Странно, что всем другим, менее известным и продвинутым, — все еще неймется. Они искренне интересуются не только прогрессивными теориями, роняемыми сквозь зубы, но и… едой.

Кстати, сделаю небольшое отступление на счет того, чем, собственно, интересовались все населяющие бывшие страны СССР троглодиты до того, как стали массовкой на фоне великих свершений известных экономистов.

Думаю, мало кому не довелось слышать такой распространенный, чисто юридически-экономический довод в пользу протекающих вокруг «демократических преобразований»: «Но ведь мы лучше жить стали?..»

Такой открытый риторический полу-вопрос к миллионам нереализованных жизней, на обломках которых не стыдятся «формироваться» наши «ведущие экономисты».

Но до них мы вообще-то знали, что произведем комплексную реконструкцию жилья массовых серий, а в середине 90-х будем возводить города под искусственным куполом в Заполярье. И что-то не тянет на подобную наглость — отвечать в духе Светы из Иваново, отлично оттеняющей тупой мордашкой «ведущих экономистов»: «Ага, лучше стали одеваться…»

Некоторое время назад тогдашний и.о. главы Минфина РФ Антон Силуанов на селекторном совещании у премьера, посвященном проведению весенних полевых работ и развитию животноводства, в целях поддержки селян в связи с вступлением в ВТО предложил «налоговую поддержку».

Антон Силуанов подчеркнул, что с 2013 по 2015 год предусмотрена ставка в 18%, а затем — в 20%. «Может быть, подумать, нет необходимости сейчас принимать решение, о постепенном увеличении ставки по селянам, но предоставить право субъектам РФ предоставлять льготы по этой категории налогоплательщиков», — сказал он.

Нулевая ставка по налогу на прибыль для сельхозпроизводителей пролонгировалась три раза, напомнил Антон Силуанов, отметив, что сейчас вновь предлагается ее продлить. При этом он подчеркнул, что сейчас нулевая ставка распространяется на всех товаропроизводителей, однако есть эффективные и неэффективные. «Может, здесь больше прав предоставить регионам в части регулирования размера этой ставки вплоть до сохранения на нулевом уровне», — сказал и.о. министра. Вместе с тем, по словам А.Силуанова, «это должен быть определенный период, может, три года, чтобы адаптировать предприятия сельского хозяйства к новым условиям работы в условиях ВТО».

— Почему, почему, мистер Андерсен, вы встаете? Почему вы так упорствуете? Это — свобода, правда мир или вы так боретесь за любовь? Иллюзия, мистер Андерсон, причуды восприятия!

— Потому что это — мой выбор!

Как славно, что Джигурда не сыграл в «Матрице». Иначе это стало бы очередной породией на наше руководство макроэкономикой. Но зная, что нанесут своему сельскому хозяйству огромный ущерб, так зачем было вступать в ВТО? А раз решили оказать «налоговую поддержку», то о каких 20-ти процентах идет речь — вместо 18-ти, так и не добивших стоящих на четвереньках сельхозпроизводителей?..

Что, нашим великим экономистам тяжело доказать на цитатах из Адама Смита , что все сделанное в макроэкономике за последние 20 лет — разрушает, а не создает? Или они сами не соображают, что не бывает экономики — «с темпами роста около 3% в год»? Или сами не могут сравнить 18% советского прироста времен «экономического застоя» — с нынешними тремя прОцентами?

Сверхжесткий бюджет на предстоящую трехлетку столкнет экономику на траекторию с темпами роста около 3% в год. Это будет означать невозможность достижения научно-технологического прорыва и фактический отказ от модернизации здравоохранения, образования и транспортной инфраструктуры

Четырнадцать суток до 1 октября, отведенные законопроекту о бюджете-2013–2015 на обсуждение в правительстве до внесения в Госдуму, выдались жаркими. Последний раз столь жесткое столкновение Минфина и Минэкономразвития по поводу идеологии и приоритетов бюджетной политики имело место полтора года назад, еще при экс-министре финансов Алексее Кудрине. Его бывший заместитель, а ныне преемник Антон Силуанов пошел дальше своего шефа: анализ законопроекта и комментарии вовлеченных в процесс лиц свидетельствуют о том, что степень пренебрежения долгосрочными задачами развития страны в этом документе беспрецедентна.

Вот, оказывается, в чем дело. Алексей Кудрин, «узаконив» беспрецедентный вывоз капиталов, накапливая резервы в недоступных контролю общества зарубежных «резервных фондах», довел экономику до такого состояния, что только и осталось — как сесть на пригорке и в полной безнадеге ожидать очередного «кризиса».

Все проблемы с Кудриным решили просто, чтоб ему не пришлось отвечать за все предыдущее: отправили его строить «гражданское общество», а на его место поставили Антона Силуанова, продолжающего прежний курс Конана-разрушителя, но с более фотогеничным героическим выражением.

Небольшое злопыхательство тогда проявил бывший глава МЭР Андрей Белоусов. Но сейчас-то, спустя два года спустя, мы знаем, чем заканчивается подобная публичная слабость наших ведущих экономистов. Стоит поклянчить: «Оставьте немного денег на развитие, варвары!», как тебя заменят… а хоть Улюкаевым. У нас вообще незаменимых нет.

