ЧАСТЬ II
от Кэти О'Брайен

ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО
Контроль над сознанием имеет абсолютную силу. Я стала жертвой "Проекта Монарх" программы МК-УЛЬТРА. Это технология контроля над сознанием через травму. Меня лишили свободы мысли — я не могла задаваться вопросом о причине этого, не могла осознавать и понимать, я могла делать только то, что меня заставляли делать. Те, кто контролировали мой разум и, в конечном итоге, мои поступки, утверждают, что они "чужие" — "пришельцы", "демоны" и "боги". Но мой опыт показал, что эти преступные создатели Нового мирового порядка полностью ограничены теми же рамками человеческих возможностей, несмотря на их претензии и иллюзии, которые они навязывают через тактику террора. Естественные законы природы, те же, которым подчиняется человек, на самом деле применимы и к ним.

Пока они манипулировали мной через мою религию, мои материнские инстинкты и мои неподдельные переживания за человечество, они никогда не имели власти над моей внутренней сущностью. Они никогда не учитывали силу человеческого духа. Они даже не знали о его существовании. Задайтесь вопросом, почему.

ПОСВЯЩЕНИЕ
Эту книгу я предназначаю Келли, чтобы она помогла ей в понимании и в обретении права на квалифицированную реабилитацию от последствий контроля над сознанием "МК-УЛЬТРА" и "Монарх", совершенного над ней так называемыми лидерами нашей страны.

Посвящаю эту книгу Марку Филлипсу, спасшему Келли и меня от контроля над нашим сознанием и расчистившего путь к восстановлению для Келли. Он с любовью помогал мне в восстановлении моего ума, памяти и, в конечном счете, моей свободной воли.

БЛАГОДАРНОСТИ
Особое спасибо тем, невидимым, чье присутствие было очевидным. И отдельное спасибо невоспетым героям — вы знаете, кто вы.

ТРАНС-ФОРМИРОВАНИЕ АМЕРИКИ
Мое имя Кэти О'Брайен. Я родилась 12 апреля 1957 года в Маскегоне, штат Мичиган. Я подготовила эту книгу для того, чтобы вы могли ознакомиться и узнать о том малоизвестном инструменте, который "наше" правительство Соединенных Штатов тайно, незаконно, неконституционно использует для создания Нового мирового порядка (Мирового правительства). Этот инструмент, разработка и применение которого имеют надежное документальное подтверждение, — сложная и развитая форма изменения поведения (промывания мозгов), которую чаще всего называют "контролем над сознанием"/"контролем над разумом". Мое знание, из первых рук, этой сверхсекретной методики ведения "психологической войны", используемой правительством США, вынесено из личного опыта, приобретенного, когда я была "Президентской моделью" Белого дома — ментально управляемой рабой.

Значительная часть информации, изложенной в этом материале, подтверждена и проверена добросовестными и мужественными представителями правоохранительных органов, научных и разведывательных сообществ, которые ознакомились с моим делом и помогли мне понять и подтвердить мои воспоминания, мой опыт — систематические физические и психологические пытки, которым подвергали меня, чтобы управлять моим поведением через тотальный контроль моего сознания. Некоторые из этих людей включены в эту систему, которая контролировала меня, и они рискуют лишиться своей работы, своих семей и даже жизни. Они действовали настолько, насколько могли для публичного разоблачения этого инструмента инженеров Нового мирового порядка, но безрезультатно. Эта книга представляет собой попытку заручиться массовой, государственной и частной поддержкой, найти помощников, правозащитников среди признанных, уважаемых людей в Америке, чтобы разоблачить эту невидимую опасность, угрожающую как отдельным людям, так и обществу в целом. Это может быть сделано через организацию сообщества граждан, объединенных стремлением к справедливости и заинтересованных в восстановлении норм нашей Конституции в нашей стране. Пусть этот экземпляр книги, который вы держите в руках, послужит вашему пониманию и действию.

Хотя содержание этих страниц очень сжато, для быстрого прочтения, его дополняют буквально тысячи файлов документации, которая подтверждает многое из того, что я описываю. Спасибо тем самоотверженным людям, которые нашли способы переиграть преступную систему и рассекретить документы прямо у их источника!

Это моя патриотическая попытка соблюдения принципов правды, справедливости и, в конечном счете, свободы, на которой была когда-то основана Америка, которая ведет меня к разоблачению мирового заговора тех, кто контролируют наше правительство. Их часто называют Теневым правительством. Возвращая Америку к ее истокам, мы можем сохранить целостность истории и будущее нашей страны, остановив этот процесс, признанный во всем мире как преступление контроля над разумом, направленного на все человечество, преступление, начинающееся буквально там, где закончил свою политику Адольф Гитлер. Гитлеровская версия мирового господства, которую 1939 году он назвал "Новым мировым порядком", в настоящее время воплощается средствами современных технологий, в частности, технологией наследственного контроля над разумом, теми, кто контролирует Америку. Сенатор Дэниел Иноуай [Daniel Inouye] (округ Гавайи) так определил это тайное правительство перед Комиссией Сената: "…Это теневое правительство с его собственными военно-воздушными силами, собственным военно-морским флотом, собственным механизмом продвижения и воплощения своих идей "национальных интересов", свободное от всех сдержек и противовесов и свободное от самого закона".

Мой основной защитник и опытный депрограммер Марк Филлипс использовал знание секретных технологий управления сознанием, разработанных в Министерстве обороны США, для того, чтобы восстановить нормальное функционирование моего ума. В результате мои восстановленные воспоминания изложены в этом тексте. В 1988 году Марк провел блестяще спланированную операцию и спас меня и мою восьмилетнюю дочь Келли и отвез нас в безопасное место на Аляске для восстановления. Именно там мы начали мучительный процесс приведения в порядок моей памяти, чтобы сознательно вспомнить то, что меня заставляли забыть. Много государственных секретов, американских и иностранных, и личная репутация зависели от веры в то, что нормальная работа моего разума никогда не будет восстановлена. Они надеялись, что никогда не будет раскрыта их преступная деятельность и все извращения, в которых Келли и я были вынуждены участвовать, особенно во время правления Рейгана/Буша. Теперь я получила контроль над своим разумом, и я считаю, что мой долг как матери и американского патриота проявить восстановленную волю и обнажить зверства контроля над сознанием, которые пережили я и моя дочь от рук тех, кто заправляет нашим правительством. Это личный взгляд изнутри ящика Пандоры, он отражает точное восприятие того, как средства контроля над сознанием используются для создания Нового мирового порядка, а также личное знание о тех, КТО эти так называемые "тайные владыки", стоящие за кулисами мировой политики.

Большинство американцев еще помнят, где они были и что делали, когда был убит президент Джон Ф. Кеннеди. Его убийство — это травмирование нации, и это является примером того, как человеческий разум фотографически запечатлевает в себе события, связанные с травмой. Травмы, которым меня подвергали, применяя ко мне техники контроля над сознанием, программируя мой ум, дают мне тот объем воспоминаний, который позволяет мне восстановить все детали с фотографической точностью. Точные цитаты уже включены в следующие страницы, где тщательно, дословно отписаны события. Я приношу извинения за нецензурные выражения в кавычках, но это было необходимо для сохранения целостности высказываний и для точной передачи характера говоривших.

Я сейчас могу свободно высказывать свои мысли. Келли сейчас 17 лет, ей не так повезло. До сих пор ее разрушенная личность и запрограммированный в детстве ум не восстановлены до конца. Начиная буквально с рождения, к ней были применены высокотехнологичные приемы управления сознанием в рамках проекта "Монарх". Поэтому для восстановления ее способности управления собственным сознанием и своей жизнью необходима помощь компетентного узкоспециализированного профессионала в этой области. Те, кто так издевался над нами, обладают огромной политической властью, из-за этого все наши попытки добиться справедливости и необходимой помощи блокируются под предлогом обеспечения "Национальной безопасности". В итоге Келли не получая лечения остается под опекой администрации штата Теннеси как жертва системы. Той системы, которая управляется нашими "лидерами" в правительстве, которые истязали нас. Системы, которая не отчитывается о своем СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНОМ надругательстве над жертвами. Системы, которая существует за счет федерального финансирования, направляемого нашим порочным, коррумпированным преступникам в Вашингтоне. Келли сейчас остается — как политическому заключенному — под стражей в тюрьме штата Теннеси только ждать и страдать!

Нарушения законов и прав, тактика запугивания из арсенала психологической войны, угрозы нашей жизни и другие методы ЦРУ применяются до сих пор беспрепятственно благодаря действующему Закону о национальной безопасности от 1947 года. А поправка от 1986 года, внесенная при Рейгане, позволяет тем, кто заправляет нашим правительством, подвергать цензуре или запрещению все, что им захочется. Сейчас в результате распада Советского Союза у нашей страны нет угроз извне, и наша "Свободная пресса" якобы не ограничена цензурой. Один этот факт должен нам давать возможность добиваться справедливости, но это не так. Пожалуйста, задайтесь вопросом, почему.

Определю здесь цель публикации этой книги на этот раз. В течение долгих семи лет несправедливой и мучительной изоляции моей дочери от меня наши мучители имели полный доступ к ней через коррумпированную систему, которой они управляют. Я искренне надеюсь на вашу помощь в виде консультаций, экспертизы и общественного резонанса в отношении этой разрешимой проблемы.

Я не могу предотвратить травматический контроль над сознанием Келли из-за преследований, которым подвергаюсь я сама. Но я могу раскрыть правду и заручиться общественной поддержкой. Я посвящаю эту книгу Келли и всем, кого постигла та же участь. Я адресую ее каждому американцу, не подозревающему о зверствах контроля над сознанием, царящих в этой стране. Американцы не осведомлены о том, что разрушает их изнутри. Знание — наша единственная защита от контроля над разумом. Пора проснуться и вооружиться правдой, восстановить конституционные ценности свободы и справедливости для всех, применить 13-ю поправку и вернуть НАШУ Америку!

ГЛАВА 1
МОЕ ЗНАКОМСТВО С ЧЕЛОВЕЧЕСТВОМ
Мой отец педофил Эрл О'Брайен хвастался, что начал заменять грудь моей матери своим пенисом вскоре после того как я родилась. Моя мать Кэрол Танис родилась в семье, где в течение многих поколений практиковали инцест. Поэтому она не возражала на извращенные действия моего отца. Она сама в детстве стала жертвой насилия, которое вызвало у нее синдром расщепления личности (1). Мои самые первые восстановленные воспоминания были о том, как я задыхалась, когда отец засунул свой пенис мне в горло. В моем раннем детском восприятии вкус его спермы и материнского молока смешались в одно. Это раннее сексуальное насилие исказило мое первое понятие о еде, дыхании, сексуальности и восприятии родителей.

Я помню, как не могла добиться при этом помощи от матери (я тогда еще только начинала ходить). Я плакала, меня наполнял страх, я захлебывалась семенем отца и отчаянно пыталась вдохнуть воздух. Наконец моя мать отреагировала и вместо того, чтобы утешить меня, она потребовала прекратить истерику и "задержать дыхание". Выплеснула мне в лицо стакан холодной воды. Я была потрясена. Когда вода попала мне в лицо, я поняла, что мать мне не поможет, и я должна как-то спасать себя сама. При этом самопроизвольно произошло расщепление моей личности*. Конечно, в этом возрасте я еще не могла понимать, что действия отца были неправильными. Его сексуальное насилие стало для меня естественной частью моей домашней жизни, одна часть меня отделилась, чтобы принять на себя боль и удушье, когда отец удовлетворял свою похоть. Так в раннем детстве я получила диссоциативное расстройство через насилие со стороны отца. Сама я, моя основная личность, совершенно не помнила об этом насилии, даже в его присутствии, до того момента, пока не видела и не чувствовала его пенис. Этот террор выработал у меня рефлекс, открывающий во мне ту часть мозга, которая ранее испытывала на себе травму, в этой части мозга я помнила надругательство и то, как с ним иметь дело. Эта часть моего мозга развилась в отдельную личность, которая уже принадлежала моему отцу и которую он сначала сдал в аренду, а позднее продал американскому правительству, о чем будет рассказано дальше.
Другие части моего измененного ума имели дело с другими насильниками в других обстоятельствах. Мой отец (как показало мое собственное исследование этого вопроса) был ребенком, рожденным от инцеста, в очень бедной и неблагополучной семье, в которой инцест был нормой в течение многих поколений. Его мать после смерти его отца стала зарабатывать на жизнь проституцией, обслуживая местных лесорубов, отцу в этот момент было два года. Братья и сестра моего отца все практиковали сексуальное (и оккультное) ритуальное насилие. Они выросли наркоманами, проститутками, уличными изгоями и педофилами, они также подвергали сексуальным надругательствам меня и моих братьев и сестер. Моя психика разбилась на большое количество отдельных личностей, чтобы справляться с травмами этих мучительных отношений.

Неблагополучная семья моей матери была такой же, только занимала более высокое положение в обществе. Ее отец владел зданием, которое занимала Голубая масонская ложа, руководимая им**. Вместе с матерью он вел бизнес, связанный с пивной торговлей, после того, как завершил свою карьеру военного. Вместе они надругались над моей матерью и ее тремя братьями, которые, в свою очередь надругались надо мной.

