Видео дня

Ближайшие вебинары
Свежие комментарии
Архивы

Flag Counter

Кэти О’Брайен — ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ. Часть I

Cathy O'Brien

TRANCEFORMATION

OF AMERICA

 

 Перевод книги "TRANCE-FORMATION OF AMERICA" Кэти О'Брайен сделан по источнику

Данный перевод книги Кэти О'Брайен "ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ" можно скачать в виде удобного для чтения и распечатки файла в формате PDF по ссылке

ОТ ПЕРЕВОДЧИКА:
Читатель этой книги сделает для себя несколько странных открытий. В некоторые будет трудно поверить.
Первое из них — в США существует изощренная система рабства. Ее рабы — это люди, которые с детства подвергаются специальной физической и психологической обработке: их психика расщепляется на несколько отдельных личностей; каждая личность "программируется" хозяевами раба на определенные задачи — от спортивных и военных до функций доставки курьерских сообщений "черной" почты, наркотиков или для проституции.
Второе странное открытие — эта система рабства в качестве хозяев и обработчиков ее рабов включает в себя людей, занимающих в правительстве США самые высшие должности.
Третья странность: за спинами всех этих лиц — министров, сенаторов, президентов, руководителей спецслужб — во всех их тайных операциях неизменно присутствуют члены главной "спецслужбы" Ватикана — Ордена Иезуитов.

Чтобы дать читателю возможность сложить более широкое, понятное и детальное представление об этой системе психического рабства, я приведу ссылки и процитирую в примечаниях несколько других источников по этой теме:

1) свидетельства Свали — бывшего члена масонского Ордена Иллюминатов, она выполняла в Ордене Иллюминатов роль инструктора по психокодированию;
2) свидетельства Фионы Барнетт, гражданки Австралии, которую с раннего возраста до 15 лет представители этой же рабовладельческой системы использовали в качестве подопытного животного в своих экспериментах по контролю над сознанием и при проведении сатанинских ритуалов;
3) материалы расследования международного Трибунала по преступлениям Церкви и государства (ITCCS), организованного Кевином Аннеттом;
4) книгу Тимоти Сильвера "Приподнимая завесу. Расследование истории Соединенных Штатов Психопатократии", в которой он собрал вместе журналистские расследования, опубликованные в американской прессе на эту тему.

Собственно сама книга "ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ" — это ее "Вторая часть". Автобиография Кэти О'Брайен, секс-рабыни уровня "Президентская модель".
Краткая "Первая часть" — это предисловие от Марка Филлипса. Оно необходимо, но первую главу из него, в которой Марк рассуждает о "контроле над сознанием" и справедливости в американском обществе, советую бегло прочитать "по диагонали" и сразу перейти к следующим главам, где Марк излагает свою биографию и историю спасения Кэти.

Мне понятно, почему эту книгу до сих пор никто не брался перевести на русский язык.

Во-первых, прежде чем переводить ее, нужно разобраться в терминах и понятиях, связанных с "множественным расщеплением личности". Читателю поясню этот термин предельно просто:
Психика человека может быть разбита на несколько независимых друг от друга личностей. В таком состоянии человек — жертва этого воздействия — проводит жизнь, переключаясь в этих личностях с одной на другую. Если этим процессом кто-то управляет со стороны, то переключение происходит по условному сигналу, команде.
Этой жизнью пргограммно-контролируемой рабы и жила "Президентская модель" Кэти О'Брайен.

Во-вторых, книга состоит из описания, в самых жутких подробностях, сексуальных извращений хозяев Кэти О'Брайен. Переводить эти описания, придавать этому переводу какую-то форму литературного текста не так просто.

Вообще это очень тяжелый для восприятия материал. Вознеся вместе с главной героиней до вершин американского политического Олимпа, он приведет нас на самое дно пропасти — в такую бездну низости, подлости и жестокости, какую трудно представить.
Но это дно нужно видеть, эту пропасть нужно знать. Чтобы оценить, куда нас заманивают пропагандисты так называемого западного "образа жизни" и образа мысли.
Еще эта книга — хорошее средство проверить, испытать себя: какие мысли и чувства будут рождаться при чтении таких эпизодов? Будет ли внутри шевелиться похоть и низменное любопытство. Или наоборот, это вызовет омерзение и боль.

Поэтому, открывая перед читателем первую страницу книги, я могу только сказать:
ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В АД.

 

ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ:

Эта книга содержит описание преступлений в подробных сексуальных и анатомических деталях и поэтому рекомендуется только для взрослых читателей.

ТРАНС-

 ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ

"ТРАНС-формация Америки"*[«TRANCE-FORMATION OF AMERICA»] — задокументированная автобиография Кэти О'Брайен**, жертвы правительственной программы контроля над сознанием МК-УЛЬТРА, в частности, ее подпрограммы "Проект "Монарх"", проводимой Центральным Разведывательным Управлением. Книга Кэти О'Брайен — единственное свидетельство такого рода, получившее огласку. В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, Вирджиния, на белом камне высечена цитата из Священного Писания и трудов Святого Иоанна: "И истина сделает вас свободными". Это утверждение, как признает агентство, является абсолютной реальностью. Заведение, в котором находится эта вырезанная в камне надпись, является самым успешным в мире создателем лжи в целях ведения психологической войны.     Эта "фирма" использует правду и технологии в качестве сырья для производства "чистой" лжи для контроля над вами и союзниками Америки. На страницах "ТРАНС-формации Америки" вы найдете правду.

КОНТРОЛЬ НАД РАЗУМОМ, КОТОРЫЙ УСТАНАВЛИВАЕТ ПРАВИТЕЛЬСТВО США

3 августа 1977 года на 95-й сессии Конгресса США открылись слушания по поводу сообщений о надругательствах, имеющих отношение к СВЕРХСЕКРЕТНОЙ исследовательской программе ЦРУ по контролю над сознанием под названием МК УЛЬТРА. 8 февраля 1988 года жертва программы МК УЛЬТРА Кэти О'Брайен была тайно спасена из рабства контроля над сознанием инсайдером разведывательных служб Марком Филлипсом. Их попытки в течение семи лет добиться справедливости были остановлены ПО СООБРАЖЕНЯМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. "ТРАНС-формация Америки" разоблачает правду этого преступного злоупотребления неконституционным "Законом о национальной безопасности" от 1947 года.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "ТРАНС-формация Америки"
— Еще можно перевести как "ТРАНС-формирование Америки".
** "…задокументированная автобиография Кэти О'Брайен…"
— Книга имеет приложение, которое содержит огромное количество сканов документов. Я это приложение не включаю в данный перевод. Интересующийся читатель найдет эти сканы документов в оригинале книги на английском языке:
http://static.everdot.org/ebooks/english/Cathy_OBrien__Mark_Philips_-_Trance_Formation_of_America_MKULTRA_-_1995.pdf

 

Девятый тираж

Поскольку первый тираж книги был выпущен в сентябре 1995 года, многие трудно воспринимаемые детали были подтверждены и каким-то чудом пробились на поверхность через наши контролируемые СМИ. Пожалуйста, помогите нам любым способом, которым вы можете донести книгу до тех, кто проведет дальнейшее расследование содержащихся в ней деталей и таким образом прольет свет правды на планы психологической войны, которая тайно ведется против человечества.

Please remember, for as long as your thoughts remain
free, and consider the psychological annoyance power of
a single mosquito in a room with no light.

Эта книга будет публиковаться до тех пор, пока справедливость не восторжествует, пока технологическое противоядие для Келли не будет предоставлено и пока объективное, без цензуры, внимание масс-медиа не будет уделено фактам, изложенным в ней. Спасибо за вашу поддержку.

ПРЕДИСЛОВИЕ
от Марка Филлипса

"…Со свободой и справедливостью для всех"
Преамбула
к Конституции Соединенных Штатов

Меня зовут Маркарт (Марк) Эвин Филлипс [Marquart (Mark) Ewing Phillips], родился 17 мая 1943 года в Нэшвилле, штат Теннеси, у меня нет судимости, я никогда не был признан невменяемым, я не ученый, не профессиональный писатель и не врач-психотерапевт. Я не имею официально выданных документов об образовании, но я признан на международном уровне среди профессионалов по психическому здоровью и охране правопорядка как специалист по секретным научным разработкам, касающимся контроля над сознанием.
В первой части книги описано, как эта репутация была заработана. Это краткое и очень сжатое изложение, дающее понимание, зачем, когда и в каких обстоятельствах я взялся за изучение одной из самых секретных технологий, известных человеку: контроль над сознанием на основе травмы. Через публикацию рассекреченных документов правительства США наше Министерство обороны США (DOD) признает, что этот древний колдовской механизм управления настолько опасен, что большая часть информации о нем должна оставаться под грифом "СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО". Как сотрудник субподрядчика Министерства обороны США, участвовавший в исследованиях по контролю над сознанием*, я был обязан дать подписку о неразглашении. С того дня я был ограничен законом в выдаче конкретной информации, напрямую относящейся к моей сфере деятельности, среди других "чувствительных" исследований, проводившихся субподрядчиком Министерства обороны.

Эта сверхсекретная технология является усовершенствованной системой психической манипуляции через физическое воздействие на человека, которая только недавно была официально признана психотерапевтами в качестве средства абсолютного контроля над сознанием.

Моя первая встреча с исследованиями по контролю над сознанием состоялась в конце 1960-х годов в Атланте, штат Джорджия, в кампусе университета Эмори в Йекерс-центре изучения приматов. Именно там я узнал об изменении поведения приматов — основе методов контроля над человеческим сознанием. Первая часть книги — моя попытка дать понимание того, как эти и другие наблюдения подготовили меня к главному Вызову всей моей жизни.

То, что я видел, в плане технологий, в Йекерс-центре и на других финансируемых правительством объектах, в сочетании с многолетним личным исследованием в этой области науки управления сознанием, привело меня к разоблачению в 1988 году, ставшему следствием цепочки непредвиденных событий. Я ознакомился с файлами исследований, проводившихся Министерством обороны, под загадочным обозначением "МК-УЛЬТРА". (1)

Я написал это введение в надежде, что представленные материалы жертвы программы МК-УЛЬТРА Кэти О'Брайен повлекут за собой официальное расследование ее показаний.

Я смог освободить жертв программы МК-УЛЬТРА Кэти О'Брайен и ее дочь Келли от власти секретного средства управления, которым пользуется правительство США. В процессе работы я также помог Кэти восстановить ее психическое и физическое здоровье. Тем не менее, мне так и не удалось добиться успеха в отстаивании справедливости через правосудие. Есть причина, о которой вы, читатель, должны знать. Мне сказали неоднократно: "Судебное рассмотрение этого вопроса не может быть проведено по соображениям национальной безопасности".

Данная книга — это в первую очередь автобиография Кэти О'Брайен, которую использовали всю ее жизнь против ее воли. Книга увековечит преступную деятельность многих так называемых руководителей из правительства США. Они должны быть привлечены к ответственности за свои действия.

Кэти и я вместе посвятили свою жизнь поискам справедливости и реабилитации для нее и Келли. Все возможности для того, чтобы добиться справедливости и реабилитации через правосудие были заблокированы "по соображениям национальной безопасности". Возникает вопрос — чьей безопасности?

Возможно, после знакомства с этой книгой вы вдохновите других на ее прочтение. Коллективно, как патриоты, мы можем добиться положительных изменений для Кэти и Келли, и нашим правительством и обществом наши голоса будут услышаны. На мой взгляд, наша великая Конституция Соединенных Штатов не нуждается в поправках, которые узаконят насилие.

Суровая реальность, которую мы вынуждены принять, заключается в том, что таким способом, в человеческом плане, трудно добиться справедливости, и это действие не компенсирует то, через что прошли эти двое и многие другие жертвы испытаний американским правительством этого секретного оружия. Единственное, что мы можем, это предпринять широкое общественное разоблачение, которое поможет жертвам добиться справедливости. Широкое, массовое распространение свидетельств этих жертв может способствовать изменениям в государственной системе управления секретными программами. Это были бы приемлемые, хотя и запоздалые меры.

Мы надеемся, что все-таки неправы те, кто считают, что

"Истина живет убогой жизнью,
но всегда выживает ложь".

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ МАРКА ФИЛЛИПСА:
1. "…под загадочным обозначением "МК-УЛЬТРА""
— Вайнштейн, Харви М., М.Д., Психиатрия и ЦРУ: Жертвы контроля над сознанием. American Psychiatric Press, 1990.
______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "…в исследованиях по контролю над сознанием…"
— "Mind control" — в оригинале книги на английском языке везде используется только это словосочетание, но я буду переводить его по-разному: "контроль над сознанием", "контроль над разумом", "программно-контролируемый" (если речь идет о человеке), "психокодирование", "психопрограммирование" и т.д. Поскольку перевод этого словосочетания на русский язык действительно может быть многозначным. Если заглянем в словарь, то увидим, что "Mind" — это: разум, рассудок, интеллект, сознание, мозг, психика, мышление, память, дух и т.д, а "control" — это: контроль, управление, власть, настройка и т.д.

 

ГЛАВА 1

Иногда слова или фразы в английском языке имеют множество определений или значений. Внутренний смысл может иметь разную логику и буквальное восприятие данного слова. Впрочем, словосочетание "контроль над сознанием", как правило, вызывает в воображении только одно явление. Это весьма прискорбно, ведь в нем может заключаться множество смыслов.

Например, если вы заглянете в издания "Random House" конца 1980-х или поздний "Новый толковый словарь Вебстера" по теме "контроль над сознанием", вы заметите явное отсутствие описания. Вы можете сделать следующий шаг в поиске ответа и открыть оксфордский "Companion To The Mind" ("Oxford Press" 1987), и вы не найдете ничего по теме контроля над сознанием. Возможно, теперь вам станет понятно, что через умолчание "Random House" и "Oxford Press" вы стали жертвой информационного контроля.

