Алексей Александрович Кузнецов (1905 — 1950) — член партии с 1925 г , член ЦК с 1939 г , член Оргбюро ЦК 18 03 46 — 7.03.49 гг., секретарь ЦК 18 03 46 — 28 01 49 гг. С 1937 г второй секретарь Ленинградского обкома, горкома ВКП(б), во время Великой Отечественной войны член военных советов Балтийского флота, Северного и Ленинградского фронтов, генерал-лейтенант (1943 г ) В 1945— 1946 гг. первый секретарь Ленинградского обкома и горкома партии В 1946— 1949 гг. секретарь ЦК и начальник Управления кадров ЦК ВКП(б) С февраля 1949 г секретарь Дальневосточного бюро ЦК партии, арестован, военной коллегией Верховного суда СССР 30 сентября 1950 г приговорен к расстрелу, расстрелян 1 октября этого же года.
Родился в г. Боровичи Новгородской губернии в семье рабочего. Русский. Образование среднее. Трудовой путь начал в 1922 г. Работал бракером-сортировщиком лесопильного завода в Боровичах. В 1924 — 1932 гг. на комсомольской работе: секретарь Ореховского волостного комитета, инструктор, заведующий отделом, секретарь Боровичского укома, затем секретарь Маловишерского укома, заведующий отделом Нижегородского окружкома, секретарь Чудовского райкома комсомола, в аппарате Ленинградского обкома и горкома ВЛКСМ.
В 1932 г. С. М. Киров рекомендовал на партийную работу. Был инструктором Ленинградского горкома; заместителем секретаря, вторым секретарем Смольнинского райкома г. Ленинграда; первым секретарем Дзержинского райкома партии г. Ленинграда; заведующим организационно-партийным отделом Ленинградского обкома ВКП(б). Выдвиженец А. А. Жданова. С сентября 1937 г. по январь 1945 г. второй секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б).
В начале Великой Отечественной войны первый секретарь обкома и горкома А. А. Жданов находился в отпуске в Сочи, и оставшемуся «на хозяйстве» в Ленинграде А. А. Кузнецову звонил И. В. Сталин. В июне 1941 г. дивизионный комиссар. Один из руководителей обороны Ленинграда. Член Военного совета Балтийского флота (1939 — 1946), Северного (июнь — август 1941), Ленинградского (сентябрь 1941 — декабрь 1942, март 1943 — май 1945) фронтов, 2-й ударной армии Волховского фронта (декабрь 1942 — март 1943). Генерал-лейтенант (1943).
Возглавлял комиссию по руководству строительством оборонительных сооружений, формировал отряды народного ополчения, решал вопросы, связанные с бытом блокадного города.
С января 1945 г. первый секретарь Ленинградского обкома и горкома ВКП(б). С марта 1946 г. по февраль 1949 г. секретарь ЦК ВКП(б) и начальник Управления кадров ЦК партии. Был депутатом Верховного Совета СССР 1 — 2-го созывов. Участвовал в подготовке постановления ЦК ВКП(б) о реорганизации системы повышения политического и теоретического уровня руководящих партийных и советских работников.
01.11.1946 г. открыл в Колонном зале Дома Союзов собрание слушателей, профессоров и преподавателей вновь созданных Академии общественных наук и Высшей партийной школы при ЦК ВКП(б). Входил в состав комиссии Оргбюро ЦК ВКП(б) по разработке проекта постановления ЦК ВКП(б) «О журналах ‘‘Звезда’’ и ‘‘Ленинград’’».
Курировал МГБ вместо отстраненного от должности секретаря ЦК Г. М. Маленкова. Это обстоятельство привело историков новой волны к предположению о его причастности к деятельности тогдашних административных органов по сбору компрометирующего материала на высший командный состав Советской Армии, преследованию Еврейского антифашистского комитета, убийству актера С. Михоэлса. Конфликтовал с Г. М. Маленковым.
