Виктор Павлович Кочубей

Виктор Павлович Кочубей ( 1768 — 1834) — князь, граф, министр внутренних дел Российской империи (1802—1807, 1819—1823), председатель Государственного совета (1827—1834) и Комитета министров (1827—1832), канцлер Российской империи (1834). Сын Павла Васильевича Кочубея; мать его, Ульяна Андреевна, была родной сестрой Александра Андреевича Безбородко.

Павел Васильевич Кочубей, занимавший место головы в подкоморном полтавском суде, не был расположен особенно заботиться о воспитании и образовании своих двух сыновей — Аполлона и Виктора; эту заботу принял на себя А. А. Безбородко. В конце 1775 г. Безбородко взял племянников к себе в Петербург; 10 июля 1776 г. Виктор Кочубей записан был капралом в гвардию, 30 августа того же года произведен в унтер-офицеры, а 24 ноября — в сержанты. Безбородко в начале 1778 г, поместил племянника в пансион де Вильнева. Де Вильнев прежде был одним из преподавателей тогдашнего шведского короля Густава III; его пансион считался одним из лучших и аристократических в столице; плата за учение и полное содержание была 220 руб. в год; Безбородко постоянно с похвалой отзывался об успехах своего племянника и о его дарованиях.

1-го января 1784 г. В. Кочубей получил первый офицерский чин, назначен адъютантом к кн. Потемкину и причислен к нашей миссии в Швеции. Проведя лето в отпуске у родителей, В. Кочубей 14 декабря отправился в Стокгольм. Но первый год он продолжал свое образование, слушая лекции в Упсальском университете; следом этих занятий остались в его бумагах записки о праве народном. Со второго года пребывания своего в Швеции он посвятил себя исключительно делам. Благодаря покровительству Безбородка он получил доступ к важнейшим делам посольства; большинство депеш проходили через его руки; несколько раз побывал он курьером в Петербурге. В июле 1786 г. умер его отец; В. Кочубей получил бессрочный отпуск для устройства дел и уехал в свое имение, Диканьку. 22 сентября того же года он со старшим братом произведен был в камер-юнкеры, а затем был в свите императрицы, во время поездки ее в Крым, причем, вместе с Ю. А. Нелединским-Мелецким и камер-юнкером гр. П. А. Шуваловым находился постоянно при императрице.

По-видимому, во время проезда через Москву в 1786 году Кочубей вступил в масонскую ложу Минервы, где был мастером кресла Фролов-Багреев, а надзирателем Ив. Замятнин: в бумагах Кочубея сохранился диплом на звание члена этой ложи, данный «на востоке Кременчуга» и помеченный четвертым месяцем 5787 г. Около этого же времени Кочубей стал известен в. кн. Павлу Петровичу и заслужил его расположение; на такое заключение наводит то обстоятельство, что, когда началось следствие над московскими масонами и когда очень старались выяснить отношения масонов к в. кн. Павлу Петровичу — и Новикова, и Лопухина, и Тургенева, и кн. Н. П. Трубецкого спрашивали: «кем уловлен был» в их сообщество Кочубей, хотя в глазах этих главных деятелей масонства вступление его в ложу было фактом столь незначительным и незаметным, что они не знали, когда и кем он принят и сходились лишь в показании, что поступил он при гр. З, Г. Чернышеве, т. е., значит, до августа 1786 г., когда Чернышев умер.

По возвращении в Петербург Кочубей, весной 1788 года, причислен был к лондонской нашей миссии. В ноябре 1788 г. Кочубей выехал из Петербурга; не останавливаясь подолгу нигде, проехал в Голландию и весной 1789 г. был в Англии. Безбородко поручил его особенному вниманию гр. С. Р. Воронцова, тогдашнего посланника нашего в Англии; Кочубей успел заслужить большое расположение Воронцова и на всю жизнь сохранил наилучшие отношения с ним, с его братом, гр. А. Р. Воронцовым, и с его сыном, впоследствии князем, М. С. Воронцовым; в течение дальнейшей своей деятельности он поддерживал с Воронцовым постоянную переписку, со старшими часто советовался в затруднительных или важных случаях; со своей стороны С. Р. Воронцов постоянно самым лестным образом отзывался о В. Кочубее.

В начале 1791 г. В. Кочубей посетил на несколько дней Париж, затем до осени провел время в Швейцарии, потом вернулся в Париж и остался тут до начала 1792 г. В эту поездку он прослушал курс истории литературы у Жана Франсуа Лагарпа; в бумагах Кочубея сохранился довольно подробный конспект этих чтений. В 1792 г., как раз в то время, когда Кочубей собирался ехать в Лиссабон и Мадрид, чтобы продолжать свое путешествие по Европе, он был вызван в Россию. Он прибыл в Петербург 9 июля; Безбородко имел в виду назначить его чрезвычайным посланником в Турцию. Впрочем, доставить своему племяннику это назначение Безбородко удалось не без труда; под разными влияниями императрица долго колебалась и раз даже сказала Безбородко, что он хочет назначить туда своего племянника, чтобы доставить ему случай получить крупное пожалование деревнями, после того как турки засадят его в Едикуль, что, по словам императрицы, непременно случится при его молодости и недостаточной еще опытности. Со своей стороны Кочубей старался заручиться могущественными покровителями и помимо своего дяди: из его писем узнаем, что он был в хороших отношениях и с П. А. Зубовым. Осторожность Кочубея шла еще далее: прежде чем принять предложенное ему место, он почел нужным узнать, угодно ли предположенное его назначение цесаревичу, и согласился только тогда, когда цесаревич высказать свое полное удовольствие по поводу такого назначения; перед самым отъездом к месту нового служения Кочубей по приглашению наследника провел у него два в Гатчине. В это же пребывание в Петербурге Кочубей очень сблизился с великим князем Александром Павловичем и заслужил, можно сказать, совершенно исключительное его расположение.

