Кто о чем, а вшивый о бане. Это я к тому, что опять пару про Донецк. Правда, не о нынешних газовый войнах, точнее не совсем о них. Итак, значит, есть Донецк — город, тяжелая промышленность, День металлурга (кстати, на днях), суровые мужики с накрашенными ресницами — шахтеры в бане не отмылись дочиста от угольной пыли. Но зеленый — парки, скверы, аллеи. Если коротко.

И, как и прочие города, в 1991 году голосовал… тоже сами знаете за что. В итоге, вместе со всей УССР внезапно получил нэзалэжнисть, с флагом-гербом-гимном и родственниками за границей. Хотели, вродь, другого, а вот оно как повернулось.

Пожили, значит, мужички чуть более 20 годочков в виде одной республики, погоревали, да вдруг и поняли, что нэзалэжнисть это страсть как здорово, тока надо государство поменьше, размером с область.. или с пол-области. Ну, такое, чтоб с разбегу можно было переплюнуть, или из «Града» из конца в конец перестрельнуть. И чтоб техник-электромеханик и милиционер-недоучка внезапно стал премьер-министром, и чтоб новый флаг, и кругом с ним бегать. С утра, если с флагом не побегаешь, так потом же весь день насмарку.

Или вот еще, можно Конституцию написать прямо новую, в Киеве в обсиканых подворотнях писали — и в Донецке смогут, да, и в Луганске тоже. Верите? Вот и я что-то никак… Опять, наверное, хотели совсем другого. Но, раз желания не сбылись, а получилась стрельба из минометов под окнами и вообще гуманитарная катастрофа, значит… желания сбылись у кого-то еще, причем желания нетипичные. Вот у Захарченко немного сбылись, да? Но это пока по-мелочи.

Вообще, если у человека сбываются все-все желания, да еще прямо при жизни — так ему впору памятник ставить. И у нас такой человек имеется, земляк, матерый человечище. И памятник ему в центре города, все как положено. Не смотрите, что немножко на заросли похоже — это угол у фото такой, напротив бывшая гостиница «Шахтер», нынче «Shakhtar Plaza», по диагонали «Донбасс Арена» — натуральный центр.

Сколько живу, столько слышу голос Кобзона. Не мудрено! Он стал популярен в 60-ые, а в полную славу вошел в 70-ые. Песни к «Семнадцати мгновениям» он пел уже будучи мэтром советской эстрады. А это 72-ой год. Он с 1937-го, следовательно, ему было уже 35 лет. Он уже тогда перешел на официоз, поэтому с гастролями проблем у него не было, соответственно, и с деньгами тоже…

Приятно в летний день расположиться в тени деревьев с видом на какую-нибудь скульптуру и поразмышлять, как ее прообраз шел к успеху, как осуществлял свои мечты. И почему у него получилось, а у многих (да что там, почти у всех) — нет. И главное, что у него такое получилось то?

Раз уж начали о вечном и прекрасном — скульптура-архитектура и все в таком духе, взглянем в ретроспективе. Оно бывает весьма увлекательно, да и опять же… жара, а здесь неуловимый холодок прошлого. Вот любопытная статья 20 летней давности, хорошая штука интернет: в библиотеку идти не надо, пожелтевшие и покоробившиеся подшивки газет листать тоже не надо, все беленько-чистенько, как вчера написано. Как вчера, да не совсем, оцените свои теперешние впечатления. В 1997 это воспринималось нормально, почти органично, а как сейчас, после того как Ирина Анатольевна прошлась про вредным иллюзиям и стереотипам… уж не знаю, чем там она по ним проходится, только после этого ничо уже не растет.

Здесь интервью с одним из бывших близких и дорогих друзей Кобзона. Кто лучше скажет о человеке, чем его друзья?

7.04.1997 Тишинский шпион
Встреча с интересным человеком
Недавно на прилавках парижских книжных магазинов появилась книга известного бельгийского журналиста Алана Лаллемана «Организация» о деятельности русской мафии в Западной Европе. В веренице отрицательных персонажей этой книги, где-то между Иосифом Кобзоном и Япончиком, оказался и нынешний владелец Тишинского рынка Шабтай Калманович (впрочем, Тишинского рынка уже нет, на его месте Калманович построил гигантский ангар, назвал его торговым центром «Тишинка» и сдал в аренду). Три года назад он вышел из израильской тюрьмы, где просидел семь лет за шпионаж в пользу СССР. С бывшим шпионом ШАБТАЕМ КАЛМАНОВИЧЕМ встретился обозреватель «Коммерсанта-Daily» ВЛАДИМИР Ъ-ИВАНИДЗЕ.