Контроль над сознанием в некоторых источниках условно определяется как информационный контроль. Это один из признаков, по которому вы можете понять, что такому источнику нельзя доверять. То, о чем мы думаем, что мы думаем, основано на том, что мы узнаем. Манипуляция умами, нацией умов может осуществляться через управление информацией. Контроль над мыслями, полученный через контроль над информацией, многие нечистоплотные исследователи называют "мягким" контролем над сознанием.

Сейчас мы живем в мире, в котором дальнейшее существование многонациональных компаний и правительств зависит от мгновенного обмена информацией. Однако мы все слышали о так называемой "проблеме информационной перегрузки". Авторы этой темы говорят нам: того, что мы видим и слышим, достаточно для принятия рациональных решений, касающихся нашей жизни. К сожалению, это не так. Мы не знаем правду о жестоком контроле над сознанием, который быстро разрушает наше общество.

Вывод здесь совершенно очевиден — мы как граждане якобы свободной страны не должны допускать, чтобы наше правительство ограничивало какую-либо информацию, прикрывая преступную деятельность под предлогом защиты национальной безопасности.

Тайное знание — это власть с возможностью контроля. Прилагались целенаправленные усилия для управления национальными СМИ в этой сфере, но иногда происходили утечки информации. Некоторым сенсационным новостям не было логического объяснения. Что на самом деле происходило с Джимом Джонсом из Джонстауна? С Сирхан Сирхан? С Джоном Хинкли, Ли Харви Освальдом? И что еще более важно — почему это случилось? Простой общий знаменатель, под который подходят истории этих людей и истории их болезней, — это контроль над сознанием.

В действительности, управление информацией это лишь один из компонентов контроля над сознанием. А "промывание мозгов" — термин, придуманный журналистами, писавшими о Корейской войне 1951 года, которым они обозначили то, как китайцам были навязаны "реформы".

Термин "промывание мозгов" означает для большинства людей разрушение памяти человека. Этот сленг используется в СМИ при обсуждении больших перспектив технологий контроля над сознанием. В реальности применяемые технологии промывания мозгов аналогичны тем, что используются в управлении поведением на основе травмы.

В течение последних трех десятилетий многие религиозные объединения попали в поле внимания ведущих СМИ как деструктивные культы. Акцент на слове "деструктивные" необходим в определении этих объединений. Словарь "Random House" определяет культ как "особую систему религиозного поклонения". Но если руководствоваться этим определением, то под него подпадут все религии. Эти так называемые деструктивные культы были публично осуждены средствами массовой информации за применение методов "промывания мозгов" на своих последователях. Однако очевидна озабоченность, которая высказывалась теми же СМИ, тем, что не решена проблема контроля над сознанием, основа для этих злоупотреблений.

Новостные СМИ почему-то не могут публично вскрыть этот пресловутый ящик Пандоры. Но что если при более пристальном изучении этого явления вскроется связь между руководством этих деструктивных культов и финансируемыми правительством исследованиями по контролю над сознанием? Эти обобщающие вопросы, которые сами по себе должны быть правильно адресованы, подведут к важным выводам в понимании этой социальной эпидемии, связанной с физическим и психологическим насилием. Углубленное расследование станет первым шагом в решении множества проблем — деструктивных культов, серийных убийц и сексуального насилия над детьми.

Как потребители подаваемой национальными новостными СМИ информации, мы продолжаем придумывать полуправду, которая становится следствием массового манипулирования сознанием.

Историки дают нам возможность заглянуть в будущее, изучая события прошлого. Представляется вероятным, что на протяжении всей истории в конце каждого тысячелетия человечество возвращается к определенным видам странного поведения. Например, в последние 150 лет получает широкое распространение увлечение оккультными "черными искусствами", которые включают в себя сатанизм или люциферианские религии. Эти конституционно защищаемые "религии" используют травму для установления контроля над умами своих последователей.

Техники контроля над сознанием, применяемые в оккультных группах (что засвидетельствовано в показаниях жертв и в отчетах правоохранительных органов), были привлечены, чтобы преодолеть разрыв между прикладной наукой и Шаманизмом. Оккультизм как способ выражения религиозных убеждений существовал в течение тысяч лет. Только в последние 150 лет наука активно воплощала в жизнь знание о манипулировании сознанием, скрытое внутри систем оккультных верований.

Как говорится в словаре "Random House", оккультизм — "это практика предполагаемого знания сверхъестественных сил, находящихся за пределами обычного знания". Еще раз напомним, что тайное знание равнозначно власти.

В 1971 году в газете "Нью-Йорк Таймс" вышла статья о ЦРУ и оккультных исследованиях, написанная на основе материалов, опубликованных правительством США в соответствии с Законом о свободе информации. Это был доклад для конгресса, который ясно показал, что ЦРУ проводило клинические исследования с применением оккультно-религиозной практики с участием практикующих специалистов по черной магии. Особый интерес ЦРУ был направлен на повышение уровня внушаемости через определенные оккультные ритуалы, проводимые силой мысли практикующих. Каннибализм и кровавые ритуалы занимали самое высокое место по значимости в этих исследованиях.

Поведенческая психология учит нас, что человеческая внушаемость является основой для внешнего контроля над сознанием. Этот фактор внушаемости создает юридическую проблему, когда мы рассматриваем создание законов для защиты людей от открытого или скрытого контроля над их сознанием. Такое рассмотрение фактора человеческой внушаемости может вскрыть все формы воздействий, ориентированных на продвижение услуг или продуктов, (реклама), и они станут незаконными. Рекламу или маркетинг услуг и/или товаров через средства коммуникации с полным основанием можно определить как вид психологического манипулирования (мой друг, патриот, Стивен Джейкобсон опубликовал свою книгу под названием "Контроль над сознанием в Америке" (2) в 1985 году, в ней он красноречиво разоблачает науку манипулирования сознанием с помощью рекламы). В качестве основы для успешного влияния на поведение человека требуются приемы манипулирования сознанием, которые, если их умело применять через средства рекламы, станут формой "мягкого" контроля над сознанием. Понимание внушаемости через тактильные ощущения как через "ахиллесову пяту" человека показывает, что все могут быть уязвимы и на каком-то уровне стать жертвой "мягкого" контроля над сознанием.

Споры о том, что является, а что не является контролем над сознанием, продолжаются среди специалистов по вопросам права и психического здоровья. Эта путаница обеспечивает форму легальной защиты тех специалистов, которые практикуют контроль над сознанием через травму, единственный метод внешнего управления сознанием, который по своей эффективности является абсолютным. Все другие виды контроля над сознанием, в том числе химические и электронные воздействия, рассматриваются этими специалистами-экспертами как временные.

Существуют законы, защищающие право граждан США придерживаться своих религиозных убеждений и свободы слова. Нет законов, которые бы защищали конкретно лидеров деструктивных культов и тех, кто практикует контроль над сознанием через травму. Тем не менее, из-за того, что правительство США использует контроль над сознанием, и из-за того, что существует большое разнообразие юридических заключений в отношении принятых ограничений свободы слова и религиозной практики, юридические лазейки для преступников, использующих эти методы для своей личной выгоды, остаются открытыми.

Для каждой проблемы есть решение. Нахождение формулы решения проблемы плотно упирается в качество исследования ее сущности. Законы разрабатываются специально для того, чтобы защитить людей от контроля над сознанием. Практически каждое цивилизованное общество обязательно имеет законы, которые призваны защищать людей от этих методов и наказывать тех, кто их практикует. Законы применяются в соответствии с толкованием законодателями конкретного юридического языка. Недостаточное исполнение законов уже проявляется в отсутствии книг, которые могли бы защитить нас от насилия контроля над сознанием, избавить от противоречивых юридических толкований, закрывающих свидетельства жертв ЦРУ и АНБ соображениями национальной безопасности.

Изуверства контроля над сознанием, совершенные кем-то, кто может быть связан с проектами, финансируемыми правительством, обычно игнорируются и прикрываются. Жертвам этих методов в их попытках добиться справедливости в суде мешают оплаченные правительством так называемые эксперты-юристы, получающие инструкции от АНБ.

Определение термина "контроль над сознанием" схоже с определением закона "О национальной безопасности" от 1947 года. Основа для решения спора о национальной безопасности проста. Она определяется как "Истина применима логически".

Очевидная истина заключается в том, что закон "О национальной безопасности" должен быть истолкован в интересах сохранения целостности военной тайны, вместо того, чтобы защищать преступную деятельность высшего порядка.

Отмена этого закона и замена установленных правил воинских уставов, касающихся национальной безопасности, на нарушает конституционные права американских граждан.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ МАРКА ФИЛЛИПСА:
2. "…книгу под названием "Контроль над сознанием в Америке"…"
— ISBN # 0-911485-00-7

 

ГЛАВА 2

СПЕЦИАЛИСТ ПО ПРОДАЖАМ, ИССЛЕДОВАТЕЛЬ, ПАТРИОТ.
МОЯ ЛИЧНАЯ ЭВОЛЮЦИЯ

"Всякая революция, кровавая или бескровная, имеет две фазы. Первая — это борьба за свободу, вторая — борьба за власть. Фаза борьбы за свободу божественная. Тот, кто участвовал в ней, неизменно чувствует, физически, что его лучшее и самое драгоценное внутреннее "Я" вышло на поверхность. Мы знаем, что верность истине стоит выше, чем наше собственное участие в управлении страной, — и именно поэтому мы не должны быть обществом, которое бы отказывалось от этических норм во имя политических миражей". (3)

— Моя жизнь превратилась в кошмар, и я проснулся, — сказал я своей бабушке Мамалин Джонсон, слезы текли по моим щекам, капая с моего подбородка на ее лакированные туфли. Она, выслушав, ласково погладила меня по плечу.

Слова, которыми мы обменялись, обои и мебель в комнате, моя любимая бабушка Мамалин, даже вкус моих слез в сочетании с всепоглощающим чувством горя — все это запечатлелось в моей памяти.

Это было лето 1950 года перед тем, как я должен был пойти во второй класс. Первый год, оставшийся в моей памяти как в тумане, и у этого была причина.

Жизнь моя и моей семьи кардинально изменилась по сравнению с предыдущим годом. Настолько кардинально, что прошел почти год, прежде чем я понял, что жизнь не становится проще. Мое заикание становилось все хуже. В редкие моменты я мог говорить связно, ограничиваясь короткими предложениями, лишенными слова "Вы", и только с моей мамой или бабушкой. Иногда, когда я был зол, я мог говорить четко, или во время разговора с деревьями, когда был один в лесу. Видимо, мое разочарование в общении через речь из-за заикания усилилось травмой, пережитой в прошлом году. Тогда я еще не знал, позитивно или негативно эта травма повлияет на мою будущую жизнь и жизнь других людей.

В жаркий июльский день 1949 года мой отец помог забраться сначала моей маме, потом мне в седло нашего резвого четырехлетнего "дареного коня" Вояка. Должна была состояться первая моя поездка верхом. Волнение момента в сочетании с заиканием заставило меня буквально потерять дар речи. Насколько я помню из фотографий, сделанных в то время, я был одет в пропитанную потом бледно-желтую рубашку из хлопка, темные шорты, коричневые носки и грязные теннисные туфли. В шесть лет я был очень худой и даже не занял оставшееся пространство седла позади моей мамы.

Мама, держа в руках поводья, мягко скомандовала коню: "Давай, Вояк. Не робей". Он начал медленный спуск к узкой, покрытой известняковым щебнем дороге рядом с нашим участком. Дойдя до гравийной дороги, конь повернул влево, на мгновение разочаровав меня, поскольку я думал, что мы собирались совершить совсем небольшую прогулку. До оживленного асфальтированного перекрестка было около четверти мили, его было опасно пересекать. (Моя мама решила ехать в противоположном направлении, мы могли бы проскакать пару миль, прежде чем доехали бы до дороги с автомобильным движением.)

Когда конь повернул от нашего дома на деревенскую дорогу, мама подтолкнула его пятками по бокам. На новую команду "Пошли" конь ответил мягким рывком и начал быстрой рысью спускаться вниз по середине дороги.

Скорость была слишком быстрой для безопасного выезда на гравий. Я тогда не знал этого и не испугался, пока не увидел приближающийся перекресток. Я закричал: "Лллучше притормозить. Ммможет бббыть, сссюда едет мммашина". Прежде чем я произнес последние слова, мама начала соскальзывать с седла. Я не мог видеть ее лицо, когда она исчезла под конем, и вожжи исчезли вместе с ней. Конь на всем скаку понесся вперед. Через мгновение осознание того, что я остался один в седле, без возможности управлять конем, захлестнуло меня. Быстро я потянул его за гриву, но безрезультатно. Именно тогда я понял, что неуправляемый конь не собирается останавливаться перед перекрестком. Я прыгнул. Насколько я помню, падение было стремительным и при моем приземлении на острые камни мне было совсем не больно, хотя мне в тот момент казалось, что мое тело никогда не перестанет по ним катиться. Пыль начала оседать, я сел, перепуганный, вытер от липкой крови глаза и смотрел на маму. Она лежала в рассыпанной куче гравия у дороги. Я подбежал к ней.

Первое впечатление было, как будто она просто лежит с широко открытыми глазами, в шоке от падения. Потом я заметил, что ее глаза не моргали, а вокруг головы была лужица густой крови. Боясь оставлять ее у дороги и не имея достаточно сил, чтобы тащить ее, я начал кричать в сторону нашего дома в надежде, что мой отец услышит меня. Почти сразу же он откликнулся:

— Что случилось? Что случилось?

