За последние годы возникло много «ученых», эксплуатировавших понятие «национальный менталитет». По крайней мере, там, где при коррупционном срастании власти и правоохранительных органов – проводилась так называемая «борьба с экстремизмом».

Стоит и нам разобраться с этим скользким понятием. Да хотя бы понять – какой от него практический смысл.
Хотя я с трудом представляю себе, как автор такого «научного исследования» будет доказывать его научный результат – самим «носителям менталитета». Кроме «автор, наконец, значение слова «менталитет» из Википедии» — в голову ничего не приходит.

Впрочем, сам видел «бизнес-предложение» одного такого умника, предложившего за хорошее бюджетное содержание – «поменять менталитет» населения на территории достаточно крупного субъекта Российской Федерации. Разумеется, с помощью органов прокуратуры, спецслужб и отделов «Э».

Отметим, что Иисус Христос, как и другие мессии человечества, отчего-то ни разу не пытались менять «менталитет» с привлечением органов прокуратуры. Как правило, происходил обратный процесс.
Возможно, потому что у Иисуса Христа, как и у других мессий человечества, на повестке дня стояли куда более важные задачи, чем извлечение практической пользы из «ментальности» ближнего. Согласитесь, надо быть остаточно циничным человеком, чтобы извлечь пользу из чужого менталитета.

Однако побывав на вебинаре «Личность, нация, народ» — не только обнаружил массу желающих попользоваться моей «ментальностью». Вдруг осознал, что корыстный и, в конечном счете, безнравственный и бесчеловечный интерес проявляется сегодня доморощенными «исследователями» — к «менталитету национальности». В то время, как действительно научный интерес представляет «менталитет нации».

Менталитет (от лат.mens или mentis – ум и лат.alis – другие) – устойчивая совокупность психических, интеллектуальных, эмоциональных и культурных особенностей, присущих той или иной этнической группе, нации, народности. Также этот термин может быть использован для характеристики мировоззрения, образа мысли конкретного человека.

Итак, говоря обтекаемо, это всего лишь такие «свойства ума». Корректнее употреблять это заведомо некорректное понятие – в отношении конкретного человека. Поскольку сложно выделить некую «устойчивую совокупность» в перечисленных качествах даже одного человека.

Человек – сложная система, осуществляющая нравственный выбор постоянно. Понятно, что часть граждан хотела бы иметь перечень «устойчивых признаков», которые бы воспроизводились в потомстве, демонстрировались бы (а значит и прогнозировались бы с требуемой точностью) – в любых ситуациях.

Чувствуете, куда начинаем скатываться? Это – чисто фашистское отношение к человеку, как к «споре гриба». Главное, здесь совершенно нивелируются уникальные особенности личности, которые нельзя отнести к «устойчивой совокупности» даже для одного, самого гениального индивида.

Моцарт сочинял гениальную музыку не ежедневно, даже при его работоспособности, которую сложно повторить обычному человеку, у него бывали «творческие застои». Значит, даже его одаренность —  не является «устойчивым признаком» даже для него лично.

Но она тем более не распространяется на всю его национальность, а тем более – на нацию. Это, скорее, «устойчивая совокупная характеристика» — всего человечества в целом.

То есть, отдавая должное Моцарту, мы уважаем и ценим в его лице – все человечество.

Термин возник в исторической науке, однако в настоящее время часто используется в психологии, социологии. Понятие менталитета весьма объемное и включает в себя взгляды, оценки, ценности, нормы поведения и морали, умонастроения, религиозную принадлежность и многие другие нюансы, характеризующие ту или иную группу людей.

Здесь и сомневаться не приходится, что таким «термином» именно в «исторической науке»  — объясняется многое. Иногда слишком многое. В результате чего мы вместо людей прошлого, наших предков, генофонд которых мы до сих пор несем в себе вместе с их опытом, надеждами и мечтами, — мы получаем ходульные заключения «исторической науки».

Менталитет складывается на основе общего исторического, культурного, социального и экономического развития той или иной общности. Черты менталитета ярко проявляются в поведении его носителей и становятся особо заметными, если человек попадает в другую культурную среду.