— В Россию я приехал в июне 1993 года. Пригласил меня Иосиф Давидович Кобзон на предмет совместного бизнеса. Я с удовольствием принял это приглашение, хотелось где-то начать что-то новое. В Израиле мне было тяжело. В других странах я тоже не был нужен. Не как шпион Калманович… Просто в 1993 году начать бизнес в Швейцарии было намного сложнее, чем в России.

Вот как считаете, Мишка-Япончик это такой персонаж или все-таки больше уголовник? Вряд ли кому в его личной истории могут понадобиться подобные персонажи, впрочем не об этом. Итак, Калманович срочно понадобился Кобзону в России в аж 1993 году. Очень красноречивая фраза. И всем понятная.

Условия в России в это время были очень благоприятными для разграбления страны, причем благоприятными для людей, имевших счета за границей и скомпрометированных связями с КГБ. Как бы весь такой в доску свой, но изначально не собиравшийся здесь задерживаться надолго, так, перехватить по-мелкому… или по-крупному, уж как получится.

— Кобзон пригласил вас, когда вы еще сидели в тюрьме, или это произошло уже после того как вы ее покинули?
— Я дружил с Кобзоном еще до тюрьмы. Мы познакомились в Австрии в 1980 году. Если не ошибаюсь, он приехал туда с Геной Хазановым и покойным Андреем Мироновым. В те времена Советский Союз посылал такие творческие группы за границу. Нас познакомил Высоцкий, которого я знал до того. И потом наше знакомство перешло в искреннюю бескорыстную дружбу. Когда меня арестовали, Иосиф был среди тех друзей, которые не отказались от меня. Он навещал меня в тюрьме регулярно.

— А зачем Кобзон взял с собой Руцкого в Израиль, когда ездил договариваться о вашем освобождении?
— Я не могу говорить за Руцкого. Он приехал в Израиль не из-за Шабтая Калмановича, а на официальный визит. Ходатайствовал ли Руцкой за освобождение Калмановича? Да. Почему? По просьбе Кобзона. Повторяю, в моей жизни сейчас нет ничего секретного, кроме обстоятельств моего ареста. На это наложен запрет по просьбе суда.

Я знаю, что Кобзон дружил с Руцким. И Кобзон просил письма и ходатайства об освобождении Калмановича от всех, с кем он дружил. Например, от Геннадия Янаева и Михаила Горбачева. За меня просили Илья Глазунов и Владимир Спиваков. За меня просил покойный Борис Пуго. И все это сделал Кобзон. У него была цель — освободить Шабтая Калмановича. Когда Руцкой приехал в Израиль, он попросил премьер-министра Израиля за меня, но тот отказал в освобождении. Руцкой встречался еще и с лидером оппозиции. Это был Ицхак Рабин, тоже генерал. Руцкой поспорил с ним, что Рабин станет следующим премьер-министром. Поспорил на ящик коньяка. Фантастическая история. Когда Рабин стал премьером, он получил от Руцкого ящик коньяка. Руцкой спросил тогда: «Если ты станешь премьером, то тогда хоть освободишь Калмановича?». Тот сказал — освобожу. Став премьером, Рабин дал мне помилование через два месяца, это тоже факт.

— И все это благодаря Кобзону. Он очень влиятельный человек?
— Может быть…

— Несколько месяцев назад, когда я изучал вашу жизнь, мне рассказали, что Кобзон обижен на вас. Что теперь не он, а вы — лучший друг Лужкова.
— Это неправда. Мне трудно отвечать. Давай все поставим на места. Я вижу мэра, ну, пять раз в году. Я преклоняюсь перед мэром. Напиши это самыми большими буквами. Лучшего мэра москвичам, чем Лужков, не найти. Я, если можно так выразиться, лужковец. Вот куда бы ни баллотировался Лужков, я буду первым, кто побежит его выбирать. Ужинаю ли я с мэром? Нет. Встречаюсь ли я с мэром? Нет. Плачу ли я мэру? Нет. Прошу ли я что-то особенное у мэра? Нет. Помог ли мэр мне? Да, он мне помог. Когда я приехал сюда, Иосиф меня познакомил с друзьями. Иосиф меня представил также мэру Москвы. Получилось, из-за этого у меня ближе отношения с мэром, чем у Иосифа? Глупость!

