Продолжаем разбирать, как в нынешних реалиях удалось построить самый дорогой в мире космодром. После самых дорогих в истории Зимних Олимпийских игр, после кусочка МКАДа по цене полета на Марс это стало вполне привычным, хотя от этого и не менее возмутительным событием.

Однако все эти объекты, и космодром в первую очередь — весьма сложные сооружения, требующие непременного участие инженеров высочайшей квалификации (тех самых технократов).

Вот что происходит в процессе строительства и, особенно, после с творцами этих внушительных конструкций — весьма полезно рассмотреть поближе. Так что читаем дальше про ГИП-а Сергея Островского.

В конце-концов, не Рогозина же считать создателем космодрома? Он как раз изображал из себя только капризного, избалованного дрянного мальчишку, которого зачем то пустили на стройку, с мороженным, в коротких штанишках, еще и позволили мешать работе серьезных мужчин. А здесь как раз и видно, чем заканчивают профессионалы под некомпетентным руководством мальчиков-в-пальчик вроде Рогозина.

Заметка достаточно длинная, местами вызывает забытое чувство нормальной журналистики, когда после прочтения ты узнаешь не только, кто с кем спит, где отдохнул и сколько украл — а нечто большее, например, как люди умеют работать по-настоящему. Эти крупинки явно часть того, что спецкорр услышала от инженеров, а потом, насколько смогла, переработала и подала как бы «от себя лично». Знакомая картина, верно?

Так что местами там захватывает дух, а местами идут непрофессиональные рассуждения на уровне ковыряния в носу. Казалось бы, куда проще дать высказаться специалистам напрямую, но ведь и здесь пытаются занять собой чужое место. Соблазн велик, ведь перед глазами живой пример, когда на высших ступенях иерархии государственного управления вольготно устроились фактически случайные люди, не несущие за свои действия ни малейшей ответственности.

12.12.2015 г. Сбитый проектировщик

Следственный комитет «осваивает космос» и тем самым все более отдаляет сроки первых запусков с космодрома «Восточный»

Фото из архива

Летом 2014 года Владимиру Путину доложили результаты проверки Счетной палаты РФ по космодрому «Восточный», хотя и без того было уже ясно, что сроки первых пусков (намеченные на конец 2015 года) будут сорваны. Работы шли не по графику, рабочие грозили забастовками из-за невыплат заработной платы (об этом в «Новой» № 71, 72 за 2015 год подробно написала наш спецкор Зинаида Бурская).

Со слов вице-премьера Дмитрия Рогозина, было возбуждено и расследуется 20 уголовных дел, большинство из них связано со строительством. Но миллиардные суммы были потрачены и на проектно-изыскательские работы, и они не могли не привлечь внимания следствия. Мы расскажем именно о таком деле — по обвинению в хищении проектировщика (главного инженера проекта) Сергея Островского.

Корректировка траектории

Звонок из Следственного комитета в ноябре 2014 года застал Островского в Амурской области на космодроме, а возвращался он через Благовещенск — перед Басманным судом это будет представлено как «скрывался от следствия». 17 ноября его допросил старший следователь по особо важным делам СК РФ генерал-майор юстиции Д.В. Никандров. Выйдя от него утром, Островский еще позвонил жене и рассказал по телефону: «Ну, я там, конечно, вспылил»…

Затем он поехал на работу в «31-й институт», а вечером по дороге домой ему опять позвонили из СК, чтобы получил новую повестку. Островский попросил, чтобы ее кто-нибудь подвез к его дому на Таганке, но домой он так и не попал — у машины его скрутил ОМОН. В квартире до четырех утра шел обыск. Что хотели найти, жене объяснять на стали, но электронные носители увезли все и без разбору.

21 ноября 2014 года генерал Никандров подписал постановление о привлечении проектировщика Островского в качестве обвиняемого. Речь шла о «пособничестве в сговоре с неустановленными лицами» в хищении путем присвоения или растраты (ст. 160 УК) 113 млн руб. при проведении изыскательских работ и проектировании жилого городка и делового комплекса космодрома «Восточный». По этой статье суд еще дважды продлял сроки содержания под стражей — в январе и марте 2015 года.