Если человек попадает в незнакомую среду, то проявляется  все же его личные качества или  «устойчивая совокупность особенностей», присущая этому «подвиду» человечества?

Простите, если в какое-то сообщество странными путями «попадают» миллионы узбеков, то надо иметь в виду неправовое изменение «менталитета» спецслужб страны. Миллионы узбеков попадают, когда спецслужбы вступают в коррупционный сговор с представителями узбекской диаспоры, получают свой процент.

Совершенно неожиданное появление в перечне «устойчивой совокупности особенностей» представителей узбекской национальности – острого стремления к перемене мест, к поездкам в совершенно чужую страну с суровым климатом… наводит на ряд невеселых размышлений. «Менталитет» отчего-то начинает дозволять узбекам – бросить семью и отправляться на чужбину.

Не говоря о таджиках. Откуда в менталитете таджиков – столь «устойчивое» стремление занять нишу в числе самых непрестижных профессий жилищно-коммунальной сферы России? Ведь это же настоящий научный парадокс, с точки зрения «исторической науки»!

Но проявить свои «устойчивые свойства», подметая дворы и вытаскивая мусор, таджики стремятся, если все места на стройке уже заняты узбеками.

Какими неисповедимыми путями «формирования ментальности» — в их поведение вырабатываются такие стойкие рефлексы, как у птиц, безошибочно находящих в тумане – дорогу к дому…

Что характерно, не все местный жители, привыкшие к местным климатическим, этнографическим, социальным и политическим условиям, — находят подряды на строительство. А вот узбеки без всякого образования, — настолько обострили свои ментальные качества, что  легко побеждают местных жителей в борьбе за выживание. Если, конечно, вовремя отчисляют процент «крыше».

Считается, что первым использовал этот термин этнолог Леви-Брюль. Он применял его в отношении первобытных племён, жизнь которых наблюдал и изучал. Леви-Брюль противопоставлял мышление первобытного человека и современного, поэтому он обозначил особое мышление племён термином менталитет.

Однако в массы этот термин вошёл благодаря деятельности французской исторической Школы «Анналов». Анналисты понимали под менталитетом то, что объединяло короля Франции и рядового солдата, то есть менталитет предстаёт именно, как коллективная черта, а не индивидуальная. Постепенно термин перекочевал из научной среды в публицистику.

А что, действительно, может объединять — короля Франции и рядового солдата? Может, сама Франция? Или уж Франция — настолько незначительная вещь перед  непостижимым и загадочным «менталитетом»?

А какие «устойчивые признаки» будут объединять короля Франции и простого торгаша? В чем выразится тогда личный менталитет короля Франции?

А если, к примеру, солдат – наемник. Бывает ведь такое. Кстати, охрана английской королевы в медвежьих шапках  — исконные мигранты. И почему, спрашивается, сами англичане – не имеют подходящего менталитета для охраны собственной королевы, не говоря уж о том, чтобы завести подобные головные уборы.

Школа «Анналов» (фр.École des Annales) также «Новая историческая наука» (фр.La Nouvelle Histoire) — историческое направление, основанное Люсьеном Февром и Марком Блоком. Эта историческая школа, формировавшаяся вокруг журнала «Анналы», оказала значительное влияние на развитие всей мировой историографииXX века.

Более всего эта «ментальная» историография отчего-то сказалась в России. После нее вся наша история выглядит непрерывной грызней «в борьбе с самодержавием» и прочим «творчеством масс».  Действительно, получили не историю, а «историографию».

Правильно Ирина Анатольевна Дедюхова, проводящая вебинар «Личность нация, народ»,  говорит, что история России с точки зрения развития и становления системы водоснабжения и канализации – выглядит не только достовернее, но и намного более достойной.

Так с такой историей сразу понятно, что за процессы происходят сегодня. А главное, какие «устойчивые совокупности» нас всех действительно объединяют. Особенно, после литра пива. Причем, всех, независимо от «менталитета».  Что характерно, объединяют даже с самими «историографами», не говоря о всех прочих.