Указ о назначений Кочубея полномочным министром в Царьград состоялся 11 октября 1792 г.; к новому месту своего назначения Кочубей выехал в конце 1792 г., ехал через Вену и прибыл в Константинополь в феврале 1793 г. Положение его здесь было не из легких. После только что окончившейся войны, в Турции было еще очень сильно недоверие и враждебность к России; опасаясь нападения со стороны своего недавнего противника, Порта и в свою очередь готова была снова вступить в борьбу с Россией; продолжавшиеся смуты в Польше постоянно грозили доставить для этого повод; впрочем, с этой стороны опасность была скоро уничтожена победами Суворова.

Воинственное настроение Порты поддерживалось еще и внушениями агентов французской революции, которые всячески старались втянуть Турцию в нападение на Австрию, которая тогда начинала борьбу с Францией; между тем, при тогдашних отношениях дворов петербургского и венского, нападение Турции на Австрию неизбежно должно было вызвать и войну России с Турцией.

Представители всех держав боролись в Константинополе против французских агентов и долго успевали удерживать Порту от признания ею республики. Наконец, весною 1795 г., признание это состоялось, но зато Турция объявила, что войны она не начнет и действительно, мир был сохранен. Деятельное участие во всех этих переговорах принимал и Кочубей; ему приходилось тратить много внимания и времени еще и на улаживание разных мелких, но довольно частых, пограничных столкновений, в которых он, переписываясь со своими друзьями, не мог не обвинять иногда и русских начальников пограничных областей. Кочубею удалось даже достигнуть изменения в желательном для России направлении торгового тарифа и согласия Порты на то, чтобы и вновь присоединенные к России от Польши области в уплате торговых пошлин были приравнены всем остальным русским областям. В Петербурге были очень довольны деятельностью Кочубея: 1 января 1795 г. он получил звание действительного камергера. Но Кочубей тяготился своими обязанностями.

Ему казалось тяжело вести переговоры с турецкими министрами, которые с одной стороны отличались крайней медленностью и упорством в своих мнениях, с другой — чрезвычайной изменчивостью во взглядах и решениях. Тяготился Кочубей и тем, что ему приходилось постоянно касаться дел торговых: так как торговлю между Россией и Турцией вели тогда по преимуществу армяне и греки, то, по словам Кочубея, дела эти не только большей частью мелочные, но почти всегда и не совсем чистые. Во всяком случае, весной 1796 г. Кочубей решительно заявлял желание бросить службу, или по крайней мере, оставить Константинополь.

Воцарение Павла Петровича, который в бытность наследником выказывал к Кочубею большое расположение, побудило его остаться еще на своем посту. Новый император немедленно осыпал его знаками своего благоволения: 13 января 1797 г., по получении первой депеши Кочубея, адресованной уже к новому императору, Государь пожаловал ему одновременно чин действительного тайного советника и орден св. Александра Невского; и дальнейшими его депешами Государь казался очень доволен. Но и в отношениях к Кочубею проявил он ту же неустойчивость, то же непостоянство, какими отмечены отношения его и ко всем другим, его окружавшим. В том же году Кочубей навлек на себя сильнейший гнев Государя запиской, в которой указывал на недостаток устройства южных окраин России; «огонь был большой», пишет Безбородко Кочубею после того, как по настоятельной просьбе самого Кочубея доложил Государю его записку. К весне 1798 г. Государь, по-видимому, вернул ему свое расположение: он согласился на назначение Кочубея в коллегию иностранных дел, а Безбородко, кажется, и не скрывал своего намерения передать своему любимому племяннику фактически ведение всех дел. В июне 1798 г. Кочубей прибыл в Петербург и 18-го числа этого месяца был очень милостиво принят Императором и по приглашению его провел несколько дней в Павловске. Здесь он имел неоднократно продолжительные разговоры с великим князем Александром Павловичем; Император дважды встретил его у великого князя и, казалось, был очень доволен их сближением; однажды он провел в беседе с ними около часа и, уходя, сказал Кочубею, что очень желал бы, чтобы он был при его сыне тем же, чем при нем самом Безбородко.. Однако, к октябрю Кочубей заметил полное охлаждение к себе Государя; через Кутайсова ему даже было сказано, чтобы он не ходил к Государю по вечерам. Но скоро милость к нему опять вернулась: 23 октября 1798 г. он был назначен вице-канцлером, в декабре 1798 г. управлял коллегией иностранных дел во время поездки Безбородко в Москву.

Тем не менее Кочубей чувствовал постоянно, что Император им недоволен; из одного письма Кочубея узнаем, что однажды Император заговорил с ним об Императрице и с крайним неудовольствием отзывался о ее стремлении вмешиваться в дела; Кочубей вообще был очень невысокого мнения о тактичности Императрицы Марии Федоровны (что он даже в довольно резкой форме высказал в письме 8 апреля нов. ст. 1801 г. из Дрездена), но счел нужным успокаивать Императора; это не понравилось и после Кочубей говорил, что Император недоволен им, подозревая в нем излишнюю преданность великому князю Александру Павловичу и государыне Марий Федоровне; поэтому вскоре после смерти кн. Безбородко (который умер 6 апреля 1799 г.) Кочубей попросился в отставку и 8 августа 1799 г. последовал указ: «вице-канцлера нашего Кочубея по желанию его всемилостивейше увольняя от службы, повелеваем остаться ему при исправлении должности до приезда тайного советника гр. Панина»; гр. Н. П. Панин вступил в должность 25 сентября 1799 г.

