Напомню, что это разгар «сотрудничества» с турками в области жилищного домостроения, в ущерб своим специалистам, причем, после обрушения аквапарка «Трансвааль» в 2004 году.

В 2007 году ставка по ипотеке даже своих сотрудников взлетела до 19% годовых, а были ведь и куда больше ставки. А на все это нашим малограмотным наглым ворьем возводились высотные здания без ограждающих конструкций, да еще и с дикой спекулятивной накруткой «откатов», которые шли прямо через спецслужбы.

Разве мировые тренды состоят в том, чтобы гадить под себя, пакостить там, где родился, дабы закончить дни с отродьем в качестве царьков «банановых демократий». Могли бы сами погуглить все эти тренды, как от подобного соседства после открещиваются «зарубежные инвесторы». Основной мировой тренд всегда состоял в том, чтоб не афишировать перед собственными детьми знакомства с дядями и тетями, предавшими собственную страну. Такое повсюду считается мове тон.

Кроме того, неприлично врать про какую-то «деошоризацию» — при устройстве всяких «ТОРов», после скандалов в Сколково и предложений премьера (в качестве очередного бреда вслух) «устроить собственные офшоры». Кто этими офшорами пользуется?..

Или кто-то забыл это позорище с дефолтом на Кипре? И как это позорное ворье доказывало, как выгодно государственным компанимям иметь счета в офшорах… Да плюнуть и растереть на такое! Вот только врать не надо про «деошоризацию» и стремление соответствовать «мировым трендам». Для этого надо вначале… хоть уголовкой так не светиться!

26.10.2015 г.  ФНС в своей готовности обнародовать эти данные, похоже, предпочитает следовать примеру председателя правительства. Но вот вопрос о контролируемых россиянами иностранных компаниях (КИК) оказался, видимо, менее щекотливым. Во всяком случае в ФНС смогли сообщить «Деньгам», что на 15 июня 2015 года, когда у налогоплательщиков появилась обязанность сообщать налоговой о своем участии в иностранных организациях, они подали 3,8 тыс. таких уведомлений. «По состоянию на 15 сентября, то есть спустя три месяца, налогоплательщиками было представлено уже более 7 тыс. уведомлений (с учетом корректировок, связанных с возникновением, изменением или прекращением оснований для подачи уведомлений). Поэтому сегодня можно говорить, что в указанной части положения законодательства о КИК уже работают, и налогоплательщики раскрывают свое участие в иностранных организациях»,— отмечается в ответе ФНС на вопросы «Денег».

Нельзя, впрочем, сказать, что это законодательство работает идеально: по признанию Дмитрия Медведева, у бизнес-сообщества накопился «ряд вопросов по правоприменительной практике». Это длинный ряд, судя по пояснениям, которые дал «Деньгам» директор департамента налоговой и таможенно-тарифной политики Минфина России Илья Трунин. Избежание двойного налогообложения, включая зачет уплаченных налогов, предоставление имущественного налогового вычета, определение долей участия в иностранных компаниях — лишь небольшая часть вопросов, которые перечислил Трунин, добавив, что «ответы лучше дать через изменения в законодательство».

Конечно, конечно, «изменения в законодательстве» единственное занятие над которым все департаменты трудятся с упоением и полной самоотдачей. Только почему-то после очередного изменения следует длинная череда поправок и уточнений, видимо в связи с выявлением случайно неучтенных интересов нужных/платежеспособных структур и подразделений.

Если закон пишется в государственных интересах, то «дыр» в нем не должно быть по определению, иначе гнать надо ссаными тряпками таких специалистов на чистку сараев с обязательным возмещением ущерба экономике страны от деятельности ущербных законодателей.

26.10.2015 г. В тихом омуте

В законе о контролируемых иностранных компаниях очень много недоработок, соглашается партнер UFG Wealth Management Дмитрий Кленов: «Даже у аудиторов из «большой четверки» нет единства в том, как трактовать ту или иную норму. Нет единства понимания закона — значит, есть серые зоны, а серые зоны для бизнеса — это, безусловно, риск. Никто не хочет в это играть».

Это, очевидно, лишь одна из причин, почему количество поданных уведомлений о контролируемых иностранных компаниях не особенно впечатляет. «Государство придерживается мнения, что у российского бизнеса иностранных компаний в разы больше, чем было раскрыто,— отмечает Михаил Казанцев, бизнес-омбудсмен по деофшоризации и амнистии капиталов, партнер адвокатского бюро «Егоров, Пугинский, Афанасьев и партнеры».— Хотя многие предприниматели все-таки законопослушны и раскрывают иностранные компании».