Я уже не мог отвечать. Он опустился на колени, заговорил с мамой, но остановился на полуслове, очевидно, увидев, что взгляд ее неподвижен, а задняя часть ее головы имела большую вмятину. Мгновенно он подхватил ее, и, пока мы бежали обратно к дому, он крикнул моей одиннадцатилетней сестре, чтобы она вызвала скорую помощь. До сегодняшнего дня я не могу вспомнить, как мы добрались до больницы.

Жуткие сцены этой трагедии не были моим кошмаром. Он не повторялся снова и снова в моей голове — эти воспоминания отделились от меня, в моей психике возник барьер, отделивший эту травму. Это естественная человеческая реакция. Если бы я был замучен последствиями психотравмы, я не смог бы добровольно вспомнить любой другой несчастный случай или пытки. Это явление лежит в основе данной книги.

Кошмар начался в течение последующего года, когда мы поняли, что мать никогда не восстановится. После удара копытом лошади она потеряла более четверти мозга. Навсегда исчезла ее способность чувствовать запах, вкус, слышала она только одним ухом. Это были физические нарушения, развившиеся у нее. Ее общее эмоциональное состояние станет очевидным для меня много лет спустя. Для моего детского восприятия еще хуже чем то, что случилось с мамой, был постоянный страх, с которым я жил, из-за хронического алкоголизма моего отца. Годы спустя моя сестра присоединится к той же безнадежной битве с бутылкой. Так алкоголь заставил меня заикаться.

Много раз я слышал, что состояние здоровья мамы объясняется повреждением ее мозга и что мое заикание началось из-за неправильной работы моего мозга. Это заставило меня заинтересоваться темой работы человеческого мозга и узнать все о нем. Я подслушивал все разговоры взрослых о мозге моей матери. Мое любопытство, связанное с темой разума, достигло предела и определило главный интерес всей моей жизни.

В то время я представлял себе, что узнаю достаточно о работе ума и мозга, чтобы помочь и маме, и себе.

Отношение ко мне как ребенку было особенным. Я считался умным, но мои оценки в школе отражали нечто иное. Диагноз, поставленный мне, скорее всего, был неправильным. Более вероятно, что я страдал от того, что сейчас называют синдромом дефицита внимания (ADD). Преимущество заики обозначило для меня мои первые задачи личного совершенствования, когда я вышел в самостоятельную жизнь.

Это объективное отношение к самому себе пришло ко мне в раннем возрасте. Мне не было еще шестнадцати лет, когда я ушел из дома в поисках собственного счастья. Первые попытки завершились полным провалом, но я не мог вернуться в дом моих родителей, потому что они уже были разведены.

Молодой, побитый жизнью и отверженный, я смог определить для себя две вещи. Во-первых, я должен научиться общаться, чтобы наслаждаться любым успехом в жизни, и я пошел к этой цели методично, сначала самостоятельно поступив в местный ночной колледж. В нем я изучал искусство речи, предпринимательское право и психологию. В библиотеке я изучал функции мозга и их влияние на разум. Я не мог надеяться на диплом об образовании, так как моего заработка от двух работ не хватало, чтобы посещать необходимые занятия и стать выпускником этого учебного заведения. Но я учился постепенно, приобретая полезные знания и навыки. Во-вторых, примерно в это время я начал понимать, что обладаю естественной способностью продавать. Возможно, эта способность развилась во мне еще в детстве, когда я учился "читать людей" через язык их тела вместо того, чтобы говорить с ними.

Моя первая настоящая работа в сфере продаж оказалась настолько успешной, что моя клиентская база была уменьшена моим работодателем. Я ответил на это, идя еще дальше.

Война во Вьетнаме разгоралась, и я подходил под этот "проект". Я знал, что меня могут забрать в армию в ближайшее время, и всеми силами желал отсрочки и освобождения от воинской обязанности. В ближайшее время я начал работать на корпорацию Ampex и Министерство обороны в гражданской должности. Эта работа тесно связала меня с учеными высшего уровня, работающими в сфере влияния на поведение приматов и человека. По иронии судьбы, я узнал о работе мозга больше при случайных контактах с этими учеными, чем работая на различных исследовательских объектах, таких как учебные заведения, государственные психиатрические учреждения, военные базы, НАСА, Йекерс-центр по изучению приматов.

В следующие годы через участие в национальных и международных продажах я пришел на руководящие должности в продажах и маркетинге. Моя личная жизнь, в плане взаимоотношений в любви, снова была в не лучшем состоянии, но моя карьера шла вверх через дальнейшее изучение разума, мозга, поведения человека, это компенсировало недостаток эмоционального самовыражения. Секреты относительно силы убеждения, как сознательного, так и подсознательного, которые я узнал, уже давно стали функциональной частью арсенала моего ума в оборонительных и наступательных средствах контроля. Я решил стать "фанатом контроля". Моя фантазия не подсказала мне, что мои способности контроля когда-то сами начнут контролировать меня, а точнее — определят мой жизненный путь.

Примерно в 1986 году мой друг заметил, что я оказался в пресловутой "зоне комфорта" в плане представления прибыльных идей для других и посоветовал мне пойти в бизнес для себя. Вскоре после этого он предоставил мне отличную возможность, уйдя в отставку с должности исполнительного директора по маркетингу, и предложил мою кандидатуру в качестве кандидата для его замены.

По иронии судьбы, впервые в жизни моя кандидатура была отклонена, поскольку я не обладал, по крайней мере, степенью магистра в области управления бизнесом. Вскоре мой друг, свободный от корпоративных "золотых наручников", основал собственную фирму, которая стала очень успешной.

Примерно в это же время мой давний знакомый из детства, с которым мы давно не виделись, вновь появился в моей жизни. Он представил меня своему другу Алексу Хьюстону, любителю музыки в стиле кантри. Через него я познакомился с Рэем Майерсом и его женой Региной. Казалось, Хьюстон искал приобретения бизнес-навыков ведения международных переговоров, чтобы организовать большие сетевые продажи для финансирования производственных операций. Посвятив несколько дней бесплатному обучению Хьюстона, я сделал некоторые довольно интересные наблюдения о нем и его идеях. Во-первых, у Хьюстона была потенциально прибыльная идея изготовления электрического конденсатора, который мог бы повысить эффективность крупных промышленных предприятий. Во-вторых, Хьюстон произвел на меня приятное впечатление умением просчитать возможные риски. В-третьих, Хьюстон согласился финансировать мою разработку маркетингового плана для предложения иностранным покупателям. И, наконец, мы с Хьюстоном договорились, что я буду управлять компанией как президент, если это дело получится. Я думал: "Нет проблем!"

Самой интригующей частью этих начинающихся отношений была моя осведомленность о том, что Хьюстон склонен к нечестности. Я почувствовал острую необходимость в юридической консультации о том, как юридически обеспечить себе защиту от нечистоплотности Хьюстона. В течение нескольких дней мы с Хьюстоном заложили концептуальную и юридическую основу для начала нашего бизнеса. Я разработал логотип и название UniPhayse. В то время я определил для себя, что если Хьюстон будет честно выполнять свои обязательства, мы будем успешными. А если это не получится, то у меня имелись полномочия, чтобы заставить его работать.

Несколько месяцев спустя с портфелем бизнес- и маркетинговых стратегий и демонстрационной моделью предлагаемого товара в руках мы с Хьюстоном летели на самолете в Гонконг. Там мы были встречены высоким хорошо одетым корейским джентльменом, который представился как Уильям Юн. Он был владельцем международной транспортной компании. Его корабли перевозили по всему миру практически все — от металлолома до коконов китайского шелкопряда.

Господин Юн, как он предпочитал называться, в соответствии с Дальневосточным протоколом, интересовался проведением переговоров о создании совместного с его друзьями предприятия в самой населенной стране на Земле, Китайской Народной Республике. Все распоряжения персоналу, касающиеся работы с Хьюстоном, были отданы Юном, и мы полетели с ним в Пекин для начала переговоров с Министерством горнодобывающей промышленности. Через несколько дней трудных переговоров между мной и заместителем главы Министерства у нас появилось рабочее соглашение.

Изысканный банкет был устроен нашими гостеприимными китайскими партнерами, и именно там я узнал, что Министерство горнодобывающей промышленности Китая стало частью Министерства обороны. Чувство патриотизма овладело мной в первый раз в моей жизни. Я был в курсе, что Китай поставляет ракеты в Ливию и страны на Ближнем Востоке, с которыми у США были конфликтные отношения. Китайцы поставляли много ракет и другого оружия в обмен на дешевую ливийскую нефть. Китай был единственной страной, которая осмелилась бросить вызов введенному администрацией Рейгана торговому эмбарго. Мысли об этом заставляли меня чувствовать себя изменником и предателем. Но я вспоминал о том, что сотни других американских компаний уже работали в Китае. Хьюстон отказался обсуждать эту тему.

Во время обратного рейса из Пекина в Гонконг я поделился своими патриотическими опасениями с г-ном Юном, зная, что скоро он станет моим бизнес-партнером. Он избавил меня от страхов о возможных последствиях, красноречиво выдав мне свое запутанное объяснение, которое на то время выглядело для меня убедительным.

Хьюстон и я вернулись в Теннеси, и я впервые увидел свою будущую жену Кэти, когда она встретила нас у ворот аэропорта. Она показалась мне молодой, красивой, очень тупой и была одета как проститутка. Я изменил свой шаг, чтобы идти в нескольких шагах от нее, когда мы направились в зону получения багажа. Через несколько недель после нашего визита в Китай делегация китайских инженеров и специалистов по финансам прибыла к нам в Теннеси для дополнительных переговоров и получения технических данных о производстве.

Вскоре после этого я получил таинственный звонок от кого-то из служащих Государственного департамента США. Мне сказали, что кому-то из моей китайской делегации было отказано во въезде в страну из-за того, что он был определен как международный поставщик оружия для террористов. Меня заверили, что никаких проблем из-за этого не возникнет и что эта информация не будет обнародована. Я поблагодарил за важную информацию.

Через пару месяцев мой новый гонконгский партнер г-н Юн пригласил меня, мою жену, Хьюстона и его жену Кэти приехать в Китай для официального подписания соглашения о совместном предприятии. Когда я спросил Хьюстона, будет ли его жена вместе с ним, он категорически ответил "Нет". Я тогда предложил сопровождать его жену и мою в поездке в Китай. Он снова ответил "Нет", сославшись на то, что это слишком далеко и дорого для простой увеселительной прогулки. К этому времени я уже достаточно понимал китайский язык и знал, что наши партнеры не любят и не уважают его, а поведение Кэти смущало меня. Позже я узнал, что Хьюстон на самом деле в это время планировал доставить Кэти и Келли в небезызвестную Богемскую рощу для проституции.

Моя поездка в Китай проходила хорошо, хотя моя жена и я были в процессе начавшегося развода. Прежде чем я готов был вернуться в США, я получил необычную информацию от человека, который показал мне досье из китайского Министерства обороны. В этом досье были данные обо мне, которые могли быть получены только через тщательное отслеживание моих прошлых профессиональных связей. Знание английского языка у этого человека было достаточным, чтобы в довольно грубой и нервозной манере переводить содержимое этого досье. Он имел фотографическое свидетельство допуска в Министерство обороны США, который я когда-то имел, и сказал, что китайцы обо мне "знают все". Мысли о шантаже пронеслись в моей голове. Но эти мысли мгновенно развеялись, когда он от имени своего правительства высказал истинные опасения. Они касались Алекса Хьюстона, а точнее, его связей с ЦРУ, наркотиками, отмыванием денег, детской проституцией, а также рабством. Никакого упоминания о контроле над сознанием не было, хотя он и сказал, что Хьюстон был "очень плохой человек", а его преступная деятельность была связана с Белым домом. Мое первое недоверие было естественным, но тут мне был представлен широкий перечень доказательств в виде документов на официальных бланках ЦРУ и правительства США.

Я высказался в том духе, что Хьюстон слишком глуп и нечестен, чтобы работать на спецслужбы США, но на эти слова мне показали фотографию, от которой меня замутило. На ней Хьюстон, ухмыляясь демонической улыбкой, насиловал маленького очень напуганного черного мальчика. Позже я узнал, что этот мальчик был с Гаити.

Ознакомившись со всеми этими очевидными доказательствами, я спросил:

— Что вы (ваше правительство) хотите, чтобы я сделал?

Он ответил:

— Избавьтесь от него, отстранитесь от него и всех его сообщников.

Я поинтересовался у него, каким путем я мог бы это сделать. Он заявил:

— Выбирайте любой способ.

Я сказал, что единственный способ, который я знал, это приобрести принадлежащую ему часть акций компании, но для этого мне нужны были деньги. Он ответил:

— Дайте нам схему действий, и это будет сделано.

Я вернулся в Теннеси, имея с собой договор с китайским правительством на поставку продукции на сумму в тридцать один миллион долларов. К нему прилагался телекс-аккредитив, выписанный на меня и компанию со связанного с Хьюстоном банковского счета в Нью-Йоркском отделении печально известного Международного банка кредитования и коммерции (BCCI). Сумма составляла один миллион долларов. В контракте была прописана сумма около десяти миллионов долларов валовой прибыли для меня и господина Юна.

Принимая во внимание обвинение, выдвинутое китайцами в адрес Хьюстона, я точно знал, в чем состоял мой план дальнейших действий. Любой другой подход к решению этой проблемы мог вызывать негативную реакцию, и все могло быть потеряно. Когда я работал с "Capital International Airways", косвенно моим работодателем было ЦРУ, поэтому я знал, что первая же моя ошибка может стоить мне жизни. Я успокаивал себя мыслью, что Хьюстон был не только порочен, но и глуп, в ЦРУ не должны были его особо любить, иначе зачем ему нужно было выходить за пределы круга влиятельных извращенцев и привлекать меня для международного бизнес-проекта.