Моя семья часто выбиралась на природу в окрестностях Масонской ложи моего деда в Ньюяго, штат Мичиган. На высоких обрывах над Белой рекой [White River], протекающей через имение деда, мы ставили наши палатки. Братья мамы, дядя Тэд и дядя Артур "Бомбер" Танис часто присоединялись к нам, они сексуально надругались надо мной и моим братом.

В ноябре 1961 года — это был сезон охоты на оленя — мой отец разбил семейный кемпинг на высоком берегу, чтобы поохотиться вместе с моим дядей. В ту ночь, когда я и мой брат проходили по кругу сексуального насилия вокруг костра, удовлетворяя похоть педофилов, заблудившийся охотник наткнулся на наш лагерь. Мой отец застрелил его, когда он пытался бежать. Выстрелы винтовки оглушительно отдавались в моем мозгу и вызывали дальнейшее расщепление моей психики. Я сидела шокированная в состоянии диссоциативного транса, в то время как моя мать, отец и дяди избавлялись от тела.

Когда отец увозил нас подальше от места преступления, мы были остановлены несколькими охотниками, они перекрыли дорогу в отчаянной попытке найти своего пропавшего товарища. Они описали человека, которого на моих глазах убил мой отец, и сказали, что слышали выстрелы. Реальность прервала мой диссоциативный транс, и я закричала и зарыдала в истерике, но я не знала, почему я в таком состоянии.

Мой дядя Тед (2) вскоре стал бездомным. Дядя "Бомбер" умер несколько лет спустя от алкоголизма, прожив чуть более сорока лет. Мой отец обзавелся большими финансовыми и политическими связями.

Старший брат мамы, дядя Боб, был пилотом ВВС и часто хвастался, что работает на Ватикан. Дядя Боб также зарабатывал тем, что снимал детское порно для мафии штата Мичиган, его оборот контролировал король порноиндустрии штата и официальный представитель штата в Конгрессе США Джерри Форд [Gerald Rudolph Ford Jr.] (3). Дальнейшее фрагментирование моей психики происходило, когда меня использовали в своем бизнесе, построенном на извращениях, мой дядя Боб и его "друзья". В этом бизнесе участвовал и мой отец.

Мой отец, с его образованием в шесть классов, начинал свою карьеру с копателя червей для местных рыболовов-любителей. К тому времени, когда мне стало шесть лет, порнографическая эксплуатация меня и моего брата Билла стала давать ему достаточный доход, чтобы перевезти семью в более просторный дом, расположенный в мичиганских песчаных дюнах. В этом месте он стал заправлять как у себя дома. За свой извращенный секс с нами, детьми, ему платили деньги приезжавшие туристы и торговцы наркотиками, которые промышляли на восточном берегу озера Мичиган. Отец также включился в торговлю наркотиками.

Через некоторое время мой отец был пойман на отправке детского порно через почтовую службу США. В этом фильме был запечатлен акт зоофилии между мной и собакой моего дяди Сэма О'Брайена — Бастером. Мой дядя Боб, также вовлеченный в производство порно, очевидно, в отчаянии, рассказал моему отцу о сверхсекретном проекте американского Агентства военной разведки под названием "Монарх", к которому он был причастен. Проект "Монарх" — это программа контроля над разумом, для которой "рекрутировали" детей с множественным расщеплением личности, рожденных в семьях, в которых в течение многих поколений практиковался инцест. Я стала первым "кандидатом" в "избранные". Мой отец воспользовался этой возможностью, потому что это давало ему иммунитет от судебного преследования. На эту дьявольскую сделку для встречи с моим отцом в наш дом прибыл сам Джерри Форд с уликами в руках.

— Эрл дома? — спросил он маму, которая, нервничая, стояла за дверью, не решаясь впустить его.

— Еще нет, — ответила она, голос ее дрожал. — Он должен был сейчас вернуться с работы, я знаю, он ждет вас.

— Хорошо. — Форд обратил внимание на меня. Я стояла на крыльце, и он присел, подойдя ко мне. Поглаживая рукой большой коричневый конверт, в котором лежали конфискованные порнофильмы, он спросил:

— Ты любишь собачек, да?

— Бастер хорошая собачка, — ответила я. — Он забавный.

Не понимая, почему собаку увезли (когда было конфисковано порно), я пожаловалась:

— Бастер ушел.

— Бастер ушел? — спросил Форд.

— Да. Мой дядя Сэм забрал его, — сказала я.

Форд громко засмеялся над моими словами. Я подумала, что он нашел смешным то, что Бастер ушел. Мой отец съехал с дороги на своем новом коричневом кабриолете и посигналил. Форд встал. На уровне моих глаз было видно, как упруго выпрямился его пенис.

— Не сейчас, моя сладкая, — сказал он, — у меня есть дела…

Форд вошел в дом с моими родителями, чтобы официально определить мою судьбу.

Вскоре после этого моему отцу организовали поездку в Бостон на двухнедельный курс в Гарварде, где его научили, как необходимо подготовить меня для участия в МК-УЛЬТРА-проекте "Монарх". Когда он вернулся из Бостона, то был очень доволен своим новым знанием того, что он назвал "реверсивной психологией".

Это означает особые "сатанинские реверансы", включающие в себя игру словами, каламбуры, фразы, которые западали мне на ум, такие как, например, "Ты зарабатываешь свое содержание, и я буду содержать то, что ты зарабатываешь". Он вручил именной браслет, как для собак, мне*** и моей матери с новостью, что теперь им — отцу и матери — нужно будет иметь больше детей, чтобы вырастить их для проекта. (У меня две сестры и четыре брата, в возрасте от 16 до 27 лет, которые все еще находятся во власти контроля над сознанием.) Моя мать выполнила инструкции отца и овладела искусством словесного манипулирования. Например, когда я не могла застегнуть замок подола пижамы, в своих детских попытках защититься от отца, я попросила ее помочь мне. Она "помогла": в язвительной манере провела указательным пальцем по моей коже. Боль, которую я чувствовала, была психологической, она показала мне снова, что моя мать не имела намерения защитить меня от сексуального насилия со стороны отца (4).

Также, в соответствии с правительственными инструкциями, данными ему, мой отец стал обращаться со мной как с Золушкой из сказки. Я вычищала пепел из камина, таскала и складывала дрова, убирала опавшие листья, разгребала снег, отколачивала лед и подметала.

— Потому, — объяснил мой отец, — что твои маленькие ручки так красиво смотрятся, когда держат грабли, швабры, лопаты и метлы.

В это время отец включил меня в сексуальное обслуживание его друзей, местных бандитов и масонов, родственников, сатанистов, приезжих и полицейских. Когда эта работа в проституции, съемках порнографии или домашнее насилие не доводили меня до физического истощения, я переключалась на книги. Я научилась читать в возрасте четырех лет благодаря моей фотографической памяти, которая стала естественным следствием MPD/DID [расщепления личности].

Ученые, которые работали на правительство в рамках МК-УЛЬТРА-проекта "Монарх", знали о фотографической памяти жертв синдрома расщепления личности, как и о других "сверхчеловеческих" способностях. Острота зрения у такого человека в 44 раза больше, чем у среднестатистического человека. Развившийся у меня необычно высокий порог болевой чувствительности, плюс фрагментация памяти были "необходимы" для применения в военных и секретных операциях. Кроме того, моя сексуальность была извращена с младенчества. Это программирование было привлекательным и удобным для похотливых политиков, которые полагали, что они навсегда скроют свои действия в глубине фрагментов моей памяти, которые врачи определяют как личности.

Сразу после возвращения моего отца из Бостона в целях проституции меня регулярно предоставляли сенатору от штата Мичиган Гаю Вандерджагту [Guy VanderJagt], который позже стал конгрессменом и, в конце концов, председателем Республиканского национального комитета Конгресса, который привел Джорджа Буша на должность Президента. Вандерджагт пользовался мной после многочисленных местных парадов, в которых он всегда принимал участие, политических встреч на острове Макино [Mackinac Island], в моем доме в штате Мичиган и в других местах.

Дядя Боб помогал моему отцу украшать мою спальню в красно-бело-синей гамме цветов американского флага. Он помогал кодировать мой ум в соответствии с методологией проекта "Монарх". Это подразумевало смешение реальности с фантазиями на темы сказок, особенно диснеевских историй и "Волшебника страны Оз", которые были положены в основу моего будущего программирования.

Во мне была личность для порнографии, личность для скотоложства, личность для инцеста, личность, которая переносила чудовищное психологическое насилие со стороны матери, личность для проституции, остальная часть меня действовала как "нормальная" для учебы в школе и обеспечивала прикрытие постоянного насилия, которому я подвергалась. Эта личность мечтала о том, что где-то в мире есть место, где люди не обижают друг друга. Эта же личность присутствовала на учебе в еженедельном классе в нашей католической церкви Св. Франциска Сальского в Маскегоне [Muskegon], штат Мичиган.

Моей наставницей по Катехизису была монахиня, "сестра". Хотя я не думала, что могу защитить себя от надругательств, я решила, что если я стану монахиней, то это приведет меня в ту жизнь, о которой я мечтала. Я не могла положиться на свою семью, на полицию или политиков, чтобы кто-то из них защитил меня. Казалось, церковь была ответом на мои надежды, и я внимательно слушала на уроках в классе и молилась. Я изучила тонкости церковного уклада и была подготовлена к моей первой исповеди.

Католическая вера приучила меня к идее, что человек не готов разговаривать с Богом-Отцом напрямую, и должен быть священник, исполняющий роль посредника. Это и есть цель исповеди. Мне было поручено рассказать о своих грехах священнику (он тоже назывался Отцом), который передаст мое послание Богу. После этого он скажет мне, сколько раз нужно мне прочесть молитву "Аве Мария" и "Отче наш" в качестве моего покаяния или наказания. Моя наставница по Катехизису давала нам примеры некоторых "грехов", одним из которых был "секс вне брака".

Когда священник отец Джеймс Тайлен [James Thaylen] открыл маленькое окошечко в перегородке исповедальни, которая была размером со шкаф, я начала каяться, как мне было указано: "Прости меня, отец, ибо я согрешила…" Далее я сказала ему, что я занималась сексом с моим отцом и братом. На это он сказал мне что я должна прочесть три раза "Аве Мария" и один раз "Отче наш" и тогда буду прощена.

Я знала тогда, что либо эта исповедь была обманом, либо Бог попустительствует сексуальному насилию над детьми. В ту ночь мой отец разговаривал со мной. Видимо, он был тем самым "Отцом", чьим посредником был священник. Мой отец наставлял меня, что "отныне и всегда" на исповеди я должна просто говорить: "Я ослушалась моих родителей". И ничего больше!

В следующий раз, придя на исповедь, я сделала именно так, как мне велели. Открылось окошечко в перегородке исповедальни между мной и священником, и из него показался его пенис:

— Бог сказал, что твое покаяние это услаждение меня как твоего отца. И помни, что "все, что вы делаете для братьев ваши, вы делаете мне".

После орального секса с отцом Тайленом я вышла из исповедальни, остальные дети были очень нетерпеливы, ожидая своей очереди. Моя наставница ругала меня за то, что я исповедовалась так долго и в наказание велела мне прочесть дополнительно несколько раз "Отче наш". Когда я сказала, что уже понесла свое наказание, она дала мне новые ритуальные предписания, которые превосходили все, что я только что испытала. Сознательно я так и не понимала, почему я оставила свою идею стать монахиней, так как от моей основной "нормальной" личности откололась еще одна часть, взявшая на себя эти воспоминания.

Я продолжала поддерживать иллюзию нормальной школьной жизни (5), отличаясь хорошей успеваемостью благодаря моей фотографической памяти и несмотря на мое обычное состояние "мечтательности". У меня было много друзей, я увлеченно играла с ними на переменах, затрачивая большое количество энергии на мои подсознательные усилия, чтобы защитить свой разум. Я затерялась в воображаемом мире из книг, которые мой отец предложил мне прочитать: "Волшебник страны Оз", "Алиса в Стране чудес", "Остров голубых дельфинов", диснеевская классика и "Золушка" (6) — все они использовались в подготовке моей психики к тому, что скоро станет программированием контроля над моим сознанием.

Мой просмотр телепрограмм был ограничен и определялся в соответствии со знанием, полученным моим отцом. Мне было разрешено смотреть "лучшие" фильмы — "Волшебник страны Оз", классику Диснея, "Алису в стране чудес", "Золушку" — снова, снова и снова****.

Когда я училась во втором классе, наш скаутский отряд участвовал в параде на День памяти, на котором присутствовал сенатор от штата Мичиган Вандерджагт. После парада он взял меня с собой в соседний мотель, где принудил меня к оральному сексу. Когда я вышла к дожидавшимся меня друзьям из скаутского отряда, было видно, что они восхищаются мной — ведь сам Вандерджагт брал меня с собой. Они собрались вокруг, чтобы я рассказала об этом. Я заметила белое пятно спермы на моем шарфе и, пока вытирала его, торопливо объяснила, что сенатор брал меня на "молочный коктейль". От того, что мне пришлось покрывать перед отрядом его извращение, моя школьная личность и "нормальный" остаток моей психики стал еще меньше.