— А какой бизнес у вас был в Сьерра-Леоне?
— Несколько компаний. Автобусная, сельскохозяйственная и строительная. После переворота в Сьерра-Леоне автобусы разобрали. Я совершил ошибку в бизнесе. Он был построен на одном человеке — на мне и на моих связях. Я так дружил с министром строительства Бопутатсваны, что он мне разрешал строить то, что я хотел строить. И когда меня посадили, то подрядов у фирмы больше не было. Я все продал… У меня был партнер там, Фима. Даже ему не удалось ничего отвоевать.

— Фима Ласкин?
— Нет. Фима Нежинский.

— Я слышал, что у вас были тесные контакты с Ефимом Ласкиным, которого считали боссом русской мафии в Западной Европе.
— Не знаю. Никогда не пересекались. Я знаю такую фамилию, это были два брата. Я не знаю, где они.

— Фиму зарезали в 1991 году на автостоянке в Мюнхене. Я читал материалы из уголовного дела Иванькова и обнаружил интересный эпизод: Япончик предлагал своим жертвам «выгодный» бизнес в ЮАР и Западной Африке. Это не вы?
— Нет, ради Бога. Я знаю кто такой Иваньков, но только по газетам.

— Но Иваньков — это один из друзей вашего друга Кобзона.
— Иосиф никогда со мной о такой фамилии не говорил. Я читал, что Иосиф хлопотал о его досрочном освобождении. Но надо знать Иосифа. Он хлопотал о Калмановиче, он хлопотал об Иванькове, об Иванове, Петрове или о Рабиновиче. Вот если бы Церетели сидел в тюрьме, то Иосиф хлопотал бы и о нем.

Искренняя дружба у людей определенного склада делится на искреннюю бескорыстную и искреннюю корыстную, видимо. Вот он пример, настоящих, человеческих отношения, а не то, что! «Який їхав, таку й здибав», как говорится. По крайней мере, из контекста следует, что Калманович непосредственно Кобзону не платил.

Впрочем, за такую поддержку, начиная с Ильи Глазунова и заканчивая Пуго и Руцким, да еще и со сменой премьер-министра (какое удивительное совпадение, какой своевременный спор), расплатиться бы было весьма затруднительно. Да еще и кристально чистый человек. Красота-то какая! «Не был, не состоял, не участвовал».

Зато, какие знакомства у Иосифа Давыдовича. И все они пошли на выполнение единственной и, очевидно, важной цели. А здесь у нас два ключевых слова: Западная Африка и ЮАР. А еще нужен ключик. Может быть подойдет вот такой: зарубежная собственность СССР?

— Ну с Церетели-то вы знакомы?
— Я знаком с Церетели. Взять на себя наглость оценивать Церетели я не имею права. Так как ничего в этом не понимаю. Но вот как-то мы привозили в Москву Лайзу Минелли. И на концерте были Лужков и Церетели. Я познакомил их с Лайзой Минелли. Церетели пригласил ее и предложил нарисовать ее портрет. И она позировала ему минут сорок и с ума сошла от портрета. Она умирает купить этот портрет. Он не отдает.

— В книгах о тайных операциях КГБ, ЦРУ или «Моссада» часто упоминают, что вы создали тайную службу безопасности президента Сьерра-Леоне Момоха. Что вас с ним связывало?
— Это неправда. Я видел его шесть раз в своей жизни.

Делать бизнес в Сьерра-Леоне и не знать тех, кто стоит у руля власти, невозможно. Когда меня пригласили в Сьерра-Леоне, я попросил встречи с теми, от кого зависит удача или неудача в бизнесе. Так я познакомился с Момохом. Для той небольшой армии, где было, по-моему, 3,5 тысячи солдат, он был шикарный главнокомандующий.

— Но Момох был коррумпированным человеком?
— Меньше, чем любой другой из африканских президентов или министров. То, что ты считаешь коррупцией, африканские лидеры считают обязательным.