Фото: amur.info

Однако 18 мая 2015 года Островскому было предъявлено уже другое обвинение — теперь на сумму 14 млн рублей и присвоенную путем мошенничества (ст. 159 УК РФ). Доводы защиты о том, что сумма предполагаемого ущерба снизилась в 10 раз, новое обвинение касается предпринимательства, а значит, мера пресечения теперь не должна быть связана с лишением свободы, судом услышаны не были. Срок содержания под стражей продлялся еще трижды — в последний раз в ноябре и до 17 января 2016 года «для завершения ознакомления с делом» (адвокат с ним уже ознакомился, а обвиняемый последние четыре тома в изоляторе читать отказался).

Арестанту Островскому рассказывать о себе соседям по камере надо с оглядкой: чтобы не выдать какую-нибудь из государственных тайн, известных ему по работе в «31 ГПИИС» во множестве. Нам же придется представить его и институт, с которым вся его жизнь была связана неразрывно, опираясь на рассказы коллег, и в первую очередь Станислава Воинова, который возглавлял «31-й» в течение 19 лет (до 1992 года) и сегодня, в свои 86, остается его «живой легендой».

Это было в «31-м»

Ни одна ракета никогда и никуда не полетит без сложных наземных инженерных сооружений. В смысле почестей и славы их проектировщики привыкли оставаться в тени конструкторов ракет, но в действительности их вклад, в том числе в освоение космоса, не менее велик.

«31-й Государственный проектный институт специального строительства» (31 ГПИИС) был создан в 1944 году (с другим названием) и проектировал полигоны для испытаний особо опасного оружия, сооружения РВСН, пункты управления родов войск, хранилища боеприпасов и «сопутствующие объекты», однако главным его детищем были космодромы. В 2009 году институт был акционирован и стал ОАО, но Островский пришел сюда гораздо раньше — в конце 80-х — и пережил вместе с «31-м» очень разные времена — не все специалисты такие испытания выдержали.

Когда в середине 80-х руководство Минобороны отказалось принимать ныне всем известное здание Генштаба на Арбатской площади, к доделке в авральном порядке привлекли «31-й». Обычные строители справились только с коробкой, а надо было еще разместить под землей автономный пункт управления с защитой и внутри него обеспечить координацию управления родов войск. Вот тогда в поле зрения «31-го» и попал прораб Сергей Островский — выпускник Ленинградского военного инженерно-строительного института.

31 ГПИИС собирал кадры поштучно со всей страны, потому что там и все проекты были уникальными. Островский получил второе образование в МИФИ, поработал инженером, но довольно скоро был назначен главным инженером проекта — ГИП. ГИПы — «элита», специалисты, сочетающие инженерные таланты и опыт работы с умением руководить людьми. ГИП, обладая возможностью привлекать сотрудников из специализированных отделов 31-го, отвечает за конкретный объект — со стадии проектирования, а затем и в процессе эксплуатации. В конце 80-х связанных с космосом проектов в институте было много. В Плесецке и на Байконуре постоянно строились или реконструировались стартовые площадки под новые запуски, надо было менять их характеристики по мере совершенствования ракетной техники.

Фото: amur.info

Островский успел поработать на всех космодромах, но после развала СССР объем оборонных заказов сильно сократился, а численность «31-го» в середине 90-х упала с 2500 до (фактически) 350 человек. Какие-то средства поступали из Германии по программе вывода бывших советских войск: речь шла о десятках тысяч человек и тысячах единиц техники. Островский выиграл конкурс на проектирование военного городка «под ключ» под Воронежем — этот городок стал визитной карточкой «31-го» в плане не только специального, но теперь уже и гражданского строительства.

После перестройки работа проектировщиков изменилась как по содержанию, так и — очень сильно — по форме. ГИП теперь становился не столько инженером, сколько менеджером со всеми функциями, свойственными этой дотоле не известной у нас профессии: от поиска заказов и финансирования, набора команды — до отчета и сдачи документов, в том числе финансовых. Именно так — от проекта к проекту — работают такие специалисты во всех странах, где считают бюджетные деньги, ну а подполковник Островский одним из первых научился этому у немцев в Воронеже.