Воспоминание об этом случае отделилось от основной памяти в моем уме. Также произошло и в другой раз. Когда я училась в третьем классе, учительница объявила, что мы едем на экскурсию в Лансинг, столицу штата Мичиган, где Вандерджагт присутствовал на совещании. Когда мы приехали в столицу, меня отвели в кабинет к нему, где он был со своим другом и руководителем Джеральдом Фордом (скоро он станет президентом). Вандерджагт задрал мою юбку, стянул мои трусики и поместил меня на стол, для себя и Форда, чтобы они могли удовлетворить на мне свою похоть. Потом они смеялись, когда Вандерджагт вставил в мою прямую кишку американский флажок и попросил меня "помахать" им. После этого он подарил мне "ручку Кеннеди", на которой была надпись с девизом, который будет вести меня до конца через все мое запрограммированное существование: "Не спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя. Спроси, что ты можешь сделать для своей страны".

Затем Вандерджагт вывел меня обратно на балкон законодательного учреждения [Legislature], где собрались мои одноклассники. Он обнял меня на глазах у всех и подарил мне тот самый американский флажок. Моя "школьная" личность разделилась опять, но я все еще сохраняла надежду на то, что однажды где-нибудь я найду место, где люди не… что? И я не могла вспомнить, от чего я хотела убежать.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ КЭТИ О'БРАЙЕН:
1. "… Моя мать Кэрол Танис родилась в семье, где в течение многих поколений практиковали инцест. Поэтому она не возражала на извращенные действия моего отца. Она сама в детстве стала жертвой насилия, которое вызвало у нее синдром расщепления личности…"
— Множественное расстройство личности (MPD), теперь известное среди специалистов в области психического здоровья как диссоциативное расстройство идентичности (DTD), — средство защиты психики в условиях ненормальной ситуации*****. Это способ справиться с травмой, которая буквально слишком страшна для понимания. Изнасилование-инцест нарушает врожденный инстинкт, такая травма выходит за болевой порог. Путем вытеснения в отдельные части памяти воспоминаний об этих чудовищных надругательствах оставшаяся часть разума может функционировать "нормально", как будто ничего не случилось. Это разделение создается путем выключения нейронных связей с определенными частями мозга. Эти нейронные пути открываются снова, когда насилие повторяется. Те части мозга, которые уже подготовлены к данной травме, задействуются снова и снова по мере необходимости.
2. "… Мой дядя Тед…"
— Дядя Тэд тоже рыдал в истерике в ночь убийства. Несколько лет спустя он чуть не разбился, когда проезжал на автомобиле около Белой реки недалеко от места убийства.
3. "… снимал детское порно для мафии штата Мичиган, его оборот контролировал король порноиндустрии штата и официальный представитель штата в Конгрессе США Джерри Форд…"
— Джеральд Форд, также известный как Лесли Линч Кинг-младший, работал в комиссии по ассигнованиям для ЦРУ и был назначен в Комиссию Уоррена по расследованию убийства президента Джона Ф. Кеннеди. В то время я знала его как "порно-босса".
4. "…Боль, которую я чувствовала, была психологической, она показала мне снова, что моя мать не имела намерения защитить меня от сексуального насилия со стороны отца…"
— Моя мать часто жаловалась на то, что она "не может видеть лица", что подсказывает мне, исходя из моего опыта, что она страдала от перенесенных ею физических и психологических травм и поэтому не контролировала свои чувства.
5. "… Я продолжала поддерживать иллюзию нормальной школьной жизни…"
— Если бы мои школьные учителя были научены распознавать признаки надругательства над детьми, то моя "иллюзия нормальности" была бы понята ими как крик о помощи. "Мечтательность" диссоциативного транса, намеки на беспомощность и сексуальность в рисунках, следы от воздействия электрического тока на моем лице были бы им понятны.
6. "…"Волшебник страны Оз", "Алиса в Стране чудес", "Остров голубых дельфинов", диснеевская классика и "Золушка"…"
— Эти темы обычно используются при создании рабов в проекте "Монарх". Этот факт стал известен из выступлений и публикаций специалистов в области психического здоровья.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "…Наконец моя мать отреагировала и вместо того, чтобы утешить меня, она потребовала прекратить истерику и "задержать дыхание". Выплеснула мне в лицо стакан холодной воды. Я была потрясена. Когда вода попала мне в лицо, я поняла, что мать мне не поможет, и я должна как-то спасать себя сама. При этом самопроизвольно произошло расщепление моей личности…"
— Для сопоставления приведу здесь описание одного из эпизодов "воспитания" в Ордене Иллюминатов. В нем жестокость используется сознательно как инструмент обработки ребенка. Свали рассказывает в интервью Грегу Шимански:
"…Полагаю, лучше привести пример одного вида тренировки. Мне было 2 года. Меня оставили одну в комнате на 24 часа. Когда вы в таком возрасте, время оценить трудно. Знаю только, что все происходило не просто несколько часов, а очень долго, поскольку солнце совершило, по крайней мере, один полный оборот.
Когда в таком возрасте вы остаетесь без пищи и воды несколько часов, вы напуганы. Через какое-то время я просто умирала от жажды. В своей жизни я больше никогда так не хотела пить.
В комнату вошла мама. Знаете, если у них [- у иллюминатов] есть дети, родители тренируют их с самых ранних лет. В середине комнаты стоял стол, и я сидела возле него. Мама принесла с собой кувшин с холодной водой и начала лить ее. Я сказала: "Мама! Я хочу пить". Тогда она шлепнула меня так, что я упала со стула.
Помню, я заплакала. Я плачу, а она пьёт воду прямо передо мной и уходит! Через несколько часов она возвращается и делает то же самое. Я опять прошу: "Мама, мама, я хочу воды!" И она ударила меня так, что я пролетела через всю комнату.
Примерно на третий раз я, к счастью, сообразила, молча плакала и просто смотрела на неё. Ничего не просила.
Она встала, ушла с кувшином, после чего в комнату вошёл мужчина, и сказал: "На этот раз ты сделала все, как надо". А потом дал мне воды.
Как выяснилось потом, это оказалась часть ступени обучения "ничего не хотеть". Оглядываясь назад, я понимаю, что меня тренировали не осознавать мои физиологические потребности и не реагировать на них. И ждать, пока другие не скажут мне, что я хочу или в чем нуждаюсь…"
** "… Неблагополучная семья моей матери была такой же, только занимала более высокое положение в обществе. Ее отец владел зданием, которое занимала Голубая масонская ложа, руководимая им…"
— Дед Кэти О'Брайен был руководителем масонской ложи.
Стоит отметить здесь это важное условие — наследственную причастность матери Кэти О'Брайен к системе масонских лож, созданных Римско-католической церковью.
Орден Иллюминатов, как "масонство в масонстве", как структурное ядро масонства, отражает в себе принципы создания ментально управляемых рабов в самом концентрированном виде. Для членов Ордена Иллюминатов заключение брака и создание семьи разрешается только с таким же членом ордена, притом даже не разрешается, а назначается — брак, как и вся жизнь иллюмината, расписаны и предопределены его руководителями.
Матери Кэти О'Брайен — дочери руководителя масонской ложи — было разрешено вступить в брак вне формальной масонской системы, но в пределах той же ДУХОВНОЙ системы. В этой системе из поколения в поколения практикуется сатанизм — оккультные ритуалы в сочетании с насилием-инцестом в семьях. Правильнее было бы сказать, что сатанизм является сущностью этой общей духовной системы. Именно ее в разных обликах и на разных уровнях — от уличных торговцев наркотиками до "белых воротничков", научных сотрудников космических агентств и даже президентов стран — мы и будем дальше наблюдать. После прочтения книги единство этой системы останется под вопросом только для самого наивного читателя.
Вот что говорит Свали о единстве Масонства и Ордена Иллюминатов (в ее 17 интервью Спрингеру):
"…Масоны и Иллюминаты это разные пальцы на одной руке. Это факт. Масонский храм в Александрии, штат Вирджиния (сам город был назван так же как город в Египте и является центром деятельности Иллюминатов) — это центр науки и образования Иллюминатов Вашингтона, округ Колумбия. Меня брали туда для испытаний, при восхождении на новый уровень, на обучение и важные церемонии. Руководителями в этой масонской группе были также Иллюминаты.
Это было так для всех крупных городов, в которых я жила. Масоны высшего уровня были Иллюминатами высшего уровня. Бабушка и дедушка моей матери были оба высокопоставленными масонами в Питтсбурге, штат Пенсильвания (президент Восточной Звезды и масон 33-й степени), и они оба были лидерами Иллюминатов в этом месте.
Все ли Масоны являются Иллюминатами? Нет, особенно на нижних уровнях. Я считаю, что они ничего не знают из той практики, которая происходит в полночь в больших храмах. Многие наверняка респектабельные бизнесмены и христиане. Но я никогда не встречала масонов 32 градуса и выше, кто не был бы Иллюминатом, и Масонство создавалось как "парадная" структура для прикрытия деятельности Иллюминатов…"
Если в системе власти так называемого "западного общества" Масонство — это своеобразная каста избранных, то Иллюминаты — это каста избранных в самом Масонстве.
*** "…моему отцу организовали поездку в Бостон на двухнедельный курс в Гарварде, где его научили, как необходимо подготовить меня для участия в МК-УЛЬТРА-проекте "Монарх"…
…Он вручил именной браслет, как для собак, мне…"
— С этого момента ребенок становится рабом правительства США. Ему присваивается определитель ("идентификатор", как модно сейчас называть), заводится личное досье, в котором хранится вся история его обработки и "технические детали". Настройки, коды, условные команды, ключи доступа к его "личностям" и схема системы этих личностей в его психике.
**** "… Мне было разрешено смотреть "лучшие" фильмы — "Волшебник страны Оз", классику Диснея, "Алису в стране чудес", "Золушку" — снова, снова и снова…"
— Теперь посмотрим, какие фильмы перечисляет Свали — те фильмы, которые Иллюминаты используют в качестве тематической основы при программирующем травмировании своих детей:
"… В наше время в программировании часто используются фильмы и видео. Любимые сценарии это: фильмы Уолта Диснея (Дисней был Иллюминатом), особенно "Фантазия", "Спящая Красавица", "Русалочка", "Золушка", "Красавица и чудовище". Используется "Волшебник страны Оз" в качестве книги или фильма. Любой фильм, включающий темы Иллюминатов, может быть использован. В последние годы использовались "Звездные войны"…"
***** "…Множественное расстройство личности (MPD), теперь известное среди специалистов в области психического здоровья как диссоциативное расстройство идентичности (DTD), — средство защиты психики в условиях ненормальной ситуации…"
— Лично я не разделяю оптимизма психиатров насчет расщепления психики, которое они теперь называют диссоциативным расстройством идентичности. Я сомневаюсь, что это явление — средство защиты психики от психотравмы. С таким же успехом я мог бы сказать, что тарелка, которую я бросаю на пол, разлетается на куски — "диссоциируется" —
вследствие включения ее механизма защиты. В то время как тарелка просто разваливается оттого, что ей не хватает прочности выдержать удар.
Так же и с психикой. Система рабства, которую мы сейчас рассматриваем, выстраивалась веками, поколение за поколением. От поколения к поколению, через инцест и насилие в семьях, происходило ослабление естественной защиты психики ее адептов, которое закреплялось на генетическом уровне. От поколения к поколению их психика теряла способность держать удар и разваливалась на куски все легче и легче, давая возможность глубокого и гибкого "программирования". Именно поэтому такое значение придавали римско-католические маги фактору наследственности, когда создавали и оттачивали систему Ордена Иллюминатов. Этот же фактор наследственности — "избранности" — как основной инструмент в создании системы рабства они передали в свое время иерархам Третьего рейха, а позднее продолжателям их дела — современным хозяевам Нового мирового порядка.
Само определение явления диссоциации как средства защиты психики от психотравмы является извращенным понятием, переворачивающим истину с ног на голову. И оно же является средством дезинформации общества. Через такую "интерпретацию" этого явления нам говорят: не беспокойтесь, это всего лишь защита психики, и когда она случается, это благо. Если мы верим этой лжи, то и не пытаемся понять — почему это происходит в определенных условиях? Что это за условия? Каково прошлое этого человека с расщеплением психики? Его родителей? Какой образ жизни они вели? К каким тайным структурам/сектам/церквям/орденам/культам/ритуалам были причастны?

ГЛАВА 2
РИТУАЛ МОЛЧАНИЯ
7 мая 1966 года я была одета во все белое, от моей католической вуали — до белых туфель из лакированной кожи. Это было обязательным для совершения мной первого святого причастия. Я стояла перед недавно построенной в Маскегоне церковью Святого Франциска Ассизского, ожидая начала церемонии. Вандерджагт, деятельность которого была тесно связана с церковью, направился через лужайку ко мне.

Присев на одно колено, Вандерджагт сказал:

— Ты выглядишь сегодня такой прекрасной. Ты красива также как и твое имя. На галльском "Кэтлин" означает "непорочная", и это для меня подтверждает, что ты безупречна в своей непорочности. Это означает "благодать". По благодати Божьей, а не по твоим делам ты непорочна. Непорочна сердцем. Ты омыта кровью нашего Господа Спасителя, как и крест, на котором он распят.

Он открыл черную бархатную коробочку, в которой было розовое ожерелье с распятием. Как и ручка с девизом Кеннеди, которую он подарил мне в столице штата, смысл этого розового креста на ожерелье будет вести меня через мое программируемое существование.

Сотрудник Вандерджагта по проекту "Монарх", священник, отец Дон, подошел к нам, достал из кармана мантии изящный голубой амулет с изображением Святой Матери и вручил мне его. Его следовало носить вместе с розовым крестом.

