Да, мы и тут несколько притормозили с публикациями о чисто моссадовской благотворительности на почве разрушения государственной психиатрической помощи. Ну, это когда через страховую медицину, разрушающую чисто по-моссадовски, по-фашистски систему государственного здравоохранения, вдобавок поддерживается видимость благотворительности… с различными прибамбасами в современном духе. Как говорится, в основном на «новоязе».
Естественно, с пиаром самых-самых «благотворительных». Тех, которые в общий кошт ничего не вкладывают, налогов не платят, но отчего-то нагло изображают тут наиболее продвинутых во всех вопросах бытия, отмывая неучтенную наличку и бюджетные средства… с денежными потоками, уж наиболее такой… криптовалютной направленности.
И если с государственным здравоохранением все понятно хотя бы в концепциях «плохо-хорошо», «нравственно-безнравственно», «по клятве Гиппократа — или при ее предательстве», то с нововведениями и нынешней «страховой медицины» возникает лишь тянущее чувство: когда их посадят, наконец?..
А уж когда сюда суют рожицы такие, как Нюта… туши свет! А потому что в основе — однозначно безнравственная и негосударственная позиция! Вот такое это «дело», Михалыч!
Не слишком блещут той самой нравственностью и их вынужденные разоблачители. Не говоря о государственности. Однако сейчас почитаем именно их сообщения… делая скидочки на то, что в основе. А там борьба за отмывание «благотворительных» потоков, то есть… неучтенных средств, добытых, как правило, преступным путем.
Выделим отмеченные (поневоле), до конца не раскрытые визитные карточки современной некрофилии: «смерти, деньги на умирающих, скандалы в хосписах, переписывание недвижимости, дарение квартир». И все эти моменты идут через систему правозащиты (моссадовской) и… безусловно, через очень интересную систему нотариальных контор.
Итак, похоже, настала пора вывести точку во всех скандалах с нашими модными хоспесс — Мониавой, Федермессер и пр. Вы знаете, что года полтора назад, или когда там случился у Лидии Игоревны мальчик Коля и я наконец эту историю заметила, я присмотрелась к «Дому с маяком», к их деятельности, сборам и сразу поняла, что там непорядок. У меня чутье. Вернее, это просто опыт. Я вижу прохиндеистых граждан издалека.
Лидия Мониава / Фото: rbc.ru
Много я писала о «Доме с маяком». Все ссылки выложу в конце: и о мучениях Коли, и о том, что наркополиция на самом деле вскрыла серьезнейшие нарушения, которые говорят не о халатности, а о растрате с возмещением. Я писала о том, что в хосписе на самом деле 15 коек, что обезболивание единовременно от хосписа получают 0-4 ребенка (а препаратов хранят чуть ли не на половину Москвы), что дети, которые живут дома, но числятся под опекой хосписа, все лекарства и обезболивания получают по ОМС по месту жительства… Все писала. И про сборы на СМА, про их аморальность, про вранье, траты, мошенничество, лицемерие. Про болезненную психику всех этих людей, про то, как они, пойманные мною на ненормальности, хвалились, что рассказывают умирающим детям о том, что они неизбежно умирают. О том, при при самом Коле говорили, что он скоро умрет. Ничего не проняло. Напомню, что мне даже некто Маргариата Мониава в ответ на мои вопросы пожелала, чтобы мой ребенок заболел раком и умирал без обезболивания. Сотни дам из их группы поддержки замучили меня.
И Лида, и ее старшая товарка Нюта Федермессер как заговоренные: смерти, деньги на умирающих, скандалы в хосписах, переписывание недвижимости, дарение квартир, гигантские зарплаты — им все сходит с рук. Уже открыто публикуют киевскую пропаганду — тоже молодцы, никто им слова не скажет, по-прежнему при деньгах.
Но сейчас я опубликую то, после чего минимум руководство «Дома с маяком» должно сесть. Сразу, железно, надолго
И именно прежнее руководство в лице Лиды Мониавы (она же оставила хоспис). Да и Федермессер, в общем-то, после этого следует сажать. Их давно следовало бы сажать по уголовным статьям, но теперь, думаю, иммунитета им уже не хватит.
