В тот момент, когда большинство из нас нынче не может вписаться в собственную жизнь, из последних силенок преодолевая препятствия, выставленные на государственном уровне, — нас частенько просят вписаться в "цивилизованный мир". Только вот в качестве кого? Принеси-подай или кушать-подано?

Ну, понятно, что при нынешнем срастании криминала с властью сразу и не сообразишь, куда надо вписаться, тем более, что они законы переделицовывают ежедневно. Сами никак не могут вписаться… за свою зарплату во взятые на себя должностные обязанности.

С другой стороны, всегда любопытно взглянуть, как же "у них" вписываются удачно и эпохально? Примечая, что "вписывание" происходит исключительно на уголовный манер в одной мотивации: "Сладко жрать, мягко спать, а при этом не работать!" Знакомые "цивилизационные принципы"?.. Так что посмотрим, куда ж и на кого спустили все наши денежки.

21.04.2018 г. Как финансовый мошенник стал героем шпионского романа

Фил Китцер был харизматичным, умным и дерзким мошенником. Вместо того чтобы красть деньги у британского банка, он украл весь банк. Благодаря Китцеру ФБР получило опыт расследования финансовых махинаций.

СЕРГЕЙ МАНУКОВ

Обаятельный мошенник

Рисунок: Алиса Бережная

Лондон, июльский вечер 1976 года. Отправляясь на деловой ужин, Байрон Хейнс-Прескотт не питал больших иллюзий. В последнее время его банк Seven Oak Finance испытывал серьезные проблемы. Банк был, по его собственным словам, дымящимся вулканом, который мог в любую минуту взорваться.

За пару месяцев до описываемых событий Seven Oak пообещал читателям Illustrated London News 14% по депозитам, превышающим £500. Хейнс-Прескотт взял £175 тыс. (около $300 тыс.) из собранных денег и вложил их в многообещающую, по его мнению, компанию Cidco. Однако проводить операцию через бухгалтерию не стал в надежде на то, что сумеет вернуть недостачу до отчета за третий квартал. Кроме недостачи у его банка был и убыток в размере £7 тыс., которые он задолжал двум другим банкам.

Хейнс-Прескотт выставил Seven Oak на продажу. Недостатка в покупателях не было, но никто не хотел платить £175 тыс. Поэтому, отправляясь на встречу с 43-летним американцем Филиппом Карлом Китцером, Хейнс-Прескотт не испытывал особых надежд. Однако встреча в модном лондонском ресторане настроила его на оптимистический лад.

Китцер, худощавый улыбчивый мужчина в дорогом костюме, излучал уверенность в успехе. Казалось, ему абсолютно все равно, о чем разговаривать. Он с одинаковой легкостью говорил и о мире высоких финансов, и об искусстве. Ему принадлежали с десяток небольших банков и страховых компаний. У него были обширные связи в финансовых кругах многих стран. Одно время Китцер даже помогал ООН — ездил по свету и договаривался о кредитах для правительств.

По словам Эммы, жены Хейнса-Прескотта, Фил Китцер был похож скорее на голливудскую звезду, чем на финансиста.

С каждой минутой Байрон Хейнс-Прескотт проникался к собеседнику из-за океана все большим доверием. После десерта Фил отвел его в сторону и вручил конверт, в котором было $5 тыс.

«Это вам за потраченное время,— объяснил он.— Мы настроены серьезно».

На следующий день начались переговоры. Китцер со своим партнером Полом Чованеком приезжал в банк и изучал финансовые документы. Через несколько дней Байрон рассказал о своем тяжелом положении. Он облегченно перевел дух, когда американец пожал плечами и с улыбкой ответил, что это не проблема.

К концу лета переговоры вступили в решающую фазу.

«Если вы думаете, что кто-то собирается купить этот банк и вложить в него £175 тыс. наличными, то вы глубоко заблуждаетесь,— остудил энтузиазм Хейнса-Прескотта Фил Китцер.— Поэтому вы и не можете продать банк».

Он сделал встречное предложение, вручив письмо от компании Чованека Sterling and Company, которая гарантировала £175 тыс. для покрытия недостачи, и £50 тыс. наличными Хейнсу-Прескотту в качестве компенсации. Положение было безвыходным. Неумолимо приближалась дата сдачи квартального отчета. Байрону Хейнсу-Прескотту не оставалось ничего иного, как принять предложение.