— Чтобы символизировать твое служение святой католической церкви, — сказал он, и велел мне пообещать "служить и повиноваться".

Когда Вандерджагт надел крестик и амулет мне на шею, он сказал, что теперь я одета в красный, белый и синий цвета, соответствующие церемонии. Я чувствовала его дыхание, когда он наклонился ко мне, надевая распятие, и указал мне:

— Когда святой отец говорит 'Тело Христово', ты говоришь 'Ahhh men' [сатанинский каламбур от «Аминь» и «Ах, мужчина»]… Ты признаешь, что Христос-Бог создал мужчину, и ты знаешь, для чего создан мужчина. Когда отец будет причащать тебя, это прилипнет к нёбу твоего рта, пока ты будешь обсасывать его большой палец.

После этого я поспешила в строй моих одноклассников по Катехизису, которые тоже собрались для крестного хода в церковь на литургию святого причастия.

— Тело Христово, — сказал отец Дон, причащая меня.

— Аххх… мен, — сказала я, как было мне указано, ртом беря облатку с его пальца.

После службы Вандерджагт и отец Дон разговаривали со мной, пока мои родители общались с другими прихожанами. Отец говорил мне:

— Бог избрал тебя для работы в его святой церкви. Ты избранная (1), ты мой ребенок…

В тот же вечер Вандерджагт присутствовал на приеме, организованном моими родителями у нас дома. Он разговаривал с моим отцом, но больше с моими дядей Бобом, который прилетел из "миссии через моря". Мой дядя Боб и Вандерджагт были друзьями на протяжении многих лет. Когда все разошлись, Вандерджагт отвез меня обратно в церковь на "особое вечернее богослужение с отцом Доном".

Вандерджагт открыл дверь дома настоятеля старой церкви, через дорогу от нового собора Св. Франциска, объяснив мне, что мы пришли для "очень важного разговора" после того, как я отведала тела Христова. Электрический ток, кровь, травмы, сексуальные надругательства, которые последовали за этим (2), сделали мой ум готовым на протяжении многих лет принимать программирование, в котором Орден Иезуитов и правительство США объединили свои усилия по контролю над разумом для установления Нового мирового порядка.

— Я работаю для Ватикана, и сейчас с тобой тоже, — сказал Вандерджагт мне. — Ты только что вступила в завет со святой католической церковью. Ты никогда не должна нарушать этот завет.

— А что такое завет? — спросила я.

Вандерджагт ответил:

— Завет — это обещание хранить тайну, тайну, которой церковь обладала все время. Все тайны хранятся в Ватикане у Папы Римского. Твой дядя Боб и я были в Ватикане*. Сейчас ты вступила в святой завет и познаешь тайны церкви, которые были записаны задолго до того, как Христос пришел в мир. Доминиканские монахи хранили завет, который Ной дал новому миру. Они хранили эту тайну у себя. Она была записана на пергаменте и хранится в тайном месте в Ватикане. Они дали обет молчания, чтобы никогда не раскрыть его местонахождение или его содержание. Ты должна войти в завет. Ты должна хранить тайну и унести ее с собой в могилу. Хранить эту тайну от твоей матери, от твоего отца, от всех.

Вандерджагт продолжал наполнять мой восприимчивый детский ум библейскими историями, которые стали основой для будущих тем "внешне/внутренних измерений/планов" [«inter/inner dimensional»] программирования, используемого программерами проекта «Монарх» для фрагментированния/переупорядочивания памяти [«compartmentalization of memory»] жертв — по сути, того же самого MPD/DID [«расщепления личности/идентичности»].

— Христос видел их все, — говорил мне Вандерджагт [об этих «планах-измерениях»], — их размеры, области ты сможешь увидеть на своем пути к смерти. Вот почему они называются измерения. Ты должна помнить, что Христос умер и вернулся, чтобы рассказать нам все, что он видел, когда был на пути в рай. Он отсутствовал три дня, но на самом деле намного больше. Там, где он был время течет по-другому. В разных измерениях оно течет по-разному. Чистилище — это одно измерение. Ад — другое. И есть много других, промежуточных. Оз — это другое измерение. Небо — не предел всем мирам, которые могут быть исследованы страждущими. Ты можешь путешествовать по этим измерениям, входить в них, выходить из них, изучать их, постигая тайны вселенной. Ты была выбрана, чтобы исследовать эти миры на пользу церкви. Слушай в замирании, и ты услышишь его голос, направляющий тебя (3) к твоей миссии. Розовый крест это как рубиновые туфельки Дороти. Никогда не разрывай связь с розовым крестом, Кэти, во время путешествия в другие измерения, и ты всегда сможешь вернуться домой**.

Отец Дон вместе с Вандерджагтом совершил надо мной ритуал купания в крови зарезанного ягненка***. Через эту страшную кровавую травму их установки — идеи, смыслы, понятия — и основа для программирования через контроль над сознанием были заякорены [«locked»] глубоко в моей психике. "Ритуал молчания" был совершен для того, чтобы сохранить в тайне извращения, которым подвергли меня эти педофилы**** — отец Дон и Гай Вандерджагт. Оба пошутили, что я теперь — "хорошо облизывающая Кэти".

После того, как был проведен "Ритуал молчания", голоса моих многочисленных "личностей", которые я слышала в моей голове, прекратились. В тишине управляемо созданных отделов памяти я могла слышать только голоса моих мучителей, которые их создали… повелевая моим молчанием. Молчанием о тех и о том, что было связано с контролем над сознанием в проекте "Монарх".

Моя семья часто отдыхала на острове Макино, штат Мичиган. Этот небольшой остров расположен на Великих озерах недалеко от канадской границы. Остров Макино, с особняком губернатора, историческим Гранд-Отелем, был политической площадкой, где со мной предавались блуду мой отец и, среди прочих, педофилы Джерри Форд, Гай Вандерджагт, а позднее сенатор США Роберт С. Берд [Robert C. Byrd]. Макино, где одна из моих личностей под действием программирования выполняла назначение проститутки, воспринимался мной как другое измерение. Ощущение его «вневременности» усиливалось образами строений, выполненных в стиле старины. На этом крошечном острове были запрещены автомобили, вместо них использовались конные экипажи или велосипеды. Однажды, когда Ли Якокка [Lee Iaccoca, Лидо Энтони «Ли» Якокка — американский менеджер. Был президентом компании «Ford» и председателем правления корпорации «Chrysler».] присутствовал на вечеринке в особняке губернатора Ромни [Romney], я услышала его комментарий: "Что может быть лучше для менеджера компании по производству автомобилей, чем уединиться на острове, где нет машин?"

Остров Макино, в силу своего географического расположения и той атмосферы дружбы между США и Канадой, сформировал в моем детском восприятии ощущение, что наши страны не знают разделяющих их границ. Это представление подкреплялось во мне тем, что мой отец всегда отвозил семью на Ниагарский водопад, где с моего разума "смывалась" вся память о том, что происходило на Макино. Мощные водопады находятся в непосредственной близости от Макино и границы между США и Канадой.

Когда Пьер Трюдо в 1968 году был избран премьер-министром Канады, я часто слышала как отец говорил: "Вы знаете, Пьер Трюдо — один из наших"*****. В первый раз я услышала эту фразу о преданности Трюдо Ватикану в одно из воскресений после мессы, когда отец Дон обсуждал его с моим отцом. Этот факт быстро распространялся среди тех, о чьей причастности к католико-иезуитскому аспекту проекта "Монарх" я знала.

В то лето, перед которым был избран Трюдо, мой отец как обычно привез нашу семью на Макино. Взобравшись на большую статую на территории резиденции губернатора, я видела через поле Гранд-Отель. Перед отелем выстроились в ряд канадские и американские флаги. Когда я соскользнула вниз, Гай Вандерджагт подошел с напитком и сигаретой в руке. Пригладив мои волосы, он сказал:

— Поправь свою рубашку, мне надо познакомить тебя с кем-то очень важным.

— Я, увидев эти флаги, поняла, что здесь кто-то очень важный, — сказала я, заправляя рубашку в свои розовые шорты.

— Когда я был в Ватикане, — начал Вандерджагт, — мне сказали, что премьер-министр Трюдо — друг папы. Он тот же, что и мы. Истинный католик. Он любит хорошо облизывающую Кэти.

Вандерджагт повел меня наверх по ступенькам особняка, в тускло освещенную спальню с опущенным шторами, заставленную антиквариатом, где ждал Пьер Трюдо. Вандерджагт завел меня в спальню и закрыл за мной дверь. Смокинг Трюдо был аккуратно наброшен на спинку стула, ярко-красная лента-перевязь, которая была среди одежды Трюдо, бросилась мне в глаза.

— Мне нравится ваша лента, — сказала я.

— Тебя еще никто не научил молчанию? — его поначалу мрачное ворчание сменилось мягким шелковым голосом.

Срабатывание во мне переключателя "Ритуал молчания" заставляет предположить, что Трюдо знал все об "измерениях" моих созданных программированием представлений. Я не понимала, что на самом деле эти измерения были внутренними пространствами моего собственного ума, разбитого на части. Я не понимала, что упоминавшиеся "Ключи к Королевству" — это коды, ключи и триггеры для управления моим разумом.

— Гай сказал, что вам нравится Кэти, — повторила я то, что Вандерджагт сказал мне. — Вы Хранитель Ключей?

Казалось, Трюдо смотрит холодными, темными глазами сквозь меня:

— Ты можешь узнать больше через школу мышления, а не задавая преждевременные вопросы. Тебя не научили, что детей должно быть видно, но не слышно?

— Это преждевременный вопрос? — спросила я. — А что такое преждевременный вопрос?

Трюдо вздохнул от нетерпения:

— Это не имеет значения. Важно тебе закрыть свой рот, остановить свой ум и войти в школу мышления. Молчание добродетель. Слушай тишину в молчании своего ума. Иди глубоко внутрь твоего ума… — медленно вел он меня в транс. — Все глубже и глубже, туда, где тихо и спокойно…

Трюдо манипулировал моим разумом с помощью утонченного гипнотического языка. Он не только дал мне установку на молчание о тех сексуальных извращениях, которым он со мной предавался, но и запрограммировал меня с помощью своей техники "школа мышления". Он заложил основу для программ "Воздух-Вода" на теме зеркальных измерений, которое часто используется агентством НАСА и другими, участвующими в проекте "Монарх". Игрой в тему "Моча-Воздух" он добавил свою разновидность извращений к этой теме и использовал ее каждый раз, когда встречался со мной.

Если бы я была способна бояться, я бы боялась Пьера Трюдо. Осторожные, медленные движения Трюдо прикрывали звериную страсть его тела, также как его ровный мягкий голос проникал в мой ум и овладевал моими мыслями. Холодное ледяное прикосновение его женоподобных длинных пальцев с маникюром контрастировало с жаром его извращенных действий, вину за которые он возлагал на меня и мое "высокомерие".

В своей детской наивности я доверяла Трюдо и перед встречами с ним расчесывала волосы на французский манер, связывая это с его происхождением. "Я знаю все о французах", — хвасталась я перед моим новым "дедушкой" Ваном, когда посещала его дом в Милуоки, штат Висконсин.

Отец моей матери умер незадолго до того, как был убит Кеннеди, и моя бабушка быстро запала на богатого, политически активного бизнесмена из Милуоки. Она встретила дедушку Вана Ванденбурга на пассажирско-грузовом корабле "Милуоки Клипер", который курсировал по Великим озерам. "Клипер" перевозил грузы, в том числе "Кадиллаки" от фирмы "Ванденбург Моторс" в Канаду, а также наркотики, сбытом которых занимался мой отец под надзором местной береговой охраны и американского правительства. Иногда я сопровождала моего отца в доки в Маскегоне на погрузку, где моей обязанностью была проституция. Джерри Форд и Вандерджагт совмещали бизнес с удовольствием в казино на корабле, где встретились моя бабушка и дедушка Ван. Дедушка Ван знал Джерри Форда, а позднее познакомился и с Пьером Трюдо.

— Что ты знаешь о французах? — спросил меня дедушка Ван, когда я сидела у него дома на полу и гладила собаку, которую он привел в дом. Я не поняла вопроса и промолчала.

— Я знаю, что ты встречалась с Пьером Трюдо, — продолжил он. — Я знаю также, что ты любишь собачек. Поэтому я купил эту собаку для твоей бабушки, и теперь ты можешь тоже получать от нее удовольствие. Его зовут Пепе, это французский пудель.

— Я знаю все о французах, — сказала я, мысленно сравнивая большого французского пуделя, сидевшего передо мной и Трюдо. — У них красивые ногти…

Я потрогала крашеные ногти Пепе.

— У них смешная прическа, — я погладила аккуратную стрижку Пепе и захихикала: — И они много писают!

— Выведи-ка его тогда на улицу, — дедушка Ван подал мне поводок Пепе. После прогулки с Пепе, который останавливался возле каждого дерева, я объявила, что лучше назвала бы его Пи-пи.

Дядя Боб снимал меня и Пепе в порнографических фильмах со сценами зоофилии для Трюдо. Пепе оставался частью моего опыта и после того, как дедушка Ван развелся с моей бабушкой, и после того, как я перестала быть востребованной для педофила Трюдо по возрасту.