Поздней осенью 1799 г. В. П. Кочубей уехал в Диканьку, после того как 13 ноября состоялась его свадьба с Марией Васильевной Васильчиковой, сестрой Илл. Вас. Васильчикова, впоследствии князя; отец графини Кочубей был действительный камергер В. С. Васильчиков, родной брат Александра Семеновича Васильчикова, а мать — Анна Григорьевна, рожденная гр. Разумовская.

В мае 1800 г. он выехал через Киев за границу и узнав в Дрездене, в конце марта 1801 г. по старому стилю, о воцарении Императора Александра, немедленно выехал в Петербург и из Берлина написал ему какое-то, по-видимому горячее, письмо. Сразу же он встретил наилучший прием; немедленно ему предложено было место посла в Париже, но Кочубей отказался, желая, если служить, то в России; молодой император, по-видимому, остался очень доволен этим его решением и Кочубей был в числе самых приближенных к нему лиц, постоянно бывал при дворе.

Негласный комитет

Вместе с Н. Н. Новосильцевым, гр. П.А. Строгановым и кн. А. А. Чарторижским Кочубей принимал постоянно участие в заседаниях того негласного комитета, который имел решающее влияние на важнейшие дела и который Император называл в шутку Comité du salut public. Кн. Чарторижский называет Кочубея самым осторожным и благоразумным из всех членов этого комитета; по-видимому, действительно, Кочубей стоял в нем несколько особняком; в публике тоже говорили о триумвирате Чарторижского, Строганова и Новосильцева, не присоединяя к этим именам имени Кочубея; это не мешало, однако, наилучшим отношениям к Кочубею Императора.

Еще в мае месяце 1801 г. Кочубей представлял Императору записку, в которой говорил, что нет необходимости принимать ежедневно всех министров и вообще постоянно принимать доклады, так как при таком порядке министры поневоле должны будут нередко занимать государя делами, которые вовсе не требуют, в сущности, такого внимания и могут быть разрешаемы самими министрами сообразно законам; необходимость изменить установившийся при покойном императоре порядок Кочубей доказывал, между прочим, ссылками на пример Екатерины II, первого консула и на порядок существующий в Англии. В заседании комитета 10 июня 1801 г. ему поручено было составить записку о новых основаниях для внешней политики России; Кочубей попросил в том же заседании самого Императора дать ближайшие указания по этому предмету и в результате разговоров принято было, что Россия должна «поступать так, чтобы все державы дорожили ее дружбой, но не связывать себя никакими обязательствами подобно тому, как сделала покойная императрица, заключив в одно и то же время союзные трактаты с венским и берлинским дворами, коих интересы противоположны между собою». В августе Кочубей представил свою записку по этому вопросу. Повторив указанные выше положения и рассматривая в частности отношения России к разным державам, он следующим образом говорит о взаимном положении России и каждой из других европейских держав: Турция и Швеция являются естественными врагами России, но в настоящее время не опасны по своей слабости; распадение Турции представляется возможным и в случае наступления этого события необходимо настоять, чтобы Молдавия и Валахия не перешли к Австрии, а составили бы самостоятельное государство. В отношениях к Пруссии и Австрии, которые постоянно соперничают между собой, следует соблюдать нейтралитет, «отклоняться же от него в пользу одной из сих держав только лишь тогда, когда этого потребуют наши собственные выгоды»; на мелкие государства Германии мы должны сохранять влияние, но перемены во внутреннем устройстве Германии для нас не представляют важности.

В ноябре Кочубею поручено было составить проект указа об улучшении участи крестьян; но этот вопрос занимал комитет менее, относительно него не было выработано самостоятельного решения и проекта такого указа Кочубей не представлял; вскоре за тем ему же поручено было составить план учреждения совета; наконец, в марте 1802 г. он читал первоначальные наброски плана учреждения министерств; впрочем, эта последняя работа была уже делом Сперанского, которого Кочубей узнал и стал приближать к себе с тем умением ценить и выбирать людей, какое признают за ним все, его знавшие, и даже такой вообще недоброжелательный и желчный свидетель, как Ф. Ф. Вигель.

Сенатор и член Государственного Совета

23 июля 1801 г. он был назначен сенатором с повелением состоять при особе Его Величества; этим, по словам Кочубея, было подчеркнуто несколько исключительное положение его и дана ему свобода от участия в текущих делах Сената; через руки его прошла, между прочим, переписка Ф. Ц. Лагарпа с Государем о позволении ему приехать в Россию, чему, как известно, очень не сочувствовали многие, занимавшие тогда видные места, напр. гр. Н. П. Панин. 30 сентября 1801 г. гр. Н. П. Панин, с 21 марта 1801 г. заведывавший иностранными делами, был уволен в трехлетний отпуск и Кочубею пришлось уступить настояниям Государя и принять в свое управление коллегию иностранных дел, со званием присутствующего в ней; он и управлял ею до 8 сентября 1802 г.; 24 ноября 1801 г. он был назначен членом комитетов об образовании Новороссийского края и об образовании Астраханского края; 11 декабря того же года — членом Государственного Совета.