Я поехал в свой офис, чтобы начать поиски чего-то сделанного Хьюстоном, что нарушало бы наш договор, подписанный при основании компании. Хьюстон уехал за город, вероятно, для проведения одного из своих развлекательных шоу, так что я имел полный, беспрепятственный доступ ко всем документам, касающимся его работы. Как я и предполагал, весь процесс поиска занял не больше пятнадцати минут. Похоже, Хьюстон и его старый приятель, который познакомил меня с ним, были, как это называется, "продавцы через заднюю дверь". Я собрал счета транспортных расходов и — вот ирония судьбы — бланк квитанции, сохраненной Хьюстоном, когда он обналичивал чек клиента. Была даже копия письма, в котором Хьюстон особо поручал клиенту не обсуждать эту сделку с кем-либо в нашей компании, кроме самого Хьюстона и его друга, бис-извращенца Рэя Майерса. После этой находки я созвонился с местным адвокатом-корейцем (чью визитку дал мне г-н Юн, когда я был в Гонконге), чтобы начать процесс передачи акций. С удовлетворением я написал письмо об отставке Хьюстона.

Задача была решена, я вышел из кабинета и направился к старому дорогому другу (ныне покойному), который имел большие связи в американской и иностранной разведке. Я искал ответы на вопрос, кому я мог бы в тот момент доверить свою жизнь. Он был генерал ВВС в отставке из отдела разведки и был для меня важным источником информации.

Слово "рабство", произнесенное на ломаном английском офицером китайской разведки, звенело в моих ушах, пока я добирался до холла местной гостиницы, где мы договорились встретиться с моим приятелем-"призраком" для разговора наедине. Я хотел извлечь наибольшую пользу из нашей встречи. Слово "рабство" вызывало мрачные вопросы в моей голове, перекрывая другие важные мысли, я чувствовал дискомфорт, осознавая возможную связь такой деятельности с техниками контроля над сознанием. Я знал, что могу обсуждать со своим надежным другом любые темы. Очень хотелось избежать в разговоре темы контроля над сознанием, не потому что я опасался осуждения, но потому что она представляла особый секрет, о котором я патриотично умалчивал в течение двадцати лет.

Разговор сразу принял серьезный оборот. Я рассказал ему о нашем бизнесе, особенно о досье китайской разведки на Хьюстона, и очень скоро мой друг прервал меня на полуслове, широко улыбнувшись:

— Парень, ты все тот же, и ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.

— Да, — ответил я.

Он имел в виду рок-балладу 70-х годов певца Боба Сегара под названием "Все тот же". Это прозвище было дано мне друзьями по игре в покер, подразумевая мою страсть к точному просчету рисков. Азартные игры я презирал. Моей страстью был "риск-менеджмент", а покер дал мне великолепные возможности для этого. Мои друзья дорого расплачивались раз за разом, пока не поняли, что моей стратегией игры в покер был не "подсчет карт", а применение способности читать язык их тела. Она включала и отслеживание микродвижений мышц вокруг глаз. Хьюстон проиграл мне в карты. Фраза, сказанная генералом, подразумевала, что мне "повезло проскочить над адом", пройдя через короткий период деловых отношений с Алексом Хьюстоном.

С этого момента разговор перешел к теме контроля над сознанием. Несколько минут я слушал подробности о тайной индустрии работорговли, организованной ЦРУ по всему миру, и разговор перешел ближе к нашему штату Теннеси. Я узнал, что Кэти и ее маленькая дочь стали жертвами контроля над сознанием на основе травмы. Они были рабами, собственностью "дяди Сэма". Я узнал, что применение всех известных мне техник контроля над сознанием распространяется на частный сектор общества. У меня пересохло во рту от волнения. Я спросил:

— Как можно людей информировать обо всем этом?

Он улыбнулся и сказал:

— Я бы не стал этого делать! Что ты собираешься делать с ними, если выведешь на чистую воду?

Прежде чем я успел ответить, он перебил меня:

— Ты все тот же, но ничего не знаешь о дяде Сэме. Сейчас большинство в ЦРУ, ФБР и мафии — люди одного сорта, и они поглощают своим влиянием армию.

— Я уже понял это, но как мне спасти их — Кэти и Келли? — спросил я.

Генерал ответил:

— Окей. Звони Кэти по телефону, пока тот, кто ее обрабатывает и контролирует, отсутствует. Используй такую-то последовательность, состоящую из звонков на ее телефон, обратного вызова и повторного звонка. Скажи ей, что ты Бог, процитируй ей отрывок из Библии. Они все запрограммированы на основе христианских символов и текстов.

Объяснив, что эта последовательность действий даст мне полный контроль над Кэти, он продолжал:

— Она будет делать все, что прикажешь ей делать. Помни, что Бог повелевает. Найди себе проповедника, который знает Библию и выбери из нее стих, который будет иметь двойное назначение. Ты знаешь, что то, что делаешь — делаешь во имя Бога. И имей в виду, если ты сделаешь это — с этого момента ты сам по себе…

— Марк, это безумие, — продолжил он. — Езжай в Китай, забирай их с собой и забудь про эту красно-бело-синюю яму дерьма. Здесь нужно все вычищать. Есть много хороших парней, которые рискнули бы своими задницами, чтобы прекратить этот бардак, но ты же не собираешься спасать весь мир.

— Нет, — вставил я, — я говорю только о себе и этих двоих, которых дядя Сэм считает не людьми, а чем-то совсем другим.

После этого мы обсудили некоторые тонкости этого дела и как потом юридически защитить Кэти и Келли от посягательств Хьюстона. После той встречи я больше не виделся с моим другом.

Я возвращался к своей машине, и в моей голове звучали детали этого разговора. Моя собственная жизнь вдруг показалась мне похожей на поцарапанную пластинку проигрывателя, когда игла ходит по одному и тому же замкнутому кругу. Мысли мои были совсем далеки от тех патриотичных сомнений, которые я испытал когда-то по поводу поставок китайских ракет в Ливию господином Юном.

Теперь я чувствовал только гнев на то, во что моя страна превратилась за годы, прошедшие с того времени, когда я работал на ее оборону. Сейчас мне казалось, что мой ум — мой злейший враг. Меня переполняла ненависть — меня лишили всего, что я любил, чем гордился, и теперь мне было стыдно быть американцем. Я еще не знал, что скоро настанет момент, когда мне будет стыдно за то, что я — мужчина. Это произойдет, когда из воспоминаний Кэти и Келли я узнаю историю их жизни.

В течение долгой поездки в свой уединенный дом в пустыне к юго-западу от Нэшвилла я продумывал возможные риски в предстоящем деле "кражи" двух рабов с плантации ЦРУ. Мои опасения были не о том, могу ли я это сделать. Больше всего тревожил вопрос, относящийся к Кэти, — как я дальше собираюсь поступить с ней?

Ясности в этом вопросе не было, и я пробормотал про себя: "Жизнь снова усложняется".

В течение нескольких дней я играл в Бога и координировал перемещение Кэти и ее 8-летней дочери Келли в квартиру недалеко от дома Хьюстона. Хьюстон не знал об этом. Как меня проинструктировали, я намеренно заложил мощные программные установки в подсознание Кэти. Эти команды частично разблокировали амнезический барьер в мозгу Кэти, который прикрывал ее воспоминание о том, что Хьюстон собирается убить ее. Я, сам того не подозревая, через свои установки вскрыл для нее правду об этом.

Кэти и Келли казались мне очень дезориентированными и оторванными от реальности. В их новой, простенько обставленной кухне, я спокойно выслушал взволнованное объяснение Кэти о том, что Бог послал меня к ней. Она "знала", что это было правдой, потому что ее руки сами открыли Псалом в Библии, глава 37, стих 37, где написано "Марк, идеальный мужчина".

Я разместил эту библейскую цитату в ее сознании с помощью скрытого внушения во время игры в Бога по телефону, и сейчас, за несколько минут до этого сделал так, чтобы Кэти "случайно" открыла ту же самую страницу. Она сказала: "Видите, Бог сделал это снова, чтобы Вы это увидели".

Исходя из опыта психопрограммирования, я ответил: "Да, будь я проклят, Вы правы! Это единственное, что может объяснить все это". Я всеми усилиями старался скрыть свою внутреннюю иронию, и мне очень хотелось быстрее уйти от этой темы, не рисковать — меня предупреждали, что рабы программирования сверхнаблюдательны.

Сейчас, оглядываясь назад, я вспоминаю, что тогда я не допускал, что эти мои действия могут быть кощунством. Я считаю себя духовным человеком, но мои ранние поиски ответов на вопросы жизни вызвали во мне холодное и циничное отношение к Библии, Корану и учению Будды. Но это отношение к официальным религиям ничего не могло сделать с тем ужасом, который нахлынул на меня в тот момент.

Я вспомнил нацистские исследования в сфере контроля над сознанием, проводившиеся под руководством Гиммлера на семьях из северной Европы, которые в течение нескольких поколений были сатанистами. Христианство, особенно католичество, было выбрано Гиммлером в качестве религиозного фона/подкладки для программирования "избранных" в его экспериментах по контролю над сознанием. Эти "избранные" должны были стать лидерами его Нового мирового порядка*. Я спросил Кэти, к какой религии она принадлежала, прежде чем встретила Хьюстона. Она ответила: "Мормоны, но до того я была прилежной католичкой".

Я был взволнован таким шокирующим откровением. Я снова быстро сменил тему и предложил нам пойти на обед и обсудить ее новую работу в качестве моего помощника, которая начнется на следующий день. Сегодня мы хотели обсудить план ее развода.

Вечером того же дня я начал искать защищенный телефон, чтобы найти кого-то из моих прошлых знакомых, кто имел бы связи в ЦРУ. Мне нужно было получить быстродействующую формулу восстановления психического здоровья, чтобы помочь этим двум несчастным. Выяснилось, что мои знакомые знали об этом не больше меня.

Вернувшись домой, я обнаружил, что мне звонит обеспокоенный Алекс Хьюстон, вернувшийся из "отпуска", проведенного в Бойс-Тауне, Небраска. Он уже искал жену, которая "исчезла".

Я сделал вид, что ничего не знаю об этом, и предложил ему прийти ко мне на следующий день для обсуждения некоторых неотложных дел. На следующее утро я нашел адвоката для Кэти, и у нее уже были оформлены документы о разводе.

В тот день у меня был Гранвиль Ратклиф, заместитель местного шерифа, которому я доверял присматривать за моим домом, когда был в отъезде. Сейчас он должен был засвидетельствовать и юридически поддерживать процесс развода Кэти и Хьюстона и уведомление Хьюстона об увольнении из компании. Мои последние слова, сказанные Хьюстону и записанные на диктофон, были: "Ты можешь очень пожалеть, если свяжешься еще раз со мной или с ними. Алекс, пошел вон!"

Добившись юридического успеха в деле Кэти, я вспомнил, что должен был заняться своим собственным разводом. Между мной и женой было взаимное согласие о необходимости развода. Она переехала во Флориду и поселилась там в доме со своей матерью. Мы подали на развод. Я согласился продать дом и то, что осталось от нашего совместного имущества.

По-прежнему будучи не в состоянии обеспечить квалифицированную помощь Кэти и Келли, я заботился об их безопасности, переместив их в мой дом, пока он был не продан. Ко мне зашел сосед и рассказал, что видел человека, имевшего пистолет и фотографировавшего мой дом. Последовали новые навязчивые визиты неизвестных лиц, и я все больше начинал нервничать.

Я снова созвонился со знакомым сотрудником ЦРУ, который вращался среди коррумпированной элиты Нэшвилла. Через несколько дней он сообщил мне, что кто-то очень хотел моей смерти, и добавил:

— Ты прекрасно знаешь, почему!

Дом был продан быстро, и я решил уйти из компании, избавиться от всех деловых обязательств. Господин Юн приехал в Нэшвилл и купил акции Хьюстона. Я проводил его в аэропорт, мои последние слова, сказанные ему, были: "Прощай, друг". Он ничего не знал о том, что происходит, и я больше никогда не видел его. В тот день я навел порядок в своем офисе, передал ключи арендодателю, закрыл личные банковские счета и счета компании.

Мне было очень тяжело. Сейчас я понимаю, что это был процесс перерождения обычного человека в патриота.

Теперь я хотел понять, что происходит в моем правительстве. Но пока я искал ответы на эти вопросы, мы должны были быть в безопасности. Моей следующей остановкой в этой погоне должен был стать Лас Вегас, Невада. Там я был знаком с некоторыми влиятельными персонажами преступного мира, которым я помогал в организации вечеринок с азартными играми, когда работал на "Capital International Airways". Я надеялся, что они помогут и защитят меня, по крайней мере, пока я не выясню, что знала Кэти. Эти люди были частью новых финансовых схем ЦРУ. Один из них небрежно заметил, раскуривая свою кубинскую сигару:

— Ты не можешь спрятать яйцо в курятнике, парень.

Мой собеседник холодно сообщил мне, что я оказался замешанным во что-то, что затрагивает нашу национальную безопасность. Я решил ввести в заблуждение этого умника и загадочно ответил:

— Окей, я увезу их (Кэти и Келли) на Аляску и затаюсь как немой хамелеон.

Это должно было запутать мои следы и защитить меня от киллеров ЦРУ.

Кэти и я еще несколько дней оставались в Лас-Вегасе, ожидая возвращения Келли, — в самый последний момент (похоже, что не обошлось без вмешательства ЦРУ) суд обязал ее провести время с ее биологическим отцом Уэйном Коксом. Позже из медицинских отчетов я узнал, что она провела рождественские каникулы "в аду".

Было ощущение страшного одиночества, казалось, мы быстро идем ко дну. Опять я чувствовал себя отчужденным от всех в этом мире. Но я говорил себе, что принял единственно верное решение и не должен отступать. Я сидел верхом на тигре из той самой поговорки и не мог соскочить с его спины и выжить.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ МАРКА ФИЛЛИПСА:
3. "…мы не должны быть обществом, которое бы отказывалось от этических норм во имя политических миражей…"
— 1991, "Римско-католический еженедельник".