Итак, поехали. Сейчас я постараюсь максимально кратко и ясно, на примере одной девочки по имени Маша Гутова, показать вам, что на самом деле пожертвования хоспису уходят в трубу и что там крутятся колоссальные деньги. Только сначала скажу: знаете, я не обращалась в «Дом с маяком» и к Федермессер за комментариями. Я их боюсь. Потому что это колоссальные деньги. Я неоднократно говорила, что даже в годы жесткой своей работы, когда я писала о фальсификациях сами знаете в ходе чего, о хищениях на объектах «Аэродромдорстроя», об игорных домах, я не опасалась напрямую за свою жизнь и свободу так сильно, как стала опасаться, едва сунувшись в тему благотворительности.
Алешковский с «Такими делами», сборы СМА с участием «Новой газеты», теперь — Мониава. Еще было расследование в отношении либерала Минтусова, когда меня неизвестные вообще обещали убить. Вот в этих случаях я реально опасалась: если не убийства, то другой расправы, в т.ч. — с подставой. Я писала об этом: это новая номенклатура, у которой огромные деньги, огромное влияние. Они опасны. Я это осознаю. Во избежание давления на себя я не стала обращаться к ним за комментарием до публикации. Теперь, конечно, буду рада их получить.
И скажу, что давить на меня глупо: факты, которые я сейчас опишу, теперь будут доступны любому журналисту, родители готовы сотрудничать с прессой
Короче, дело такое: вы же наверняка все видели слезные сборы о помощи хоспису. И заходили на их страницы, где хоспис собирает не только на свои нужды, но и для конкретных сборов конкретным людям: на аппараты вентиляции, на специальные кровати, коляски. Дети там в основном паллиативные, то есть, безнадежные, им охотно помогают. Не все же будут выяснять, что в хосписе не 3000, а всего пятнадцать коек, что они получают финансирование от мэрии и пр. Люди жалеют обреченных детей, шлют последнее, закрывая глаза на конфузы, как то сбор средств для долларовых миллионеров или расточительство хосписа. Молча шлют. На их деньги хоспис приобретает больным детям питание, инвалидные кресла, специальные кровати, разные штуки, облегчающие дыхание, сидение, введение инсулина и пр.
Теперь — сенсация. Оказывается, потом то, что хоспис потратил на детей, ему компенсировали из бюджета. А как же сборы? А сборы где-то
В общем, ко мне обратилась мама девочки по имени Маша Гутова. У ребенка СМА 2 типа, ребенок не получает все эти дорогие препараты. Когда Маше шесть лет назад поставили диагноз, ее мама Ольга работала во взрослом хосписе, за которым надзирала Нюта Федермессер. Девочку сразу поставили на учет. В двух словах не объяснишь, что это означает, если кратко — значит, что “Дом с маяком” берется помогать ребенку: выявляет нужды, открывает сборы, приглашает на мероприятия в хосписе, от игры до физзарядки.
Мать-одиночка была счастлива помощи. Так, Маше фонд купил за несколько лет несколько инвалидных кресел. Кресла матери передали вместе с пакетом документов, которые нужно отнести в органы соцзащиты, чтобы… а чтобы из бюджета матери компенсировали затраты, а она бы перевела их в хоспис.
Все передавали с чеками, гарантией, пакетом документов и памяткой для родителей, как получить за это деньги и вернуть их в хоспис.
Ольга Гутова утверждает, что за все приобретенные для ее дочери спецсредства она получала деньги из бюджета и сразу же переводила их на счет хосписа. Вот памятка и вот комментарий сотрудницы хосписа. Обратите внимание, что оформлять возврат родители должны как рядовое пожертвование.
Предоставлено Ольгой Гутовой
Это — напутствие координатора. Номер телефона я частично скрыла
Предоставлено Ольгой Гутовой
Девочка получила от хосписа следующие коляски
кресло Плико (прогулочная коляска ) — 87 600 руб. (компенсировали от государства )
кресло Пантера s1 (микро) 198 871 руб. (компенсировали)
кресло Пантера s2, около 200 000 руб. (мать не помнит, оформляла ли на него компенсацию)
прогулочная коляска 156 800 руб. (компенсировали)
Эти средства были приобретены фондом из собственных денег (пожертвований, которые делают люди), после чего их фонду мать вернула, передав в фонд то, что ей выплачивал “собес”. Что бывает с теми, кто деньги не возвращал? Я нашла три такие семьи (из сотен и сотен, ежегодно под опекой хосписа — до тысячи детей, т.к. дети быстро умирают, значительная часть имен каждый год новая, вот и считайте).