«Всегда следует соотносить риск и возможное вознаграждение,— поддерживает Кленов.— В данном случае вознаграждение — это часто налоговая экономия, безопасность и защита активов, другие преимущества использования иностранных компаний. А риск — нарушение закона. Мы со всеми клиентами проводим такой анализ, и, если человек не видит для себя серьезных негативных последствий, он, как правило, идет по пути декларирования компаний, потому что для многих несоблюдение закона — неприемлемая ситуация».

Классических решений, по словам Кленова, несколько: «Первый вариант — ликвидация офшорного владения и перевод акций, долей, активов в российскую юрисдикцию. Условно говоря, если раньше ООО принадлежало офшору, который принадлежал российскому физическому лицу, сейчас офшор ликвидируется, и доля в ООО переводится на физическое лицо. Во втором варианте вы декларируете иностранную компанию и в дальнейшем платите налог с нераспределенной прибыли (декларировать нераспределенную прибыль придется начиная с 2017 года). И третий вариант — признать иностранную компанию российским налоговым резидентом. В этом случае она не признается иностранной контролируемой компанией, а становится, по сути, российским юридическим лицом».

Но, разумеется, интерес к подобным решениям проявляют не все. «Очень крупные предприниматели — особенно те, у кого основные активы сосредоточены за рубежом,— стали проводить больше времени там и перестали быть российскими налоговыми резидентами. Некоторые оформляют активы на родственников и родственников перевозят за рубеж, но это в основном те, у кого бизнес сосредоточен в России, и они вовлечены в ежедневное управление. Самый мелкий бизнес, люди, у которых 3-5 млн, закон скорее игнорируют,— сказал «Деньгам» один из налоговых консультантов.— Но недекларирование компании в срок влечет штраф всего 50 тыс. руб. Понятно, что год ее функционирования стоит больше, чем этот штраф. 50 тыс.— это не 500 тыс. и не 5 млн. Такой риск каждый может на себя взять».

Какие бы решения ни предлагали консультанты клиентам, отмечает управляющий партнер NICA Multi Family Office Кирилл Николаев, общая идея такова: «Нужно платить больше налогов, чем вы платили раньше, и нужно платить больше вашим поставщикам решений, чем вы платили раньше. В целом это не может сильно возбудить клиентов, и движения с их стороны минимальны. Так как пока пряник в виде амнистии капитала не сильно привлекателен, а кнут в виде штрафов и тюрьмы пока никто не видел в действии».

Пока  контроль об участии в иностранных компаниях сводится к ежегодному анкетированию банками юрлиц , на практике больше напоминающему врачебный опрос: » А родители у тебя не сумашедши? А папаша у тебя пьюшшы?», потому что любому вменяемому человеку понятно, что банкам лучше , чем кому бы то ни было известны характер и суммы  сделок, адреса контрагентов. И как говорится, было бы желание.

Но желания работать в интересах собственной страны у банкиров пока нет. Есть только желание получать свой откат с любой сомнительной операции, а придется , глазом не моргнут заработать на  вывозе золотых коронок, снятых перед крематорием, им же обещали, что «деньги не пахнут».

26.10.2015 г. Пряничный домик

«Статистики, сколько было подано деклараций в рамках амнистии капиталов, у меня нет, но очевидно, что их не так много — общаясь с бизнесом, я нечасто вижу желание такую декларацию подать,— говорит Михаил Казанцев.— В основном это либо очень небольшой бизнес, либо физические лица. Есть отдельные случаи, когда точечно декларируют какой-то конкретный актив, например недвижимость за границей, в законности которой у владельца нет сомнений, и соответственно, негативных последствий после декларирования быть не может. Но я не могу сказать, что это носит массовый характер».

По его мнению, невысокая активность предпринимателей отчасти может быть связана с низкой скоростью принятия решений крупным бизнесом и инерцией: «Люди думают, что же, собственно, нужно декларировать, а что не нужно. Избирательность всегда требует времени и тщательного анализа». Но тормозят процесс и «определенные юридико-технические препятствия» — попросту говоря, в законе много недомолвок. «Например,— рассказывает Казанцев,— непонятно, что имеется в виду, когда говорится, что при декларировании имущества освобождаются от налоговой ответственности источники его формирования. Что под этими источниками подразумевается, закон не разъясняет. Это оставляет возможность для очень узких толкований. Предположим, человек заявит имущество, источником формирования которого были совершенно законные дивиденды, а к российскому бизнесу, который их выплатил, придут с проверкой».

«Или, например,— продолжает Михаил Казанцев,— передача имущества от номинальных владельцев фактическим владельцам. Чтобы ее совершить, необходимо представить договор, по которому первоначальный собственник, фактический, передавал в собственность номинального владельца какое-то имущество, которое он сейчас хочет получить обратно. Проблема в том, что по факту прямых договоров передачи имущества никто никогда не заключал. Бизнес 20 лет строился по принципу «у нас будет кипрский директор и акционер и соглашение, по которому мы являемся бенефициарным собственником». Все. Если сейчас задекларировать передачу имущества фактическому владельцу, налоговая может счесть, что с этой операции нужно заплатить налог, так как договора о первоначальном переходе права нет».