Конечно, он потребовал гарантий. Во-первых, заверенное у нотариуса письмо от Sterling and Company, подтверждающее, что они отложили $300 тыс. для Seven Oak, и список других гарантов. Нотариус должен был также заверить письмо, подтверждающее, что Чованек имеет право проводить финансовые операции от имени Sterling.

Чованек вылетел в Америку, а Китцер остался в Лондоне, чтобы подписать договор. Первым из Штатов пришло гарантийное письмо от Midland National Bank, Милуоки, гарантировавшее платежеспособность Sterling. Затем Чованек привез список остальных гарантов. Уильям Келли из North Ridge Bank сообщал, что у его банка давние деловые отношения с Sterling и что у этого банка всегда есть на депозитах несколько сотен тысяч долларов. Еще один банк сообщал, что Sterling часто проводит операции с шестизначными суммами.

30 сентября Байрон Хейнс-Прескотт позвонил одному из гарантов. Вице-президент St. Francis Savings and Loan Association Роджер Льюис подтвердил, что знает Чованека и что у Sterling на счету достаточно средств. Звонить остальным гарантам англичанин не стал. Он был уверен, что они подтвердят слова Льюиса.

Байрон выписал депозитную квитанцию на £175 тыс. и получил два векселя на £50 тыс. Они были датированы более поздними числами, потому что Фил хотел растянуть платежи во времени.

После подписания договора о продаже Хейнс-Прескотт передал американцам принадлежащие ему 100 тыс. акций Seven Oak, и они улетели домой. Он надеялся быстро вернуть недостачу, но прошло несколько дней, неделя, а деньги на его счет не поступили. Байрон ежедневно звонил в Штаты и выслушивал заверения, что перевод вот-вот состоится.

Через десять дней из Америки пришло письмо, в котором сообщалось, что банк, ответственный за списание средств, отклонил перевод ввиду отсутствия на счету клиента необходимой суммы. Хейнс-Прескотт набрал номер Фила Китцера, но тот не снимал трубку. Чованек, с которым удалось связаться, объяснил, что вышло недоразумение, и пообещал все быстро исправить.

Не получив деньги к 17 октября, Байрон догадался, что его, грубо говоря, «кинули», и пригрозил Китцеру, что все расскажет клиентам Seven Oak и спровоцирует наплыв требований о возвращении вкладов.

Он начал сложную шахматную партию, но допустил ошибку уже в дебюте.

17 октября было воскресеньем, банк был закрыт. Это дало Китцеру время отправить в Англию телеграмму, в которой он сообщал об увольнении Байрона, его жены и всего правления банка.

Лишь тогда Хейнс-Прескотт внимательно изучил документы. Корпоративная печать на бланке Midland National Bank оказалась поддельной. Он также понял, что письмо гарантирует лишь подпись Китцера, но не $300 тыс. Чеки на £25 тыс. каждый были датированы тремя и шестью месяцами после даты продажи.

Байрон попытался их обналичить, не дожидаясь этих дат, но и здесь его ждала неудача. Сразу после покупки Seven Oak Китцер прислал телекс, запрещающий обналичивать чеки бывших сотрудников и членов правления, если это делается «ради получения личной выгоды».

После долгих раздумий Байрон Хейнс-Прескотт позвонил в отдел борьбы с мошенничествами Скотленд-Ярда и рассказал, как двое американцев украли у него банк…

Фото: J.J. Wedick / FBI

Филипп Карл Китцер родился в 1933 году в Чикаго в семье выходцев из Венгрии. Он рос очень смышленым и деловым пареньком. В десятом классе Фил бросил школу и начал работать в страховой фирме отца. Китцер с юных лет понял, что разбогатеть, не нарушая закон, трудно. К началу самостоятельной трудовой деятельности он уже успел побывать вместе с отцом под следствием в Чикаго. Доказать мошенничество властям тогда не удалось. Кстати, среди клиентов Китцеров был профсоюзный лидер Джимми Хоффа, связанный с криминальным миром. Его исчезновение в 1975 году наделало много шума. Отслужив в армии, Фил Китцер открыл собственную страховую компанию. Когда он попытался получить кредит на $200 тыс., у него попросили откат $25 тыс. Этот эпизод окончательно убедил его, что при честной работе рассчитывать на успех не приходится.