Направление возникло и группировалось вокруг журнала «Анналы», носившего это название с 1929 по 1939 годы. С формированием данного направления связывают революционные изменения в исторической науке. Их суть заключалась в том, что произошла замена классической «истории — повествования» «историей — проблемой», а также предпринимались попытки создать «тотальную» историю, то есть историю, описывающую все существующие в обществе связи — экономические, социальные, культурные.

Как были решены «проблемы» истории не «повествованием», а «тотальным» подходом в 1929-1939 гг., всем известно. Если в истории усиленно искать некие «проблемы», выяснится, что решить их можно лишь в настоящем, причем именно «тотальными» методами.

Ученые стали ставить в центр своих исследований не деятельность великих людей, не описание событий, а общество в целом, пытаясь вскрыть глубинные структуры, существующие в течение больших временных отрезков. Такой подход потребовал привлечения данных смежных наук — социологии, этнографии, географии и других, а также расширения круга исторических источников.

Представляете, что это были за «ученые», какой «менталитет» имели сами? Кому из ученых понадобится нивелировать великих людей — под серую «массу», а важнейшие события – под обыденность «временных отрезков»?

Как все понимают, таким «ученым» стать несложно. Здесь надо придумать много разных новых слов, вроде слова «менталитет», — и с ученым видом чесать всех под одну гребенку.

Сторонники «новой исторической науки» привлекают результаты исследований археологии, истории техники, лингвистики, проповеди, жития святых и др. Это привело к эпистемологическому повороту в исторической науке: источник сам по себе нем, вопросы ему задает исследователь, следовательно, ценность приобретает даже фальсифицированный источник, так как он может рассказать почему фальшивка появилась, кому это было выгодно. Сторонники данного направления изучают массовые представления людей той или иной эпохи (история ментальностей), смену ценностных установок на протяжении веков, проблему исторической памяти и так далее.

В чем на самом деле проблема «исторической памяти»? Если рассматривать всю эту историю человечества в целом, как и предлагают «разносчики менталитетов», то можно увидеть несколько иные закономерности.

Никто не отрицает, что человечество в целом составляют самые разные народы, расы, с самыми интересными обычаями, легендами и историей. Между прочим, именно различия не отталкивают, а вызывают интерес.

Позволю предположить, что любопытство – не только более сильная черта, устойчивая в каждом поколении, нежели какой-то «менталитет». В конечном счете именно любопытство – это главный двигатель развития человечества – в науке, в расширении географии, в знакомстве с новыми цивилизациями, в нашем интересе к прошлому, то есть к истори.

А то, что мы все такие разные – лишь подогревает любопытство, вызывает дополнительный интерес к жизни.

Но есть действительно ряд «устойчивых особенностей» нашего интереса к другим народам. Это пункты, которые каждый пытается выяснить в незнакомой среде, при знакомстве с новыми людьми.

Этот интерес поначалу носит сугубо практический характер: а не каннибалы ли новые знакомцы? Не сожрут ли его, обсосав косточки?

Согласитесь, это весьма существенный шаг в цивилизации человечества в целом, в развитии
любого общества в частности. Ведь даже чернокожие рабы, которых загоняли на корабли «белых дьяволов», чтобы вести в Новый Свет, как скот, на продажу – первым делом интересовались, не сожрут ли их по пути?..

Конечно, потом они понимали, что португальские перекупщики изобрели новые, «нелетальные» способы жрать людей. У них происходило не слишком позитивное цивилизационное развитие.

Строго говоря, не «развитие», а регресс. Поскольку совершенствование в различных (в том числе и «нелетальных») способах истязания ближнего – это ведь не те «устойчивые признаки», с которыми бы кому-то хотелось «познакомиться поближе».

В 1929 году Люсьен Февр и Марк Блок создали журнал «Анналы экономической и социальной истории» (фр. Annales d’histoire économique et sociale), который издается до сих пор. В этом журнале историки пытались публиковать статьи, характеризующие историю «в целом», статьи, которые не ограничивались политическими, военными и дипломатическими аспектами истории.

Кто бы сомневался, что начали после Первой мировой войны – над некоторыми представителями человечества начинают довлеть «военные» аспекты истории.