Но, возможно, одна из ключевых причин «медленных темпов процесса» — недоверие к правоохранительным органам. «Концептуально механизм амнистии — или добровольного декларирования с прощением определенных налоговых составов — привлекателен,— подчеркивает Казанцев.— Но у бизнеса есть опасения, что эта информация попадет к конкурентам или правоохранительным органам и будет использована для проверок или возбуждения не связанных с налогами дел, которые не будут покрываться амнистией. Например, о мошенничестве или легализации денежных средств».

С подобными опасениями клиентов столкнулся весь рынок, подтверждает Дмитрий Кленов. «Я как консультант считаю, что, если клиент уведомляет налоговую о контролируемой иностранной компании, ему нужно подать на амнистию — просто на всякий случай, чтобы усложнить жизнь следственным органам, если они начнут проверку в отношении этой компании. Но клиенты уверены, что, если они подадут на амнистию, они тем самым косвенно признают свою вину в правонарушениях, которые амнистируются, и, наоборот, привлекут к себе внимание следственных органов. Ни объяснить эту предпринимательскую логику с юридической точки зрения, ни переубедить людей невозможно».

Впрочем, на их стороне — весь предыдущий опыт. «При практически полном отсутствии оправдательных приговоров по уголовным делам и решений в пользу бизнесменов по делам об административных и налоговых правонарушениях ни у кого из здравомыслящих людей не возникает желания самостоятельно предоставить дополнительный повод нашим правоохранителям»,— скептически замечает председатель коллегии адвокатов «Старинский, Корчаго и партнеры» Евгений Корчаго.

Но не только здравый смысл мешает предпринимателям  легализовать свой капитал. Они так стремились на Запад с наворованным, так почему теперь рады бы вернуться на Родину, а не получается.

Но здесь хочется вновь вставить пять копеек про «антиотмывочное законодательство»… это у нас такой сленг в связи со сращиванием криминала с властью. Как ни делай «хорошую мину» при прущем изнутри уголовном мировоззрении, сатанинском отношении к населению во всех этих зверских опытах над живыми людьми, когда малограмотная сволочь, не способная работать производительно, не соображающая, что такое государственная инфраструктура, государственная экономика — лезет с местечковыми представления про «эффективность» рушить жизни нормальных граждан… под предлогом, будто они занимаются «демократическими преобразованиями».

При этом ведут себя — как уголовная шваль у тюремной параши. У них возле этой параши вращается весь «законотворческий процесс». Они не соображают, что вообще-то законотворчество направлено на сближение позитивного и естественного права, а не наоборот.

Ведь когда это идет по пути ободрать, не пущать, запрещать и просто нахамить и плюнуть в душу, да вдобавок на таком уголовном фоне в финансовой сфере, — это лишь демонстрирует, что граждане совершенно не соображают, куда вылезли светиться мерзкими уголовными наклонностями.

19.08.2015 г. ЦБ и Росфинмониторинг предлагают увеличить лимит анонимных операций.

Минимальная сумма операции, не требующей идентификации банковского клиента, будет значительно увеличена с текущих 15 тыс. рублей. Об этом говорится в Концепции модернизации антиотмывочного законодательства, разработанной Росфинмониторингом, Центробанком и экспертной группой при комитете Совета Федерации по бюджету и финансовым рынкам, а также Национальным советом финансового рынка (НСФР).

Как сообщил замдиректора Росфинмониторинга Павел Ливадный, до декабря 2015 года лимит будет повышен до суммы в районе 40 тыс. рублей. Речь идет о таких операциях, как прием банками и электронными платежными системами платежей от граждан, денежные переводы, купля-продажа валюты и пр. Ливадный уточнил, что в интернет-кошельках, которые совсем не требуют идентификации пользователя, повышенный лимит действовать не будет.

— Детали еще обсуждаются. Мы не против запрашиваемого отраслью увеличения потолка анонимных платежей, но это возможно только в случае абсолютно прозрачного назначения платежа, когда понятно, куда уходят деньги, — говорит Ливадный. — Если назначение платежа вызывает сомнения, будет применяться действующий лимит в 15 тыс. рублей. Хочу подчеркнуть, что Росфинмониторинг не требует от банков отчетов по операциям на сумму ниже 600 тыс. рублей, если они не вызывают подозрений, поэтому движение лимита неидентифицируемых операций не отразится на загрузке банков, а, напротив, облегчит жизнь им и клиентам.