Страховой бизнес привлек внимание Фила очень большими возможностями для махинаций. В начале 1960-х он начал скупать обанкротившиеся страховые фирмы. Через несколько лет Китцер уже контролировал пятнадцать компаний: восемь в Иллинойсе, шесть в Миннесоте и одну в Лондоне. На него работало около 25 тыс. брокеров. Средства он выводил при помощи компании по торговле недвижимостью, созданной для отмывания денег.

Фил Китцер привлек внимание Минюста США в середине 60-х. Его вместе с 16 подельниками обвинили в создании пирамиды и краже $4,5 млн со счетов клиентов American Allied Insurance. Суд состоялся в Бисмарке, главном городе Северной Дакоты. Дело оказалось очень запутанным и сложным.

Достаточно сказать, что показания главного свидетеля обвинения, сотрудника Министерства финансов США, заняли 50 часов, а перекрестный допрос Китцера длился шесть дней.

Процесс занял 14 недель и закончился, как писали СМИ, звонкой пощечиной правительству — оправданием обвиняемых по всем 11 пунктам. Подобного фиаско Министерство юстиции США не испытывало много лет.

Китцер, по всеобщему мнению, в одиночку развалил все дело. Из зала суда он вышел, хорошо усвоив два урока. Во-первых, в таких делах большую роль играет сложность: чем запутаннее дело, тем труднее вывести мошенников на чистую воду. Во-вторых, он понял, что может убедить любого или почти любого человека в чем угодно. Например, присяжных в Бисмарке, которые поверили, что на него «наехали» демократы, взгляды которых он не разделял.

Фил обвинил в политических пристрастиях полицию, губернатора Миннесоты Карла Ролвага и прокурора штата Роберта Маттсона. Кстати, в немалой степени благодаря этим обвинениям Ролваг проиграл выборы в конце 1966 года. Его убрали подальше — отправили послом в Исландию.

Под крылышком Вальдхайма

Рисунок: Алиса Бережная

Победа в Бисмарке придала Филу Китцеру уверенности. В 1967 году он переехал в Майами, купил First American Insurance Company и начал выпускать необеспеченные ценные бумаги. Через полтора года, когда его деятельностью заинтересовались флоридские финансовые регуляторы, он велел своему брокеру обналичить все бумаги и активы компании и примерно с $100 тыс. улетел в Европу.

Какое-то время он работал в Старом Свете консультантом Организации Объединенных Наций по кредитам. ООН тогда запустила программу помощи правительствам разных стран в получении кредитов, которую курировал будущий генсек Курт Вальдхайм.

Самым заметным делом в этот период был устроенный им для правительства Израиля кредит для покупки истребителей у Пентагона. У него потребовали комиссионные. Мошенники перевели их в Лихтенштейн и заплатили ему процент. Аферу раскрыли. Двое дипломатов были осуждены, но Китцер с Вальдхаймом вышли сухими из воды.

Фил находил людей, которым были нужны деньги, и предлагал им депозитные сертификаты и другие финансовые документы, подтверждавшие его платежеспособность. Получив за услуги небольшие комиссионные (обычно в размере 10% от одалживаемой суммы), он давал деру.

Благодаря этой нехитрой, но безотказно действующей схеме харизматичный мошенник обманул сотни человек.

Он обладал поразительным умением находить чужие слабости и обожал процесс отъема денег, которые тратил на выпивку, женщин, лимузины и дорогие отели.

В 1970 году Китцер открыл взаимный фонд Depositors and Investment Trust Company (DITCO). Офис находился на Каймановых островах, но руководил им он из Женевы. Фил заманивал клиентов высокими процентами. Он рассылал по всему свету буклеты, в которых обещал фантастическую прибыль, рекламировал фонд в лондонской Times, International Herald Tribune и других авторитетных изданиях. Потенциальные клиенты получали фиктивные отчеты об успешной финансовой деятельности DITCO и присылали чеки, которые Фил вместе с помогавшим ему мошенником по имени Гейб Цикале обналичивал.

Фил Китцер часто открывал в офшорах компании для подтверждения надежности DITCO и других своих фирм. К таковым относятся, например, компании First National City Bank и Trust of Grenada. Когда инвесторы начинали нервничать, брокеры Китцера, игравшие роль банкиров из First National и других подставных фирм, заверяли их, что все в порядке.