Гр. Кочубей принял управление внешними делами крайне неохотно; самое назначение его на пост министра иностранных дел состоялось без его ведома; но при своих отношениях к Государю он не счел возможным не принять этого места. Кочубей, вместе с Новосильцевым, гр. П. А. Толстым, кн. П. М. Волконским, кн. П. П. Долгоруковым и гр. К. А. Ливеном, сопровождал императора Александра в мае 1802 г. в его поездке в Мемель; он был осыпан наградами — король прусский пожаловал ему оба высшие прусские ордена — Красного орла и Черного орла, но тем не менее, Кочубей остался недоволен тем, что, по его наблюдениям, любезности всякого рода, какие расточены были перед Императором всей прусской королевской фамилией, не остались без влияния и что Император стал ближе прежнего принимать к сердцу прусские интересы.

Кратковременное управление Кочубея министерством иностранных дел ознаменовано только одним сколько-нибудь выдающимся событием — присоединением Грузии, которое состоялось 11 октября 1801 г. Гр. Кочубей был против этого присоединения, находя, что выгоды оно принесет малые, а осложнения может вызвать значительные. Впрочем, впоследствии, уже будучи министром внутренних дел, он в своих мероприятиях относительно этой вновь присоединенной области руководствовался правилом, которое и высказывал прямо, что раз уже присоединение это состоялось — необходимо извлекать из него все возможные выгоды.

Манифест об учреждении министерств. Министерство внутренних дел

8 сентября 1802 г. обнародован был манифест об учреждении министерств и Кочубей назначен был министром внутренних дел. Ему пришлось, таким образом, создавать новое министерство, сформировать его. Ближайшим сотрудником его, и в сущности главным деятелем в этом отношении, явился М. М. Сперанский. Трощинский, ближайшим помощником которого по Совету был тогда Сперанский, узнав о предположении назначить его во вновь создаваемое министерство, очень хлопотал, чтобы Сперанский остался при нем или по крайней мере, сохранил бы за собой и прежнее свое место; но по особому представлению Кочубея 8 же сентября 1802 года последовал указ — «статс-секретарю Сперанскому быть при министерстве внутренних дел».

При первоначальной организации министерства в нем (7 января 1803 года) был учрежден один лишь департамент, директором которого и назначен Сперанский; затем, 18 июля 1803 г., учреждена в министерстве экспедиция государственного хозяйства, названная первой, и поручена т. с. Габлицу (Hablitzl); 31 декабря 1803 г. учреждена третья экспедиция «государственной медицинской управы», порученная Кампенгаузену; Сперанский, остававшийся по-прежнему душой министерства, сохранил за собой непосредственное управление второй экспедицией — «экспедицией государственного благоустройства».Чрезвычайно любопытные данные о деятельности Кочубея как министра внутренних дел заключает отчет его по министерству за 1803 г., составленный, по свидетельству барона Корфа, Сперанским: в отчете этом — первом за полный год — высказаны общие соображения, какими руководились гр. Кочубей и его ближайший помощник, и намечены те вопросы, которые они почитали стоящими на ближайшей очереди; журналы комитета министров, действительно, свидетельствуют, что в течение четырех лет своего управления министерством Кочубей почти не выходил за пределы, намеченные в первом его отчете.

По словам этого отчета, «предметы министерства внутренних дел вообще принадлежат к государственному хозяйству и общему благоустройству»; министерство впервые должно объединить в своем ведении многие предметы, которые прежде входили в круг ведения разных учреждений и не были связаны. Собрав сведения о местах, которые должны теперь подлежать ведению министерства внутренних дел, министр разделил их на три вышеупомянутые экспедиции. Первой экспедиции поручены были: заботы о земледелии, о разных отраслях промышленности и опека иностранных поселенцев; второй — заботы вообще «о внутренней тишине», которая определена, как «равновесие и непоколебимость тех отношений, в коих разные классы государства и члены, их составляющие, находятся между собой и в коих поставлены они законом»; наконец третьей экспедиции были переданы все дела бывшей медицинской коллегии.

Продовольствие, соляной промысел

Деятельность первой экспедиции была направлена прежде всего на обеспечение империи продовольствием. В 1803 году были частные недороды в губерниях Смоленской и северных; министерство закупило в других местностях хлеба приблизительно на 180000 руб. и успело предотвратить острый недостаток в продовольствии и сильное повышение цен.

Вслед за тем обращено было внимание на лучшее устройство запасных хлебных магазинов, заведение которых предписано было еще в 80-х годах ХVIII в., но которые в громадном большинстве случаев существовали лишь на бумаге. Выработан был проект лучшего надзора за ними и составления в течение 48 лет годового запаса, путем взноса ежегодно по получетверику с души озимого хлеба и по полугарнцу ярового; мера ета не осуществилась в полном своем размере, особенно благодаря тому, что в 1805 году снова был неурожай, еще более сильный. Большие результаты были достигнуты в заботах об обеспечении населения солью. Недостаток соли — это был бич, с которым приходилось постоянно бороться правительству в течение всего XVIII в.; в 1802 году недостаток этот снова проявился.

Соляной промысел вообще находился в большом неустройстве. Благодаря неизбежной необходимости развозить соль на громадные расстояния, торговля ею давно уже приносила казне убытки, а не барыши, на которые часто рассчитывали; в 1802 году потери казны на этой операции достигали 750000 руб. Лучшей организацией торгов министерство успело не только совершенно уничтожить эту потерю, но даже получить для казны небольшую прибыль. Это было достигнуто благодаря тому, что, во-первых, торги на поставку соли были произведены в Петербурге не разновременно для разных губерний, а одновременно для всех — благодаря этому явилось больше конкурентов, а во-вторых, подряды сданы были не на год, а на три, на четыре года — благодаря этому цены были ниже, ибо необходимые для начала дела расходы явилась возможность безопасно разложить на несколько лет. Затем, усилена была добыча соли в Эльтоне и доведена с 8000000 пудов в год до 9600000 пудов, и, наконец, введены значительные улучшения в соляные промыслы илецкий, дедюхинский и старорусский.