Делать бизнес в африканской стране не платя политикам, которые могли бы повлиять на твой бизнес — такого я не знал. Зайти в дом к министру или президенту без подарка значит оскорбить его. Является ли это коррупцией? Конечно, в буквальном смысле — да. Но появись я в его доме без подарка, то был бы изгнан, и второй раз меня даже не приняли бы. Момох имел службу безопасности еще до того как я приехал в Сьерра-Леоне. Неужели ты думаешь, что он ждал того момента, когда там появится бизнесмен по фамилии Калманович, чтобы создать службу безопасности? Я не знаю про базу шиитских террористов. Единственное, что я там успел увидеть, это ливанская местная колония. Да, большинство из них — шииты. Но терроризм — это не я. Все намного проще. Ко мне обратился мой старый-старый друг. Звать его Хаим. Фамилия Нежинский. Это был мой единственный партнер в Сьерра-Леоне, и Хаим предложил нам подключиться, и мы создали там совместную фирму.

— Которая называлась Liat?
— Да. Мы даже построили несколько образцов. Но правительство не получило финансирования, и мы больше ничего не строили, а создали автобусную фирму. Во Фритауне.

— Но был еще геологический проект. Вы искали алмазы?
— Нет, мы финансировали георазработку по поискам золота. Это была международная экспедиция, включая даже советских геологов. Поэтому я знаю, что в Сьерра-Леоне почти не осталось алмазов.

— Босс русской мафии в Нью-Йорке Марат Балагула — большой любитель алмазов. Ведь он скрывался у вас, когда за ним охотилась секретная служба США?
— У меня никогда не было дома в Сьерра-Леоне. Я приезжал туда шесть раз за полтора года. Жил в гостинице. Я отвечаю за каждое свое слово. Я не стану ни богаче ни беднее, если я скажу: между 86-м и 87 годом у меня в Сьерра-Леоне жил человек по имени Марат Балагула. Ну скажу, ну ты напишешь. Ну и что? Я не знаю Марата Балагулу. Я видел его один раз в жизни. Он прилетал в Сьерра-Леоне покупать алмазы.

Нет в Сьерра-Лионе ни золота, ни алмазов. Закончились, понимаете? У нас вот недавно Пенсионный фонд закончился, Стабилизационный фонд тоже того… приближается к окончательной стабилизации. «Этих  денег больше нет», вот и алмазов нет. А если не верите, можете спросить у тех самых геологов, если они еще в России, конечно. По специальности уж точно не работают, у нас нынче почти все не по специальности — юристы с экономистами в правительстве, философы и музыканты любители в министерствах и т.д.

Но зато теперь становится понятней значимость для определенных «наших» кругов фигуры Калмановича. Регион Африки интересен давно, еще со времен освобождения от колониальной зависимости. В такой специфичной африканской среде лишних связей не бывает.

— И вы не встречались?
— Я встретился с ним за ужином. В Сьерра-Леоне всего было две гостиницы, где останавливались белые. Поэтому встретиться с русскоязычным в той же гостинице — это нормально. Видимо, за ним следили. Меня в Сьерра-Леоне знали. Это было в 86 году. Так что я не удивляюсь, что какая-то спецслужба имеет данные, что я встречался с Маратом Балагулой в Сьерра-Леоне. Но жил я в Израиле, и в гости ко мне приезжали в Израиль или в Канны, где у меня был замок. Я встретил один раз в своей жизни человека по имени Марат Балагула. Но это еще меня ни к чему не обязывает. Он занимался алмазами. Он ездил по миру, покупал-продавал… Многие люди слышали вот то, что ты слышал из Сьерра-Леоне. Он приезжает туда, чтобы купить и вывезти контрабандой алмазы. Переработать их где-то в Бельгии или Израиле, продать и заработать на этом очень много денег. Нормальный бизнес.

Как интересно! Речь идет о 1986 годе. И тогда уже была «русская мафия» за рубежом (в Америке) с интересами в Южной Африке (про выразительное имя-фамилию умолчим, поскольку и так бросается в глаза). Не иначе, как в фильме «Бриллиантовая рука», драгоценности в гипсе вывозили? Хотя нет, там именно ввозили… Куда логичнее предположить, что вся эта буйная поросль разведена заботливой рукой спецслужб. Хмыря этого судили-посадили за шпионаж? Значит и фирма и замок в Каннах у него был «для служебного пользования», иначе никак.