Все банки и фонды Китцера находились в офшорах, вне юрисдикции США. Названия он подбирал так, чтобы они были похожи на названия известных и уважаемых банков. Например, First National City Bank был назван «в честь» First National City Bank of New York (сейчас Citibank).

Открывать такие банки и фонды в офшорах было проще просто. Нужно было лишь немного заплатить адвокату, который готовил все необходимые документы, чиновнику, ставившему печать, и типографии, которая печатала аккредитивы, чеки, фирменные бланки и т. д. Покончив с формальностями, мошенник снимал небольшую комнату, обставлял ее мебелью, ставил телекс и нанимал пару человек, создававших видимость работы.

Главным было убедить клиентов в наличии активов. В создании иллюзий Филу не было равных.

«Я обладаю способностью проворачивать сделки и заставлять людей верить в то, чего нет»,— хвалился он.

По словам знавших Китцера людей, он мог так очаровать собеседника, что тот был готов опустошить свой банковский счет и перевести ему деньги. Фил был и прирожденным лгуном. Причем лгал всем, а не только тем людям, которых собирался одурачить. Одним из его девизов было «Не говори правду, когда этого можно избежать».

Фил Китцер обладал не только умом, но и отменной выдержкой. Во время одной из афер в Женеве, например, он зашел в кабинет к сообщнику Жану Клоду Корназу, которого в тот момент как раз допрашивала полиция. Китцер не растерялся. Он поинтересовался, как добраться до железнодорожного вокзала, вежливо поблагодарил, получив подробные указания, и спокойно ушел. Стражи порядка приняли его за заблудившегося туриста.

Одним из своих самых успешных детищ сам Китцер считал Mercantile Bank & Trust на Сент-Винсенте. Название было похоже на название уважаемого банка в Чикаго — Mercantile National Bank. Банк размещался в одной комнатушке в Кингстауне, но это не помешало ему выписать неподтвержденных чеков, аккредитивов и векселей на десятки миллионов долларов.

Роковое стечение обстоятельств

Рисунок: Алиса Бережная

Фил Китцер извлек уроки из суда в Бисмарке. Он постоянно переезжал из одной страны в другую и никогда не покупал на новом месте активы и недвижимость, которые можно конфисковать. Он не вел дневников, держал в памяти все нужные телефоны и никогда не записывал подробности своих афер.

Несмотря на это, слава о нем гремела в мире финансовых преступлений. Однако ему долго удавалось не привлекать к себе внимания американских властей. Этим он был обязан не только своему уму, но и объективным причинам. К моменту смерти Эдгара Гувера в 1972 году ФБР старалось не заниматься финансовыми преступлениями. Фэбээровцы предпочитали иметь дело с коммунистами и гангстерами, а не с парнями из мира финансов в дорогих костюмах. Ситуация начала меняться во второй половине 70-х годов XX века, когда стало очевидно, что преступники в белых воротничках причиняют намного больше ущерба, чем самые удачливые грабители банков.

В статье «"Бумажные" пираты: мошенники купаются в миллионах», опубликованной в Wall Street Journal (WSJ) в 1981 году, Джим Дринкхолл утверждал, что Фил Китцер заработал на фальшивых ценных бумагах не менее $10 млн. Следует помнить, что речь идет о 60–70-х годах прошлого века, когда это были баснословные деньги.

Сколько денег украл Китцер у доверчивых клиентов, мог сказать, наверное, лишь он сам. Никто не знает, сколько еще миллионов он бы выманил, не помешай ему агенты ФБР Джек Бреннан и Джим Ведик из Гэри, Индиана.

По иронии судьбы одного из величайших мошенников XX века остановили молодые фэбээровцы, которые не обладали ни малейшим опытом работы под прикрытием.

Достаточно сказать, что на первую встречу с Китцером они пришли под своими настоящими фамилиями и все восемь месяцев операции пользовались своими кредитками.

27-летний Ведик и 31-летний Бреннан выдавали себя за мелких жуликов, специализирующихся на страховках и желающих набраться опыта у аса. Около года они каждый день находились на грани провала, но благодаря невероятному везению сумели собрать достаточно доказательств для ареста Фила Китцера и его партнеров.

Китцер видел людей насквозь, но, несмотря на весь свой опыт и проницательность, так и не понял, с кем имеет дело. Это тем более поразительно, что в первые минуты знакомства у него зародились смутные сомнения и он приветствовал фэбээровцев словами: «Парни, вы выглядите как стопроцентные федералы!»