Промышленность

В первые же годы управления Кочубеем министерством внутренних дел был принят ряд частных мер к улучшению в России рыбных промыслов, овцеводства, пчеловодства, к развитию шелководства, виноделия, сахароварения; меры эти, впрочем, не были особенно крупны и особых результатов не принесли. Относительно обрабатывающей промышленности в отчете своем министр внутренних дел высказывал, что он вполне разделяет взгляд, по которому не только всякие казенные промышленные предприятия идут всегда хуже частных, но и вообще промышленность всего лучше развивается, если ей предоставлена полная свобода, если в ее ход меньше вмешиваются; но вместе с тем в отчете заявлено, что для государства, в котором промышленность еще не успела достаточно развиться и окрепнуть, но которое, вместе с тем, силой обстоятельств поставлено в неизбежные сношения с другими государствами, несравненно более развитыми в промышленном отношении — необходимо принимать некоторые особые меры для поддержания своей промышленности. Министерство намеревалось обратить на это дело особое внимание; было высказано, между прочим, предположение, что полезно было бы создать особый капитал, для поддержки фабрик и заводов; всего их считалось тогда в России 2393.

Переселенцы

Наконец, ведению первой экспедиции подлежали и поселившиеся в России иностранцы. Всех иностранцев, вышедших в Россию с 1764 г., — канцелярия, которая имела своим предметом их вызов, была учреждена 22 июля 1763 г. — считалось до 50000; в последние 10—15 лет царствования Екатерины II приглашение переселенцев из Западной Европы было прекращено: с одной стороны, правительство убедилось, что оттуда является по преимуществу элемент нежелательный — разные неудачники и лентяи, которые не могли найти работы дома, — с другой стороны, в эти годы внимание правительства было обращено по преимуществу на переселенцев, выходивших из Крыма и из армянских областей Турции. Кочубей возобновил вызов колонистов из Западной Европы и в течение 1802—1803 гг. из Германии, Швейцарии, Пруссии и Болгарии переселилось в Россию до 3000 человек; им по-прежнему предоставлены были различные финансовые льготы, но вместе с тем приняты были меры, способные устранить из числа переселяющихся в Россию все нежелательные элементы и обеспечить, наоборот, принятие в число переселяемых лишь действительно знающих и трудолюбивых земледельцев или ремесленников.

Ko второй экспедиции, непосредственно подчиненной Сперанскому, относились дела по государственному благоустройству; в отчете по этой экспедиции на первом месте поставлены рассуждения о лучшем устройстве полиции, а главное внимание посвящено рассуждениям о внутренней тишине, под которой разумеется установление и соблюдение должных отношений крестьян к помещичьей власти. По этим вопросам сделано было в министерство Кочубея очень мало; самая вторая экспедиция была организована окончательно после первой и третьей и только уже в 1806 году.—20 февраля 1803 г. вышло положение о свободных хлебопашцах. Эта важная мера не получила сколько-нибудь значительного развития; освобождение было обставлено слишком большими формальностями и указ применялся сколько-нибудь чаще лишь в самое первое время после обнародования. Положение крестьян в остзейских провинциях занимало также внимание правительства; 11 мая 1803 г. Кочубей назначен был председателем комитета для составления положения о крестьянах лифляндских и эстляндских. Второй экспедиции поручены были заботы и о казенных строениях; новые постройки в довольно широких размерах и были предприняты: на первый же год ассигновано было на них до 1000000 руб.; наконец, в ведении той же экспедиции находились Приказы общественного призрения; суммы этих последних в общем возросли, по счислению, произведенному в 1803 году, до 5000000 руб.; но большинство учреждений, подведомственных этим приказам, оказалось в довольно плачевном состоянии; Кочубей лично осмотрел все больницы Петербурга и другие подобные учреждения в столице и энергично принялся за улучшения в них. При дальнейшем изучении дел этих приказов оказалось, что к 1803 г. суммы их достигали не 5 милл., а восьми с лишком; к 1819 году, когда снова вступил в управление министерством Кочубей, было уже 14 милл. с лишком собственно сумм приказов и свыше 16 милл. сумм, находившихся в приказах на хранении.

Из отдельных мероприятий Кочубея в качестве министра внутренних дел отметим разделение губернии Новороссийской на три — Таврическую, Херсонскую и Екатеринославскую (указ 8 октября 1802 г.) и Тобольской — на две Тобольскую и Томскую (указ 26 февраля 1803 г.); затем обращено было большое внимание на устройство Одессы. 27 января 1803 г. был назначен генерал-губернатором города герцог Ришелье и энергично принялся за его устройство, а Кочубей со своей стороны весьма сочувственно и внимательно относился к его представлениям; город и весь край так заметно прогрессировали, что вскоре Кочубей мог высказать надежду, что в ближайшем будущем Одесса сделается важнейшим экспортным пунктом империи. — Обращено было, наконец, внимание на положение евреев и крещеных инородцев. 9 ноября 1802 г. Кочубей был назначен членом «комитета о благоустроении евреев», в состав которого входили кроме него: гр. В. А. Зубов, Г. Р. Державин, кн. А. А. Чарторижский и гр. С. О. Потоцкий; 9 декабря 1804 г. утверждено выработанное этим комитетом положение о евреях; но положение это не было осуществлено, потому что, ввиду внимания, которое начал с 1806 г. обнаруживать к евреям Наполеон, и император Александр счел нужным пересмотреть этот вопрос снова и он затянулся чуть не на десять лет. 5 сентября 1805 г., перед самым отправлением Государя к армии, был учрежден «комитет для совещания по делам сохранения всеобщего спокойствия и тишины граждан и облегчения народного продовольствия»; в состав его вошли: главнокомандующий в Петербурге С. К. Вязмитинов, министр юстиции кн. П. В. Лопухин и гр. Кочубей.