Я медленно росла в подростковом возрасте. К тому времени мне было тринадцать лет, мои груди начали изменяться и стали "слишком старыми" для извращенного представления Вандерджагта. Когда мой отец привез меня на Макино для обычного занятия проституцией на политическом пикнике, Вандерджагт познакомил меня с новым другом из Вашингтона, американским конгрессменом-сенатором Робертом С. Бердом [Robert C. Byrd], демократом из Западной Вирджинии. Берд был сенатором, позже временным Председателем Сената и влиятельным главой комитета Сената по ассигнованиям. Берд требовал внимания и уважения от всех, кто с ним общался, особенно от моего отца. Когда мы остались одни в его комнате, он навис надо мной с угрожающим видом. Его холодные голубые глаза впились в меня. Я разделась и забралась в его кровать, как было приказано. Я почувствовала облегчение, почувствовав, что его пенис был странно крошечным, настолько маленьким, что мне даже не было больно. И я могла дышать с ним во рту. Он приговаривал, что я просто создана для него. Но за этим последовали всевозможные извращения, боль которых мне было трудно выдерживать. Шлепки и полицейские наручники, которые мне приходилось терпеть раньше, были детской забавой по сравнению с этим. Сотни шрамов, оставленные на мне сенатором Бердом, видны до сих пор… Я была вынуждена переносить столько боли, сколько не может выдержать любой другой человек. Я была посвящена Берду в возрасте тринадцати лет, это означало, что он теперь определял мое будущее в проекте "Монарх", а мой отец поднял меня до этого уровня, выполняя его технические требования.

Мое MPD/DID-существование, начиная с этого момента, было строго регламентировано. Меня держали в физически изнуренном, до изнеможения, состоянии, что делало мой разум достаточно восприимчивым к гипнотическому воздействию со стороны моего отца (с его довольно ограниченными способностями к этому). Сразу после Берда в порнографии меня переключили с тем педофилии и зоофилии на мучительные варианты садо-мазохизма. Мои отец и мать работали в паре, ежедневно, чтобы "сломать мой дух", уничтожая любые остатки моей уверенности в себе, понижая мою самооценку и таким образом подавляя все проявления свободной воли. Они настраивали мой разум на то, что мечты были моей реальностью, а реальность — мечтами, перемешивая черное с белым, высшее с низшим. "Спокойной ночи, спи спокойно, мечтай о твоих папе и маме" — это было то, что я слышала перед сном каждую ночь. Это заставляло меня принимать инцест среди ночи за "просто плохой сон".

Мои телепрограммы, книги и музыка были теперь под еще более строгим надзором, чем раньше. Это было посягательство на последние крохи свободы выбора, но еще обеспечивало тотальную обусловленность моих целей через контроль над сознанием. Например, ежегодное телевизионное шоу Джуди Гарланд "Волшебник страны Оз" отмечалось как грандиозный праздник во всем нашем доме. Так мой разум подготавливали для будущей базы программирования на тему представления, что я, как Дороти, могла бы кружиться в другом измерении "Над Радугой". В итоге тема "Птицы летают над радугой" стала частью моей жизни.

Мой отец настаивал, чтобы я смотрела фильм Уолта Диснея "Золушка" вместе с ним, параллельно с превращением моего существования в жизнь Золушки — "волшебным ТРАНС-формированием грязной рабыни в принцессу". В обычном юморе "реверсивной психологии" он ссылался на порнографические фотографии, когда напевал: "Однажды мой Принц (prints) [игра слов — Prince /prints — принц/впечатать/запечатлеть] войдет", делая акцент на сексуальном смысле слова "войдет".

Мой брат Билл, которого часто использовали в съемках детского порно вместе со мной, не был "избранным" для проекта "Монарх" (помимо уже задействованных в проекте детей, он будет включен в него в более поздние годы). Но отец полагал, что то, что было "хорошо" для меня, будет "хорошо" и для моего брата. Он взял нас на просмотр фильма Диснея "Пиноккио" [«Буратино»], объяснив, что я и мой брат были его марионетками, пока в стадии изготовления. Искажение реальности через темы этого и других диснеевских фильмов в сочетании с проводимой моим отцом — по правительственной программе — подготовкой контроля над сознанием еще больше подорвали нашу способность отличать фантазию от реальности. Моему брату сейчас 37 лет, он остается психологически привязанным к этим детским годам психотравмы и помешан на диснеевских фильмах и продукции по сей день. Его дом украшают памятные вещи Уолта Диснея, он носит одежды Диснея, слушает инструкции моего отца по своему Дисней-телефону и зациклен на "Когда вы мечтаете о звезде" как своей любимой песне. Этим он психологически закрепощает своих детей в той же теме.

Мой отец велел мне посмотреть фильм ужасов Альфреда Хичкока "Птицы" вместе с ним. Это укрепило в моем сознании тему фильма, в котором "негде спрятаться от птиц/Берда" [игра слов — birds/Byrd, птицы/Берд, имеется в виду сенатор Берд.].

Я быстро начала терять всякую способность задавать вопросы, иметь собственное суждение. Для меня действительно "не было места, куда бежать, не было места, куда скрыться", это было необходимым и важнейшим условием государственного/военного контроля над моим сознанием. В последующие годы фразы "Кому ты будешь звонить?" и тонкое замечание Рональда Рейгана "Ты можешь убежать, но не можешь скрыться" долгим эхом отдавалось глубоко внутри моего разума. Ведь если я решила бы обратиться за помощью, кто мне помог бы? Полиция? Церковь? Мои родители? Родственники? Политики? Школа? Я чувствовала, что нигде и никого не было, чтобы помочь мне.

Мое телевизионное программирование было затем расширено, в него были включены шоу, которые обязан смотреть каждый раб проекта "Монарх": "Я мечтаю о Джинни", "Семейка Брейди", "Гамби и Поки" и "Околдованный" [Dream Of Jeannie, The Brady Bunch, Gumby And Pokey, and Bewitched]. Я могла соотнести себя с Джинни [женщиной-Джинном], готовой радовать своего хозяина, который служил в Воздушных силах в фильме «Я мечтаю о Джинни». Это спутывало реальность моего собственного опыта с телевизионной фантазией. Всем незнакомым людям я говорила, что моя семья была «почти как Брейди». Через «Гамби и Поки» я уверовала, что была такой же гибкой, как эти пластилиновые фигурки. Поэтому я была способна двигаться в любой сексуальной позиции. Зеркала олицетворяли для меня двери в другие измерения и путешествия, связанные с темами программирования, обусловленными образами Католицизма, «Алисы в Стране чудес» и «Волшебника страны Оз». В «Околдованном» [«Моя жена меня околдовала»] я — это не ведьмы, а нормальный новый сосед, который считается сумасшедшим. Это другой поворот программирующих установок, который был применен к моему странному существованию. Я была единственная из детей в нашей школе, кто слушал музыку кантри. Сенатор Берд считал себя музыкантом кантри-стиля, и это был мой долг — "любить то, что он делает", мне было велено или слушать кантри-музыку, или жить без музыки вообще. Музыка была моим средством ухода от реальности, диссоциативным инструментом. Это было использовано с прицелом на будущее для создания "Президентской модели" — программно-контролируемой рабыни проекта "Монарх".

Как было мне предложено, я прочитывала серию книг "Boxcar Children" снова и снова, сопереживая испытаниям, травмам и несчастьям детей, которые выпали на их долю, пока они путешествуют в своем вагоне. Мой отец часто, мимоходом, издавал звуки, имитирующие поезд, это подсознательно напоминало мне, что я в настоящее время еду в поезде [«in Train-ing» — игра слов от «Train» — поезд и «training» — тренинг, обучение] по маршруту «Поезда свободы». (4) Этот термин берет начало от «Подпольной железной дороги» Гэрриет Табман [Harriet Tubman]******. Так слово «свобода» оказывалось связанным с рабством и прививалось убеждение «Я свободен, чтобы быть рабом». Это закрепляло установку оставаться на заданном мне пути (треке), заложенную в мой разум. Мой отец часто язвил: «Когда Бог раздавал мозги, ты подумала, что вместо «brains» [мозги] он сказал «trains» [поезда], и выбрала неправильную линию». Мерл Хаггард [Merle Haggard], музыкант и композитор в жанре кантри, бывший вор и грабитель, сотрудничал с ЦРУ. Он часто использовал документально подтвержденный язык скрытых смыслов в своих песнях, касающихся государственного рабства через контроль над сознанием. Среди его песен были "Поезд свободы" и "Над радугой". Мой отец внушал мне, что Мерл Хаггард был мой "любимый" певец, его песни укрепляли программирование моего разума.

Конечно, моим "любимым" скрипачом был сенатор Берд. Он играл песни на тему железной дороги, как, например, "Orange Blossom Special", имитируя звуки поезда на своей скрипке. Иногда я была вынуждена слушать его игру на скрипке в связанном виде и с кляпом во рту. Как-то он заставил меня кружиться как балерина из музыкальной шкатулки, это должно было внести "новые измерения в наш секс". Эти "измерения" включали в себя все больше и больше физической боли посредством новых изощренных пыток.

Мой отец использовал новые политические связи для продвижения своей профессиональной карьеры на производстве автозапчастей на местном заводе. Вскоре он возглавил отдел сбыта благодаря знакомствам в Отделе закупок Пентагона и Управлении служб общего назначения. Вместе с этим он изучил технику двойной привязки в гипнотическом убеждении. Пополнял свой доход, сексуально эксплуатируя нас, детей. Меня использовал для обслуживания работников береговой охраны в Маскегоне и распространения кокаина. Каждое воскресенье отец всех нас водил в церковь, а мать была занята рождением детей для предоставления их в проект "Монарх" и продвижения в нем. Как это модно у педофилов, отец окружил себя детьми, тренируя младшую спортивную лигу, школьников, детей, изучающих Катехизис, и бойскаутов. Все это создавало ему образ идеального гражданина и "столпа общества". Что касается меня, у меня не было иного выбора, кроме как Молчание.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ КЭТИ О'БРАЙЕН:
1. "… Отец говорил мне:
— Бог избрал тебя для работы в его святой церкви. Ты избранная…"
— Рабы проекта "Монарх" часто упоминались как "Избранные".
2. "… Электрический ток, кровь, травмы, сексуальные надругательства, которые последовали за этим…"
— Пытка "до точки", просто до смерти. Программирование "Дверь Смерти", используемое совместно Орденом Иезуитов и ЦРУ в проекте "Монарх".
3. "…Ты была выбрана, чтобы исследовать эти миры на пользу церкви. Слушай в замирании, и ты услышишь его голос, направляющий тебя к твоей миссии…"
— Это был голос программеров контроля над моим сознанием и обработчиков, который я стала слышать, он направлял меня.
4. "… Мой отец часто, мимоходом, издавал звуки, имитирующие поезд, это подсознательно напоминало мне, что я в настоящее время еду в поезде по маршруту "Поезда свободы"…"
— "Поезд свободы" — термин из признанного на международном уровне языка скрытых смыслов, разработанного для операций проекта "Монарх". Этот термин я слышала очень часто на протяжении всего моего существования в качестве жертвы программирования.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "…. Все тайны хранятся в Ватикане у Папы Римского. Твой дядя Боб и я были в Ватикане…"
— Все иллюминаты, которым предназначено занять те или иные важные посты в ордене и в обществе, в детстве проходят особый оккультный ритуал, для которого их привозят в Рим и приводят в тайное святилище под Ватиканом.
Описание этого ритуала Свали дала в интервью Грегу Шимански (http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0010_svali_breaking_the_chain_001.shtml)
** "… Розовый крест это как рубиновые туфельки Дороти. Никогда не разрывай связь с розовым крестом, Кэти, во время путешествия в другие измерения, и ты всегда сможешь вернуться домой…"
— Позднее каждый из хозяев-обработчиков Кэти будет программировать ее на своей излюбленной теме, которая всегда подается как некое откровение (от секретного эксперимента или библейского сюжета — до историй о пришельцах-рептилоидах). На самом деле эти истории служат только информационной тканью, в которую вплетаются слова, фразы, служащие спусковыми механизмами, условными командами для включения в жертве нужных "личностей", их функций или конкретных установок и задач.
*** "…Отец Дон вместе с Вандерджагтом совершил надо мной ритуал купания в крови зарезанного ягненка…"
— Свали описывала (в 17 интервью Спрингеру) точно такой же ритуал омовения ребенка в крови животного, который проделывается с детьми в Ордене Иллюминатов. Одно из наставлений, которое дается при этом ребенку, звучит так: "Если ты нарушишь заповедь молчания, с тобой будет то же самое, что с этим животным".
**** "…"Ритуал молчания" был совершен для того, чтобы сохранить в тайне извращения, которым подвергли меня эти педофилы…"
— Словами "педофил", "педофилия" буквально кричат средства массовой информации в последнее время. С одной стороны, это служит "Окном Овертона" — пошаговым приучением нас к принятию еще более диких извращений через замыливание темы в наших умах, когда она будет доведена до разряда обыденной бытовой новости. С другой — непонятному для нас явлению дают название и этим создают у нас впечатление, что мы начинаем в нем что-то понимать.
Что представляет собой "педофилия"? Проявление крайней степени развращенности и жестокости.
Но это только психологический признак того, кто совершает акт насилия над ребенком. Но вследствие чего он это делает? Вследствие психического расстройства?
Что-то мы не видим этих священников, "святых отцов", сенаторов и президентов — "педофилов" — в палатах психиатрических заведений. Наоборот, их "педофилия" носит характер продуманного, тщательно отработанного инструмента, который как средство психотравмирования применяется к детям для расщепления их психики.
Новость может подаваться в двух вариантах.
Первый: "священник занимался совращением детей".
Второй вариант: "священник применял к детям средство расщепления их психики — сексуальное травмирование".
Понятно, что первый вариант — "занимался совращением" — будет не объяснением события и даже не его пересказом, а в чистом виде прикрытием сути происходившего.
Как термин "педофилия" работает в качестве "Окна Овертона", можно увидеть на примере Бельгии, где для католических священников организуют специальные тренинги-курсы. На них психиатры будут обучать их правильному поведению при обращении с детьми.
"…"Цель этих курсов? Не совершать ошибки прошлого, — сказал епископ Турне Гай Арпиньи. — Цель проста: профилактика и защита молодежи".
Обучение будет проходить в виде моделирования ситуаций, когда священник находится с ребенком…"
(http://www.gazeta.ru/social/news/2012/08/27/n_2502745.shtml)
В данном случае священнослужители Ватикана прикидываются бедными овечками, которые не могут справиться с одолевающей их похотью, и для того, чтобы научиться справляться с похотью, они обращаются за помощью к психиатрам…
Это священнослужители? Служители Бога? Посредники между Богом и людьми?
Сознание обывателя в странах "западной демократии" обработали до такой степени и так извратили, поменяли местами все понятия Высшего и низшего, Божественного и дьявольского, нравственного и ублюдочного, что общество в этих странах естественно принимает даже новость о том, что "священнослужители Бога" обращаются за помощью к психиатрам, чтобы преодолеть в себе желание насиловать детей…
Чем является церковь, состоящая из таких "священнослужителей"? И случайно ли, что общество под духовным руководством такой церкви стремительно деградирует, теряя все нравственные меры и ориентиры?
***** "…Когда Пьер Трюдо в 1968 году был избран премьер-министром Канады, я часто слышала как отец говорил: "Вы знаете, Пьер Трюдо — один из наших"…"
— Представителей власти Канады и США, как мы видим, объединяет не только преданность Ватикану, но и общие развлечения. В Канаде ими организован неформальный клуб "Двенадцатая миля":
"… По словам бывшего сотрудника католического Собора в Ванкувере, детей аборигенов-индейцев похищают, доставляют на частные яхты, надругаются над ними, убивают и избавляются от их тел, выбрасывая в океане за пределами канадской двенадцатимильной границы территориальных вод. В этом участвуют представители католического духовенства, бизнесмены, судьи, военные и политики, причастные к Культу Девятого круга сатанинских детских жертвоприношений. На этой неделе очевидец убийства ребенка дал показания в Международном суде общего права в Брюсселе. Выясняется, что в течение многих лет участники Культа Девятого круга на западном побережье, объединенные в сообщество под названием Клуб Двенадцатой Мили, швартуют свои дорогие яхты в Западном Ванкувере, не опасаясь уголовного преследования за их преступления, совершенные против сотен пропавших без вести аборигенов — женщин и детей…"
(http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0007_ritualnoe_nasilie_001.shtml)
****** "…Мой отец часто, мимоходом, издавал звуки, имитирующие поезд, это подсознательно напоминало мне, что я в настоящее время еду в поезде по маршруту "Поезда свободы". Этот термин берет начало от "Подпольной железной дороги" Гэрриет Табман…"
— "Подпольная железная дорога", "Подземная железная дорога", "Поезд свободы" — символическое название. Оно закрепилось в XIX веке за системой конспиративных путей и перевалочных пунктов для переправки беглых рабов из южных рабовладельческих штатов в северные, где рабство было отменено раньше. Эти пути бегства рабов на свободу были организованы с 1830 по 1861 год чернокожей женщиной Гэрриет Табман, которая сама когда-то была в рабстве и сумела убежать от своих хозяев.
Создатели проекта "Монарх" сделали термин "Поезд свободы" элементом программирования при обработке рабов проекта. Рабовладельцы восстановили систему рабства в более изощренной форме. Теперь они используют этот термин, когда-то означавший победу над рабством, для извращенной насмешки над самой идеей освобождения от рабства.