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "… нацистские исследования в сфере контроля над сознанием, проводившиеся под руководством Гиммлера на семьях из северной Европы, которые в течение нескольких поколений были сатанистами. Христианство, особенно католичество, было выбрано Гиммлером в качестве религиозного фона/подкладки для программирования "избранных" в его экспериментах по контролю над сознанием. Эти "избранные" должны были стать лидерами его Нового мирового порядка…"
— Потомственный сатанизм и католичество. Ритуальное духовное и физическое насилие в облачении христианского символизма. Как мы увидим дальше из содержания книги, именно эта модель, во всех ее деталях, когда-то выбранная Гиммлером, будет использована создателями — того же самого — Нового мирового порядка в наше время. И, что еще важнее, эту же модель можно отследить в прошлое, подобравшись к ее создателю, разработчику — Римско-католической церкви.
Предлагаю читателю, если он заинтересован не просто узнать историю "Президентской модели" Кэти О'Брайен, а понять самую большую тайну мировой политики, внимательно отследить по ходу текста все, что связано с Ватиканом, а особенно с Орденом Иезуитов, с Иезуитами. Все упоминания об Иезуитах и Ватикане будут не случайны.

ГЛАВА 3
ВОССТАНОВЛЕНИЕ ПСИХИКИ КЭТИ

"Лучшим подарком, которым мы могли бы осчастливить другого человека, была бы хорошая память". (4)

Это была неделя после Рождества 1988 года. Я выполнял половину из того, что пообещал публике в Лас-Вегасе. Со всеми нашими оставшимися личными вещами, упакованными в контейнер и тайно отгруженными на другой корабль, я и моя "новая семья" с домашними животными сели на паром до Анкориджа, Аляска. Тысяча шестьсот миль путешествия через лед и снег займут около трех дней и дадут мне время все обдумать. Из-за нашей ограниченности в денежных средствах я знал, что на самом деле не было места, где бы мы могли спрятаться от ЦРУ. Кэти и Келли, казалось, были счастливы и верили, что они в безопасности. Это было для меня главным. Мой план был убедить людей в ЦРУ в том, что мы не представляем угрозу их безопасности. Еще в древнем Риме в качестве приема психологической войны применялся этот способ, когда делают вид, что уходят навсегда, чтобы больше не заявлять о себе.

Там, куда мы направлялись, уже не будет солнца, по крайней мере, до весны. Поздно ночью, примерно на половине нашего путешествия, я вышел уединиться на верхнюю палубу в передней части судна. Я был благодарен ветру за то, что он жалил снежинками мое лицо и заставил меня закрыть глаза, сосредоточившись на мыслях. В это время я был словно распят в состоянии ярости и душевной боли.

Чтобы охранить моего любимого сына-подростка Мэйсона от участи стать разменной пешкой и жертвой в давлении на меня, я вынужден был оборвать все связи с ним. Я любил его и очень скучал по нему. Душевная боль от обмана и разлуки съедала изнутри все мое существо.

Спасая Кэти и Келли, я отверг своего сына, уничтожил свой бизнес, организовал одновременно два бракоразводных процесса и распродал все имущество. Я переживал, что никогда больше не увижу мою пожилую мать. Ее здоровье становилось все хуже. Моя одежда, сшитая на заказ, уже не подходила мне по размеру, так как я потерял в весе более сорока фунтов и выглядел теперь как скелет. Хроническая бессонница, признак тяжелой депрессии, медленно сводила меня с ума. Моя собственная память начала давать сбои. Я заметил, что впервые за более чем тридцать лет я стал заикаться, произнося некоторые слова. Я знал, что это было только началом долгого и опасного пути в поисках ответов.

Когда я стоял в одиночестве, закрыв глаза, на стальной палубе корабля, покрытой льдом, странное чувство облегчения нахлынуло на меня. Я вспомнил, откуда я мог бы взять "аварийный запас" сил, и сосредоточился в молитве о внутренней силе и руководстве через технику медитации, которой научился несколько лет назад. Сразу я испытал чувство спокойной уверенности в себе и в том, что мы выживем и расскажем нашу историю.

Внезапно я осознал, что вернулся к настоящим живым ощущениям. Ледяной ветер бил в мое лицо и руки, а я радовался тому, что полноценно воспринимаю ощущения тела и внутренние эмоции, которые до этого были, видимо, зажаты где-то глубоко внутри меня. Впервые с момента, когда я узнал о трагедии Кэти и Келли, я чувствовал себя функционально живым.

Я открыл глаза, обнаружив, что здесь не один. Голос шел откуда-то со стороны. Я оглянулся и увидел, что недалеко от меня сидит, завернувшись в темно-зеленое одеяло, человек. Снова я услышал:

— Эй, парень, ты в порядке?

Это был хороший человек, Марк Демонт. С ним я сдружился. Это был классический пример того, что жители Аляски называют "кислым тестом". Грубо говоря, это те, кто никогда не брюзжат о том, что у них маленький дом или не хватает денег. Мы оба с Марком были и "кислым тестом", и беглецами от этого больного общества, сошедшего с ума под влиянием наркотиков ЦРУ, пропаганды СМИ и безудержной жадности.

Я предложил ему сигарету и руку дружбы, чего я не делал уже почти год. Мы договорились поддерживать связь после нашего приезда на место.

Примерно два дня спустя мы благополучно прибыли в Джуно. Нам объявили, что это был самый холодный день декады. Судовой термометр показывал минус сорок градусов по Фаренгейту. Для меня это было ожидаемое состояние погоды, а для Кэти и Келли это было новым испытанием.

Где-то в 1980-м году я попал на Аляску и прожил там около двух лет. Тогда мне помог мой бывший босс из "Capital International Airways", Джордж Каматс, организовавший новую компанию-перевозчик "Great Northern Airlines". Я уехал с Аляски не из-за местных условий, которые мне нравились, но из-за неспособности терпеть ежедневные тирады Каматса. Этот жесткий парень имел в своей жизни много красочных эпизодов, работая на другие, контролируемые ЦРУ, авиакомпании. Кроме прочих, он занимал авторитетные руководящие должности в таких печально известных заведениях как "Forestry Service", "Air America" и "Evergreen".

Теперь я снова оказался на Аляске, в положении безработного, и сейчас я знал о том, что меня выслеживает как животное на охоте та организация, к которой когда-то я был косвенно причастен через свой бизнес. Последние две ночи я спал спокойно, и мысли о преследовании не одолевали меня. Помню, я утвердил наиболее правильный взгляд на эти вещи. Я не мог позволить страху стать какой-нибудь частью моего ежедневного мыслительного процесса.

Мы с Кэти использовали каждую возможность, чтобы найти жилье, которое мы могли бы считать своим домом. Наконец нашли квартиру в четырехквартирном доме, которая была недорогая, имела две спальни и отапливаемый гараж. Нам нужно было иметь отапливаемый гараж для трех моих любимых питомцев — трех енотов и двух собак. Ничего кроме телевизора, двух кроватей, стола и стульев не было из мебели в нашем доме. Это неудобство не обсуждалось, нам было достаточно.

После заселения в наше новое жилище в отдаленном сельском городке Чугиак мы старались выглядеть для окружающих как обычная семья, — записали Келли в большую государственную школу, познакомились с новыми соседями, играли в снежки. Для Кэти и Келли такая жизнь была непривычна и незнакома.

Скудные остатки наших средств таяли на глазах. На лечение астмы, которое было необходимо, чтобы сохранить жизнь Келли, требовалось более 400 долларов в месяц. Я подозревал, что причиной значительного ухудшения ее здоровья были две недели "в аду", которые она провела с Уэйном Коксом. Она рассказала мне в деталях об отвратительных сатанинских ритуалах, которым она и ее четырехлетний брат Иаков были подвергнуты. Я продал свою дорогую камеру Niton, оружие и некоторые личные предметы. Это были последние остававшиеся реальные активы, которые пришлось продать. Вырученные деньги направил на наше проживание в течение пяти месяцев, пока лечение Келли и обстоятельства заставляли нас жить на пособие.

В этот пятимесячный период, пока Келли была в школе, все силы и время я уделял депрограммированию Кэти. Как только Келли засыпала, после ужина и выполнения домашних заданий, мы возобновляли наши "сессии". Мы работали день и ночь, семь дней в неделю над процессом депрограммирования до трех часов утра, когда я уже начинал падать в обморок от усталости.

Формула депрограммирования была направлена на то, чтобы соединить в единое целое фрагментированную психику Кэти. Какие-то действия мне подсказывал мой предыдущий двадцатилетний опыт. Получить помощь по проведению основной терапии из признанных научных авторитетов я мог только от Коридона Хаммонда*. Основная сложность состояла в том, как контролировать постоянное состояние транса Кэти и вскрывать ее воспоминания.

Я знал, что если ФБР и ЦРУ смогут доказать, что для восстановления воспоминаний Кэти я использовал гипноз, ее показания в суде не будут иметь никакой ценности.
Я разработал свой собственный метод интенсивной гипнотерапии и научился управлять состояниями транса Кэти. Я мог бы рассматриваться психотерапевтами как "эксперт" в применении этого редкого клинического инструмента для восстановления памяти.

Большое внимание уделялось мной особым правилам этического проведения терапии. Эти правила я строго соблюдал, и Кэти поняла и решила, что для полного восстановления контроля над своим сознанием она должна полностью доверять мне и придерживаться режима терапии.

1. Я постоянно контролировал все внешние воздействия на Кэти, чтобы обеспечить ее физическую и психологическую безопасность.

2. Никакие воспоминания не озвучивались Кэти, пока не были записаны ею самой. Я задавал только вопросы, которые ориентировали и направляли Кэти в процессе возвращения памяти. Только вопросы "кто", "что", "когда" и "как". Даже если я знал какие-то ответы заранее, я не имел права их предлагать, чтобы не нарушить процесс и не создать новые барьеры между разными фрагментами ее личности.

3. Я добился, чтобы Кэти поняла, что произошедшее с ней случилось не по ее вине, но за то, что происходит здесь и сейчас, она становится ответственной. Через терапию она обретала контроль над собственным сознанием.

4. Мы посвятили много часов "интеллектуальным дискуссиям", рассматривая религиозные представления Кэти и разоблачая их логически, как трюки фокусника, создающие искаженное восприятие действительности.

5. Во время восстановления памяти и записи воспоминаний Кэти не разрешалось никакое выражение эмоций. Я никогда не спрашивал ее, какие чувства вызывает у нее тот или иной эпизод. Это очень важно для быстрого восстановления воспоминаний.

6. Я предоставил Кэти питание, витамины, воду и сон в достаточном объеме, чтобы восстановить ее подорванное здоровье.

7. Я учил Кэти просматривать воспоминания как бы на внутреннем киноэкране, вместо того, чтобы повторно проживать их во внутренней "виртуальной реальности".

8. Я научил Кэти контролировать глубину ее транса с помощью техники самогипноза (некоторые называют это медитацией). Такое правило было введено нами в терапию, чтобы избежать "засорения" ее воспоминаний со стороны, которое могло бы произойти, если бы я использовал обычный способ гипнотической индукции, известный как управляемое воображение.

9. Кэти не разрешалось читать книги, газеты или журналы, смотреть телевизор или обсуждать с Келли что-то из воспоминаний. Кэти восстанавливала в памяти всю свою жизнь, и при этом ничто не должно было вмешиваться в этот процесс точной сортировки воспоминаний по полочкам ее ума. Это правило усвоила и Келли, чьи воспоминания начинали выходить на поверхность.

10. Все модели поведения и социальные привычки, которые вскрыла Кэти при терапии, были исследованы нами посредством логического обсуждения. Все предустановленные модели поведения, даже распорядок дня, были изменены или отменены нами полностью.

11. Я потребовал от нее носить наручные часы двадцать четыре часа в сутки, чтобы предупредить меня о каждом случае "потерянного времени", который она может обнаружить за собой. Выпадение из памяти какого-то промежутка времени без травмы является признаком того, что происходит переключение между разными фрагментами личности. Учет времени дает показание того, как происходит выздоровление.

Воспоминания, которые возвращались к Кэти, были ужасны, я никогда не слышал чего-либо подобного.

Мое собственное здоровье стремительно ухудшалось. Я терял в весе. Испытывал невероятные боли в желудке, приступы рвоты и диареи. Я буквально жил на лекарстве, известном больным язвой желудка как "Maalox". Я созвонился с другом, которому мог доверять, и он организовал для меня прием у надежного врача. Обследование с использованием оптического желудочного зонда показало, что в результате заражения паразитом, передающимся через воду, в стенках моего желудка образовались раны. Врач порекомендовал срочную операцию. Я ответил отказом и спросил, сколько я еще могу прожить без операции. Он сказал:

— Это зависит от того, насколько хорошо Вы сможете следовать моим инструкциям.

— Нет проблем, — сказал я.

В течение нескольких дней я кормил себя внутривенно и принимал назначенные препараты, и начал выздоравливать. Именно в это время я начал через телефонные звонки искать информацию о том, как ускорить процесс восстановления Кэти. Опять мои бывшие партнеры с "хорошими связями" сказали, что я сам это знаю. Однако мои усилия скоро окупились, поскольку один телефонный звонок вывел меня прямо на "золотую жилу" в этом вопросе.

Несколько медицинских книг по секретным исследованиям на тему диссоциативного расстройства [«расщепления личности»] таинственным образом оказались отложены кем-то на мое имя в отделении "Игл-Ривер" публичной библиотеки Анкориджа. Меня предупредили, что я могу забрать их в точно назначенное время, чем я и воспользовался.