Вскрыл ряд недостатков, допущенных Г. М. Маленковым в руководстве Управлением кадров, подвергал его критике на собраниях аппарата ЦК ВКП(б). Вместе с заместителем председателя Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б) М. Ф. Шкирятовым и министром государственной безопасности СССР В. С. Абакумовым возглавлял работу по сбору компромата на Маршала Советского Союза Г. К. Жукова, выявлению вредителей в военной авиации и военной промышленности.
По легенде, И. В. Сталин в присутствии Г. М. Маленкова, Л. П. Берии и В. М. Молотова в одной из бесед назвал в качестве своего преемника на посту Генерального секретаря члена Оргбюро ЦК А. А. Кузнецова, а на посту Председателя Совета Министров — члена Политбюро Н. А. Вознесенского. Это насторожило других претендентов.
В январе 1949 г. Г. М. Маленков доложил И. В. Сталину, что выходцы из Ленинграда самовольничают, без ведома и в обход ЦК и правительства провели в городе на Неве оптовую ярмарку. В горбачевские времена КПК и ИМЛ при ЦК КПСС документально установили, что ярмарка была проведена во исполнение постановления Совета Министров СССР.
По словам А. И. Микояна (Дочь Алексея Кузнецова Алла (1928-1957) — вышла замуж за сына Ан.И. Микояна.), обвинения, в которых они признались, были собраны в переплетенный том, который разослали членам Политбюро: «Основная суть была незатейливой: он и его сообщники были якобы недовольны засильем кавказцев в руководстве страны и ждали естественного ухода из жизни Сталина, чтобы изменить это положение, а пока хотели перевести правительство РСФСР в Ленинград, чтобы оторвать его от московского руководства. Были еще обвинения в проведении в Ленинграде какой-то ярмарки без соответствующего оформления через ЦК, попытке Кузнецова возвеличить себя через музей обороны Ленинграда и прочая чепуха» (Микоян А. И. Так было. М., 1999. С. 567).
Первый секретарь Приморского крайкома КПСС Т. Ф. Штыков, работавший в 1938 * 1945 гг. вторым секретарем Ленинградского обкома ВКП(б), рассказывал на июньском (1957 г.) Пленуме ЦК КПСС: «Я зашел как-то к Кузнецову, он буквально расплакался. Он рассказал, что приехал Попков с текстом отчетного доклада, подготовленного к областной партийной конференции, с тем, чтобы посоветоваться на Секретариате ЦК по существу доклада. Ленинградская организация в партии известна. Этот текст доклада Попкова обсуждался на Секретариате ЦК, был внесен ряд замечаний по докладу. Попков выходит с этого заседания и просит Кузнецова помочь ему в редактировании этого доклада. Кузнецов честно это сделал, а потом по простоте душевной пришел к Маленкову и сказал: два часа редактировал доклад, он, Попков, сформулировать как следует даже не может доклада. Это и надо было Маленкову. Он немедленно доложил тов. Сталину: вот видите, какой Кузнецов, мы сделали замечания на Секретариате ЦК, а Кузнецов эти замечания побоку и вносит свои. Кузнецову в упрек: на каком основании он сделал это» (Молотов, Маленков, Каганович. 1957. Стенограмма июньского Пленума ЦК КПСС и другие документы. М., 1998. С. 393).
14.10.1948 г. на заседании Бюро Совета Министров СССР, проходившем под председательством Г. М. Маленкова, рассматривался отчет Министерства торговли СССР и Центросоюза об остатках залежавшихся товаров и мерах по их реализации. Ввиду того, что в стране таких товаров, которые в обычных условиях торговли не находили сбыта, скопилось на сумму до 5 млрд. руб., Бюро дало поручение руководящим работникам Совмина и Министерства торговли СССР разработать мероприятия по разрешению этой проблемы. 11.11.1948 г. Бюро Совета Министров СССР, также под председательством Г. М. Маленкова, приняло постановление «О мероприятиях по улучшению торговли».