Что с ними стало, с семьями, которые не смогли добиться из бюджета компенсаций и перечислить в фонд затраченные на их детей семьи? Сняли тихонько с обслуживания и все. Разговор короткий
Кроме того, девочке были приобретены специальная кровать и подъемник. На них фонд открыл на сайте “Дома с маяком” страницу сбора. Стоимость подъемника 86 300, кровати 92 500 руб. 30 декабря 2020 года фонд открыл сбор средств на эти ТСР с общей суммой 184 345 руб. Компенсировать деньги уже было не нужно: хоспис перестал работать по этой схеме, в чем причина, непонятно, может, им просто щелкнули по носу, ведь это реально миллиарды. Ну вот в прямом смысле — миллиарды!
Но вернемся к сборам. 30 декабря 2020 года хоспис объявляет сбор денег на кровать и подъемник для Маши. В феврале отчитывается о сборе суммы, а уже в марте и апреле 2021 года семья получает кровать с подъемником.
Вот фото сбора. Отметьте в уме дату фото: оно сделано 1 сентября 2022 года. Запомните, это важно.
Также отметим, что фото Маши на сайте можно было найти и вне страницы сборов: хоспис отчитывался о помощи этой миловидной девочке, читатели смотрели и слали в хоспис деньги. Это тоже запомним, это тоже чрезвычайно важно.
Теперь поехали дальше. Ребенок растет, его тело из-за СМА ослабевает, ему постоянно нужны новые средства, в частности, новые кресла. В августе 2021 года хоспис по своей инициативе предложил купить Маше новое кресло Pantera s3 с электрорулем, чтобы девочка передвигалась сама. Старое кресло стало мало, ездить на нем опасно, нарушенная осанка усугубляет прогресс заболевания. Отлично, решили покупать.
предоставлено Ольгой Гутовой
Сбор, меж тем, висит все тот же. Висит и висит. Висит и висит. Мама Маши ждет больше года. В марте 2022 она робко напоминает про кресло — ей радостно сообщают, что сбор закрыт. И еще просят задним числом подписать разрешение для использования фото Маши Гутовой на своем сайте
предоставлено Ольгой Гутовой
Покупка коляски подтверждается. Все ждут
предоставлено Ольгой Гутовой
В мае Маше Гутовой привозят совсем другую коляску: она на несколько размеров больше, простая, не подходит для осанки (девочка в шортиках, я прикрыла голые ноги)
предоставлено Ольгой Гутовой
Чеков и документов на коляску не предоставляют. Говорят, привезли из резервов хосписа — ну, из того, что было. Может, умер какой ребеночек — от него досталось. Вот акт. Кресло, на которое собирали, стоило больше 200 тысяч (его семья Гутовых теперь заказала сама), это новое стоит 123 тысячи, а передали непонятно в каком состоянии
предоставлено Ольгой Гутовой
Ольга Гутова обращается к производителям самой этой коляски, и те подтверждают, что она опасна для ребенка
предоставлено Ольгой Гутовой
«Машин сколиоз стал прогрессировать, — рассказывает мать. — Неправильная посадка — это неправильное перераспределение нагрузки на мышцы. На видео видно ,что она вынуждена класть руку между собой и коляской, иначе она заваливается. Ребёнок находится в школе по 4-5 часов. Спина ее не выдерживает нагрузки из-за неправильной посадки и она усугубляет состояние здоровья Маши. Все сотрудники об этом знали».
Ольга снова обратилась в детский хоспис: как, мол, так, столько собирали, год мурыжили ребенка, который ждал?