Деньги на оборонку в сравнимых с прежними объемах стали возвращаться после 2000 года. К тому времени Островский спроектировал еще несколько «военных» (на самом деле вполне гражданских) городков, освоил даже проектирование элитного жилья в Москве. При этом он оставался ГИПом в Плесецке, ездил в командировки на космодромы, а в налаженной им «гражданке» все крутилось уже само по себе, принося доход не только ему, но и институту, и тем коллегам, которые по старинке умели только считать и чертить.

В 2004 году в звании полковника, имея многочисленные награды, в 43 года он вышел на пенсию и тогда же учредил ООО ПСК «МИКОС» — проектное бюро, штатная численность которого могла варьироваться от двух человек (директор и главный бухгалтер) до целой армии специалистов разного профиля — в зависимости от заказов. Но и в институте его попросили остаться на условиях неполной рабочей недели.

В личном плане об Островском коллеги по институту отзываются как о человеке неизменно корректном, по-офицерски франтоватом, чрезвычайно обязательном, но и амбициозном в профессии: все рамки всегда были ему тесны. Вот и теперь — ему бы тихо заняться строительством элитного жилья (деньги любят тишину), но ГИПа Островского снова «позвал космодром».

Пролетела «Русь»

Строительство космодрома «Восточный» было намечено в Амурской области по постановлению правительства РФ от 22.10.2005, утвердившему Федеральную космическую программу на 2006—2015 годы. Государственный заказчик — Роскосмос — возложил обязанности головной проектной организации на ОАО «ИПРОМАШПРОМ» (в СССР — «7-й институт», занимался конструированием ракет), ИПРОМАШПРОМ привлек договорам десятки других организаций, в том числе и ОАО «31 ГПИСС», а «31-й», в свою очередь, поручал часть специфических расчетов ООО ПСК «МИКОС».

Островский привлекался на «Восточный» со стадии выбора места строительства. Здесь важно было учесть все: транспортные возможности, рельеф, особенности почв — десятки, а то и сотни аргументов и показателей. Но и после выбора места будущий космодром — всего лишь огромная территория, а чтобы готовить в его границах «стартовые столы» и строить технические сооружения, надо понимать, какую именно «свечку» будут запускать. У ракет разные характеристики, они ведут себя по-разному на разных стадиях взлета, и там все меняется в считаные доли секунд.

При начале работ на «Восточном» предполагалось, что отсюда полетит новейшая «Русь-М». Коллеги Островского по «31-му» говорят, что он был одним из первых, кто предупреждал: нет никакой «Руси-М», и в такие сроки довести ее до ума нереально. Но проектировщики наземных сооружений в этом смысле зависят от ракетчиков: в 2009—2011 годах изыскательские и проектные работы велись именно под «Русь».

В апреле 2011 года Роскосмос возглавил Владимир Поповкин (он умер в 2013-м), который в октябре того же года объявил о свертывании проекта «Русь-М». «31-му» предложили чертить «стол» для «Союза-2» на той же площадке, которая сначала была облюбована для «Руси». Островский отказался, потребовал выбрать другую, в полутора километрах (там важны и особенности рельефа). Это решение оказалось дальновидным: оно делает возможным в обозримом будущем старт «Ангары». Но из-за «Руси» были потеряны миллиарды рублей денег и год-полтора времени.

Проекты и расчеты для «Руси-М» были не только выполнены, но и сданы. Среди прочего для еще не существующей и с этой точки зрения опасной (хотя в целом уже понятной) «Руси» надо было сделать расчеты на случай взрыва на первых секундах взлета. Следовало рассчитать воздействия на все сооружения вокруг: на 1-й, 2-й… 6-й секундах — ну, дальше это уже где-то высоко. Прежде подобных расчетов никто не делал, справиться могли лишь известные Островскому специалисты, с которыми он и расплатился через ООО ПСК «МИКОС».

Сумма в 14 млн рублей, которая сейчас вменяется Островскому в виде хищения, — это деньги, которые, по его версии, были уплачены за эти так и не пригодившиеся впоследствии расчеты. По условиям договора они должны были быть представлены на электронном диске, в бумажном виде в них не было нужды — на их основе дальше надо было считать и проектировать уже сооружения. Ряд свидетелей подтверждает, что расчеты производились, диск этот они держали в руках, но куда он делся после 2011 года, когда всю «Русь-М» положили на дальнюю полку, черт его знает.