ГЛАВА 3
МОЙ ПЕРВЫЙ ПРЕЗИДЕНТ
Маскегон, штат Мичиган, находится в прибрежной зоне, являющейся туристической достопримечательностью. Здесь проводятся ежегодные фестивали морской и береговой охраны, на которые стекаются люди со всего штата Мичиган. Вандерджагт оставался публичным средством достижения целей. Моего отца часто можно было видеть фотографирующимся с Вандерджагтом во время судейства в таких событиях фестиваля как детские парады, конкурсы скульптуры из песка и т.д. — во всех я участвовала и во всех побеждала. В последующие годы мой отец на местных парадах возил Вандерджагта в качестве шофера на своем полированном красном кабриолете "Форд" 1966 года. Это добавляло ему славы как "столпу общества".

В 1973 году сенатор Берд поручил моему отцу отправить меня в Высшую школу Католического центра в Маскегоне, которая находилась в ведении отца Лепре, настоятеля Церкви Св. Франциска Ассизского. Католическая церковь, конечно, имеет свою собственную политическую структуру с Папой во главе. Сильные политические связи между католической церковью и правительством США не скрываются, о чем свидетельствуют широко освещавшиеся в СМИ отношения между президентом и папой римским во времена администрации Рейгана. Конечно, я была посвящена в знание об этой связи с тех пор, как состоялся мой первый обряд причастия в качестве ритуала Молчания. Мой опыт с непосредственным участием руководства Католического центра в процессе физической и психической обработки проекта "Монарх" давал дальнейшее подтверждение тесного союза и взаимодействия между правительством США и Католической церковью.

Когда сенатор Берд заменил мою школу со светской на церковно-приходскую, он тем самым, путем диссоциации, уничтожил мою школьную личность. Я больше не могла рассматривать школу как мое убежище от насилия, так как это учреждение находилось под контролем церкви и, как я позже узнала, коррумпированного сегмента ЦРУ.

К тому времени, когда я перешла в Католический центр, группы и сообщества среди учеников уже сформировались. Я вписалась в сообщество "хороших" детей, но общалась и с "плохими". "Хорошие" это быстро заметили, и я тоже стала "плохой". Вскоре я стала общаться только с детьми, которые были близки мне тем, что тоже стали жертвами Проекта. Мы сплотились в дружную команду, загнанную как пресловутые бараны теми, кто знал, что мы имели MPD/DID [расщепление личности] и что наш разум находился под контролем извне. Каждый из нас переключался внутри себя с личности на личность в зависимости от обстоятельств, чаще всего мы делали это в унисон. Нас ритуально травмировали, держали в состоянии транса и программировали во время школьных занятий. Так как больше не было моей "школьной личности", то был задействован тот отдел моего мозга, воспоминания из которого не могли мной сознательно извлекаться. Поэтому не было никакой возможности для обучения, кроме как использовать фотографическую память о происходящем в классе. Из-за этого мои оценки приобрели беспорядочный характер — от "А" до "не справилась". И некоторые оценки "А" я получала, не заработав их через изучение предмета. В нашем обязательном религиозном классе монахиня сестра Энн Мари наставляла нас в теме исповеди. Это была подготовка к исповеди перед отцом Весбитом, ректором нашей школы. В тот день, когда сестра наказала нам идти на исповедь, я отказалась идти. Я чувствовала бессознательный страх, что меня опять подвергнут сексуальному насилию на исповеди, пока мои сверстники стоят в очереди за дверью исповедальни. Сестра привела меня в пример всему классу, объявив, что я "сатанистка" и что я попаду "в ад". В виду того, что невозможно было избежать оккультизма, который практиковался в школе, я уже не могла видеть разницы между Католицизмом и Сатанизмом.

Какими бы ни были цели, с которыми сенатор Берд перевел меня в католическую школу, как будто никто не заметил, что у меня не было причин придерживаться католических принципов. Поэтому примененное обращение "сатанистка" не подразумевало под собой никакой "духовной магии". Моя иллюзия о том, что католическая школа была случайно выбрана для меня, работала на то, чтобы обесценить в моих глазах оккультную составляющую в травмах, которым меня подвергали при "Монарх"-программировании.

Сатанизм часто используется как основа травмы с крайней степенью боли/страдания в проекте "Монарх", этот аспект был взят от предшественников в нацистских исследованиях, которыми руководил Гиммлер. Я не придерживаюсь той беспомощной позиции, что это была "духовная война", остановить которую выше человеческих сил. Независимо от моей религиозной веры или неверия, я была также испытана на "результат". Стать жертвой такой травмы очень страшно, меня подвергали такой пытке, такому изнасилованию и опустошению, что буквально вынуждали меня сойти с ума.

Однако, как и планировалось, пребывание в Католическом центре увеличило мою выносливость. Как мне было приказано, я записалась в женскую команду по легкой атлетике на забег в две мили. Католический центр был лучшей школой в штате Мичиган по подготовке легкоатлетов за счет того, что здесь использовалась техника контроля над сознанием для "модифицирования" звездных спортсменов школы и приведения их к наилучшим запланированным рекордам. Школа получила национальное признание за ее вклад в профессиональную лигу благодаря своим запрограммированным спортсменам. Но, как ловкачи Томми Ласорды, Католический центр с его последовательными победами стал вызывать подозрения и вопросы. Это вызвало публичный скандал, который мог привести к закрытию центра, в 1975 году.

Девушки и парни собрались после школы на тренировку. Из-за моей подготовленности через проект "Монарх" я была в числе нескольких девушек, выбранных для занятий тренером Чеверини с его методом гипнотического управления сознанием. Мне назначили пробегать 13 миль в день (еще один сатанинский намек), чтобы прийти в форму для моего двухмильного забега. Я часто бегала с другом, который уже давно удерживал рекорд в забеге на две мили среди юношей. Мы с ним были друзьями, нас во многом объединяло то, что мы оба была жертвами "Монарх"-программирования через травму. Вместе мы учились отключаться от боли и усталости во время бега. Мы бежали в быстром темпе, заданном Чеверини, без представления о времени или расстоянии. Дистанцию мы отслеживали в качестве нашей "Желтой кирпичной дороги" в соответствии с программированием на теме "Волшебник страны Оз". Мои тренировки по развитию физической выносливости по плану сенатора Берда оказались успешными, это же помогало мне пережить его изуверские сексуальные извращения.

В дополнение к обычным поездкам на остров Макино и Ниагарский водопад, моя семья часто отправлялась в особые поездки, целью которых было "убежать от суеты". На самом деле, во время них меня доставляли в определенные ключевые места для ритуального насилия, проституции и порнографии. Осенью 1974 года отец объявил, что мы собираемся в путешествие "назад во времени" и посетим старомодный фестиваль празднования Дней красной фланели в небольшом отдаленном городке Цедар-Спрингс [Cedar Springs], штат Мичиган. Моя мать велела мне взять в дорогу мои джинсы и свитера и католическую школьную форму, которую она постирала и погладила к этому случаю.

Цедар-Спрингс был тихим местом, если не считать фестивальных мероприятий, в том числе ветхих аттракционов на небольшой парковке, конкурсов, где местные фермеры соревновались, чей мул или лошадь утянет больший вес. Главная (и единственная) улица города была застроена несколькими предприятиями, среди которых — фабрика белья из красной фланели "Лонг Джонс". В центре города, как пародия, была возведена тюрьма-клетка, предназначенная для содержания тех участников парада, кто окажется без необходимых красных фланелевых трусов. Тюрьма охранялась "Кейстоун-полицейским". Я была удивлена, когда горожане начали выстраиваться в колонну, чтобы пройти на параде. Очень немногие остались в качестве зрителей. Умственно отсталый человек шел с жезлом, возглавляя парад, после него ехали дети на велосипедах, старики на фургонах с сеном, шли группы учеников начальных школ и просто шествующие люди — все в красном фланелевом нижнем белье. "Великий финал" парада, в виде городской пожарной машины, окруженной многочисленными полицейскими мотоциклами, приближался. Я услышала, как люди перешептываются: "Президент едет". Я предположила, что они имели в виду президента фабрики нижнего белья, но я ошиблась. С удивлением я наблюдала, как пожарная машина подъехала к остановке, и агенты службы охраны помогли Президенту Джеральду Форду спуститься вниз на тротуар.

Мой отец возбужденно схватил меня за руку и потащил сквозь стену из агентов службы охраны, чтобы поговорить с президентом Фордом. Я нервно оглядывалась, пока отец договаривался с Фордом о моих услугах проститутки на тот же вечер. Вандерджагт, который не пропускал ни одного парада, раздавал автографы. В то время, когда он улыбнулся мне, кто-то грубо схватил меня за руку. От испуга я вскрикнула. Под смех толпы "Кейстоун-полицейский" затолкал меня в тюрьму, ругая за то, что, разговаривая с президентом, я не была одета в красные фланелевые трусы. У меня не получилось остаться незамеченной для всей этой публики. "Кейстоун-полицейский" выпустил меня из клетки, когда отец заплатил символический налог.

В ту ночь я надела свою католическую униформу, как меня проинструктировали, и вошла в диссоциативный транс, когда отец отвез меня в Оружейный арсенал местной Национальной гвардии, в качестве проститутки для Форда. Форд завел меня в пустую комнату, швырнул на деревянный пол, расстегнул штаны и сказал: "Молись на это". После этого жестоко насиловал. Позже мою память раздробили через воздействие электрического тока высокого напряжения. Меня отвели в машину и положили на заднее сиденье, от судорог в сведенных мышцах, шока и боли я не могла пошевелиться.