Ответ — какие такие сборы? Ничего не собирали, фото для иллюстрации всего лишь брали
предоставлено Ольгой Гутовой
И еще отдельным письмом
предоставлено Ольгой Гутовой
Теперь — финал. Смотрите, фонд указывает, что за все время для Марии было собрано 199 тысяч рублей. С этим утверждением есть две большие проблемы. Первая: проверить его нельзя, потому что, как и в случае с пойманными мною «Такими делами», на самом деле пожертвования идут в общую корзину. Я могу предположить, что о реальных суммах, которые поступают в помощь конкретному ребенку, вряд ли знает даже бухгалтерия — это знают только люди, имеющие доступ ко всем логам на сайте и видящие, кто именно с какой страницы совершал пожертвования (это же мне пытался сказать когда-то пойманный Алешковский). То есть, реально нельзя проверить, сколько денег переслали именно на Машу. В Минюст фонд никакой информации о адресных сборах не передает, следовательно, Минюст их не видит. Напомню, что адресные сборы, направленные на конкретного ребенка, фонд не имеет права трогать, отнимать от них на свое содержание или перенаправлять. Вы все, конечно, не знаете этого, когда шлете 100 рублей конкретному мальчику и девочке. И вы, разумеется, не знали, что раньше фонду компенсировали эти деньги путем хитрой схемы с органами соцзащиты.
Второй нюанс со сборами на Машу Гутову… Посмотрите на этого миловидного ребенка.
Маша Гутова, фото прислано матерью Ольгой Гутовой
Девочка Маша на редкость красивая, фотогеничная. В благотворительности такие лица называют денежноемкими: на них много перечисляют.
Опытный журналист или работник НКО может, зная в общих чертах об оборотах «Дома с маяком», смело предположить, что за все время, что фото Маши висело непосредственно на странице сбора, на нее перечислили не 199 тысяч. Я думаю, это значительно больше миллиона. Потому что, помимо того что Маша Гутова девочка красивая и фотогеничная, она еще и знаменитая. Маша — участница ряда телепроектов:
«Лучше всех»
«Кто хочет стать миллионером»
«Поедем поедим»
«Модный приговор»
«Устами младенца»
Вот Маша на «Модном приговоре»
Фото: страница телепроекта «Модный приговор» на сайте «Одноклассники»
Представляете, сколько денег собрали непосредственно на сбор для Маши за это время с ее страницы до того, как она была удалена, и сколько хороших людей перечислили в хоспис деньги, увидев личико этой девочки.
А теперь подумайте, где эти деньги. Где деньги, полученные в качестве пожертвований, на которые были куплены сотни и сотни колясок, кроваток, ходунков, чью стоимость родители возвращали фонду?
Отчетность фонда вообще ни о чем не говорит. Минюсту «Дом с маяком» адресные пожертвования не показывает, следовательно, их нет? Бухгалтерская отчетность смешная. Вообще, самая внятная и подробная отчетность среди всех дельцов от благотворительности была у доктора Курмышкина, он честно описывал каждую копейку и честно публиковал, что тратит на себя и свою жену грандиозные суммы. А у «Дома с маяком» отчетности внятной нет.
В общих чертах можно предположить, что огромные суммы, перечисляемые россиянами на помощь умирающим детям, были фондом в итоге направлены на помощь беженцам. Множество детей, если я верно подсчитала, чуть ли не триста человек, были сняты с учета в хосписе и переведены на консультативную форму, которая на самом деле есть для таких детей ничего. Вот перечень услуг для Маши Гутовой, которую тоже перевели на консультативное обслуживание:
Пульсоксиметрия — 1 раз в 3 мес. (прибор на палец)
Консультация респираторного врача — по запросу.
Консультация физического терапевта — 1 раз в 6 мес.
Куда ушли деньги, собранные и на Машу, и вообще? Сказать трудно, но с весны Мониава занялась помощью беженцам
Так как отправляемые в «Дом с маяком» пожертвования не оформляются адресно (как в случае с Митей Алешковским, та же схема), можно смело предполагать, что средства, которые вы конкретно отправляли паллиативным детям (то есть, неизбежно умирающим), пошли беженцам. С учетом позиции Мониавы и ее открытого осуждения армии России и чуть ли не демонстративной поддержки Украины я бы засомневалась, что все эти деньги пошли на помощь именно беженцам с Донбасса, а не из Львова. Лида Мониава, собственно, к хоспису формально уже не имеет отношения, она отовсюду вычеркнулась, зато с августа является исполнительным директором фонда помощи беженцам «Дом с маяком». Зарегистрирован он по этому же адресу, называется также. Фонды, вроде, и разные, но почему так совпало, что хоспис сбросил с себя больше 250 детей именно тогда, когда решил помогать беженцам? Спасение беженцев это, конечно, хорошее дело, но если вам слали на умирающих россиян, а вы потом идете помогать украинцам, ничего не сообщая о том, получают ли они наше гражданство, с Донбасса ли они или откуда, то появляются вопросы.