Островский говорит, что, может быть, сам он следы этих расчетов и нашел бы в каком-нибудь из компьютеров, если бы получил к ним доступ. Но их все сгребли при обысках в ноябре 2014-го, и защита не знает, где и в каком состоянии они находятся. Известно, где находится он сам, но теперь непонятно, кому это нужно.

Государственный заказчик

14 миллионов рублей — не та сумма, которая могла бы затормозить (тем более на фоне всего остального) строительство «Восточного», даже если исходить из худшего для Островского предположения, что она похищена. А куда делись 113 миллионов, которые вменялись ему первоначально и в хищении которых (какими-то другими лицами) он якобы был только «пособником»?

Об этом мог бы рассказать только старший следователь Д.В. Никандров. Но за год от генерал-майора юстиции это дело спустилось к просто майору Рыжкову Ф.И., и во втором обвинении (оно и будет направлено в суд) следов первого уже нет. Но стоит достать и тот, первый документ, из корзины: именно он позволяет с уверенностью говорить о «государственном заказе» на «строительство» уголовного дела.

Роскосмос оценил стоимость пусковой инфраструктуры «Восточного» в 120 млрд рублей. Главное место в длинных цепочках многомиллионных проводок занимают структуры с такими названиями, которые и выговорить невозможно, — как бы ОАО, но выращенные, на самом деле, искусственно из прежних «китов» в сфере оборонки. Среди них мелькнула, может быть, единственная фирма, частная не только по форме, но и по сути: ООО ПСК «МИКОС».

В логике следствия, набившего руку на «экономических» делах (а там случаются не только государственные «политические» заказы), — это «прокладка», и доказать хищения — теперь только вопрос допросов и терпения. Следствие могло считать, что козырной туз против Островского уже у него в руках. Но, чтобы поговорить с ним об этом, не обязательно было хватать его с ОМОНом и сразу отправлять в СИЗО. По должности — формально довольно скромной и с распоряжением миллиардами не связанной — ГИП тоже не был следствию особенно интересен (хотя должностью при этом и не защищен). Жесткость по отношению к Островскому объясняется той неформальной ролью, которую он, действительно, играл на космодроме.

Это он, а не кто-то должностью повыше, знал (хотя почему знал? — и знает) тут все. Масса нюансов, каких-то на ходу принятых решений ни в каких бумагах уже не найдешь — их помнит только ГИП. Со всеми правительственными комиссиями на «Восточный» летал именно он, на всех парадных фотографиях рядом с Рогозиным (и чуть впереди) — тоже Островский. Он не боялся быть на виду, и, рассмотрев эти фото, в Следственном комитете, вероятно, решили: вот он-то нам все и расскажет.

То, первое, «дело» вроде бы где-то еще теплится, но Островский в нем больше не обвиняемый, других там тоже не появилось, и это дело о хищении 113 миллионов не имеет ясных перспектив. Почему эта схема у Никандрова не сложилась — это теперь тоже знает только он. Может быть, потому что и жилой городок, и деловой центр, которые сначала фигурировали в обвинении, оказались уже построенными. А скорее всего потому, что на стадии проектирования серьезных хищений быть и не могло — не та это сфера деятельности. «31 ГПИИС» в качестве потерпевшего признает лишь следствие, в самом институте, наоборот, собирают подписи под коллективными письмами в защиту Островского.

Дальнейшие изменения обвинения, но с оставлением Островского под стражей, диктуются уже только нежеланием Следственного комитета самому отвечать за то, что он, по сути, внес дополнительную неразбериху в строительство космодрома и еще на сколько-то месяцев отдалил обещанный запуск. Про права человека там, конечно, не вспоминают: какой еще такой «человек»?

И здесь уместно вспомнить последнюю фразу, которую Островский утром в день своего задержания успел сказать жене: «Я там, конечно, вспылил». Он сам прекрасно знал и знает себе цену. А в Следственном комитете ее, вероятно, с опаской начинают понимать только теперь, а год назад им на это было наплевать.

. . . . .