Своим падением король мошенников обязан длинной цепочке совпадений и случайностей. Не исключено, например, что Джек Бреннан никогда не узнал бы о нем, если бы не совпадение. В тот самый день, когда осведомитель Норман Говард сообщил ему о знакомом мошеннике, проворачивавшем миллионные аферы при помощи банка Mercantile Bank & Trust Co., он прочитал в WSJ об афере с этим банком и о том, что его управляющим был некий Фил Китцер.

Джек Бреннан также вспомнил, что слышал об этом банке от агента Джона Эзелла из Северной Каролины, который незадолго до этого расследовал похожую аферу.

Молодым супругам Бобби и Сьюзен Дакуорт был нужен кредит на полмиллиона долларов для покупки мотеля. Залога у них не было, поэтому деньги они найти не могли. Однажды они увидели в одной из газет рекламное объявление, в котором брокер по имени Артур Норман Марли предлагал устроить кредит через банк Mercantile. Марли объяснил, что сам банк кредиты не дает, но он может обеспечить их залогом, под который любой банк в Шарлотте выдаст полмиллиона. За услуги брокер просил $19,5 тыс., которые можно было списать на расходы.

Бобби и Сьюзен подписали бумаги. 26 января 1976 года Mercantile уведомил Southern National Bank в Шарлотте, что у него имеется аккредитив на полмиллиона долларов на Дакуортов. Если бы супруги по каким-то причинам не смогли вернуть кредит, то Mercantile выплатил бы Southern по этому аккредитиву полмиллиона.

Прежде чем выдать кредит, шарлоттские банкиры решили навести справки, но так и не смогли подтвердить кредитоспособность Mercantile. Получив отказ в кредите, Дакуорты попытались вернуть $19,5 тыс., но не смогли дозвониться до Марли.

Фила Китцера можно было упрятать за решетку, но для этого необходимо было доказать факт обмана Дакуортов и банка Southern. Сделать этого агент Эзелл не сумел, и Фил вновь вышел сухим из воды.

Возможность отправить в тюрьму короля преступного мира выпадает раз в жизни. Узнав о возможности выхода на Китцера, Джек Бреннан, естественно, за нее ухватился. Он понимал, что только таким способом можно собрать доказательства и посадить супермошенника за решетку. Поэтому агент приложил все силы и уговорил начальство в Индианаполисе разрешить операцию «Авторучка».

«Авторучка» с подвохом

Рисунок: Алиса Бережная

На первую встречу с Филом Китцером в феврале 1977 года Джек Бреннан и Джим Ведик отправились с бутылкой его любимого виски — Cutty Sark. Еще они захватили портативный магнитофон Nagra, который Ведик повесил на грудь под рубашкой.

Бреннан и Ведик прекрасно понимали, насколько малы их шансы на успех, но в тот день им явно сопутствовала удача. Китцер не раскусил неопытных агентов и не заметил магнитофон. Мало того, по необъяснимой причине они ему… понравились, и он согласился взять их в ученики. До конца года Фил возил фэбээровцев по всему свету, учил уму-разуму и знакомил с коллегами из «Братства» — неофициальной организации, в которую входило несколько сотен мошенников высокого полета, живших в разных странах.

Как и все гении, Фил был капризен. Он мог в любой момент сказать: «Все, мне здесь надоело. Летим на Багамы!» И через несколько часов они уже грелись на солнце на берегу Атлантического океана, пили коктейли и флиртовали с местными красавицами.

Агентам ФБР, ходившим по лезвию ножа, конечно, было не до развлечений. Главным их достоинством было умение внимательно слушать Китцера. Одной из самых трудных задач во время постоянных разъездов для Бреннана и Ведика было найти телефон-автомат и позвонить начальству, которое сходило с ума от тревоги за их безопасность. Еще одной серьезной проблемой было запоминание огромных объемов информации.

Через несколько дней после окончания операции «Авторучка» Джек Бреннан попросил найти гипнотизера, чтобы тот заставил его рассказать под гипнозом об одной важной встрече аферистов. Увы, из этой затеи ничего не вышло.

Опытный гипнотизер ввел Джека в транс, но сумел выведать лишь паническую мысль: «Вот черт, я ничего не запомню!»