Хотя, если честно, у меня по итогам этой публикации лишь три вопроса:
1. сколько всего средств фонд/хоспис «Дом с маяком» получил назад в качестве компенсации за потраченные на опекаемого ребенка суммы из средств, выплаченных казной родителям или опекунам детей-инвалидов и тут же перечисленных на счета фонда?
2. сколько денег реально было перечислено для помощи Маше Гутовой?
3. почему Лидия Мониава и ее соратники все еще на свободе?
А, нет, есть еще четвертый вопрос: мэрия Москвы будет писать на фонд заявление, ведь из ее средств родители выплачивали фонду компенсации, по просьбе координаторов маскируя их под благотворительные пожертвования?
**********************************
В первую очередь напомню этот текст — о смерти взятого Мониавой мальчика Коли. Текст увидели 2,1 млн человек, 130 тысяч дочитали огромный текст до конца. На Мониаву просили завести дело, в органы лично обращалась адвокат Сталина Гуревич. Была проверка, результаты этой проверки мне частично известны, но их нельзя разглашать. По моему мнению и мнению множества юристов, Лида Мониава тогда же должна была быть арестована.
Это был январь прошлого года, что-то неслышно было арестов и посадок среди подружек Нюты Федермессер, среди всех этих неуважаемых фондов этой псевдо-благотворительности.
В интересном продолжении цикла Денежные иллюзии в блоге «Огурцова на линии» (см. Денежные иллюзии. Часть ХVIII) есть абсолютно верное определение любого фондирования (являющегося уголовным преступлением в любое не паразитарной, не спекулятивной экономике):
Тут надо пояснить про «тромбы»! Тромб — это любой трастовый фонд, любой внебюджетный фонд, любой воровской общак. Это сгусток в кровеносной системе экономики. Но и…»резервная валюта» — это такой же тромб.
А без меня, «сами по себе», типа совсем не догадывались? Ну, сейчас знаете.
А по всему описанию вроде с виду «доказательной» статьи разве не видно, что все эти «благотворительные» фонды только тянут время больных детей, расходуя на свое содержание средства неустановленных источников?
Проблема в том, что у нас все это писалось с середины нулевых, причем, на вполне государственной и нравственной основе! Писалось профессионалами с большой буквы и уж не настолько «инфоцыгански».
11 января 2022 г. Анастасия Миронова «Отвоевался: Коли больше нет. Раскаяния от Лиды Мониавы — тоже»
4 ноября 2021 г.Анастасия Миронова «Как правозащитники и благотворители стали новой номенклатурой»
23 марта 2022 г. Анастасия Миронова «Чтобы святые люди не воровали, надо их иногда сажать»
14 мая 2022 г. Анастасия Миронова «Хоспесс: новая гламурная профессия»
Откровенно не нравятся и резюме автора всех этих заметок. Типа, раз Лиду Мониаву не арестовали по первому требованию… так можно уже и богу пальчиком грозить?
Но какой-то бог защищал Лиду тогда и защищает до сих пор с ее открытой проукраинской позицией. Может, на этот раз у Лидиного бога опустятся руки?
Так совершенно понятно, что и позиция у всех таких «благотворителей» была «открыто проукраинская», поскольку транши вывода капиталов шли именно через «серую зону», именуемую нынче «Украиной» и «отдельным государством».
Далее задел такой вот опус — «Опытный журналист или работник НКО». Такое еще задевает со времен пальцем деланного скандала с «журналистом-расследователем», более похожим на обкуренного торчка. Ну, нет у вас всех, господа, профессиональных навыков и компетенций, чтобы хоть немного соответствовать. Надоело прикидываться, будто у нас не криптовалютные кошельки и офшорные прачки, а типа… поименованные выше.
Да и вот такое… тоже сложно отнести к «журналистике». Это более похоже на некрасивую драку за потоки наркотрафика и прочего. Не зря ведь и мелькает этот самый наркотрафик в названиях материалов.