В постановлении сказано: «Организовать в ноябре — декабре 1948 года межобластные оптовые ярмарки, на которых произвести распродажу излишних товаров, разрешить свободный вывоз из одной области в другую купленных на ярмарке промышленных товаров». Во исполнение этого постановления Министерство торговли СССР и Министерство торговли РСФСР приняли решение провести в Ленинграде с 10 по 20 января 1949 г. Всероссийскую оптовую ярмарку и обязали Ленинградский горисполком оказать практическую помощь в ее организации и проведении. Раздувая дело о незаконности проведения Всероссийской оптовой ярмарки в Ленинграде, Г. М. Маленков использовал и другие предлоги для дискредитации ленинградских руководителей.
Через несколько дней после окончания Х областной и VIII городской объединенной конференций (22 — 25.12.1948 г.) в ЦК ВКП(б) поступило анонимное письмо, в котором сообщалось, что хотя в отдельных бюллетенях фамилии секретарей Ленинградского обкома и горкома партии П. С. Попкова, Я. Ф. Капустина и Г. Ф. Бадаева были вычеркнуты, председатель счетной комиссии А. Я. Тихонов объявил на конференции, что эти лица прошли единогласно. Действительно, П. С. Попков получил «против» 4 голоса, Г. Ф. Бадаев 2 голоса, Я. Ф. Капустин 15, П. Г. Лазутин 2 голоса, но причастность руководителей Ленинградской партийной организации к искажению итогов выборов не была установлена. Тем не менее 15.02.1949 г. на заседании Политбюро ЦК ВКП(б) было принято постановление «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) товарища Кузнецова А. А. и кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.».
А. А. Кузнецов был снят с занимаемого поста, получил партийное взыскание — выговор и назначен на декоративную должность председателя существовавшего на бумаге Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б), которое так и не было создано. Готовился к переезду во Владивосток, но внезапно был направлен на военную переподготовку.
Арестован 13.08.1949 г. при выходе из кремлевского кабинета Г. М. Маленкова без санкции прокурора в связи с так называемым «ленинградским делом». Руководителей Ленинградской партийной организации обвинили в «русском национализме», проведении вредительско-подрывной работы, противопоставлении ЦК ВКП(б), стремлении создать компартию России, подготовке переноса российского правительства из Москвы в Ленинград.
В возникновении «ленинградского дела» Н. С. Хрущев после смерти И. В. Сталина обвинял Г. М. Маленкова. В горбачевские времена КПК при ЦК КПСС подтвердил, что Г. М. Маленков лично руководил ходом следствия и принимал в допросах непосредственное участие. А. А. Кузнецов содержался в особой тюрьме, принадлежавшей Комиссии партийного контроля при ЦК ВКП(б). На допросах подвергался незаконным методам следствия, мучительным пыткам, побоям и истязаниям. Ему перебили позвоночник. Судили на закрытом процессе в присутствии около 600 человек партийного актива Ленинграда.
01.10.1950 г. в час ночи объявили приговор. К месту расстрела везли на электричке. Расстреляли в два часа ночи. Захоронили в четыре утра. 30.04.1954 г. реабилитирован Военной коллегией Верховного суда СССР за отсутствием в его действиях состава преступления. В 1965 г. в связи с 60-летием со дня рождения вносилось группой военных предложение о присвоении А. А. Кузнецову звания Героя Советского Союза за оборону Ленинграда, но решение не прошло. 26.02.1988 г. КПК при ЦК КПСС подтвердил членство в партии с сентября 1925 г. (Зенькович)
Ленинградское дело
В январе 1944 г. состоялся первый за всю войну и вообще за многие годы Пленум ЦК. К Пленуму Молотов, Маленков и Сталин подготовили проект, в соответствии с которым коммунистическая партия практически устранялась с политической арены. Отныне партийные органы должны были заниматься только вопросами агитации и пропаганды и участвовать в подборе кадров. Другие сферы жизни — экономика, культура, образование, наука, сельское хозяйство и т. д. — должны были курировать только советские органы, избранные народом. Но члены Политбюро отвергли это предложение.