Когда я уходил из библиотеки, женщина средних лет с продуктовым пакетом в руках подошла ко мне. Она спросила, открыта ли библиотека. Это показалось мне странным, ведь я выходил из открытых дверей библиотеки. Мое недоумение закончилось, когда она спросила:

— Вы читали какие-нибудь книги доктора Милтона Эриксона в последнее время?

— Нет, — ответил я, — но знаком с книгой "Клинический и экспериментальный гипноз" доктора Уильяма С. Кроджера.

— О, да, — сказала она. — Я — настоящая поклонница доктора Кроджера, а он — настоящий поклонник доктора Эриксона, который, как Вы знаете, считается отцом техники подсознательного управления разумом.

Она стала уходить и, обернувшись, улыбнулась и сказала:

— Наслаждайтесь этими книгами и используйте их, Марк.

Как я понял, она была тем, кто доставил эти книги в библиотеку. Оказалось также, что она оставила закладки в книгах как раз в тех местах, которые были самыми важными в моих поисках. На одной закладке был указан бесплатный номер телефона 800# со временем и датой его использования. Я использовал этот номер, как и многие другие, которыми меня обеспечили для доступа к тайной "шпионской" информации. В течение еще двух лет этим способом я получал руководство для прохождения через лабиринт сознания Кэти.

Когда я позвонил по этому номеру, ответил электронный голос, предлагавший далее ввести номер сотрудника. Я озвучил определенное число, названное мне тем, кто хотел оставаться анонимным. Далее последовало ровно восемь сигналов, и кто-то незнакомый задал вопрос:

— В чем проблема?

Я с отчаянной настойчивостью изложил мою крайнюю необходимость получить консультацию о дальнейшем восстановлении Кэти.

Голос спросил:

— Вы читали эти книги?

— Да, — ответил я. — Но многие клинические термины мне непонятны.

Консультант порекомендовал мне вернуться в библиотеку и "подобрать справочник по клиническим терминам". Я поинтересовался, могу ли я поговорить с кем-то, кто помог бы мне ускорить процесс депрограммирования. Он сказал:

— Хорошо, есть только два депрограммера в этой стране — один в Бостоне, Массачусетс, а другой в Фениксе, Аризона, и ни один из них не поможет, если Вы не сможете доверить им точную информацию (от Кэти).

Он подумал, затем сказал:

— Вы идете в направлении, по которому я не могу Вам помочь, но Вы знаете, как это сделать.

Я спросил:

— В направлении куда?

— Вам необходимо поговорить с врачом, который может помочь, — сказало он мне.

— Хорошо, — сказал я. — А кто врач?

— Кори Хаммонд из Солт-Лейк-Сити, штат Юта.

— Ого, — сказал я. — Это же штаб-квартира мормонов.

Церковь мормонов была последней религиозной базой в травме Кэти.

— Да! — продолжил он. — Но Вы можете доверять ему, если будете внимательны, и Вы можете не давать слишком много сведений о себе. Он "параноик", как и все остальные, кто в курсе этих зверств контроля над сознанием, но он может помочь. Будьте осторожны. За ним следят, и те, кого Вы опасаетесь, будут знать то, что Вы ему скажете.

— Большое спасибо, — сказал я.

В процессе поиска контакта с Хаммондом я созвонился с другим специалистом по диссоциативным расстройствам доктором Беннетом Брауном, известным психиатром в Чикаго, штат Иллинойс. Я узнал из нашего разговора, что у него была организована целая больница для восстановления таких пациентов как Кэти и Келли. Я удивился, почему именно его мне не подсказали для консультации. У Брауна было много пациентов в очереди на госпитализацию. Поэтому он дал мне номер телефона человека, которому доверял, — Цивии Тамаркин, репортера журнала "People Magazine". Она проводила свое расследование на эту тему.

Обращение к этому человеку стало самой большой моей ошибкой, которую я совершил в погоне за полезной информацией. Это чуть не стоило мне жизни, а Келли возможности восстановления.

Когда я впервые заговорил с Цивией, она стала сбрасывать мне важные имена так легко, как дерево сбрасывает листья после заморозков**. Я записал на диктофон все разговоры с этим, казалось бы, хорошо осведомленным источником. Цивия первым делом дала мне имя и номер телефона бостонского "депрограммера" по имени Стив Хассен. Затем снабдила меня контактными данными "Веселого" Джолина Веста из UCLA (Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе), и совсем неохотно сообщила данные Кори Хаммонда, добавив: "К нему я обращалась бы в последнюю очередь".

Я сделал большую ошибку, позвонив "депрограммеру" Стиву Хассену, спрашивая совета, как помочь Келли. В результате он объявился у нас дома на Аляске, судя по всему, его задачей было с помощью определенного кода заставить Кэти бежать от меня. Метод, который он использовал, возможно, был эффективным, но, к счастью для Кэти и Келли, он действовал слишком грубо. Я узнал, что над громкой репутацией Хассена поработали его друзья психиатры д-р Вест и д-р Маргарет Сингер, с определенными зловещими целями. Я теперь знаю, что доктор Вест работал на ЦРУ в проекте МК-УЛЬТРА, кажется, имя Веста фигурировало в расследовании Конгрессом дела о проекте МК-УЛЬТРА в 1970-е годы. Однако, он ушел из-под общественного внимания, потому что правительство США под предлогом обеспечения национальной безопасности остановило это расследование. Установленным фактом из преступлений Веста было только убийство слона через передозировку ЛСД в присутствии школьников. К сожалению, эти факты я не знал, когда Кэти и я говорили с ним по телефону, и бедствие, постигшее нас вслед за этим, — отдельная история.

Телефонные консультации с доктором Коридоном Хаммондом были самыми информативными и полезными. Он показал себя единственным самым ценным помощником в моем поиске профессиональной поддержки. Позднее, в 1991 году, доктор Хаммонд изложил всю правду, которую он знал на тему контроля над сознанием, на конференции по психическому здоровью. Его инструкции по эриксоновской методике безболезненного восстановления памяти буквально спасли Кэти от переживания всех ужасов, которые она вспоминала. Этот человек для меня — мой личный герой.

Весна на Аляске очень отличалась от той, к которой я привык в Теннеси. Местные жители называют это время года "ломкой". Вместо щебетания птиц я отовсюду слышал капель тающего льда. Улицы были заполнены безобразным коричневым месивом. Обычно приход весны радует, здесь же он действовал на меня угнетающе. Единственная хорошая новость заключалась в том, что стало больше солнечного света и меньше тьмы. Вместе с этими сезонными изменениями начала свой отсчет бомба замедленного действия, о которой я не подозревал. Состояние здоровья Келли, ее астма, и ее поведение стали резко ухудшаться без видимых причин.

Однажды в пятницу утром, в мае, с Кэти созвонился директор школы, в которой училась Келли и попросил забрать ее как можно быстрее и отвезти на осмотр к врачу. Школьная медсестра определила у Келли сильный астматический приступ, при котором не помогали те лекарства, которые имелись у нее. Келли стало немного лучше, когда она увидела нас, но не надолго.

В воскресенье кашель Келли стал непрекращающимся. Запасы лекарств для ингаляции, которые ей помогали в таких случаях, были исчерпаны. Я незаметно заменил их простой дистиллированной водой и сидел рядом, пока она пыталась справиться с дыханием. Используя эриксоновскую технику управления воображением, я начал ей рассказывать историю о маленькой девочке, которая, пыхтя, с трудом взбиралась на гору. Эта история закончилась тем, что девочка настолько устала, что, взобравшись на гору, сразу уснула там на мягком покрывале полевых цветов. Келли сказала, что дышать ей стало легко, и на самом деле она уснула и проспала несколько часов, потом проснулась от кашля. Я спросил ее, почему она закашляла.

Келли, несколько встревоженная, ответила:

— У меня астма.

Я повторил трюк с подменой воды, и он опять подействовал благоприятно. Келли сказала:

— Папа Уэйн сказал мне, что я должна умереть.

— Но он же не врач, — возразил я.

— Он сказал это много раз, — настаивала Келли.

Тогда я спросил:

— Когда он сказал это?

— Когда школа закончится, — ответила она.

— Что ты имеешь в виду? — спросил я.

— Когда школа закончится, — механически повторила Келли.

— Ты помнишь, когда Уэйн сказал это тебе?

— В постели. Он думал, что я сплю, он разговаривал по телефону с Алексом (Хьюстоном), а потом со мной.

Я знал тогда, что Уэйн Кокс программировал ее, чтобы она умерла, с использованием клинического метода, известного как гипнотический сон. Алекс Хьюстон руководил Коксом в программировании.

Я прервал ее (когда увидел, что она впадает в глубокое состояние транса):

— Но ведь школа не заканчивается, и завтра тебе будет настолько хорошо, что ты вернешься в школу.

Как я и предположил, на следующее утро Келли уже чувствовала себя хорошо и пошла в школу.

Всего через несколько часов мне и Кэти снова позвонили из школы, на этот раз медсестра, которая была взволнована. Она спросила: "Разве вы не отводили Келли к врачу?" Кэти сказала: "Нет, но отведем".

Позже, тем же вечером, мы в последний раз обратились за срочной медицинской помощью для Келли.

В больнице Анкориджа Кэти и я встретились с молодой, очень умной и красивой женщиной-врачом Лорри Шепард, которая беспокоилась за состояние Келли. Я попросил ее о частной встрече, и она согласилась.

Минут тридцать ушло у меня на рассказ о том, как Кэти и Келли были спасены от контроля над их сознанием. Узнав об этом, доктор Шепард обратилась к местному женскому психиатру доктору Пату Патрику с просьбой провести диагностику Келли.

Когда диагностика была завершена, доктор Патрик пригласил меня и Кэти к себе в кабинет. Для Келли это была первое официальное медицинское освидетельствование, при котором было установлено, что она страдала синдромом расщепления личности (5), очень серьезным психическим расстройством, вызванным повторными тяжелыми травмами.

Я попросил доктора Патрика организовать обследование на предмет проверки следов сексуального насилия, если Келли перенесла такое насилие. Она сделала это, и на обследовании это подтвердилось. Доктор Патрик и Кэти восприняли это почти спокойно, меня же чуть не стошнило.

Приступы астмы Келли в госпитале прекратились, и ее перевели в психиатрическую больницу Charter North Psychiatric Hospital для стационарного лечения. Доктор Патрик, очевидно, сделала все, что могла, но это не принесло пользы. Прошли месяцы, и в службе социальной помощи Аляски начали понимать, что состояние Келли не улучшается, а бесполезное лечение отнимает тысячи долларов каждую неделю.

Доктор Патрик, Кэти и я, в сотрудничестве с Комиссией штата Теннеси по насильственным преступлениям, занялись поиском больницы, которая бы помогла нам по программе страхования Medicaid. Наконец мы нашли такую, которая находилась в Оуэнсборо, штат Кентукки. Она специализировалась на работе с детьми — жертвами ритуального насилия. Келли перевезли в эту больницу, и штат Аляска оплачивал все счета за лечение. Позже мы поняли, что этот красиво обустроенный стационар не более чем "человеческий склад", который просто осваивал деньги, выделяемые государством на каждого ребенка. Красивое на вид место, но Келли это не принесло никакой пользы.

В течение лета, перед тем как Келли была передана в эту больницу, восстановление Кэти проходило хорошо. Я почувствовал, что могу оставить их на время, чтобы найти работу. Мы отчаянно нуждались в деньгах, чтобы на зиму переехать жить с Келли на юг страны.

Я быстро нашел себе работу в бизнес-колледже на Аляске в качестве интервьюера абитуриентов. Мой опыт помог мне за две недели подняться от представителя приемной комиссии до ее директора. Я старался заработать как можно больше денег в ближайшие пять месяцев, чтобы обеспечить наши переезды и быть ближе к Келли. Мысль о разлуке между Кэти и Келли напоминала мне о моей разлуке с моим сыном, о котором я не знал ничего уже почти год.

По моему неудачному совету Кэти созвонилась со своим отцом и попросила хоть какой-то помощи ради Келли. Ее отец перевел 500 долларов, чтобы определить наше местонахождение и прокомментировал: "Это Америка. Если ты не вернешься в Мичиган одна, денег больше не будет!" Именно эта фраза вызвала у Кэти забытые воспоминания ее детства о том, как ее мучил этот извращенец и работорговец Эрл О'Брайен.

Вскоре Кэти позвонили из ФБР и сказали, что она должна явиться к ним "добровольно" для допроса. По прибытии ей сообщили о том, что она стала фигурантом федерального расследования и обвинялась в попытке вымогательства денег у своего отца.

Кэти выглядела как-то странно спокойной, когда выслушивала эти обвинения. Позже я узнал, что она уже чувствовала себя лучше, увереннее и знала наверняка, что она не "сумасшедшая" или бредит, и что ее отец действительно совершал все эти вещи с ее братьями и сестрами.

Агент ФБР выглядел явно пристрастным в проведении этого расследования, запущенного Министерством юстиции США. Он принадлежал к церкви мормонов и обеспечивал безопасность при сборе пожертвований этой церкви, что позволило нам поставить под сомнение его компетентность.

Примечательно, что в это же время еще один специальный агент ФБР в Анкоридже допрашивал меня о том, что я знаю о преступлении, связанном с моей бывшей женой и ее боссом во Флориде. Теперь я знаю, что это было попыткой ФБР разрушить мой авторитет как защитника Кэти и Келли. Расследование закончилось тем, что моя бывшая жена стала свидетелем обвиняющей стороны и была оправдана, а ее босс был признан виновным в убийстве первой степени.

Тем не менее, через несколько дней арест моей жены был показан в популярном телевизионном шоу "Неразгаданные тайны" и эта история муссировалась в СМИ в течение нескольких недель. В то же время показания Кэти, официально предоставленные чиновникам ФБР, были сокрыты по соображениям национальной безопасности.