Когда мы вернулись в Маскегон, отец как обычно отправил меня на пляж, чтобы на закате под грохот волн мой ум был "отмыт и память освободилась". Мой ум был тотально заблокирован в убеждении, что действительно "нет места, куда бы можно было убежать", и не поможет даже президент Соединенных Штатов.

Я помню, что "вменяемая" часть меня — моя врожденная индивидуальность, как бы умерла после того, как увидела президента Форда. Помню, как я утром поднималась по ступенькам школы Католического центра, потянулась рукой к двери и заплакала навзрыд. Я рыдала, стоя наверху лестницы, я даже не знала, почему плачу. Имея диссоциативное расстройство, я вообще редко плакала. Но я все плакала и плакала спустя несколько часов, когда занятия уже закончились и учеников отпустили по домам. Кто-то, не помню кто, нашел меня, чтобы вывести из школы. После того дня я перестала испытывать эмоции (вплоть до того момента, когда Марк спас меня и Келли и восстановил единство моей личности в 1988 году). Мой мозг стал функционировать главным образом через разные фрагменты-личности, задействованные в совершаемом надо мной насилии, и во мне не осталось ничего, свободного от этого насилия. Теперь было так, что у меня ""нет места, куда бы можно было убежать" даже в собственном мозгу. Я всегда была как бы "не в своем уме", и в точности именно это нужно было тем, кто добивался тотального контроля над моим сознанием.

ГЛАВА 4
САМАЯ ОПАСНАЯ ИГРА
Когда я узнала о предстоящем "свидании" с сенатором Бердом в Траверс-Сити, Мичиган (штаб-квартира Вандерджагта), я украла конфетку на местном рынке в надежде сесть в тюрьму и так избежать встречи с Бердом. Я была поймана, и даже была вызвана полиция. Но, конечно, мой творческий влиятельный мучитель не допустил бы, чтобы я стала фигурантом полицейского дела. Моим единственным "наказанием" должна была стать беседа с директором школы отцом Весбитом.

Отец Весбит, конечно же, знал, что я являюсь частью проекта "Монарх" и решил этот вопрос соответственно. Он изнасиловал меня в школьной часовне после занятий с применением сатанинского ритуала* и с привлечением моих друзей по проекту. Дети часто дают прозвища своим учителям, и только некоторые из нас знали, почему отца Весбита прозвали "отец Фаззбатт" [«Fuzzbutt» — «волосатая мишень»]. Его задница была покрыта густыми черными волосами. Он "наставлял" меня несколько раз, однажды заметив: "В твоей ситуации дети часто становятся участниками образовательной программы по обмену учениками".

Вскоре после этого мой дядя Боб был в гостях у нас дома. Как он рассказывал, он только что участвовал в операции "black ops" Военно-воздушной разведки. Теперь я знаю, что он рассказывал свои истории в обычной манере сотрудника ЦРУ, смешивая вымысел с правдой. Его целью было сообщить мне, что католическая церковь оправданно предоставляет правительству информацию, полученную через "исповедь мафиози и шпионов". Он также пояснил, что ученики, задействованные в программе обмена, были "шпионами в процессе становления", и что их, как проблемных выявили через исповедь. Таким образом, они считались расходным материалом и перевозились за пределы страны. Дядя предложил моему отцу как можно быстрее показать меня школьному консультанту, сотруднику ЦРУ Деннису Делани [Dennis DeLaney]. Отец с восторгом рассказал мне, что Делани долгое время был его другом, и он знал, "как обращаться" с такими детьми, как я. Была организована моя встреча после школы с Делани.

Делани начал, сообщив мне, что он "в курсе всего" и что он знает, что мне "нужно", чтобы вернуть меня "обратно на путь". Он сказал, что моя семья должна поехать на озеро в горах Титон [Teton Mountains] в Вайоминге. Делани даже предоставил карты и дополнительные сведения в конверте для моего отца. Затем он выключил свет в кабинете и включил диапроектор. Он показывал мне слайды с водопадами в горах Титон, которые «смывали» мой мозг с восприятия реальности [для Кэти водопады стали триггером включения личности сексуальной рабыни], в то время, пока я проделывала для него акт орального секса. После этого он назначил следующий сеанс "консультирования".

Эта поездка должна была стать новым событием по сравнению с рутинными путешествиями на Макино и Ниагарский водопад, но я больше не могла надеяться на изменения в направлении моей жизни, назначенном мне. Мне сказали, что моя жизнь "предопределена", и все, что мне оставалось, это следовать по дороге, которая простиралась передо мной, — "Дороге из желтого кирпича" [из сказки «Волшебник страны Оз»]. Следующим пунктом на этой дороге был Вайоминг, я не знала, почему, пока не оказалась там.

Когда я оказалась на следующем сеансе "консультирования" у Делани, то рассказала о нашей семейной поездке в горы Титон. Оказалось, что он уже знал об этом от отца, и сообщил мне о нашей предстоящей поездке в Диснейленд во Флориде. Я не была удивлена, узнав об этом. Я также не могла проявить эмоций взволнованности, подозрительности или опасения. Я знала, что Делани принимал активное участие в проекте "Монарх" не только потому, что он имел доступ к моей сексуальной личности снова, но и потому, что он помогает прокладывать мою судьбу по дороге тотального контроля сознания.

Во время рождественских каникул 1974 года мой отец возил нас всех в "Disney World" по маршруту Тампа, Флорида. Мне не пришло в голову, что Тампа расположен в стороне от пути к "Disney World", пока отец не остановил наш арендованный фургон у ворот базы ВВС МакДилл [MacDill]. Там меня встретили военнослужащие, проводившие меня на сверхсекретный высокотехнологичный объект, где проводилось программирование "поведенческого управления". Это было началом рутинной серии сессий тестирования/программирования, проходивших на правительственных объектах в течение всего моего существования в качестве жертвы проекта "Монарх".

Происходило ли это на военных объектах, в НАСА или на территории каких-либо правительственных учреждений, порядок приведения моего сознания под тотальный контроль оставался неизменным и соответствовал требованиям проекта "Монарх". Это включало предварительные физические и/или психологические травмы; лишение сна, еды, воды; поражение электрическим током высокого напряжения; гипнотическое или звуковое [«harmonic»] программирование определенных секторов моей личности/памяти. Высокотехнологичное оборудование и методичность его применения на мне дали правительству США абсолютный контроль над моим сознанием и моей жизнью. Меня буквально изгнали из моего сознательного существования только посредством программирования моего подсознания. Я потеряла свободу воли, способность рассуждать и задуматься над тем, что со мной происходит. Я могла действовать только так, как мне сказали.

После сеанса программирования на базе МакДилл моя домашняя жизнь стала еще хуже. Приемы программирования и воздействия на мою психику, которые применяли ко мне мои отец и мать, стали еще более жесткими. Теперь мне вообще не разрешалось общаться с моими братьями и сестрой (на тот момент у меня была одна младшая сестра). Я уже не могла ничего сделать в своем подсознательном стремлении как-то защитить их от насилия со стороны отца, и не могла уже ни с кем поделиться ни нежностью, ни душевной болью. Конечно, я никогда не могла защитить их больше чем саму себя или, позже, свою собственную дочь. До начала правительственного программирования [до этого момента Кэти программировали только отец и мать] я регулярно "нянчилась" с ними, каждый вечер брала их на долгие прогулки, чтобы хоть на какое-то время увести из-под воздействия родителей. Подсознательно я ощущала, что в этом есть какой-то смысл. Однажды младший брат сказал матери, что ему больше нравится общаться со мной, чем с ней, и я с того времени уже не могла быть рядом с братьями и сестрой. Судя по всему, их ощущения от общения со мной и с родителями отличались настолько, что родителям пришлось отделить меня от них. Меня поселили в спальне ограниченного размера в гараже, там я находилась после школы или работы. Есть мне приходилось отдельно от семьи, хотя меня выпускали из моей комнаты, чтобы накрывать на стол, мыть посуду и выполнять какую-то работу по дому. Если я, рискуя, выходила из своей спальни в ванную и была застигнута матерью, то она мне говорила: "Никто не стучал по твоей клетке" и велела возвращаться назад.

Летом 1975 года моя семья отправилась в поездку из Мичигана в горы Титон, штат Вайоминг. Я должна была сидеть в заднем багажном отделении нашей машины "Chevrolet Suburban", чтобы не вступать в контакт с братьями и сестрой. Я уходила в книги или гипнотический транс под внушением отца, смотрела на прерию, и она казалась мне бескрайним морем "янтарных волн зерна", проносящимся за моим окном. Однажды мы остановились на заправке, мой отец повел меня внутрь здания, чтобы показать мне чучело "джакалопа" [«jackalope»], висевшее на стене. Из-за моего трансового диссоциированного состояния и высокого уровня внушаемости я действительно поверила, что это была помесь американского кролика и антилопы. Была сильнейшая жара, прохладнее становилось только ночью. Сильная жара усугубляла мою жажду. Так отец физически подготавливал меня лишением воды к изощренным пыткам и программированию, которые мне предстояло переносить в Вайоминге.

Дик Чейни [Dick Cheney]. Сначала он — конгрессмен от штата Вайоминг, позднее — глава аппарата Белого дома при президенте Форде, позже министр обороны при президенте Джордже Буше, член Совета по Международным отношениям и кандидат в президенты на выборах 1996 года. Именно Дик Чейни был причиной нашей поездки в Вайоминг, где я пережила еще одну форму насилия — его версию "Самой опасной игры", или охоты на человека.

Как я понимаю сейчас, эта "Самая опасная игра" была разработана для тренировки военного персонала на выживание и военных учений. Но она была использована для воздействия на меня и других "Монарх"-рабов с целью усиления представления о том, что "негде спрятаться", а также для травмирования в качестве подготовки к последующему программированию. Это стало моим опытом, повторяющимся на протяжении многих лет. Вариации игры были различны, но суть одна — жертву раздевали догола, отпускали в пустыню, а за ней начинали охоту мужчины и собаки. Вся эта "глухомань" на самом деле была огорожена, и поимка меня была только вопросом времени, за этим следовало многократное изнасилование и пытки.

Дик Чейни имел явное пристрастие к "спортивному азарту". Он был одержим самыми опасными играми как средством контроля сознания жертвы через травмирование, а также для удовлетворения своих самых диких сексуальных извращений. Мое знакомство с игрой произошло по прибытии в охотничий домик около Грейбулла, Вайоминг, игра физически и психологически опустошила меня. Я была травмирована в достаточной для программирования Чейни степени, когда стояла голая в его охотничьем домике после того, как меня выследили и поймали. Чейни ходил вокруг меня и говорил: "Я могу набить тебя как чучело "Джакалопа"** и назвать тебя двуногой дорогушей. А могу вот это (он расстегнул замок на своих штанах и показал свой огромный член) запихнуть тебе прямо в глотку, и тогда горе тебе. Что ты предпочитаешь?

Кровь и пот смешались с грязью на моем теле и текли по рукам и ногам. Я стояла и от изнеможения и боли не была в состоянии думать над вопросом Чейни. Он напирал:

— Включай мозги!

Не в состоянии говорить я молчала.

— Ты не оставила мне выбора, во всяком случае, я сделаю его сам. Для этого ты здесь, для меня, чтобы я правил твой ум и делал твой ум своим умом. Ты сошла со своего ума давным-давно. Теперь я собираюсь дать тебе его, как Волшебник страны Оз дал Страшиле мозги, и ты пришла за этим сюда по Дороге из желтого кирпича. Ты "долго, долго шла", чтобы получить мозг, и я дам тебе его.

Кровь начала затекать в мои ботинки, и это привлекло мое внимание. Если бы я дальше зашла в моем программировании, я, возможно, не заметила бы такую деталь, и не подумала бы, что кровь нужно вытереть. Но к тому времени я только один раз побывала на базе МакДил и в "Disney World" для правительственного/военного программирования. Наконец, когда я смогла говорить, я попросила:

— Если не возражаете, пожалуйста, могу я воспользоваться Вашим туалетом?

Лицо Чейни покраснело от злости. В одно мгновение он прижал меня спиной к стене, одной рукой передавил грудь, другой схватил меня за горло и начал душить, пережимая сонную артерию большим пальцем. Глаза его вылезли из орбит, он сплюнул и зарычал:

— Если ты не возражаешь, я тебя убью. Я бы мог убить тебя — убить тебя — голыми руками. Ты не первая и не последняя. Я убью тебя в любое время, я чертовски хорош, пожалуйста…

Он швырнул меня на кровать типа раскладушки, которая была позади меня. Там он закончил вымещать на мне свою злость сексуально.

Во время долгого возвращения в Мичиган я лежала на куче вещей в багажном отделении машины, чувствуя тошноту и боль от насилия Чейни, пыток электрическим током и всего опыта от посещения Вайоминга. Мой отец остановился у водопада, протекающего в горах Титон, чтобы "промыть мне мозги" от воспоминаний о Чейни. Я с трудом могла идти через лес к водопаду, следуя инструкциям. Несмотря на это, я хорошо запомнила уроки Чейни на будущее.