Преобразование Сената

Кочубей управлял министерством внутренних дел до осени 1807 года. Тильзитский мир внес резкую перемену в политику императора Александра и вызвал резкую перемену в его характере. По всему, что мы знаем о Кочубее, мы не удивимся, что и он со своей стороны изменил отношение к императору Александру; отзывы его об императоре в письмах совершенно изменились; они стали не только холодными, а прямо недружелюбными; Кочубей не скрывал теперь, что совершенно не сочувствует направлению, какому следует в политике император; кроме того, он действительно страдал в Петербургском климате от подагры; он просился в отставку и 24 ноября 1807 г. уволен по болезни в отпуск.

С этого времени до 1810 г. он оставался вдали от дел. Впрочем, отношения его с императором мало-помалу восстановлялись; в 1809 г. он принимал участие в комитете, которому было поручено изыскать средства к восстановлению равновесия в бюджете; со Сперанским он сохранил близкие и хорошие отношения и в эпоху высшего влияния Сперанского выработанный им проект нового устройства Государственного Совета был сообщен до обнародования лишь четырем лицам — кн. Лопухину, гр. Салтыкову, гр. Завадовскому и гр. Кочубею; 1-го января 1810 г. при самом учреждении Государственного Совета по новому положению, Кочубей назначен был его членом по департаменту государственной экономии и в этом званий энергично содействовал проведению плана финансовых реформ, который был выработан также Сперанским, и в предварительных обсуждениях которого Кочубей принимал деятельное участие; манифестом 2 февраля 1810 г. было объявлено об утверждении этого плана. В то же время, в течение 1810—1811 гг. Кочубей, тоже вместе только с двумя лицами — кн. Лопухиным и гр. Завадовским, — рассматривал и обсуждал выработанный Сперанским же проект преобразования Сената, согласно которому Сенат должен был разделяться на правительственный и судебный.

После жарких споров и эта реформа прошла через Государственный Совет, и была утверждена Государем; но в исполнение она не была приведена: немедленное ее осуществление было задержано необходимыми подготовительными работами, а затем настала опала Сперанского и великая борьба с Наполеоном, настроение же правительства в последние годы царствования Александра I такой реформе было вовсе не благоприятно.

Отношение к Сперанскому

После опалы и ссылки Сперанского переписка между ним и Кочубеем не прекращалась во все время до возвращения Сперанского с сибирского генерал-губернаторства. С обеих сторон письма отличались полнейшей сердечностью; Нельзя находить ни малейшего недоброжелательства к Сперанскому со стороны Кочубея и в одной записке Кочубея, приводимой, по черновику, Корфом в его биографии Сперанского; там видно лишь, что Кочубей, после периода войн, убедился, что предположенные по плану Сперанского финансовые меры частью не могли быть осуществлены, частью оказались недостаточными; в этой же самой записке видно полное сочувствие общим идеям, руководившим ее составителем и нет никаких оснований думать, чтобы Кочубей был в данном случае не искренен.

Отечественная война 1812 года.

20 января 1812 г. Кочубей был назначен председателем департамента экономии Государственного Совета; при начале войны он находился в свите Государя. После Бородинской битвы ему предложено было место посла в Англии, с которой предстояло установить тесное сближение, причем Кочубею подавали надежду, что вскоре он будет сделан канцлером и министром иностранных дел; но Кочубей заявил, что не желает покидать отечества в момент когда положение так необыкновенно важно и когда еще не ясно, чем кончится великая борьба; вообще Кочубей не любил покидать Россию надолго и в одном письме прямо говорит, что долгое пребывание вне отечества против его правил. Когда возникли серьезные разногласия между Барклаем-де-Толли и Багратионом, решение вопроса об организации главного командования армией было поручено особому совещанию, в котором призваны были участвовать гр. Салтыков, ген. Вязмитинов, гр. Аракчеев, ген.-адъют. Балашев, кн. Лопухин и гр. Кочубей; по единогласному решению этих лиц, состоявшемуся 5 августа. и поручена была главная команда Кутузову. Кочубей последовал за императором и в Германию и находился при нем все время заграничного похода; когда объявлено было уничтожение Рейнского Союза, он был в марте 1813 г. назначен президентом учрежденного тогда, но не долго действовавшего, Центрального Совета, в котором были членами от России он и барон Штейн, а от Пруссии Шен и Ридигер. 30 августа 1814 г. Кочубей был пожалован орденом св. Владимира I степени.

10 января 1816 г. Кочубей был назначен председателем департамента гражданских и духовных дел Государственного Совета; большую часть 1817 и 1818 гг. провел за границей, преимущественно в Париже, по семейным обстоятельствам.

Министерство внутренних дел вновь поручено было гр. Кочубею

Весной 1819 г. умер О. П. Козодавлев, министр внутренних дел; Государь в это время находился в отсутствии, совершая поездку по северу России, и временно заведывание делами министерства было поручено кн. А. Н. Голицыну, управлявшему министерством народного просвещения и духовных дел; затем, в октябре 1819 г., при самом возвращении Государя в Петербург, умер министр полиции, гр. С. К. Вязмитинов; 4 ноября министерство внутренних дел поручено было гр. Кочубею и одновременно к этому министерству присоединены все дела бывшего министерства полиции.