В конце нашей встречи с ветераном и гордостью «31-го» Вячеславом Воиновым я спросил, почему он, повесив на грудь все свои регалии, не пошел в Кремль, — до каких уж там дверей бы его пропустили. Он немного сгорбился и ответил, что опыт такого хождения был: чуть раньше, когда Министерство обороны продавало «31-й». Никто его, участника еще первых запусков в 50-х, наверху слушать не стал.

Приказом министра обороны Анатолия Сердюкова от 25 мая 2009 года (это как раз время начала активных проектных работ по космодрому «Восточный») ФГУП «31 ГПИИС» вопреки сопротивлению его сотрудников было преобразовано в ОАО. Совет директоров, который возглавила тогда малоизвестная Евгения Васильева, в конце 2011 года одобрил продажу 99,9% акций двум частным структурам. Здание института (там нет вывески, но его знает любой москвич: восьмиэтажная бетонная коробка наискосок от МИДа на Смоленском бульваре, через переулок от кинотеатра «Стрела») также было продано по цене, заниженной вдвое. Этот факт стал одним из эпизодов в «деле Васильевой», которое только и спасло «31-й» от фактического расформирования. Сейчас здание у него в аренде, но это уже не собственность, это «птичьи права» — для тех, без кого и ни одна ракета никуда не полетит.

Здесь, конечно, напрашивается сравнение печальной судьбы Евгении Васильевой с никак не менее печальной — Сергея Островского. Кто из них как долго и за сколько миллионов посидел и кто какой вклад внес — с патриотической точки зрения. Но мне кажется более важным другое: когда Минобороны сдавало «31-й», его коллектив готовился не переезжать в Балашиху, куда его отправляла Васильева, а в полном составе переходить на работу в ООО ПСК «МИКОС». Возможно, это не повредило бы изыскательским и проектным работам на «Восточном», а сделало бы их только дешевле, да и времени было бы потрачено меньше.

Вячеслав Воинов — человек для своего возраста еще очень бодрый, в ясном уме, но твердый сторонник жесткой командной системы. Мы с ним даже немного поспорили на эту тему. Я приводил ему в пример Илона Маска, учредителя компании «SpaceX», частного разработчика многоразовых ракет-носителей, работающей по контракту с НАСА на сумму 1,6 млрд долларов. У Маска же как-то получается. Впрочем, там ведь и Сердюкова со Следственным комитетом тоже нет.

Сойдемся на том, что старая система, сумевшая обеспечить передовые позиции СССР в космосе (и не только), разрушена — и не «Гайдаром», а все же «Васильевой». К другой системе, позволяющей сохранить передовые позиции, например, США, мы в России так и не продвинулись. Главным образом потому, что произошла «коррекция траектории», и главной целью большинства участников стало освоение не космоса, а «финансов». Но именно Островский, выдвинувшийся в бизнесе, но не потерявший из виду и космос, первым попадает в такой системе под раздачу.

P.S. В начале декабря председатель Верховного суда РФ В.М. Лебедев, выступая перед Советом судей, снова заговорил о том, что ходатайства следствия о заключении под стражу удовлетворяются судьями без разбору, а при продлении сроков содержания под стражей практически всегда (98%). Не работает и правило о том, что по делам, связанным с предпринимательством, лишение свободы до суда возможно только в исключительных случаях. Воспользовавшись тем, что в перерыве Лебедев поднял эту тему и перед журналистами, я пообещал передать ему вопиющий пример — «дело Островского». Эта заметка будет передана в Верховный суд вместе с жалобой адвоката.

Здорово, правда? Здесь и Илон Маск, и заметка, переданная в Верховный Суд (хотя, с их нынешней квалификацией эффективнее подавать информацию сразу в виде комиксов). Здесь же и намеки, что, мол, 14 млн. это ведь меньше 0,3% от общей суммы.. украденного, а раз все работают через собственные фирмы, то и ГИП-у как бы немножечко можно… Полагаю, весь этот антураж, рюшики-цеточки и пару-слов-от-себя на уровне «на его месте каждый бы украл», каждым отфильтровываются уже практически на автомате.

Посмотрим на этапы этого самого «выдвижения в бизнесе». Они вполне типовые, в любом городе, где есть проектные НИИ (поправка, где были проектные НИИ) можно наблюдать подобные попытки.