Зима пришла быстро, снег снова покрыл окрестные горы. Воздух стал морозным. С новым временем года и в нашей жизни произошли изменения. Мы собирались перевезти Келли в институт психиатрии "Kentucky Valley".

Кэти и я экономили каждый доллар, готовясь к переезду на юг.

Я теперь понял, что Кэти в процессе восстановления дошла до стадии "фьюжн". Уже давно не происходили эти переключения личностей в ней, она превратилась в красивую, умную женщину. Уже давно она не реагировала на все триггеры, программные сигналы со стороны наших врагов, которые должны были заставить ее действовать против меня. Продолжала вести журнал травматических воспоминаний и показывала свое стабильное психическое состояние.

Перевозка нашего имущества на паромах из Анкориджа в Сиэтл была заказана за несколько месяцев вперед. Я купил билеты в один конец и доставил наш семейный автомобиль AMC "Pacer" 1976 года и оставшиеся вещи в порт Анкориджа для отгрузки.

Мы уже собрали наши сумки и были готовы сесть на самолет, но неожиданное извержение вулкана приостановило все полеты из Анкориджа на следующие две недели. С нетерпением мы ждали возобновления рейсов. Мы выезжали первые, а Келли и ее медсестра должны были выехать вслед за нами.
Это будет первый наш шаг на бесконечном пути в стремлении к достижению справедливости.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ МАРКА ФИЛЛИПСА:
4. "… Лучшим подарком, которым мы могли бы осчастливить другого человека, была бы хорошая память…"
— Максима Марка Филлипса.
5. "… Для Келли это была первое официальное медицинское освидетельствование, при котором было установлено, что она страдала синдромом расщепления личности…"
— Теперь вместо термина "Диссоциативное расстройство личности" специалисты по психическому здоровью используют другой — "Диссоциативное расстройство идентичности".

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЯ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "… Получить помощь по проведению основной терапии из признанных научных авторитетов я мог только от Коридона Хаммонда…"
— Кто такой Коридон Хаммонд?
В США и Европе психотерапевты, работая с клиентами, обнаружили странный факт: существует большое количество людей, подвергшихся психопрограммированию. Их психика искусственно, через физическое и душевное травмирование, расщеплена на отдельные "личности". Эти личности внутри психики такого человека выстроены в особую иерархическую систему. Одни личности подчиняются другим. Каждая запрограммирована на выполнение определенных функций, часто извращенного или преступного характера. Имеет свои ключи доступа, программные установки и спусковые механизмы этих установок. Во внутреннем мире такого программно-контролируемого человека выстроена особая упорядоченная структура защиты. В ней какие-то программные установки выполняют роль привратников, какие-то — ловушек, мин, которые активизируются и запускают процесс разрушения всей психики, если кто-то посторонний пытается в эту систему проникнуть.
Из тех психотерапевтов, которые в своей практике столкнулись с этим необычным явлением, только один решился обнародовать этот факт. Это Коридон Хаммонд. В 1992 году он выступил с докладом "Гринбаум. Гипноз в MPD: ритуальное насилие" на "Восточной региональной конференции по теме насилия и диссоциативного расстройства личности", организованной Центром восстановления жертв насилия, Психиатрическим институтом Вашингтона.
Перевод некоторых фрагментов лекции Хаммонда и информацию о нем можно найти в книге Тимоти Сильвера "Приподнимая завесу. Расследование истории Соединенных Штатов Психопатократии" (глава XIV) по ссылке:
http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0012_soed_shtaty_psihop_001.shtml
** "…Когда я впервые заговорил с Цивией, она стала сбрасывать мне важные имена так легко, как дерево сбрасывает листья после заморозков…"
— Таким же подозрительным мне показался один "исчерпывающий", изобилующий именами и подробностями материал о программе МК-УЛЬТРА и ее подпрограмме — проекте "Монарх". Это статья Рона Паттона "Проект Монарх. Нацистский контроль над разумом" — Ron Patton, "Project Monarch, Nazi Mind Control." (http://www.whale.to/b/patton.html)
Странными в этом материале мне показались несколько моментов:
Мимоходом, невзначай, оправдывается Инквизиция как инструмент борьбы церкви с сатанизмом. Хотя история Инквизиции в достоверных исторических исследованиях как раз выглядит как разгул сатанизма, апофеоз человеконенавистничества и жестокости.
Далее. Вносится искажение в историю тайных обществ — Тамплиеры и Розенкрейцеры показаны как противоборствующие группировки, между тем как по времени Розенкрейцеры следовали за Тамплиерами. Розенкрейцеры после того, как Орден Тамплиеров был уничтожен Церковью, стали продолжателями традиции Тамплиеров, только, в отличие от Тамплиеров, сохраняли свою деятельность в полной тайне. Это происходило еще до того, как Римско-католическая церковь, а точнее, Орден Иезуитов, организовал для противодействия им свои тайные общества. В этом состояла особая хитрость Иезуитов. Эти поддельные тайные общества, созданные Иезуитами, получили те же названия и выдавали себя за тамплиеров, розенкрейцеров и масонов. Именно они стали современным масонством, разветвленной системой масонских лож, всецело подчиненной Ватикану.
Рон Паттон явно лжет, говоря о тамплиерах и розенкрейцерах, искажает историческую последовательность. Зачем он это делает?
В статье Рона Паттона упоминается история Кэти О'Брайен и ее спасения Марком Филлипсом. Но — тоже мимоходом, вскользь — бросается фраза, сразу подрывающая у читателя доверие и к Кэти О'Брайен, и к Марку Филлипсу: "Противоречивые заявления Филлипса, однако, вызвали сомнения в подлинности его заявлений".
Это утверждается Роном Паттоном без каких-либо подтверждений, ссылок, фактов, примеров. Так обычно поступают, когда хотят оклеветать человека, не имея на руках доказательств его вины.
Из содержания книги "ТРАНС-ФОРМАЦИЯ АМЕРИКИ" читатель сам сможет сделать вывод, где и в чем Марк Филлипс "противоречит сам себе".
Создается впечатление, что статья Рона Паттона написана с одной целью — дискредитировать самый важный источник информации о проекте "Монарх" — свидетельство Кэти О'Брайен.

ГЛАВА 4

ПРАВДА И ПОСЛЕДСТВИЯ.
НАС ПРЕСЛЕДУЮТ, В ДОСТИЖЕНИИ СПРАВЕДЛИВОСТИ ЧЕРЕЗ ПРАВОСУДИЕ ОТКАЗЫВАЮТ

Долгожданный приезд в Сиэтл ознаменовал начало нового периода в нашей жизни. Кэти была оптимистично настроена на скорое выздоровление Келли. Я старался не показывать ей, что не разделяю этих надежд, потому что знал через опыт и мои "инсайдерские источники", что частные врачи, специалисты по психическому здоровью были мало знакомы с секретными разработками правительства США по контролю над сознанием. Эти врачи могли получать знание в той области только из рассказов своих обеспокоенных пациентов. В данном случае истерия, как признак/симптом дезинформации, чрезвычайно заразна и, как следствие, затрагивает всех причастных к профессиям, связанным с психическим здоровьем. Многие из практикующих специалистов склонны проявлять "синдром страуса" через страх и хронический отказ. Это наблюдал я, это видят другие психотерапевты и пациенты.

Это был 1990-й год, начало последнего десятилетия нынешнего столетия и тысячелетия, но большинство врачей-психотерапевтов по-прежнему пребывали в состоянии отрицания реальности явления контроля над сознанием. Науке о психическом здоровье не более ста лет. Действительно, эта область медицины находится в младенческом состоянии развития по сравнению с другими.

Наука о психическом здоровье уходит своими корнями в архаичные, мистические теории Юнга и Фрейда. Научно-технический контроль со стороны государства за информацией об исследованиях в этой области отсутствует. Все это создает положение, при котором самими врачами и их пациентами термин "психическое здоровье" рассматривается как оксюморон (словосочетание не сочетаемых, противоположных по смыслу значений). Пациенты, страдающие диссоциативным расстройством, с которыми мне довелось общаться, показывали свое отношение к этой сфере медицины как "ментальному аду", а к ее специалистам с их благими намерениями как к "насильникам". К сожалению для всех заинтересованных сторон в этой теме, во многих случаях эти жесткие определения соответствуют качеству предоставляемой "помощи". И я считаю, что в лечении пациентов, пострадавших от воздействия техник контроля над сознанием, не произойдет каких-то положительных сдвигов, пока не будет изменен наш Закон о национальной безопасности от 1970 года. Я помню один случай. Мне довелось просматривать видеосъемку сверхсекретного психиатрического эксперимента над молодым человеком, который перенес повреждение мозга в результате тяжелой травмы головы. Это был пациент больницы. Он не мог вспомнить ничего о себе, кто он, не мог думать. Его мозг был живой, но ум был как будто мертвый. Была применена комбинация лекарственных средств и высокотехнологичных электронных устройств с участием звукового воздействия. Его мозг был принудительно "перезапущен". Мозговая ткань, затронутая травмой, которая блокировала мыслительные процессы, с помощью химических и электронных средств была выведена из общей схемы работы мозга. Я сравнил это с замыканием проводки в автомобиле, как это делается, когда нужно завести его без ключа. Ход этого эксперимента и его результаты были тщательно засняты, кассета тщательно упакована и доставлена курьером в Форт Джордж-Мид, штат Мэриленд.

Для меня этот случай особо запомнившимся сделало событие, которое за этим последовало. Я слышал, как лечащий врач этого пациента, участвовавший в данном эксперименте, горько жаловался своей коллеге-медсестре на то, что "его" пациент в соседней палате, вероятно, мог бы быть восстановлен с помощью этого метода, если бы он не был "морской свинкой" Министерства обороны США. Врач не мог применить современное лечение к этому пациенту из-за того, что он работал на министерство. Он был расстроен тем, что был вынужден служить двум господам одновременно. Один из них — Министерство обороны, которому он дал подписку о неразглашении, и которое контролировало его карьеру через медицинскую лицензию и страховку. Другой — его собственные моральные и этические принципы и клятва Гиппократа, которую он дал, став врачом.

Таким образом, большие объемы научных исследований и разработок в медицинской сфере, проводимые под началом Министерства обороны, служат только его интересам. Другими словами, те специалисты, которые работают в сфере психического здоровья, сами быстро пополняют вторую группу жертв процесса контроля над разумом и информацией.

Наука о психическом здоровье находится в состоянии кризиса. Путь к успеху, который мог бы достигаться путем применения существующих технологий, оказывается заблокирован ПО СООБРАЖЕНИЯМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.

Министерство обороны и правительство в целях сохранения монополии на эти знания и технологии применяют практику информационного сдерживания. В результате психотерапевты и их пациенты вынуждены отбиваться от судебных преследований, а в последнее время от агрессивных нападок со стороны организованных с определенными целями инициативных групп. Хорошо финансируемые организации с сомнительной репутацией, такие как "Общество синдрома ложной памяти" и Церковь Саентологии публично осудили психотерапию как профессию.

Церковь Саентологии стала очевидным лидером в этом деле. Через нее организованы "правозащитные" группы лоббирования, которые развернули массированную пропагандистскую кампанию, сопровождаемую судебными исками, против некоторых фармацевтических фирм и психотерапевтов.

Саентологи считают, что основатель их церкви Рон Хаббард открыл способ лечения всех психических заболеваний путем модификации поведения. Считается, что Хаббард, успешный писатель-фантаст, получил техники подсознательного контроля над разумом через свои связи со службой Военно-морской разведки. Он назвал свою программу поведенческого трансформирования Дианетикой в честь своей первой жены Дианы.

"Общество синдрома ложной памяти" является лоббистской группой, которая действует в первую очередь в интересах лиц, обвиненных в сексуальном насилии. Эта организация упорно пытается добиться принятия законов, которые бы ограничивали доступ к терапии лицам, страдающим диссоциативными расстройствами, полученными в результате травмы. Эта организация заявляет о том, что вытесненные в результате травмы воспоминания — это миф*. Ее представители заняты нахождением слабых мест в практике психотерапевтов.

На сегодняшний день модель для разработки эффективной терапии диссоциативных расстройств, полученных при повторяющейся травме, не опубликована ни Американской ассоциацией психиатров, ни Американской ассоциацией психологов. Сложность создания такой модели обусловлена рядом факторов. Основной из них — интересы национальной безопасности предполагают сохранение секретности относительно классификации исследований контроля над разумом.

Это означает, что психотерапевты вынуждены работать примерно в таких условиях, как если бы хирург для проведения очень сложной операции должен был бы работать в наручниках. Знание этого не давало мне разделить оптимизм Кэти по поводу восстановления Келли. Тем не менее, Кэти приближалась к полному выздоровлению, и мы оба делали все возможное для здоровья Келли.

Пожалуй, определение того, кто в нашем правительстве заинтересован в утаивании жизненно важной информации, медицинских научных исследований и технологий, может дать понимание всего этого явления. Из моего личного опыта работы на "Capital International Airways" я вынес твердое убеждение по этому вопросу. Однако ответ, который отражает мое понимание, был позже красноречиво дан новостным репортером и журналистом Линдой Ханд в ее книге "Секретная миссия"(6). Исторической основой этой книги стали рассекреченные документы, подтверждающие существование проекта "Скрепка", в рамках которого было осуществлено перемещение в США нацистских и фашистских ученых.

Эти ценные ученые-преступники были главным образом направлены на работу в двух областях исследований — ракетные технологии и методы контроля над сознанием. Им были предоставлены ключевые места и должности в престижных вузах, колледжах, в промышленности и в НАСА. В течение многих лет работы они напрямую влияли на наше общество, работая над спонсируемыми правительством исследованиями.

Тайно нацизм, как философия и форма правления, живет и уничтожает нашу страну.