3 апреля 2022 г.Анастасия Миронова ««Чтобы Люля могла нормально помогать беженцам, купите ей Макбук» — а ведь я предупреждала, чем кончатся игры с святыми людьми»
18 декабря 2020 г. Анастасия Миронова «Не просто ошибки в наркожурнале. Разбор судебного решения по «Дому с маяком»»
14 февраля 2022 г. Анастасия Миронова «Кощеево царство: как фонд Курмышкина выводил миллионы, выделенные для погибающих детей СМА»
1 февраля 2022 г.Анастасия Миронова «Нюте зарплата 800 тысяч, Лиде — премия «Своя колея». Издеваются над нами, что ли?»
Про «Кощеево царство» интересно, но не слишком. Промелькнувшая мордашка Ройзмана сразу напомнила середину нулевых, когда мы выступали против организации всяких фондов, прежде всего, через этого Ройзмана. И что-то нас тогда не поддерживали ни «опытные журналисты», ни «работники НКО».
Удивительно! Только, как вы понимаете, речь идет о рейдерском захвате весьма прибыльного бизнеса.
11 января 2022 г. Анастасия Миронова «Мама Коли: заставили вспомнить ребенка, полюбить его вновь и теперь потерять. За ее же деньги — она платила алименты»
24 января 2022 г. Анастасия Миронова «Соучастники: Мониаву проверяет СК, а Муратов дал денег на новых коль»
28 октября 2021 г. Анастасия Миронова «Пора книгу писать о том, как меня запинывают святые люди»
11 октября 2021 г. Анастасия Миронова «»Дом с маяком» открыл сбор для долларовых миллионеров. Они не могут купить ребенку в коме коляску»
Вот и получается, что в этом беспробудном энтузиазме прачечных-срачечных за нехилую зарплату — попутно зарабатывается имидж «борчих» со «святыми». А за что боремся-то, девочки-мальчики? За кровавые денежные потоки? Так ведь в ходе их организации в пролете оказываются самые беззащитные… а это не всегда больные, но фотогеничные дети. Самые беззащитные в системе фондирования оказываются профессиональные работники отрасли, на которой вылезают поспекулировать все эти «опытные журналисты», «работники НКО», все эти срамные местечковые «благотворительши», умеющие только жрать за чужой счет и гадить в душу без счета.
3 ноября 2021 г. Анастасия Миронова «Патриархальные активисты, алименты и коллективная Мониава — три причины, почему могли подкинуть ребенка в Омске»
29 октября 2021 г. Анастасия Миронова «Дети-инвалиды и их фото в интернете: уместно ли постить неприглядные изображения пациентов хосписа?»
3 января 2021 г. Анастасия Миронова «Чужой ребенок: матери инвалидов о том, как Лидин Коля проводил Новый год на шумном концерте и без маски»
28 октября 2021 г. Анастасия Миронова «»Здравствуйте, это ваш брат, ухаживайте за ним» — что опять не так с Лидой Мониавой«
Понятно, что ведь и это все пишется «непонятно на какие деньги», причем, по отмашке тех еще «благотворителей», чтобы прицепиться к совсем уже одиозным личностям ис рухнувшими финансовыми инструментами. А типа нам надо разбираться в этих тромбах-фондах, какой же из них «плохой», а какой «хороший».
А то, что при этом рушится государственная система здравоохранения, отжимаемая «святыми/несвятыми» людьми в липкие ручонки… да еще и на отмывании средств, полученных преступных путем… тут мимо денег.
11 декабря 2020 г.Анастасия Миронова «Инклюзия как способ сэкономить на инвалидах»
12 декабря 2020 г. Анастасия Миронова «Самим инвалидам инклюзивное образование нужно не всегда!»
2 декабря 2020 г.Анастасия Миронова «Почему благотворительность не любит политику и скандалы»
1 декабря 2020 г.Анастасия Миронова «Случай Лиды Мониавы: просто спросите родную маму Коли»
Да, мы и тут несколько притормозили с публикациями о чисто моссадовской благотворительности на почве разрушения государственной психиатрической помощи. Ну, это когда через страховую медицину, разрушающую чисто по-моссадовски, по-фашистски систему государственного здравоохранения, вдобавок поддерживается видимость благотворительности… с различными прибамбасами в современном духе. Как говорится, в основном на «новоязе».
Рубрика: 
Метки:
Ну и фрукт… Каждый раз задумывался на счет таких «благотворительниц», как их земля носит.