— Значит не было никаких иностранных паспортов, которые вы помогли ему купить в Сьерра-Леоне — паспорта Парагвая и Сьерра-Леоне?
— Ну перестань, какой Парагвай! Почему ты думаешь, что у него был паспорт Сьерра-Леоне? В каком году он его купил?

— По данным секретной службы США, это произошло, когда он приезжал в страну, между концом 86-го и началом 87-го.
— Меня арестовали в 87 году, я уже сижу за решеткой и никому не могу помочь с паспортами.

«О! Тепленькая пошла.» Вот и Латинская Америка обозначилась, так нынче популярная. И быстренько ее затушили-затоптали, чтоб лишнего словечка не выскочило. Хотя если нужен парагвайский паспорт и Калманович на воле… так это только захотеть.

— Ну ладно, скажите тогда, как вам удалось заполучить Тишинку?
— Получить что?! Шесть разваленных деревянных домиков с шестнадцатью грузовиками крыс! У нас инвестиционный договор с Москвой, 50 на 50. Они дали землю. Мы дали строительство. После того как мы вернем вложенный капитал, то город будет получать 50 процентов от всех доходов. Ты еще не видел, что творится за рынком. Там есть сумасшедшая автостоянка на 220 машин.

— Вам пришлось дать взятку, чтобы осуществить этот проект?
— Чтобы получить на условиях 50 на 50? Ха-ха-ха!

— Но вы же пока ничего не выплачиваете городу.
— Неважно, какая разница. Если бы я получил инвестиционный договор — 20 процентов городу, а 80 мне, то вопрос был бы уместен. Но на условиях 50 на 50 даже авторучку дарить смешно.

— Но вы уже окупаетесь?
— Да, мы уже окупаемся. С аренды.

Надо же, какие были патриархальные нравы. И взяток не давали. Не то, что нынче — 80% отката. Главное, спас человек Москву от голода, холода и этих, как их… братоубийственных вой… а, нет, только от голода.

Но ведь спас же? Спа-ас. Всего какой то символический клочок земли в центре города. А крысы из зоопарка понабежали, точно-точно, он там как раз неподалеку.

— А Кобзон по-прежнему ваш партнер?
— Нет. Мы разошлись. К большому сожалению. Мы разошлись на личной почве. Я хочу оставить эту тему, потому что это личное. Вот согласованная смета этого рынка, 29 миллионов долларов. Наша задача была заработать на аренде. Мы сдаем в аренду, каждый месяц получаем плату и из этих денег возвращаем банку кредиты. Вот кредиты мы взяли в нескольких банках, один из них — это Интурбанк.

— 5 миллионов долларов?
— Да. Совладельцем Интурбанка является, если я не ошибаюсь, НФС. Отсюда сложилось мнение, что НФС имеет отношение к рынку. Мой ответ: нет. Это чистый кредит и только.

— А что вас связывает с Михасем, Сергеем Михайловым?
— Ничего. Я знаю, кто такой Михайлов, но меня очень интересует история в Швейцарии, и я даже думаю, что он сидит ни за что. За попытку незаконного приобретения дома? Что-то здесь не то. Как можно посадить в Швейцарии человека, который принадлежит к организованной преступной группировке в России? Не получается юридически. Но мы живем в демократической стране. Да? Вот я не смогу отказаться, если мне скажут: Шабтай, вы шпион. Я не могу отказаться от этого. Меня за это судили. А у тебя же нет доказательств, что какой-то суд признал Михайлова виновным.

— Пока нет.
— У меня тоже. Поэтому как человек, который уже был осужден, я очень осторожен в выдаче клейма. Я знаю, что существует солнцевская группировка. Я знаю, что ее возглавляют Михайлов и Аверин. Но это мало…

— Вы являетесь почетным консулом Коста-Рики?
— Чего-о-о?!

— Коста-Рики. Страна такая в Центральной Америке. Согласно «Известиям» и костариканской прессе, вы вместе со своим другом Михайловым были почетным консулом этой республики в России.
— Нет, я не являюсь почетным консулом Коста-Рики.

— И никогда не пытались им стать?
— Мне предлагали.

— А кто вам предлагал?
— Мне предлагал бывший посол Коста-Рики в России.