Сценарий один и тот  же — институт ликвидируется, нелетально, как сейчас принято. Коммерчески ценная недвижимость отбирается передается более «эффективным» собственникам, оставшиеся специалисты ютятся на нескольких этажах на правах аренды, без проектов и с нищенским окладах. Далее, кто-то из наиболее оборотистых создает коммерческое предприятие, понимая, что вокруг есть совершенно золотые головы, и, возможно, в глубине души рассуждая примерно так: «все таки она не развалится, и тогда мы снова понадобимся».

Собственно, так все и происходит, однако вновь созданное «НИИ на паях» обнаруживает себя в правовом поле, изначально созданном… для фирм-однодневок. Длительная работа в таких условиях вообще является чем то типа подвига, а с наукоемким производством так тем более. Закономерно приходится идти на всякие разные соглашения, просто чтобы было, на чем дотянуть до завтра. Для допуска к рынку жилищного строительства разумеется приходится договариваться …, ага с этими самыми, у которых чистые руки и горячее сердце. Да, еще с головой у них там что-то, не важно.

Главное, любой, кто неформально договорился с нашей любимой аббревиатурой из трех букв в любой момент может оказаться… слишком виктимным, гы-гы. Когда срочно потребуется списать известно куда ушедшие 113 млн. например. Тут вообще полагается написать неизвестно куда ушедшие, но это «неизвестно» нынче максимум до третьего класса, некоторые еще в садике понимают, что к чему.

Проектировщику Восточного инкриминировали особо крупное хищение

Главный инженер проекта по оснащению космодрома Восточный Сергей Островский обеспечивал подписание договоров с компанией, единоличным владельцем которой он являлся.

Следственный комитет России завершил расследование дела главного инженера проекта по оснащению космодрома Восточный Сергея Островского, сообщает газета «Известия». По итогам следствия ему было предъявлено  обвинение по статье «Хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием с использованием служебного положения» (ч. 4 ст. 159 УК РФ).

По словам высокопоставленного источника в Роскосмосе, знакомого с расследованием, Островский обеспечивал подписание договоров на проектно-изыскательные работы между Государственным проектным институтом специального строительства Минобороны и компанией ПСК «МИКОС», генеральным директором и единоличным владельцем которой он является. На основании таких договоров Островскому удалось получить более 13 млн рублей.

Инженер был заключен под стражу 19 ноября прошлого года в рамках расследования хищений бюджетных средств, выделенных на проектирование и строительство космодрома. До этого Островский допрашивался несколько раз в СКР, после одного из таких допросов он был задержан.

Отметим, что на данный момент самым крупным делом о хищениях на Восточном является дело экс-начальника «Дальспецстроя» Юрия Хризмана. Ему вменяется растрата, совершенная организованной группой, на сумму 1,8 млрд рублей. Схематично семейный бизнес Хризманов был похож на дела Сергея Островского, то есть контракты заключались с фирмами, принадлежащими родственникам.

По словам экспертов, система освоения государственных средств, выделенных на крупные проекты, во всех отраслях выглядит похоже: на всех этапах — от проектирования до отделочных работ — часть выделенной суммы уходит по фиктивным контрактам на счета фирм, контролируемых «своими» людьми. По мнению члена-корреспондента российской Академии космонавтики имени Циолковского Андрея Ионина, эффективно бороться с такими хищениями можно будет только в случае отказа от федеральных целевых программ как таковых.

«Неправильно на 10 лет вперед прописывать масштабные задачи, резервируя огромные финансовые ресурсы. Потом регулярно оказывается, что многое из того, что планировалось и что сделано, выполнять было не нужно. Но вот этот огромный пласт вовсе не обязательных, но финансируемых бюджетом работ разжигает аппетит у тех, кто эти средства осваивает. И возникают распилочные схемы», — пояснил Ионин.

Эксперт уверен, что на смену ФЦП должны прийти стратегические документы, в рамках которых государство должно формировать краткосрочные планы и решать сколько денег на решение конкретной задачи оно готово выделить исполнителю. По его мнению, это поможет гораздо проще понять актуальность и целесообразность решения конкретной задачи и предотвратить масштабные хищения из бюджета.