Удивительно, что до тех пор, пока человечество не получило ощутимые плоды научно-технического прогресса, у него не было излишков, что часть общества могла изображать из себя «ученых», маясь над поисками «менталитета».

Странно, что сама история человечества этих «поисковиков» так ничему и не научила. В человеке все же главное не «менталитет», а порядочность. А еще есть такие важные качества, которые и вовсе отходят на второй план при выковыривании в каждом «менталитета» — честь, стремление к справедливости, желание помочь ближнему.

А именно они и составляют то, достоинство, которое в поисках менталитета отчего-то начинает включать в себя и «нелетальное», а главное, абсолютно безнаказанное пожирание себе подобных.

Школой «Анналов» сформулирована концепция реконструкции исторических фактов. Содержание концепции наиболее точно выражено М. Блоком, полагавшим, что для понимания истории необходимо обнаружить смысл явления, постигнуть мотивы людей, совершивших поступки в условиях, «прочитанных» ими на свой манер.

Видите, как интересно! Можно не знать истории или толковать ее удобным образом, то есть «на свой манер». Можно не совершить н одного общественно-значимого деяния, а «войти в историю» — в качестве ее толкователя.

Но при этом мы получим не историю человеческого духа, не историю совершенствования Личности, сохранения весь неустойчивых, но общих признаков, которые весьма сложно проявить в нашей текучке – порядочности, чести, достоинства, стремление узнать новое, а главное, трудиться творчески и созидательно во всех областях, которые могут принести ощутимую пользу всему человечеству.

А все перечисленное, как вы заметили, омертвляет все наши «признаки» — в попытках сделать их «устойчивыми». Признаки хороши, когда не сковывают развития, проявлясь по-новому – в новых условиях. А здесь происходит не просто закрепление, а именно омертвление. Причем, от коло? От людей, заведомо не способных на творческий, позитивный, созидательный труд.

Это «закрепление», попытка сделать живого, изменяющегося в развитии человека, народ, нацию – вносит недопустимый «шум» в отношения между людьми, неминуемо выделяет ту самую каннибальскую суть нового подхода. В результате мы всегда столкнемся с цивилизованным, то есть «нелетальным» способом пожирания людей.

Нация усердно дробится на «менталитеты» вошедших в нее национальностей, национальность – на народы и сообщества, а сам человек уже представляет набор жестких стереотипов, то есть клише, политических ярлыков, кличек.

И не стоит удивляться, что за поисками «менталитета» последуют «находки» вроде: «либерал», «демократ», «коммунист», «фашист», «бандеровец», «экстремист»…

А вот за ними, вне личных мотиваций, вне конкретной личности, вне действительных интересов общества – пойдет летальное или нетальное пожирание людей.

Разносчики «менталитетов», уверяют нас, будто главным в нас является этот самый «менталитет», а не наша душа, не наша совесть… Разве наша душа – не есть то главное, что является «устойчивым признаком» всех, независимо от цвета кожи или разреза глаз?

Думаю, каждый волен выбирать, что в нем главное и более «устойчивое» — душа или «менталитет». И в этом и заключается нынче свобода совести, свобода нравственного выбора.

Ведь и нравственный выбор не может заключаться в том, чтобы молчать при любой подлости и уголовщине, чтобы «стать хорошим», чтобы о тебе плохого не подумали дурно воспитанные, забывшие про собственную душу депутаты ГД РФ.

Достигнув «ментального» уровня развития распоясавшейся воспиталки, срывающейся на беззащитных детях, наши «законодатели» лезут в «ментальную» область, вооружившись «достижениями» современных «наук», отрицающих нравственное развитие человечества. И в ходе этого «нелетального» каннибализма возникает «научное допусщение», будто «устойчивым признаком» стремления наших душ является «экстремизм», который непременно надо закрепить законодательно, однако, не выявив его «устойчивых признаков».

Продолжение следует…

Читать по теме:

• В поисках «менталитета». Часть I
• В поисках «менталитета». Часть II
• В поисках «менталитета». Часть III

Один комментарий на “В поисках «менталитета». Часть I”