Из Майами Фил Китцер повез Бреннана и Ведика в Нью-Йорк, где их ждал его старый знакомый Фредерик Питер Про. Китцер хотел обсудить с ним идею, для которой он открыл на Гаити очередной банк. Фэбээровцам предстояло играть роли сотрудников First National Bank of Haiti.

Фред Про был специалистом по ликвидациям. Он покупал обанкротившиеся компании, брал кредиты на реорганизацию, снимал деньги со счетов и продавал оставшиеся активы, после чего исчезал. Они с Китцером провернули немало афер. Задача Фила в основном заключалась в предоставлении липовых гарантий и финансовых документов.

Фред не скрывал, что всему, что он знал об офшорах и ценных бумагах, его научил Китцер.

Благодаря афере с First National ФБР узнало о связях «Братства» с мафией. Мафиози часто отмывали деньги в офшорных банках Китцера. Однажды, работая вместе с нью-йоркской «семьей» Гамбино, Про и Китцер заработали на компании Iverson Bicycle Company $44 млн. В афере на Гаити планировалось участие кланов Дженовезе и Лючезе. Они хотели не только отмывать деньги, но и захватить компанию Brookhaven Servicing Corporation и открыть в Форт-Лодердейле роскошный отель для «голубого» сообщества Флориды.

Мафия собиралась шантажировать представителей нетрадиционной сексуальной ориентации, которые будут в нем останавливаться.

Про и Китцер отправились в бар и предались воспоминаниям. В тот вечер Бреннан и Ведик узнали много интересного об их совместной деятельности. Например, они выяснили, что эта «сладкая парочка» сумела провести Элвиса Пресли и его отца Вернона.

Фред Про узнал в 1976 году от одного из знакомых, что Вернон Пресли хочет продать самолет сына Lockheed JetStar. Про тщательно подготовился к встрече и во всеоружии отправился в Мемфис. Пресли-старший внимательно изучил его документы и гарантийное письмо от Mercantile. Китцер, как всегда, был на высоте: подготовленные им бумаги легко прошли проверку.

Про сообщил Пресли-старшему, что он возьмет кредит на $950 тыс. для покупки самолета третьей стороной. Оставшиеся от выплаты закладной $338 тыс. должны были пойти на подготовку JetStar для частных коммерческих полетов, которыми предстояло заниматься компании Про. После продажи Пресли должен был взять самолет в аренду за $16 775 в месяц и передать его в аренду Про, но уже за $17 775. Таким образом Элвис получал бы $1 тыс. в месяц, а Про зарабатывал бы деньги на чартерах.

Вернон Пресли передал самолет Про, но денег, естественно, не получил. Мошенник полгода кормил отца короля рок-н-ролла обещаниями, а сам в это время летал на JetStar по всей стране и пускал пыль в глаза потенциальным клиентам. Через несколько месяцев, уже после смерти сына, Вернон наконец понял, что его обманули, и обратился в ФБР.

Переквалифицировался в лекторы

Руководство ФБР решило закончить операцию «Авторучка», когда риск разоблачения Ведика и Бреннана стал слишком большим. Угроза исходила не столько от самого Китцера и его партнеров, которые прибегали к насилию крайне редко, сколько от мафии. Нью-йоркские гангстеры действовали решительно и жестко. Во время судебного разбирательства накануне описываемых событий они, например, убили четверых свидетелей, сотрудничавших с ФБР.

Фил Китцер в отличие от своих «учеников» на память не жаловался. После ареста он согласился сотрудничать со следствием и в мельчайших подробностях рассказал обо всех махинациях — как своих, так и коллег по «Братству». После ареста Китцера в разных странах были задержаны десятки аферистов. Благодаря показаниям короля преступного мира состоялось шесть процессов. Все задержанные отправились за решетку.

Что касается Фила Китцера, то он отсидел всего три года из обещанных десяти. Выйдя на свободу, он переквалифицировался в борца с преступностью. Фил читал лекции агентам ФБР о борьбе с беловоротничковой преступностью и помогал ловить бывших коллег.

Филипп Карл Китцер умер естественной смертью 29 октября 2001 года в возрасте 68 лет в Галф-Шорсе, маленьком городе в штате Алабама.

Осенью прошлого года вышла книга Дэвида Говарда «В погоне за Филом». История жизни короля мошенников заинтересовала голливудскую киностудию Warner Brothers, которая купила права на ее экранизацию. Главную роль в этой эпопее, по слухам, готов сыграть Роберт Дауни-младший.