Строительство космодрома Восточный должно было быть закончено еще до 30 ноября этого года. Однако возведение космодрома продвигается с трудом и уложиться в график застройщикам не удалось. При этом строительство Восточного связано с целым рядом скандалов. Один из наиболее громких разразился минувшей весной. В середине марта сотни рабочих на Восточном объявили забастовку вскоре и начали голодовку, требуя погашения долгов по зарплате. В ходе начавшихся проверок подрядчиков строительства космодрома была выявлена масштабная коррупция — многомиллионные суммы задолженности перед рабочими и миллиардное хищение бюджетных средств. В конце апреля этого года Генпрокурор РФ Юрий Чайка заявил, что по фактам нарушений при строительстве Восточного было заведено более 20 уголовных дел.

В начале сентября осведомленные источники сообщили, что коррупция и мошенничество увели из госбюджета более 5 млрд рублей, выделенных на строительство космодрома. Между тем, на днях глава Следственного комитета РФ Александр Бастрыкин заявил, что окончательная сумма ущерба от хищений на космодроме может достичь 10 млрд рублей.

После выявления первых фактов нарушений строительство космодрома Восточный было взято под особый контроль правительства. 14 октября место возведения космодрома посетил президент России Владимир Путин. Глава государства распорядился довести все открытые по фактам хищений и растрат на Восточном уголовные дела до суда.

Бастрыкин, вон уже до 10 млрд. из которых на Сергея Островского приходится менее 0,15%, а его все возюкают и возюкают. Кстати, Леонид Никитинский из «Новой газеты» (это которая первая заметка) написал такую издевательскую фразу, мол, сидел бы Островский на пенсии, да строил элитное жилье, но его, типа, позвал космодром. Ага-ага, вот, собственно за элитное жилье его, видимо, и вытащили на проект, под угрозой перектрыть рынок.

С одной стороны проектировщиков последовательно добивали в течение 20 лет, так что только на пенсии и остались нормальные специалисты. С другой… как же не сделать гадость напоследок, да еще и инженеру. Это искушение какое, ведь может же уйти чистеньким. Но берегся, ой как берегся, или, может, чувствовал что? А может он эти самые военные городки… только тссс, чтобы никто не услышал… того, по нормам проектировал?

17.06.2016 Сергей Островский разворовал на 14 лет

• Экс-директор ФГУП «Дальспецстрой» Юрий Хризман. Фото «Ъ», ria.ru

На космодроме «Восточный» переизбыток расхитителей и растратчиков

Гособвинение запросило семь лет лишения свободы и 1 млн рублей штрафа для Сергея Островского, главного инженера проектного института Минобороны, обвиняемого в хищениях 14 млн рублей, выделенных бюджетом на создание космодрома Восточный. Дело рассматривается Гагаринским районным судом города Москвы, где накануне завершились прения сторон. Оглашение приговора назначено на 21 июня.

Сергей Островский находится под стражей с 19 ноября 2014 года. Его дело расследовал Следственный комитет России (СКР). По версии следователей, в 2011 году, будучи главным инженером проекта по оснащению космодрома Восточный Государственного проектного института специального строительства (ГПИСС) Минобороны, Островский заключал контракты на выполнение работ с фирмой «МИКОС», которой он, по данным СПАРК, владеет единолично и официально являлся ее генеральным директором. В дальнейшем МИКОС заключал с контрагентами фиктивные контракты, с помощью которых деньги выводились и впоследствии обналичивались.

Например, в документах следствия описывается эпизод, когда МИКОС заключила фиктивный договор на проведение расчетов строительных конструкций стартового комплекса космодрома с ООО «ОКС «Сервис». Далее на основании подложных актов сдачи-приемки МИКОС перечислила ОКС «Сервис» 14 млн рублей, которые впоследствии были обналичены и присвоены Островским.

В декабре прошлого года, по результатам расследования, Островскому было предъявлено окончательное обвинение в мошенничестве, то есть «хищении чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием с использованием служебного положения» (ч. 4 ст. 159 УК РФ). Именно эта часть статьи российского УК является самой распространенной  при расследовании дел, связанных с хищениями в ракетно-космической отрасли. По этой статье обвиняются бывшие руководители ракетно-космической корпорации «Энергия», Центра имени Хруничева, бывшие сотрудники ФГУП «ЦНИИмаш».