На заседании правительства 20 сентября глава МЭР Андрей Белоусов охарактеризовал предлагаемый бюджет как чрезвычайно жесткий: «По федеральному бюджету мы запланировали сокращение бюджетных расходов с 25 процентов ВВП на пике кризиса, когда были максимально раскручены государственные расходы, до примерно 19 процентов в 2015 году, то есть на шесть процентных пунктов. Должен сказать, что в таких масштабах бюджетная консолидация осуществляется только странами, которые испытывают большие финансовые трудности либо хотят избежать их. Это такие страны, как Великобритания и Испания».

Надо сразу же оговориться: Минэкономразвития признает важность наличия бюджетного правила. Для неспециалистов поясним, что оно включает в себя алгоритм определения расчетной цены на нефть, используемой при верстке бюджета, а также набор параметров, задающих процедуры накопления и расходования нефтегазовых доходов. Однако степень жесткости нынешнего бюджетного правила представляется МЭР избыточной. Андрей Белоусов предложил смягчить его, снизив неприкосновенный потолок Резервного фонда с 7% ВВП до 5%, сверх которого нефтегазовые доходы бюджета можно частично использовать на инвестиции в инфраструктуру. Это позволило бы подключить часть нефтегазовых доходов к инфраструктурным инвестициям не за пределами 2017 года, как это выходило по версии Минфина, а уже в 2014 году.

Поддержка экономики государственным спросом особенно уместна в нынешней макроэкономической реальности, когда экспортный сектор утратил роль мощного драйвера экономического роста. «Если в 2003–2007 годы внешнеэкономический фактор определял более половины экономического роста, то есть примерно 3,5–4 процентных пункта из 7–8 процентов прироста ВВП, то в предстоящее трехлетие вклад этого фактора будет меньше одного процентного пункта», — доложил Белоусов членам правительства.

Однако Силуанов ответил отказом. «Снижение лимита Резервного фонда не пойдет на пользу устойчивости бюджета, — заявил он журналистам уже после “бюджетного” заседания кабинета. — Считаю, что пятипроцентный объем Резервного фонда недостаточен для того, чтобы нам спокойно исполнять бюджет и каждый раз не бояться, снизятся цены на нефть ниже 80 долларов за баррель или не снизятся. В 2009–2010 годах на антикризисные меры было потрачено из Резервного фонда около 8 процентов ВВП».

Знаете, в таких условиях прослыть «экспертом» или «известным экономистам» несложно. Достаточно попытаться свернуть всю экономику в овчинку и привязать ее сырьевым придатком к мировой экономике, чтоб потом глубокомысленно рассуждать о «рисках ухудшения мировой конъюнктуры» и тяжело вздыхать по поводу «падения нефтяных цен и возмущений на мировых рынках капитала»…

 «Риски ухудшения мировой конъюнктуры есть, и они серьезные. Никто не отменял высокую степень уязвимости нашей экономики от падения нефтяных цен и возмущений на мировых рынках капитала. Но важно и то, как мы реагируем на эти вызовы. Можно выбрать пассивную тактику — залечь на дно и копить на черный день, откладывая назревшие реформы и преобразования из-за недостатка средств. Но если государство не вкладывает деньги в свою экономику, а накапливает их в виде валютных активов за рубежом, то почему бизнес должен поступать иначе? Одно из лекарств против оттока капитала — это ясность и устойчивость государственной политики развития инфраструктуры и наукоемких сфер, где для частных инвестиций риски слишком велики».

В принципе, все рецепты известны и даже популяризируются в Википедии. Им необязательно следовать, но приятно осознавать, что обычный практический смысл — все еще доступен в качестве основы глубокомысленных сентенций «ведущих экономистов».

Однако никто из них не посмеет пока и рта раскрыть, отметив, что для советской экономики еще недавно был вполне посильным ежегодный рост в 9 раз выше при мировых ценах на нефть в десять раз ниже. Причем без всяких «кризисов», «дефолтов» и прочих штучек «загнивающего капитализма». С какой стати наши «экономисты» начали так трогательно заботиться о «мировой конъюнктуре», полностью наплевав на нужды отечественной экономики? В чем прикол, как принято говорить нынче?

Единственное, в чем Минфин и МЭР оказались единодушны — и премьер Дмитрий Медведев поддержал их, — это в возможности расходования на текущие нужды ряда нерегулярных источников государственных средств, таких как накопленные дивиденды госкомпании «Роснефтегаз» (порядка 120 млрд рублей), а также выручка от недавней продажи 7,58% доли ЦБ в Сбербанке (более 180 млрд рублей).

Решено, что дивиденды «Роснефтегаза» пойдут на выкуп допэмиссии госкомпании «Русгидро» в 2012 году, что заметно увеличит ее инвестиционный потенциал по созданию новых мощностей в энергогенерации. Масштаб изъятия прибыли ЦБ, в том числе от SPO Сбербанка, продолжает обсуждаться. Предложение МЭР — 75% изъять в бюджет, что на 115 млрд выше первоначальных ориентировок Минфина.