Я могу засвидетельствовать это на личном опыте и знании, полученном во время работы в компании "Capital International Airways" ("Столичные международные авиалинии"), которая использовалась в качестве основного перевозчика в проекте "Скрепка".

Эти исторические факты вспомнились мне, когда мы ехали из Сиэтла на юго-восток США. Я хотел быстрее получить результат моих усилий по достижению справедливости.

Нашим первым пунктом назначения должен был стать Хантсвилл, штат Алабама. Этот южный город США знаменит своими туристическими достопримечательностями, принадлежащими НАСА, американскому космическому центру. Город также мог бы похвастаться тем, что здесь осваивается большая часть теневого бюджета Пентагона, его доля, приходящаяся на душу населения, здесь больше чем где бы то ни было в Америке. Кэти же питает совсем другие чувства к этому городу, его полиции и научному центру НАСА. Для Кэти и Келли Хантсвилл был местом, куда их регулярно привозил Алекс Хьюстон для проведения высокотехнологичных пыток и производства порнофильмов с участием взрослых и детей.

Мы с Кэти столкнулись здесь с первой угрозой нашей жизни, пытаясь добиться справедливости через правосудие. Это стало шоком для меня, но не было неожиданностью для Кэти.

Все началось с моего телефонного звонка в группу правовой поддержки Хантсвилла, известную как Национальная ассоциация детских адвокатов. Эта организация получила известность тем, что была сформирована усилиями местного окружного прокурора Бада Краммера [Bud Crammer]. После обращения в эту группу с информацией о том, что Кэти пережила в Хантсвилле, с нами связались два бывших детектива из полицейского управления Хантсвилл-Сити. Их имена Джефф Беннет [Jeff Bennet] и Чак Крэбтри [Chuck Crabtree].

По нашему прибытию в Хантсвилл эти бывшие полицейские из отдела нравов сопроводили нас в городскую квартиру, которая использовалась для продажи наркотиков. В каждой комнате там были установлены "жучки" для аудио- и видео-слежки. Когда я спросил Беннета, есть ли в квартире скрытые устройства наблюдения, он уверенно отрицал это. Уличив его во лжи, я точно знал, что делать дальше. Мы предприняли определенные меры, и это, вероятно, спасло нам жизнь.

Прошли недели, прежде чем эти "вице-полицейские" сели со мной и Кэти за стол для обсуждения всех деталей. Кэти дала им очень много информации, в том числе описания двух конкретных преступников, их имена, места их проживания и производства ими порнофильмов. Эти два преступника, сами полицейские Хантсвилла, были активными помощниками окружного прокурора Бада Крэммера в его кампании по избранию на эту должность. Это майор Оди и сержант Фрэнк Кроуэлл.

Когда Кэти выложила все, что знала, Крэбтри и Беннет приказал нам убираться из Хантсвилла прямо сейчас, пока мы еще живы, и замолчать, если хотим жить.

Позже Кэти и я узнали, что Крэбтри и Беннет уведомили всех сотрудников полиции, к которым мы обращались, более чем в пяти штатах о том, что мы являемся "профессиональными преступниками-мошенниками". Возможно, у них получилось бы добиться успеха в нашей дискредитации. В других штатах мы подавали информацию в полицию и включали в нее описание нашего опыта взаимодействия с полицией в Хантсвилле. Отдел ФБР в Нэшвилле тоже поучаствовал в компании нашей дискредитации. Преследование прекратилось, когда они поняли, что я в состоянии доказать факт клеветы и привлечь ответственных к суду.

Интересно, что Бада Краммера через год избрали в Конгресс. Через месяц после избрания в Конгресс он был вознагражден за свои усилия. Краммер прикрывал деятельность разведывательного сообщества, Министерства обороны и, конечно, его финансовым партнером номер один было НАСА.

Жене одного врача из Атланты, штат Джорджия, г-же Фэй Ииджер пришлось испытать гнев Краммера в суде. Ее "преступление" состоял в том, что она защищала ребенка, который подвергся жестокому обращению. Эта храбрая леди имела свой день славы в суде и победила. Теперь она подала встречный иск в Федеральный суд.

Под впечатлением от угроз нашей жизни со стороны Краммера мы вернулись в Нэшвилл и узнали, что администрация больницы в Кентукки, в которой находилась Келли, заявила об ошибке в медицинской документации, составленной на Аляске. Заявление было дополнено советом быстрее забрать Келли, иначе ее отдадут в органы опеки и найдут ей приемных родителей.

Это было ужасным развитием событий, так как психика Келли не могла нормально функционировать вне особых оберегающих условий. Она была объявлена склонной к самоубийству и убийству тремя лечащими врачами и терапевтами. Кэти и я были бездомными. Мы привезли Келли в Теннеси, где мы трое поселились в крошечном доме с двумя спальнями у моей мамы. Эта сработавшая в Келли программная установка не была последней. Запущенная программой астма Келли, которая должна была отделить ее от матери, вернулась через 48 часов. Мы повезли ее, задыхающуюся, в больницу "Вандербильт" в Нэшвилле для оказания неотложной помощи. Состояние Келли ухудшилось до самого тяжелого и только тогда пришло в норму. Лечащий врач решил, что видит настоящее чудо исцеления, пока не узнал, что такое технологии контроля над сознанием.

Врачи больницы "Вандербильт", изучив прошлые медицинские и психиатрические отчеты Келли, рекомендовали поместить ее в худший стационар из всех, которые мы видели до сих пор, — "Cumberland House". Еще его именовали "домом для поврежденных бабочек" (см. фотографию). Поскольку Кэти и я были безработными, а Келли имела только страховку Medicaid, администрация Теннеси предписала ей принудительное временное содержание в нем. Требования администрации были юридически законны, но морально это можно было расценивать как вымогательство, поскольку с их стороны не было никаких намерений и попыток найти для Кели квалифицированную помощь.

Пройдя через долгое двухлетнее судебное разбирательство, в котором против Кэти выступали пять юристов, мы добились частичной победы. Келли была передана в больницу "Charter Hospital" в Мемфисе, штат Теннеси, где она опять не могла рассчитывать на лечение ее диссоциативного расстройства, но впервые получила подлинное сочувствие со стороны социального работника Эббота Джордана.

В это время я испытывал давление со стороны отделения полиции в Нэшвилле, а конкретно угрозы исходили от капитана Микки Миллера [Mickey Miller] и его подчиненного лейтенанта Томми Джейкобса [Tommy Jacobs]. Капитан Микки Миллер: "Вам лучше всего забыть эту женщину. Оставьте все это, если вам дорого ваше здоровье". Джейкобс: "Отец в состоянии помочь этому ребенку. У нее просто аллергия. Вам лучше забыть навсегда об этой женщине и ее ребенке". Я записал разговор с ними на аудиокассету.

В течение нескольких месяцев к нам поступали угрозы со стороны правоохранительных органов в штате Теннеси, в том числе от ФБР. ФБР даже сфабриковало обвинение на основе какой-то "канцелярской ошибки" в том, что я якобы угрожаю президенту Соединенных Штатов Джорджу Бушу. Это обвинение они закрыли, когда я обратился к адвокату.

Это был 1991 год. Мы с Кэти решили, что должны продолжить наши усилия по отстаиванию справедливости через хорошо организованную кампанию по распространению информации. Билл Росс оказывал нам постоянную моральную поддержку и косвенно участвовал в финансировании этого дела.

За годы наших общественных выступлений и общения с врачами и разными людьми мы убедились, что люди хотят знать, ПОЧЕМУ они уже "не на вершине пищевой цепочки". Билл Росс, как и сотни других, никогда не оставляли надежду на то, что наша миссия будет успешной.

Пять лет прошло с тех пор, как мы вернулись с Аляски. Мы бы не хотели, чтобы кому-то пришлось пережить, то, что выпало на нашу долю в нашем стремлении добиться справедливости. У Кэти появилась идея, как можно добиться большей общественной поддержки. Она часто говорила, что хотела бы спасти Сейдину Рид [Seidina Reed], дочь актера и певца Джерри Рида. По словам Кэти, ее на протяжении многих лет использовали в производстве порнофильмов вместе с Сединой, этой когда-то красивой женщиной.

Муж Сейдины Дэвид Рорик [David Rorick], известный еще как Дэйв Роу [Dave Roe], был тем, кто обрабатывал ее с помощью методов контроля над сознанием, которым он научился от Алекса Хьюстона. Роу был любовником Хьюстона. Мы с Кэти наивно верили, что Джерри Рид не принимал участия в этой системе белого рабства, в которой оказалась его дочь, как это было с отцом Кэти. Кроме того, мы были убеждены, что Джерри Рид, с его многочисленными связями в политике и шоу-бизнесе мот бы стать нашим влиятельным союзником. Но этого не случилось.

Я спас Сейдину, и в считанные минуты после этого она начала делиться информацией, но до тех пор, пока я не обсудил мой план лично с ее знаменитым отцом и его агентом в Брентвуде. У Рида было время предупредить Дэйва Роу о том, что я вооружен и нахожусь на пути к его дому. Все доказательства и улики исчезли.

В течение двух месяцев после спасения Сейдины и ее матери были возбуждены уголовные дела, в том числе по факту насилия над ребенком (четырехлетним сыном Сейдины), в отношении Роу. Но расследование так ничем и на закончилось ПО СООБРАЖЕНИЯМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.

Сейдина была сексуальной рабыней, прошедшей через руки многих других глав государств, вплоть до посла Саудовской Аравии в США принца Бандара ибн Султана Аль Сауда [Prince Bandar bin Sultan]. Она была одной из любимых рабынь этого друга Джорджа Буша. Этот путь через ад в нашем стремлении к достижению справедливости не добавил ничего к опыту Кэти, чего она уже не знала бы от своих обидчиков. Я же узнал на своей шкуре, что наша Конституция — это только красивый план, который извращается как угодно ПО СООБРАЖЕНИЯМ НАЦИОНАЛЬНОЙ БЕЗОПАСНОСТИ.

Сегодня мы — Кэти, Келли, я и все истинные патриоты — стоим на развилке пути перед выбором между эволюцией и революцией. При вооруженном перевороте многие из нас погибнут, и появление общества, полностью контролируемого государством, возвестит начало очередной эпохи "темных веков". Я вооружен, в том числе знанием, но я понимаю, что технологично мы слабее. Если мы выбираем эволюционный путь, то мы можем сделать это через развивающиеся коммуникационные технологии. Мы можем восстановить действие нашей Конституции и сделать наш народ свободным. Революция или эволюция — это то, что неизбежно должно произойти в нашей жизни.

Каждый из нас теперь должен вложить свою долю участия и поддержать инициативные группы и людей, которые не боятся публично разоблачать преступления нашего правительства. Нужно искать новых лидеров, которые найдут новые эффективные формы борьбы. Эти лидеры поднимут на нашем знамени боевой клич — МОЛЧАНИЕ РАВНОСИЛЬНО СМЕРТИ.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ МАРКА ФИЛЛИПСА:
6. "… ответ, который отражает мое понимание, был позже красноречиво дан новостным репортером и журналистом Линдой Ханд в ее книге "Секретная миссия"…"
— Линда Хант, "Секретная миссия", St. Martin's Press 1991.

______________________________________________

ПРИМЕЧАНИЕ ПЕРЕВОДЧИКА:
* "… "Общество синдрома ложной памяти" является лоббистской группой, которая действует в первую очередь в интересах лиц, обвиненных в сексуальном насилии. Эта организация упорно пытается добиться принятия законов, которые бы ограничивали доступ к терапии лицам, страдающим диссоциативными расстройствами, полученными в результате травмы. Эта организация заявляет о том, что вытесненные в результате травмы воспоминания — это миф…"
— Очень интересна история создания "Общества синдрома ложной памяти" (FMSF).
В книге Тимоти Сильвера "Приподнимая завесу. Расследование истории Соединенных Штатов Психопатократии" читаем (http://samlib.ru/m/malxcew_s_a/0012_soed_shtaty_psihop_001.shtml):
"…Питер Дж. Фрейд, выступил с инициативой создания FMSF [Общества синдрома ложной памяти] после обвинения его в сексуальных надругательствах над собственной дочерью Дженнифер. Его поведение было особенно сомнительным — он обвинил свою дочь в том, что у нее заболевание мозга, хотя она имеет докторскую степень по психологии … и в настоящее время она является профессором психологии в университете штата Орегон. Выступая в университете, Дженнифер Фрейд сказала: "Я иногда удивляюсь тому, что моя память считается "ложной", а память моего отца-алкоголика считается рациональной и здоровой"…"
Питер Фрейд в своих статьях и выступлениях отстаивал право педофилов на выбор их "разновидности любви".
В этом "Обществе синдрома ложной памяти" принимают активное участие и другие не менее колоритные личности.
Например, Мартин Орн. В начале 60-х он участвовал в экспериментах МК-УЛЬТРА и на гранты, полученные от ЦРУ, проводил обучению методам гипноза в Гарвардской медицинской школе.
Другой активный участник FMSF — Дэвид Дингес. Коллега Мартина Орна. Проводил научные исследования для военно-морской разведки, которая курировала эксперименты по контролю над разумом, предшествовавшие программе МК-УЛЬТРА.
Гарольд Лейф. В Тулейнском университете, связанном все с той же программой МК-УЛЬТРА, проводил эксперименты по воздействию электричества на мозг человека.
Супруги Поль и Ширли Эберле из того же "Общества" публикуют книги, в которых продвигают идею о том, что детские воспоминания о ритуальном сатанинском насилии — это всего лишь следствие "социальной инфекции". До этого Эберле прославились другой "литературой". В 70-е они издавали порнографическую продукцию со сценами садо-мазохизма, мочеиспускания и дефекации…
Такие вот "научные авторитеты" пошли в наступление, когда стала всплывать информация о проекте "Монарх" и его жертвах.

Читать по теме:

Оставить комментарий