В эти дни Дальневосточный окружной суд рассматривает еще одно дело, имеющее прямое отношение к космодрому Восточный. В Хабаровске судят бывшего директора ФГУП «Дальспецстрой» Юрия Хризмана, главного бухгалтера этого же предприятия Владимира Ашихмина,  экс-спикера законодательного собрания Хабаровского края Виктора Чудова и сына Юрия Хризмана предпринимателя Михаила Хризмана. Их обвиняют в нанесении государству ущерба в 5,2 млрд рублей путем присвоения и растраты (ст. 160 УК РФ) в ходе закупок для строительства Восточного.

После проведения первого пуска ракеты с Восточного 28 апреля этого года вице-премьер Дмитрий Рогозин заявил, что всего на строительство «пускового минимума» (всё, что было введено в строй на момент пуска) космодрома потрачено 86 млрд рублей. По словам вице-премьера, после выявления хищений на первом этапе строительства за финансовыми потоками, направляемыми на Восточный, был налажен особый контроль.

Кстати, среди всех этих лживо-горестных воплей по поводу «передал заказ принадлежащей ему организации» не возникает простой вопрос, а сколько вообще организаций в России способны спроектировать космодром? Не выиграть тендер, чем нынче подменено любое действие с подачи туго соображающих юристов, а реально спроектировать?

Ведь схема прямо напрашивается и совершенно элементарная — дать предложение на рупь дешевле, потом прийти в ООО, к этому же Островскому и предложить запроектировать космодром за чирик с изюмом, а иначе пусть голодные сидят.

Но этот обидчивый оказался, вспыльчивый, как сам говорит. Вот его и того… чтобы знал свое инженерное место среди великих юристов-экономистов и прочих деятелей государственной безопасности. А была бы у нас (а он была) нормативная система, так этот гаврик еще бы умудрился б доказать, что только его ООО могло выполнить эти работы.

18.05.2015 г.  Приморские следователи добились ограничения свободы бывшего директора уссурийской «Тихоокеанской мостостроительной компании» Виктора Гребнева, обвиняемого в многомиллионных злоупотреблениях и мошенничестве.

С этими проектировщиками вообще головная боль — вот человек, простой и понятный, 400 лямов за два года тупо увел и нет проблем, если бы еще работяги бастовать не вздумали. За решеткой уверенно улыбается, компьютеры с компакт-дисками изымать не надо.

Поручительство и аренда — сразу все понятно любому ФСБ-шнику, даже самому тупенькому, в Москве только этим все и заняты. Можно договариваться с человеком, понимаете? Этот бы «Союз-2» поверх космодрома для «Руси» наваял бы без проблем, артачиться не стал бы, еще «Ангару» сбоку присобачит, если попросят. Знает свое место, вообще не вспыльчивый.

Поэтому может сидеть под домашним арестом, стихи писать, или картины, допустим. У Васильевой отличные картины получались. Если бы он еще и проектировать мог…

30.03.2016 г.  В Тюмени рейдеру-строителю могут дать новый срок — за хищение 26 миллионов В Тюмени будут судить бывшего директора строительной фирмы 57-летнего Льва Беседовского за хищение более 26 млн рублей. Ранее, к слову, он уже был осужден за рейдерство. На этот раз в суд направлено уголовное дело в отношении упомянутого гражданина, заведенное по другому поводу.

Или вот — тоже нормальный. Захватил предприятие, на 380 млн. наказал окружающих, Jaguar себе купил, хорошая машина. Такого долго в тюрьме нельзя держать никак, выпускать надо срочно. От него же прибыль капает ежедневно, понимаете? Даром что он максимум заправку построит, да и то криво. То ли дело ГИП-ы с ГАП-ами, особенно те, советской еще школы.

Мало того, что не договоришься толком. Хуже всего, когда они по сметам шпарить начинают. Тогда все, прикрывай лавочку — не получится самый дорогой в мире космодром с солидным отставанием от графика. Не будет забастовок рабочих и эффектных фоток Рогозина на фоне стройки, и уж точно не заиграют виолончели в оффшорах Кипра. Просто появится новый космодром, с обоснованными затратами времени и средств. Да, всего-навсего.

Читать по теме:

• Космодром. Пейзаж после пуска. Часть I
• Космодром. Пейзаж после пуска. Часть II