— Это тот, которого задержали в Варшаве с девятью килограммами героина в багаже?
— Нет. Это было года два назад. Его фамилия Роблес. Только не путай. Потому что нынешнего посла тоже зовут Роблес. Роблес-предыдущий предлагал мне быть почетным консулом в Санкт-Петербурге… Но мне посоветовали не делать этого, с учетом суда за шпионаж. Потому что один очень известный еврейский бизнесмен, который работал со мной, когда… Ну его имя ничего не говорит тебе… Сейчас он живет в Коста-Рике… Он рекомендовал меня своему послу. Поэтому посол меня нашел и предложил. После того как я получил определенный совет, мы переговорили с ним за обедом и все.

«Имя, сестра! Имя!» …Иэх! Но, тем не менее, наличие связи обозначил, и то, что эта связь работает, тоже. Случайному человеку не предложат, а вот нужному… и не важно, сидел он или нет и по какой статье. А Роблес-с-героином и Роблес без — это так, побочный эффект сотрудничества со спецслужбами.

— Вы ездите в Израиль?
— Конечно, у меня семья в Израиле. У меня дочка в Израиле.

— Ее зовут Лиат?
— Да. Она израильтянка. Мои родители в Израиле. Я бываю там столько, сколько позволяет время.

— Скажите, а вы поддерживаете отношения с нынешними правыми, которые пришли к власти в Израиле? С Щаранским, например?
— Нет-нет. Я не мог его знать, потому что когда я работал, он сидел, а когда меня посадили, он освободился.

— По крайней мере, с 93 года вы оба на свободе. Как вам нравится нынешняя ситуация в Израиле?
— Еще рано судить. Я не убегаю от ответа. Сегодняшняя критика Нетаньяху еще ничего не значит. Я еще даю ему кредит. Ты знаешь, да, что я израильтянин?

— Да. И у вас что, есть политические убеждения?
— Есть. Я абсолютный лужковец. Да-да. Если бы нужно было сейчас прекратить весь бизнес и полгода работать только на то, чтобы Лужков стал президентом, то я сделал бы это, на добровольных началах.

— Как вы относитесь к заявлению Шахала, бывшего министра внутренних дел Израиля, о том, что русская мафия отчасти финансировала прошедшие выборы в Израиле?
— Я не верю в это.

— Почему? Ведь это факт, что каждый крупный персонаж русской мафии обладает самым настоящим израильским паспортом. Это при том, что не каждый из них является евреем.
— Каждый еврей имеет право на израильское гражданство. Каждый, женившийся на израильтянке, имеет право на израильское гражданство. В Израиль приехал чуть ли не миллион людей из России за последние годы. Наверное, среди них есть преступники. Но являются ли все те, кто разбогател, мафией? Честное слово, нет. Израильская пресса часто выдает клеймо тем, кто успешно чего-то достиг.

— Вы имеете в виду Григория Лучанского, которого даже правые газеты в Израиле называют одним из боссов русской мафии?
— Ну, я не думаю, что он связан с мафией. И я не думаю, что Лучанский финансировал какую-то партию. Мне трудно говорить за Лучанского. Я не настолько хорошо его знаю. Финансировал ли он… Нет, ну Клинтона — точно нет. Ерунда. В Израиле, министра, который пришел, русского…

— Щаранского?
— Да. Тоже не думаю. Ну не возьмет же Щаранский наличные деньги. Должна быть какая-то баснословная сумма, чтобы на это пойти. Так что я считаю, что все это утка… Ну хорошо, видимо, ты прав. Несколько преступников из России каким-то путем получили израильские паспорта. Но это же не значит, что все, кто приехал из России, мафия.

— О миллионе никто и не говорит. Речь идет о конкретных людях. Выдача израильских паспортов российским бандитам уже поставлена на поток. Должна быть серьезная коррупция. Щаранский встречался с Лучанским несколько раз, еще до выборов. Именно он организовал встречу Лучанского с Нетаньяху. Кроме того, интерес русской мафии к Израилю подогревается еще и тем, что это государство, по сути дела, является самой большой в мире офшорной зоной. Ведь это так.
— Чего это так?

— Как иммигрант я смогу привезти в эту страну $5 миллионов наличными, и никто не будет задавать вопросов о происхождении этих денег. Почему бы не профинансировать эту «энергичную» русско-израильскую партию? Наконец, вряд ли министр внутренних дел занимался дешевой спекуляцией, говоря о русской мафии в Израиле.
— Да, один раз можно провезти… Понимаешь, один раз новый иммигрант может среди израильтян даже «пирамиду» сделать. Один раз. Да, ну привезет он один раз два, три, даже пять миллионов долларов наличными и положит их в банк. Но дальше начинается такое отслеживание движения денег, что второй раз он не захочет это делать.