После войны Сталин впервые заболел, и стало ясно, что нужно готовиться к его уходу, пусть даже в отставку. Встал вопрос о власти, и на этой почве во властных эшелонах, как сегодня говорят, произошел раскол по линии старые — молодые. Во время войны во главе страны над партией и государством стоял Государственный Комитет Обороны, куда входили Берия, Молотов, Маленков и Сталин, а потом добавился Микоян. У них было четкое разделение обязанностей, Берия, Молотов и Маленков, каждые полгода меняя контролируемые наркоматы, занимались производством вооружения, боеприпасов, обмундированием армии, мобилизацией и т. п. Как только оружие, боеприпасы и солдаты попадали на фронт, они поступали под контроль Сталина. Микоян, как обычно, занимался вопросами продовольствия. Иными словами, эти пять человек в то время возглавляли государство.
Переведенные из Ленинграда Вознесенский и Кузнецов оказались как бы не у дел. Вознесенский всю войну провел в тылу, занимался второстепеннейшими вопросами экономики, но поспешил отметиться как истый бюрократ. Выпустил книгу «Военная экономика СССР в годы Отечественной войны», где три раза упомянул ГКО, не указав его состава, и один раз написал: «ГКО во главе с товарищем Сталиным», — и иди пойми, кто был в составе ГКО. Выслужиться хотел товарищ Вознесенский. Кузнецов, будучи секретарем ЦК, курировал Министерство внутренних дел, Министерство госбезопасности, Верховный суд, Прокуратуру СССР. Поэтому когда сегодня говорят об отступлениях от законности и репрессиях, прежде всего это следует относить на счет товарища Кузнецова. И вот Вознесенский и Кузнецов объединились и решили оттеснить старую гвардию — Берию, Маленкова, Молотова — и сами встать у власти. Но они были неопытны в политических интригах и закулисной борьбе, допустили множество ошибок, и их вскоре раскусили. Было принято решение изгнать заговорщиков из Политбюро и дать им работу подальше от Москвы, но они отказались. Мало того, стали писать письма на имя Сталина, где говорилось, что их облыжно обвинили, и просили вернуть им их большие хорошие должности. За несколько месяцев они до того надоели Маленкову, Берии и Молотову, что те решили возбудить дело, используя тот факт, что у Вознесенского в Госплане пропали очень важные документы, составлявшие государственную тайну. Вознесенского, Кузнецова и еще несколько человек арестовали.
Эта история известна как «ленинградское дело», хотя «ленинградским» оно было только потому, что два главных фигуранта — выходцы из Ленинграда. Но Косыгин тоже был ленинградцем, однако к нему претензий не имелось. Дальнейшее, по сути, превратилось в чиновничью склоку. (Юрий Жуков. Гордиться, а не каяться! стр. 44)
А. А. Кузнецов, член узкого руководства — «девятки», внезапно лишился не только всех своих прав по надзору за работой отделов ЦК, административного и машиностроения, но и вообще оказался выведенным из секретариата. Правда, первое решение ПБ по его вопросу, от 28 января 1949 года, говорило о том весьма мягко. О создании «в целях улучшения связи между ЦК ВКП(б) и парторганизациями отдаленных областей, краев и республик» Закавказского, Среднеазиатского и Дальневосточного бюро ЦК. Об утверждении «секретарем Дальневосточного бюро ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., освободив его от обязанностей секретаря ЦК ВКП(б)». Невозможно сомневаться, что вышел проект этого решения из отдела партийных, профсоюзных и комсомольских органов не просто с ведома, но по прямому указанию его куратора Маленкова.