Гр. Кочубей принял управление министерством лишь со званием управляющего и сохранил за собой место председателя в департаменте Государственного Совета, высшее чем министерское. Это второе его министерство обнимало время с 4 ноября 1819 г. по 25 февраля 1823 г. В общем оно является продолжением первого; но если и тогда Кочубей не только не совершил существенных реформ, а можно сказать и не предпринял никаких крупных преобразований, то теперь еще того более он ограничился почти только отправлением текущих дел.

Из мер, принятых во второе его министерство и имевших значение для последующего времени, должно отметить реорганизацию обеспечения населения от неурожаев. Сильный недород в течение 1820, 1821 и 1822 гг. показал недостаточность хлебных магазинов для борьбы с этим бедствием. Выяснилось, что в местностях, где население постоянно должно покупать хлеб, положительно невозможно собрать в магазинах такие запасы, которые бы действительно обеспечивали население при неурожае в местностях, которые снабжают своим хлебом другие места. Поэтому было принято за правило, что хлебные запасы должны быть накопляемы лишь там, где обыкновенно производится хлеб в избытке; для остальных же местностей положено было впредь образовать особые продовольственные капиталы путем сбора по 25 коп. с души ежегодно и из этих капиталов выдавать при наступлении нужды ссуды населению, с тем, чтобы ссуды эти были впоследствии возвращаемы. Впрочем и эти меры являлись, в сущности паллиативами; из работ комитета, обсуждавшего этот вопрос, всего важнее было, что он прямо признал необходимость уничтожить всякие стеснения во внутренней перевозке хлеба и торговле им.

Ko времени второго министерства Кочубея дела по фабрикам и заводам отошли уже к министерству финансов, но Кочубей по-прежнему интересовался ими и, сколько мог, оказывал содействие торговле. Так, при нем было много сделано для улучшения Нижегородской ярмарки: организовано лучшее управление ею, построен отличный гостиный двор, стоивший до полутора миллиона рублей, и ежегодно отпускаемо было по 100000 руб. на улучшение ярмарки; стоимость привозимых на нее товаров превысила полтораста миллионов и доходов в пользу казны собиралось на ней свыше 350000 руб.  В 1823 г. утверждено было общество для заведения пароходов по Волге; учредителями его явились Нарышкин, гр. Воронцов, гр. Нессельроде,  д. с.с. Уваров и тит. сов. Евреинов. — Капиталы приказов общественного призрения возросли до 14 милл. руб., а с суммами, находившимися в них на хранении — до 31 милл.; в 1820 г. Кочубей издал правила об их употреблении. Наконец, по-прежнему заботилось министерство о привлечении колонистов; правительство употребляло на них довольно значительные суммы: так в один из годов вторичного управления министерством Кочубея было истрачено на этот предмет до 88000 руб., в другой — до 340000; теперь колонистов направляли по преимуществу в Бессарабию, недавно присоединенную; 10 июля 1822 г. Кочубею вверено было временное управление Бессарабией: оно было в то время организовано совершенно самостоятельно и стояло вне подчинения министерствам; управлявший этой областью до того времени, генерал гр. Ланжерон, навлек на себя неудовольствие императора и должен был выйти в отставку. 30 августа 1821 г. Кочубей получил орден св. Андрея Первозванного.

В течение 1820—1823 гг. Кочубей, помимо управления министерством, не раз был членом разных особых комитетов. Так, в 1820 г. он был назначен членом комитетов финансового и по азиатским делам, в 1821 г., вместе с гр. Гурьевым, гр. Аракчеевым, кн. А. Н. Голицыным, Кампенгаузеном и Сперанским, был членом комитета для решения по поводу открытых в Сибири злоупотреблений; в следующем году через министерство прошел целый ряд замечательных проектов Сперанского по устройству управления в Сибири; Кочубей оказал им всякое содействие.

Но вообще Кочубей был не особенно доволен своим положением; во-первых, от министерства его, как мы видели, отошел департамент торговли и мануфактур, которым он интересовался, затем отошло управление путями сообщения; с другой стороны присоединению дел бывшего министерства полиции Кочубей был вовсе не рад, так как этого рода делами он вовсе не интересовался, — в публике же по свидетельству нескольких современников, подчинение ему этой части было принято с большим удовольствием; вместе с тем Кочубей, как мы уже видели, несколько тяготился общим направлением, какое приняли дела. К тому же сильно захворала его дочь и по совету врачей он должен был везти ее в Крым. 25 февраля 1823 г. он перестал быть управляющим министерством и с наступлением весны прямо из Петербурга водой тронулся он в путь каналами, затем по Волге спустился до Царицына, оттуда доехал до Дона на лошадях и далее снова водой в Крым; зиму провел он в Одессе, затем уехал за границу, где дочь его и умерла; в то же время умер и император Александр.