Поправки, согласно концепции (есть у «Известий»), должны быть внесены в антиотмывочный закон 115-ФЗ. Как пояснил председатель НСФР Андрей Емелин, действующая планка — установленная в 2001 году — с учетом инфляции (140% за 14 лет) неудобна как банкам, так и клиентам. При операциях на сумму свыше 15 тыс. рублей банк должен проводить идентификацию клиента по паспорту и проверять документ на подлинность, а низкая планка приводит к необходимости проведения полной идентификации по большинству операций.

Мы, конечно, сейчас продолжим разбор статьи про сорвавшуюся «амнистию капиталов… но еще раз удивимся косоглазию нашего руководства. Создается впечатление при нашем «правящем тандеме», что у него один глаз пишет, другой зачеркивает.

Что сложно кому-то из решивших «амнистироваться» проверить по сети новости с тэгом «Росфинмониторинг»? Легко. И можно каждому выяснить, сколько усилий в этой организации прилагали (в год амнистии, епт!), чтоб увеличить сумму не просто выводящихся без проверки, а… анонимных!

Тут уголовный смысл даже не в самой сумме, а именно в анонимности, абсолютно недопустимой в финансовой банковской деятельности вообще, а в переводах за границу — в частности. Все знают, что граждан на почте и при частных переводах куда меньше 15 тысяч проверят, да в паспорт у нас повсюду рыло суют! При любом переводе! Или кто-то документы не сдавал на открытие счета? Или не предъявлял паспорта, пользуясь чековой книжкой?

Так что этот Росфинмониторинг несет вслух? Естественно, соблюдай все закон, сразу понятно, что это совершенно лишняя структура. Но вы посмотрите, как они вышибают лазейки в законодательстве. Чтобы им было кого ловить, что ли? Типа… чтобы создать «политические стимулы».

26.10.2015 г. Политические стимулы

Данные Центробанка тем не менее позволяют утверждать, что деньги в Россию все-таки возвращаются. «По данным платежного баланса, в третьем квартале произошел теневой приток капитала (судя по статье «Чистые ошибки и пропуски») в объеме $7 млрд,— указывалось, например, в обзоре Райффайзенбанка.— По нашему мнению, геополитическая обстановка повысила риски сохранности частного капитала российского происхождения в иностранной юрисдикции (теперь для некоторых лиц безопаснее хранить валюту в локальных банках)».

Хотя, строго говоря, и для этих лиц российские банки не всегда единственный вариант, обычно можно найти другие. Один из консультантов, например, рассказал «Деньгам», что «откровенные предупреждения английских банков о возможной заморозке счетов привели к выводу денег из Великобритании — люди, принявшие такое решение, как бы разделились на две части: кто-то выбрал Швейцарию, кто-то — ОАЭ». «Второй вариант неочевиден, но Эмираты хороши тем, что они обычно достаточно нейтральны, поэтому люди верят в безопасность своих капиталов в этой юрисдикции»,— добавил он. Впрочем, все это было еще до вступления в силу российского закона об амнистии капиталов, возможно, сейчас предпочтения распределились бы иначе. Несколько собеседников «Денег» отметили, что в настоящее время, с учетом страновых рисков, некоторым клиентам они рекомендуют переводить деньги и активы в Россию.

Однако это всегда индивидуальное решение. «Смысла в том, чтобы переходить на сто процентов в рубль или, например, держать валюту в России, нет никакого. Естественно, те предприниматели, кто не вовлечен в госзаказ, не является чиновником и не имеет сильной зависимости от рублевого дохода, оставляют свои активы там, где они находятся,— говорит Кирилл Николаев.— Возвращением активов в Россию в основном занимаются либо чиновники, либо предприниматели, которые вовлечены в госзаказ».

«Инциденты последних двух-трех лет показали, что финансовая сфера используется как политический инструмент,— продолжает Николаев.— Чиновники это понимают. Никто не хочет, чтобы его деньги заморозили. А компании, предприниматели, которые вовлечены в госзаказ, не хотят искушать судьбу. Не хотят, чтобы во время принятия решения, какой компании отдать заказ, у человека, который это решение принимает, на столе лежала бумажка, что бенефициар вот этой компании имеет бизнес в Нью-Йорке, счета в Швейцарии, а семья живет в Англии, это значит — «не свой». Есть такой политический момент. Предприниматели, сильно зависящие от госзаказа, не хотят рисковать».

Но есть, добавляет Кирилл Николаев, и еще одна, совсем не политическая, причина, «по которой капитал транслируется в Россию»: «Это возможность выгодного вхождения в активы за счет курсовой разницы. Если у вас есть $1 млн, в 2014-м году это было 35 млн руб., а в 2015-м — 60-65 млн руб. А актив, например, как стоил 30 млн руб., так и стоит. Если еще не подешевел. Вы можете войти в этот актив за меньшее количество валюты».