На следующий год в нашу очередную "ежегодную" поездку в "Disney World" мой отец ехал со своим новым трейлером "Holiday Rambler Royale International". (На стоянках я спала снаружи в палатке, мне не разрешали жить в трейлере, так как я уже не считалась членом семьи.) По пути отец высадил меня в Космическом центре Кеннеди в Тайтусвилле [Titusville], Флорида, где меня подвергли моему первому программированию НАСА. С тех пор я была "одержима" поездкой по "Дороге из желтого кирпича" в Нэшвилл, штат Теннеси. Переезд в Нэшвилл был тем, о чем я могла вспомнить и рассказать. Если кто-то спросил бы, отчего я не могла подумать об этом и задаться вопросом "Почему?", я ответила бы только — "Я должна была это сделать".

Год учебы в моем выпускном классе я провела в диссоциативном трансе. Благодаря моему школьному религиозному учителю, брату Эммету, я еще больше отдалилась от религиозных ценностей. Это произошло из-за его пропаганды каннибализма через книгу Пирса Пола Рида "Живой: История выжившего в Андах" [Piers Paul Read, «Alive: The Story of the Andes Survivors»] и религиозных наставлений и практики Эммета, которая включала в себя оккультные ритуалы, проводившиеся в церкви Св. Франциска.
Я окончила школу Католического центра в Маскегоне в в 1976-м, в год нашего [США] двухсотлетия. Под руководством сенатора Берда был пересмотрен план посещения Хоуп-колледжа [«Hope College»], которое было мне обещано Вандерджагтом, когда я была ребенком. По новому плану я должна была временно посещать Комьюнити-колледж [Community College] в Маскегоне, потому что мое "настоящее образование" должно было проходить через "Монарх"-программирование вне школы. Для того, чтобы я постоянно пребывала в состоянии физической и психической исчерпанности сил, что было необходимо для моего "настоящего образования", я помимо учебы работала на трех черновых работах.

Во время первого семестра в колледже в 1976 году я строила планы съездить в Нэшвилл с моей подругой, которая также была задействована в "Монарх"-программировании от Католического центра. (Она сейчас по-прежнему является жертвой проекта, поэтому для ее безопасности я не должна называть ее имени.) Мой отец объяснил, что я должна была остановиться в отеле Филдерс Инн [«Fiddler’s Inn»] в Нэшвилле, увидеть всемирно известную улицу World Famous Printer’s Alley с ее ночными клубами, где играют кантри-музыканты, и присутствовать на концерте музыки кантри «Гранд Ол Опри» [«Grand Ole Opry»] на Пятничную ночь. Для этого через "друга" отцом уже были приобретены билеты, несмотря на их дефицит во время Дня Благодарения.

Я никогда бы не подумала, что Филдерс Инн может быть как-то связан с сенатором Бердом и его игрой на скрипке, когда мы с моей подругой прибыли в Музыкальный город. И мне не казалось странным, когда "звезда" кантри-музыки, дававший свои представления в ночном клубе "Черный пудель" на улице Printer's Alley, начал направлять мои действия. Мне и моей подруге были даны бесплатные входные билеты в "Черный пудель", чтобы заставить нас приходить туда каждый вечер. В "Черном пуделе" в это время играл сотрудник ЦРУ Джек Грин [Jack Greene] со своей группой «Отчаянные» [«Desperado»]. Во время перерывов между выступлениями Грин и его группа сидели с нами и манипулировали нашими умами через внушение. Мне сказали, что это моя судьба — встретить участника группы Уэйна Кокса [Wayne Cox]. Кокс [- это все выяснилось потом -] прошел военное обучение в качестве наемника под началом сенатора от штата Луизиана Беннетта Джонстона [Bennett Johnston]. Вскоре я узнала, что все, кто связан с Грином, принимали участие в его операциях в рамках программы ЦРУ «Поезд свободы». Когда я сказала Грину, что я и моя подруга не вернемся в «Черный пудель» в Пятничную ночь из-за посещения концерта «Grand Ole Opry», он ответил, что будет выступать на «Opry» в ту ночь и позаботится о том, чтобы мы могли увидеться сразу после его выступления. Один из охранников на «Opry», лейтенант полиции Боб Эзелл [Bob Ezell], его хороший друг, и он пропустит нас за кулисы.

Сидя на концерте, я и моя подруга наблюдали за тем, как Джек Грин представил своего "особого гостя" сенатора Роберта С. Берда. При виде Берда я вошла в глубокий транс и как робот начала следовать инструкциям Грина. Когда я оказалась за кулисами, Грин привел меня в свою гримерку, которую он делил с сенатором Бердом. Моя личность, сидевшая в зале, воспринимала Берда как конферансье, не более того. Но когда я вошла в раздевалку и увидела Берда сидящим на краю зеркального шкафа в его боксерских шортах, во мне произошло переключение на личность-ребенка, которая знала Берда как сенатора США на острове Макино с 13 лет и была использована им для сексуального удовлетворения. Позже Берд возбужденно рассказывал мне — как "своей" собственности — что "всегда хотел иметь собственную маленькую ведьму". Вскоре я узнала, что это означает.

Уэйн Кокс, участник группы Джека Грина, позже сказал мне, что концертная деятельность с присутствием сенатора Берда в "Опри" не единственный способ поддержать его. Он также поддерживал его политически и в операциях "Поезда свободы". Кокс сделал так, что мы провели остаток поездки в его трейлере в Хендерсонвилле, шт. Теннеси. В этой ситуации не было другого выбора, кроме как подчиниться. На следующую ночь, после того, как закончилось выступление группы Джека Грина в "Черном пуделе", он повез нас в ближайший клуб "Дьявольский Ден". Там был Кокс, который хотел забрать нас и отвезти в Хендерсонвилль. Но вместо этого нас хитростью накачали наркотиками и отвезли "на экскурсию" на станцию Юнион заброшенного железнодорожного вокзала в Нэшвилле, где якобы все еще действует "Поезд свободы".

Попытка сенатора Берда через мое католическое образование привить мне страх перед оккультным не была очень удачной. Тем не менее, действие на мой ум оккультного ритуала, которому я подверглась в старинной каменной башне заброшенного железнодорожного депо, было сокрушительным. Боль и ужас эффективны сами по себе. Кокс вел нас через руины вокзала, освещая путь фонариком, пока мы не наткнулись на спавшего на земле бездомного человека. Кокс приказал мне поцеловать "железнодорожного бомжа на прощанье" и выстрелил ему между глаз, когда я была от него всего в нескольких дюймах (1). Затем он с помощью мачете отрубил его руки и положил их в пакет с застежкой. После этого он привел нас по шаткой лестнице в нижнюю часть старого депо. Там Джек Грин, участники его группы и другие люди, все в черных мантиях, собрались в комнате, освещенной свечами и задрапированной красным бархатом, вокруг отделанного черной кожей алтаря. Меня, в шоковом состоянии, уложили на алтарь и подвергли изнасилованиям и пыткам, в это время все вокруг предавались ритуальному сексу и каннибализму.

Утром следующего дня я проснулась на диване Кокса, со смутным воспоминанием о каком-то "ночном кошмаре". Когда я встала, то потеряла сознание из-за сильного кровотечения из влагалища. Я могла только собраться для возвращения в Мичиган, моя подруга, конечно, была тоже в неустойчивом психическом состоянии. Я не знала, что случилось со мной, и не была в состоянии даже задаться вопросом об этом. Я только обнаружила у себя новую "одержимость". Во время ритуала, по заказу сенатора Берда, я была запрограммирована на то, чтобы переехать в Нэшвилл и выйти замуж за Кокса***.

Вернувшись в Мичиган, я объявила своим родителям, что переезжаю в Нэшвилл, чтобы выйти замуж за Кокса, и что в этом мое "предопределение". Они, конечно, не сказали мне, что мой отец только что буквально продал меня сенатору Берду в обмен на выгодные военные контракты, которые в одночасье сделали его миллионером — миллионером с шестью классами образования, который извращенно эксплуатирует детей, обладает иммунитетом от судебного преследования и работает в качестве сотрудника ЦРУ на правительство США. Разрушительный для моего ума оккультный ритуал, который я перенесла в Нэшвилле, ознаменовал для моего отца жизненный поворот к богатству и престижу, меня же направил на новый этап моего мучительного существования, и у меня не было никакого выбора при этом.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЕ КЭТИ О'БРАЙЕН:
1. "… Кокс приказал мне поцеловать "железнодорожного бомжа на прощанье" и выстрелил ему между глаз, когда я была от него всего в нескольких дюймах…"
— Лейтенант полиции Нэшвилла Боб Эзелл, который на концерте "Опри" присутствовал в качестве охранника, скрыл убийство.
______________________________________________
ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "… Отец Весбит, конечно же, знал, что я являюсь частью проекта "Монарх" и решил этот вопрос соответственно. Он изнасиловал меня в школьной часовне после занятий с применением сатанинского ритуала…"
— Католический священнослужитель изнасиловал ребенка с применением сатанинского ритуала.
Счет изнасилованных католическими священниками детей идет на многие миллионы. Это дико и странно звучит, но только для того, кто не знаком с этой темой. Она тонет в общем потоке новостного "мейнстрима" о жизни звезд шоу-бизнеса и открытиях "британских ученых". Между тем, эта тема, если выделить ее из окружающего новостного мусора, поражает своими масштабами. Интересующийся читатель может найти ее обзор в самом концентрированном виде по данным ссылкам:
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0002_provedenie_rituala_sorvano_001.shtml
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0003_chleny_evropeiskih_semey_001.shtml
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0005_katolicheskie_papy_001.shtml
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0006_vatikan_i_mafia_001.shtml
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0007_ritualnoe_nasilie_001.shtml
"… К сожалению, более 350800 детей, погребенных в массовых католических захоронениях, бледнеют перед числом жертв сексуального насилия со стороны католических священников по всему миру. По состоянию на ноябрь 2013 года, были зафиксированы более 10 миллионов случаев сексуального насилия католических священников над детьми. Эти 10 077 574 случая — лишь малая доля совершенных преступлений. По оценкам экспертов, только 10% жертв сексуального насилия решаются сообщать кому-то о пережитом, и только 10% из этих, ставших известными случаев доходят до суда…"
(http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0007_ritualnoe_nasilie_001.shtml)
** "… Чейни ходил вокруг меня и говорил: "Я могу набить тебя как чучело "Джакалопа"…"
— Отец Кэти по указанию Чейни "познакомил" ее с чучелом "джакалопа" по пути к месту проведения "Самой опасной игры".
*** "… Джек Грин, участники его группы и другие люди, все в черных мантиях, собрались в комнате, освещенной свечами и задрапированной красным бархатом, вокруг отделанного черной кожей алтаря. Меня, в шоковом состоянии, уложили на алтарь и подвергли изнасилованиям и пыткам, в это время все вокруг предавались ритуальному сексу и каннибализму.
Утром следующего дня я проснулась на диване Кокса, со смутным воспоминанием о каком-то "ночном кошмаре" … обнаружила у себя новую "одержимость". Во время ритуала, по заказу сенатора Берда, я была запрограммирована на то, чтобы переехать в Нэшвилл и выйти замуж за Кокса…"
— Как общество воспринимает ритуалы сатанистов?
Как развлечения маргиналов, людей, обиженных на общество. Или как проявление навязчивых идей у психически нездоровых людей.
Когда речь заходит об актах насилия сатанистов над детьми, то даже сами жертвы этих актов, будучи уже взрослыми, вспоминая о них, называют своих мучителей педофилами. Но не сатанистами. Эту особенность можно заметить и в воспоминаниях Фионы Барнетт, и в свидетельствах Кэти О'Брайен.
Сатанизм более опасен для общества, чем любой "терроризм", поскольку через духовное разложение общества он подготавливает основу для любых форм терроризма и экстремизма, извращений и садизма. Он дает бесчеловечности обертку привлекательности. Это самый страшный духовный яд, который только может быть.
Но сатанизм не осознается обществом как таковое явление, как Явление вообще. Сатанизм дает рождение всем извращениям и проявлениям жестокости, но общество видит и воспринимает только эти проявления — садизм, "педофилию", содомию и т.п.
Идеология фашизма, его пропаганда преследуется по закону как опасное, заразное общественное явление. Но то, что дало фашизму основу и силу, — сатанизм — нет.
Общество заигрывает с сатанистами и с их последователями, с носителями, распространителями их идей и символов. Элементы сатанинского "искусства" и ритуализма — жесты, одежды, цвета, образы, музыка проникают в массовое сознание и не встречают сопротивления, потому что у общества нет понимания сути этого явления и его воздействия.
В данном эпизоде с черным ритуалом на заброшенной железнодорожной станции Кэти описывает, как ее через воздействие сатанинского ритуала подготовили к восприятию программной установки — "одержимости" идеей заключения брака с участником сатанинской группы Уэйном Коксом. Для Кэти сатанизм не был каким-то значимым явлением, проявлением какой-то сущности и силы. Она "не верила" в него, как "не верит" и сейчас. Она сама об этом говорит. Тем не менее, сатанинский ритуал подействовал на нее и создал возможность для психического воздействия — "программирования". Также происходит и с обществом. Общество "не верит" в сатанизм, тем не менее, его ритуалы, идеи, символы воздействуют на общество и программируют его на те или иные действия, события.

 

Читать по теме:

• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть I
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть II
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть III
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть IV
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть V
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть VI
• Кэти О'Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть VII