Весной 1826 года Кочубей вернулся в Петербург; он был отлично принят при дворе и все не сомневались, что он получит высокое назначение. Действительно, 29 апреля 1827 г. он был назначен председателем Государственного Совета и Комитета Министров; кроме того, он получил целый ряд менее выдающихся поручений: немедленно по приезде он был назначен в комитет для расследования злоупотреблений по соляной части, затем председателем в комитете для рассмотрения разных предположений касательно улучшений в государственном устройстве, т. е. в так называемом «комитете 6 декабря 1826 г.»; по некоторым известиям он ходатайствовал перед Императором Николаем Павловичем о смягчении участи осужденных декабристов; 10 марта 1827 г. он был назначен председателем комитета для рассмотрения хозяйства С.-Петербургской городской думы, 6 января 1828 г. членом попечительского совета заведений общественного призрения, затем председателем комитета для расследования о злоупотреблениях по флоту, 2 4 марта того же года получил знаки ордена св. Андрея Первозванного украшенные бриллиантами, а 5 декабря — портрет Императора Николая; 24 апреля 1828 г., по случаю отъезда Государя Императора в армию учреждена была временная верховная комиссия, в составе гр. П. А. Толстого, кн. А. Н. Голицына и гр. В. П. Кочубея, в качестве председателя; порядок управления на время отсутствия Государя был установлен особым наказом, данным на имя членов комиссии; 29 декабря 1829 г. гр. Кочубей был сделан председателем попечительского совета заведений общественного призрения; 6 декабря 1831 г. возведен в княжеское достоинство; в 1833 г. назначен был членом комитета об усовершенствовании земледелия.

В царствование государя Николая Павловича, таким образом, В. П. Кочубей уже не руководил непосредственно никакой отраслью управления; исполняя обязанности председателя Государственного Совета и комитета министров и участвуя в нескольких особых комитетах, Кочубей оказывал, конечно, известное влияние на ход работ всех этих учреждений; но результаты их деятельности зависели от него лишь отчасти и более относятся не к его биографии, а к общей истории того царствования.

22 апреля 1834 г., в день принесения присяги наследником великим князем Александром Николаевичем, кн. В. П. Кочубей пожалован был званием канцлера внутренних дел.Отправившись после торжеств, сопровождавших принесение присяги наследником цесаревичем Александром Николаевичем, в свои имения, он скоропостижно скончался в Москве, от припадка грудной жабы, в ночь со 2 на 3 июня; погребен в Александро-Невской Лавре, в церкви Св. Духа.

Помимо того, что кн. Кочубей достиг высших наград по государственной службе, он был почетным членом Российской Академии (с 31 октября 1819 г.), Московского и Петербургского университетов (с 8 июля 1832 г. в первом и 31 декабря 1828 г. во втором), С.-Петербургской духовной Академии (с 13 января 1814 г.), обществ — Вольного экономического (с 8 января 1821 г.), Московского сельских хозяев (с 5 марта 1818 г.

Характеристика и оценка деятельности

Отличительные черты Кочубея — необыкновенный ум и малороссийская уклончивость. Познакомившись с деятельностью кн. В. П. Кочубея среди тогдашнего русского правительства, мы можем сказать, что преувеличением было бы приписывать ему главное влияние на общий ход дел, но, несомненно, что он имел в свое время большое, и вполне заслуженное значение. Переписка его почти со всеми сколько-нибудь влиятельными и значительными представителями тогдашней администрации была громадна; обращались к нему чуть не со всяким сколько-нибудь важным или трудным делом. Вместе с тем деятельность В. П. Кочубея была всегда направлена к пользе России, пользе, обыкновенно правильно понимаемой. По сочетанию нравственных свойств и государственных достоинств князь Кочубей представляется выходящим из ряда на пользу отечества деятелем. Природные способности, неизменное усердие к приобретению познаний, искреннее желание добра в сдержанных формах житейского проявления, любовь к России, не исключающая уважения к степени просвещения достигнутой другими народами, уменье находить людей и устанавливать с ними добрые человеческие отношения, без коих невозможна плодотворная человеческая деятельность, мужество в отстаивании своих коренных убеждений, слово правды перед царем, как первый долг верноподданного, — таковы главные черты, светло озаряющие историческую личность князя В. П. Кочубея. Кн. И. М. Долгоруков, служивший как губернатор под начальством Кочубея, дает самый лучший отзыв о нем, как о министре: «Он исправлял, — говорит Долгоруков — должность со всей возможной деятельностью, не кичился своим титулом, но всю его тягость нес и разделял нашу неослабно; был строг с разборчивостью никогда злобен или спесив… Он любил говорить (с губернаторами) о делах губерний и расспрашивал обо всем, что до нее касалось, не сбивался в посторонние материи, но, очертя круг своего разговора, всегда находился в той губернии, о которой давался отчет… Во всю службу мою, я не могу вспомнить времени, в котором бы она столь приятна была для меня как под начальством Кочубея… по мнению моему не было в России министра просвещеннее его и способнее к его званию». Пушкин записал в своем дневнике по поводу известия о смерти Кочубея: «Государь был неутешен; новые министры повесили головы». Но лучшую похвалу В. П. Кочубею можно найти в отношениях к нему Сперанского и особенно в некоторых его письмах; так однажды Сперанский пишет ему, что в провинции все вообще чрезвычайно хорошо о нем думают; а в другой раз, по поводу сообщения Кочубея что он совершит длинное и медленное путешествие в Крым, Сперанский написал ему, что он, без сомнения, увидит много любопытного в России, «да не худо и России узнать и увидать вас», прибавил он.

Ефошкин Сергей. Портрет государственного деятеля 19 века князя В.П.Кочубея

Князь В. П. Кочубей. Франц Крюгер (1832г.)

Лит.: Кочубей, Виктор Павлович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Великий князь Николай Михайлович. «Русские портреты XVIII и XIX столетий». Выпуск 1, № 150.
В. В. Акимов. М. М. Сперанский как политический и государственный деятель. М., 2004. С. 16.
Чечулин Н. Д. Кочубей, Виктор Павлович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Н. Чечулин. Кочубей, князь Виктор Павлович // Большая биографическая энциклопедия. 2009.