Даже две недели спустя, казалось, ничто не предвещало полный и окончательный крах политической карьеры Кузнецова. 10 февраля ПБ утвердило положение о новых региональных органах ЦК, их состав — Алексей Александрович продолжал фигурировать секретарем Дальневосточного бюро, штаты приданных им сотрудников. Но всего через пять дней, 15 февраля, появилось еще одно постановление ПБ — «Об антипартийных действиях члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова М. И. и Попкова П. С.»:
«На основании проведенной проверки установлено, что председатель Совета Министров РСФСР вместе с ленинградскими руководящими товарищами при содействии члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А. самовольно и незаконно организовали Всесоюзную оптовую ярмарку с приглашением к участию в ней торговых организаций краев и областей РСФСР, включая и самые отдаленные, вплоть до Сахалинской области, а также представителей торговых организаций всех союзных республик. На ярмарке были предъявлены к продаже товары на сумму около 9 млрд, рублей, включая товары, которые распределяются союзным правительством по общегосударственному плану, что привело к разбазариванию государственных товарных фондов и к ущемлению интересов ряда краев, областей и республик. Кроме того, проведение ярмарки нанесло ущерб государству в связи с большими и неоправданными затратами государственных фондов на организацию ярмарки и на переезд участников ее из отдаленных местностей в Ленинград и обратно.
Политбюро ЦК ВКП(б) считает главными виновниками указанного антигосударственного действия кандидатов в члены ЦК ВКП(б) тт. Родионова и Попкова и члена ЦК ВКП(б) т. Кузнецова А. А., которые нарушили элементарные основы государственной и партийной дисциплины, поскольку ни Совет Министров РСФСР, ни Ленинградский обком ВКП(б) не испросили разрешения ЦК ВКП(б) и Совмина СССР на проведение Всесоюзной оптовой ярмарки и, в обход ЦК ВКП(б) и Совета Министров СССР, самовольно организовали ее в Ленинграде.
Политбюро ЦК ВКП(б) считает, что отмеченные выше противогосударственные действия явились следствием того, что у тт. Кузнецова А. А., Родионова, Попкова имеется нездоровый, небольшевистский уклон, выражающийся в демагогическом заигрывании с ленинградской организацией, в охаивании ЦК ВКП(б), который якобы не помогает ленинградской организации, в попытках представить себя в качестве особых защитников интересов Ленинграда, в попытках создать средостение между ЦК ВКП(б) и ленинградской организацией и отдалить таким образом ленинградскую организацию от ЦК ВКП(б)».
Вслед за такими обвинениями последовало еще более важное — попытка связать имя еще одного молодого соратника Сталина, его протеже Вознесенского, с очередной «группой»: «В этом же свете следует рассматривать ставшее только теперь известным ЦК ВКП(б) от т. Вознесенского предложение „шефствовать“ над Ленинградом, с которым обратился в 1948 году т. Попков к т. Вознесенскому Н. А.». Но самым страшным по своим уже несомненно суровым последствиям оказался последний абзац констатирующей части: «ЦК ВКП(б) напоминает, что Зиновьев, когда он пытался превратить ленинградскую организацию в опору своей антиленинской фракции, прибегал к таким же антипартийным методам…»
После всего изложенного вполне, логично шли пункты о снятии Родионова с поста председателя СМ РСФСР, Попкова — с поста первого секретаря ЛК и ЛГК партии, но выглядело непонятным повторное снятие Кузнецова с поста секретаря ЦК, правда, на этот раз — с объявлением ему выговора.
Тем потрясения в узком руководстве не ограничились. 4 марта, незадолго перед началом работы четвертой сессии ВС СССР, последовало решение ПБ об освобождении с постов министров иностранных дел — Молотова, внешней торговли — Микояна. Утверждение вместо них А. Я. Вышинского и М. А. Меньшикова. А через три дня ПБ утвердило сразу три решения по одному вопросу: «Освободить т. Вознесенского Н. А. от обязанностей заместителя председателя Совета Министров СССР и от обязанностей председателя бюро по металлургии и химии при Совете Министров СССР». «Предоставить месячный отпуск для лечения в Барвихе». «Внести на утверждение пленума ЦК ВКП(б) следующее постановление политбюро: В связи с постановлением Совета Министров СССР от 5 марта с.г. о Госплане СССР, вывести т. Вознесенского Н. А. из состава Политбюро ЦК ВКП(б)».