Потом, как все знают, случился небольшой конфуз в рамках этой замечательной экономической политики. Вы заметили, что как только экономика становится более похожей на снимки Джигурды, у нас сразу начинается «экономическая политика»?..

И сразу после некоторых, выборочных и частичных разоблачений финансовых «фишек» замечательных сколковских инноваций, произошел небольшой скандал в стане «выдающихся экономистов современности».

Уже неделю не стихает шум вокруг эмиграции «выдающегося экономиста Гуриева». Либеральный плач по сбежавшему в Париж ректору Российской экономической школы стоит громкий. Роняет слёзы «Новая газета», назвавшая Сергея Маратовича «лучшим организатором экономической науки». Заламывает руки «Газета.ру», посчитавшая отъезд «учёного мирового уровня» «политической травлей». Печалятся «Коммерсант» и «Ведомости», «Слон.ру» и ТВ «Дождь», «болотные» блогеры и «независимые» эксперты. Вариации вопля «Серёжа, на кого ты нас бросаешь!» исполнили такие величины, как Абызов, Силуанов, Греф.

Поддерживает истерику и западная пресса. «Бегство российского экономиста – новый признак давления на критиков Путина», – всхлипывает Reuters. «Россия изгоняет одного из своих лучших умов», – горюет ForeignPolicy. Некоторым диссонансом ко всеобщему трауру выступает сам Гуриев, из Франции возвещая миру: «У меня уже всё отлично. Лучше в Париже, чем в Краснокаменске».

Обычный народ смотрит на ситуацию недоумённо и настороженно. Люди задаются вопросом: чего эмигранту в России не жилось?  Когда он успел в «светилы» выбиться? И главное, зачем сбежал-то?

Ну, к тому давно все и шло, конечно. Не правда ли, очень напоминает шарахания Джигурды? То он, на манер «иностранного инвестора», приоденется в килт — и прямиком на Красную площадь! Куда ж еще?

То с мечом и в необременительном костюме Конана пройдется по Арбату… То в одних кокосиках рекламирует «райское наслаждение» от батончика «Баунти» — главного завоевания «демократических преобразований» и «естественного подножного корма «переходного периода»…

Лучше всего, конечно, на нем смотрятся белых крылышки, главный атрибут любого «видного экономиста».

Нынешняя версия бюджета по доходам принята исходя из умеренно оптимистичного варианта прогноза с темпами роста 3,7% ВВП в 2013 году и 4,3–4,5% в 2014–2015 годах. Но этот сценарий предполагал принятие целого ряда решений по финансированию модернизации транспортной инфраструктуры, образования, здравоохранения и науки. Нынешняя же версия бюджета по расходам ни одного из этих решений не обеспечивает. Фактически речь идет о замораживании инвестиций в развитие транспортной инфраструктуры, существенно сокращаются в реальном выражении государственные капитальные затраты, сначала ограничиваются, а затем сокращаются расходы на науку, включая государственные НИОКР. Все отдается на откуп частному сектору.

Часть фундаментальных научных программ, истекающих в 2013 году, включая обеспечивающие новую модель функционирования вузов и занятые в них научно-педагогические кадры, не получит никакого финансирования в 2014–2015 годах. Предполагается, видимо, что ученые сами себе заработают. В результате совокупные расходы на НИОКР неизбежно будут сокращаться, а разрыв по доле расходов на НИОКР в ВВП не только с ЕС, но и с Китаем увеличится.

По оценкам МЭР, расходы России на НИОКР снижаются относительно ВВП уже третий год подряд. Они оцениваются сейчас в 1,1% ВВП, что вдвое меньше, чем в Евросоюзе и других развитых странах. К примеру, в Швеции, Южной Корее, Японии, Дании, Швейцарии их более 3% ВВП, в США — 2,8% ВВП. Прогноз МЭР закладывал небольшой, но рост расходов на НИОКР примерно до 1,2% ВВП. Однако, как видим, даже такой скромный рост пал жертвой маниакальной борьбы Минфина за нулевой дефицит.

Интересный бухгалтерский финт придумал Минфин, добившись экономии расходов по госпрограмме вооружения и развития оборонно-промышленного комплекса. Он сместил часть из них на следующий бюджетный цикл (на 2016 год) и заместил в нынешнем цикле… кредитами коммерческих банков.

Странно, не правда ли, иметь такое количество «видных экономистов» на душу населения — при таком плачевном состоянии экономики?

График 1 (Согласно расчетам Минфина, к концу 2015 года резервный фонд будет меньше 6% ВВП и, следовательно, нефтегазовые доходы не смогут быть частично использованы на инфраструктурные инвестиции)

График 2 (В макроэкономических параметрах федерального бюджета на 2013-21015 гг. выдерживается курс на его бездефицитность, несмотря на прогнозируемое снижение нефтегазовых доходов на 2% ВВП)

График 3 (Минфин планирует неоправданно медленный рост государственного долга)

Оставить комментарий