Какая красивая картинка вырисовывается. Интересная схемка. И ви таки считаете что 5 миллионов это сумма для делового человека? «А у кого нет миллиарда, могут идти в жэ» — слышали-слышали.

То есть маленький, но гордый народ надеется справиться с тем, что придет вслед за этими 5 миллионами ворованных денег? А если больше, то уже не надеется? Скорее тут подход более прагматичный, обладание большей суммой даст слишком большой перекос в стартовых условиях для вновь прибывших и они смогут навязывать свои условия рынку.

А вот эти вопли израильской прессы… они говорят всего-навсего о том, что к этому моменту уже найдены способы выкачивания из России менее грязных денег, в меньшей степени воняющих кровью, так сказать. Что то навроде вывоза необработанных алмазов, с последующей обработкой и продажей по многократно возросшей цене.

— А одного раза вполне достаточно. Иммигрантских «мулов» у мафии хватает. Когда Кобзона задержали на границе…
— Кобзона никогда не задерживали…

— А почему же он просидел несколько часов, пока…
— Ну где он просидел?

— Как где? В аэропорту Тель-Авива.
— И это называется задержали?!

— Да я не говорю, что на него надели наручники. Его не впускали на территорию Израиля!
— Не впускали…

— Но почему?
— Ну… ну я не знаю точно, почему. Ну хотели в чем-то разобраться. Не хотели бы впускать — не впустили бы. Если бы Израиль считал Кобзона преступником, то его бы не впустили. Точка.

— В данном случае я не пытаюсь вам доказать, что ваш лучший друг — преступник…
— Это не мой лучший друг. К сожалению, мы уже не дружим. Но факт, что после этого Кобзон приезжал в Израиль раз пять. И больше его никто не останавливал и не задерживал. Так что на любой из твоих вопросов я отвечаю, что доверяю израильской полиции. Никакое отмывание денег там не пройдет.

— Американский госдепартамент официально заявлял, что Израиль вместе с Россией и Мексикой быстро становится лидером по части отмывания «грязных» денег. И опять у вас возникает противоречие. Вы говорите о Лучанском, что он никак не может быть связан с криминальными деньгами…
— Нет, я не сказал, что он не может… Я сказал, что я не верю, что Лучанский связан с чем-то негативным. Он слишком умный человек.

— Но тогда почему израильская полиция решила не продлевать его паспорт? И паспорт его жены…
— Ты не прав. Ты не знаешь, что было дальше. Лучанский ведь временный паспорт не получал. Ему сразу выдали постоянный. Из-за этого все и произошло. И Верховный суд присудил, что Лучанский прав, и ему продлили дальше постоянный паспорт. Если бы он был связан с мафией, то ему бы не продлили паспорт.

— Интересно. Но ведь одним из учредителей его компании является Марк Рич (Марк Дэвид Рич уже более 10 лет разыскивается ФБР и маршальской службой США за махинации на десятки миллионов долларов, рэкет и торговлю с Ираном во время кризиса с заложниками. — Ъ).
— Смеешься. Правда? Может, это однофамилец?.. Ну я не знаю, я не настолько близко связан с Лучанским. А ты возьми у него интервью!

— Каким же образом? Кроме «заявлений для прессы», он ничего не дает.
— Большая проблема? Давай попробуем… Анечка! Соедини меня с Гришей!

Через несколько минут Шабтай уже говорил с Гришей и предлагал ему дать интервью Ъ. Как и следовало ожидать, Гриша отказался.

И снова пример двойной морали — он такой умный человек, что, даже если связан с криминалом, в этом нет ничего негативного. Разумеется, это ж сплошной позитив! У него и паспорт имеется, а получение паспорта Израиля автоматически делает гражданина образцом кристальной честности, равно как и его деньги.

Вот уже действительно — офшор и есть офшор, деньги в нем как бы растворяются, однако, простите, смердеть уже начинает все заведение в целом.

После красноречивого «слива» Кальмановича становится более понятен эмоциональный посыл Иосифа Давыдовича