Как председателю Госплана, Вознесенскому были предъявлены следующие обвинения: «…В результате проверки, проведенной бюро Совета Министров СССР в связи с запиской Госснаба СССР (т. Помазнева) о плане промышленного производства на I квартал 1949 года вскрыты факты обмана Госпланом СССР правительства, установлено, что Госплан СССР допускает необъективный и нечестный подход к вопросам планирования и оценки выполнения планов, что выражается прежде всего в подготовке цифр с целью замазать действительное положение вещей, вскрыто также, что имеет место смыкание Госплана СССР с отдельными министерствами и ведомствами и занижение производственных мощностей и хозяйственных планов министерств…
Т. Вознесенский не доложил правительству, что группа руководящих работников Госплана СССР тт. Сухаревский, Иванов и Галицкий еще 15 декабря 1948 г. представила председателю Госплана СССР т. Вознесенскому докладную записку, в которой сообщалось, что государственный план на IV квартал 1948 г. по промышленному производству значительно перевыполняется и выполнение его ожидается в сумме 45,7 млрд, рублей… Председатель Госплана СССР т. Вознесенский при рассмотрении указанной докладной записки и предложений занял фальшивую позицию. С одной стороны наложил резолюцию с указанием, что он согласен с предложениями (увеличить валовый объем на 1,7 млрд. рублей. — Ю. Ж.), с другой же стороны дал устно начальнику сводного отдела народнохозяйственного плана т. Сухаревскому противоположные указания. В действительности, в связи с запиской тт. Сухаревского, Иванова и Галицкого в проект плана I квартала 1949 г. никаких поправок не было внесено…».
На основании столь серьезного обвинения СМ СССР счел необходимым принять постановления об освобождении Вознесенского от занимаемой должности, о назначении председателем Госплана СССР М. 3. Сабурова.
Всего за три месяца узкое руководство претерпело серьезные изменения. Из него вывели Вознесенского и Кузнецова. Двоим — Молотову и Микояну — понизили статус, лишив привычных, до деталей знакомых обязанностей, даже должностей. Устояли только пятеро: Сталин, Маленков, Берия, Булганин, Косыгин. При этом Булганина резко повысили, поручив действительно весьма ответственную роль. И если вспомнить, что Вознесенский и Кузнецов, Молотов и Микоян принадлежали к группировкам, издавна противостоявшим друг другу, конкурировавшим между собой, время от времени вступавшим в скрытную борьбу, то следует признать: произошел своеобразный размен фигур. Однако не равноценный.
Тогда же, осенью 1949 года, правда без огласки, незаметно для постороннего глаза, аналогичные события затронули и высший эшелон власти. Давно забытые репрессии захлестнули впавших в немилость бывших членов узкого руководства, не только их. Закономерной жертвой стал Н. А. Вознесенский, к несчастью, сам напомнив о себе. 17 августа он направил Сталину письмо: «Обращаюсь к Вам с великой просьбой — дать мне работу, какую найдете возможной, чтобы я мог вложить свою долю труда на пользу партии и родины. Очень тяжело быть в стороне от работы, партии и товарищей. Из сообщений ЦСУ в печати я, конечно, вижу, что колоссальные успехи нашей партии умножены еще тем, что ЦК и правительство исправляют прежние планы и вскрывают новые резервы. Заверяю Вас, что я безусловно извлек урок партийности из своего дела и прошу дать мне возможность активно участвовать в общей работе и жизни партии. Прошу Вас оказать мне это доверие; на любой работе, которую мне поручите, отдам все свои силы и труд, чтобы его оправдать. Преданный Вам Вознесенский».
Ответ, но совсем не тот, который ожидал Николай Алексеевич, не заставил ждать. Полученное письмо послужило поводом для появления достаточно веского компрометирующего материала. Записки уполномоченного ЦК ВКП(б) по кадрам Госплана СССР Е. Е. Андреева. Той, что и сделала именно Вознесенского полностью ответственным за обнаруженную вдруг, уже после его отстранения от должности, утрату не подлежащих огласке материалов. 9 сентября председатель КПК М. Ф. Шкирятов подготовил соответствующее предложение, которое два дня спустя было вынесено на рассмотрение ПБ и одобрено им:
«а) Утвердить представленные КПК при ЦК ВКП(б) предложения по вопросу о многочисленных фактах пропажи секретных документов в Госплане СССР, б) Решение об исключении Вознесенского Н. А. из состава членов ЦК ВКП(б) внести на утверждение пленума ЦК».
Через три дня члены ЦК, но отнюдь не собравшись на пленум, а при «опросе», единодушно согласились с мнением ПБ. А 27 октября Вознесенского арестовали.
Тогда же последовала бессмысленно жестокая расправа и с А. А. Кузнецовым. Она-то завершила формирование «ленинградского дела», в которое оказалось втянуто около ста человек, и носило сугубо политическую окраску. Еще в конце июня как «английский шпион» был арестован первый секретарь ЛГК Я. Ф. Капустин. Только затем, в августе, арестовали самого Кузнецова, очень многих из тех, кто работал вместе с ним в разное время в городе на Неве — П. С. Попкова, М. И. Родионова, П. Г. Лазутина, а также освобождаемых от своих обязанностей, 6 августа — первого секретаря Крымского обкома Н. В. Соловьева, 27 августа — секретаря ЛГК П. И. Левина и второго секретаря Н. А. Николаева. Месяц спустя по требованию Сталина последовала чистка командования Ленинградского военного округа. С постов сняли командующего генерал-полковника Д. Н. Гусева, заместителя командующего по политчасти генерал-лейтенанта В. Н. Богаткина, начальника политуправления генерал-майора Н. Н. Цветаева.
Сегодня все эти события все еще не поддаются разумному объяснению. Остаются как бы немотивированными, алогичными. Действительно, кому и зачем нужно было уже поверженных, не просто отрешенных от власти, но и лишенных возможности подняться в обозримом будущем Вознесенского и Кузнецова добивать — в прямом смысле слова, устранять физически. Зачем предъявлять политические обвинения, да еще не им одним, а и их «соучастникам», если процесс не использовать для формирования, внедрения в массовое сознание образ нового, внутреннего врага, для развязывания повсеместной охоты на ведьм. На древний вопрос «кому это выгодно», пока, на сегодня, есть лишь один, хотя и голословный, весьма гипотетический ответ — только М. А. Суслову. Ему, и только ему одному, уже разоблачившему в Будапеште «раскольническую клику Тито-Ранковича», связавшему ее с широко разветвленным, охватывавшим якобы все страны народной демократии, заговором. Если бы «ленинградскому делу», процессу над Вознесенским и Кузнецовым удалось бы благодаря помощи Абакумова и Шкирятова придать нужный размах и огласку, то он мог бы сомкнуться с «делом» Ласло Райка, «вывести» на Белград. А Суслов получил бы возможность использовать процесс как трамплин для резкого взлета. Получил бы в руки самое действенное оружие, и позволившее ему, как в свое время Ежову, шантажируя членов узкого руководства, манипулировать ими.
Но как бы то ни было в случае с «ленинградским делом», от мысли возобновить практику шумных политических процессов отказались уже в ноябре. (Юрий Жуков. ТАЙНЫ КРЕМЛЯ)
Кузнецов Алексей Александрович. Журнал «Огонёк», № 6, 1938 (Фото на сайте Википедия)
Зенькович Николай. КУЗНЕЦОВ Алексей Александрович. Самые закрытые люди. От Ленина до Горбачева: Энциклопедия биографий
Юрий Жуков. ТАЙНЫ КРЕМЛЯ Сталин, Молотов, Берия, Маленков // https://www.litmir.me/br/?b=555687&p=139
Юрий Жуков. Онлайн книга — Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе // http://loveread.ec/read_book.php?id=44192&p=1