Сергей Миронович Киров (наст. фам. Костриков), (1886 — 1934) — революционер, большевик, неоднократно арестовывался, заключался в тюрьму и ссылался в Сибирь, участвовал в Октябрьской революции 1917 г., способствовал установлению власти большевиков на Сев. Кавказе и в Закавказье, в 1920 г. — полномочный представитель РСФСР в меньшевистской Грузии, возглавлял советскую делегацию в Риге по заключению с Польшей Рижского мирного договора 1921 г., в 1921 г. участвовал в установлении советской власти в Грузии; был руководителем Компартии Азербайджана, один из основателей ЗСФСР, в 1926—1934 гг. — первый секретарь Ленинградского губкома (позже — горкома) партии и Сев.-Зап. бюро ЦК ВКП(б). С 1930 г. — член Политбюро ЦК ВКП(б). В 1934 г. — секретарь ЦК ВКП(б). Убит террористом Николаевым в Смольном (Ленинград) I декабря 1934 г.
Из семьи лесника. Окончил в 1904 Казан, пром. уч-ще; техник. Чл. РСДРП с 1904, большевик. В Рев-цию 1905-07 чл. Томского к-та РСДРП, организатор боевых дружин, подпольной типографии. Неоднократно был арестован. В 1909-11 и с 1912 сотрудник редакции газ. «Терек» во Владикавказе; в статьях обличал действия царских властей, выступал против неравноправного положения горских народов Сев. Кавказа. Пользовался известностью среди трудящихся горцев. Вёл рев. пропаганду, к кон. 1916 возглавил большевист. группу во Владикавказе.
В 1909 году во Владикавказе, освободившись после очередной отсидки, он становится сотрудником кадетской газеты «Терек». Более полутора тысяч статей, фельетонов, рецензий выходят под псевдонимами Смирнов, Терец, Турист, а также — Киров. Последний — от имени древнеперсидского царя, которое приглянулось Сергею еще в школе.
Журналистское перо «Мироныча», как его звали в редакции, настолько нравилось читателям, что владелец газеты покорно терпел бесконечные штрафы и разборки с полицией из-за материалов подчиненного. Особенно хороши были театральные рецензии.
Спустя много лет — в 1929-м — партийные оппоненты призывали разобраться с Кировым за давнишнее сотрудничество с «мелкобуржуазной прессой». А в то время молодой журналист жил полной жизнью: занимался альпинизмом, охотился в горах. У кабардинцев он приобрел такой авторитет, что мог даже примирять «кровников». В редакции «Терека» познакомился и со своей будущей женой — кассиршей Марией Маркус.
После Февральской революции 1917 участвовал в создании во Владикавказе в марте Совета РСД, Объединённого к-та РСДРП Терской обл. (секр. к-та). С мая совм. с С.Г. Буачидзе, МД. Орахелашвили, Ю.П. Фигатнером организовал большевист. группы во мн. городах области. Обладал ораторским талантом, выступал на мн. митингах и собраниях с пропагандой большевист. взглядов. Внёс значит, вклад в укрепление рев.-демокр. партии «Кермен» в Осетии.
В условиях многонац. населения Сев. Кавказа вёл работу по преодолению нац. вражды и сплочению трудящихся разных национальностей в борьбе за рев. преобразования. В сент. избран чл. исполкома Владикавк. Совета РСД. С окт. член Владикавк. к-та РСДРП(б).
Дел. 2-го Всерос. съезда Советов РСД (от Владикавк. и Нальчикского Советов РСД); участник Окт. вооруж. восст. в Петрограде. 4 нояб. на заседании Владикавк. Совета РСД доложил о победе восстания в Петрограде, о решениях 2-го съезда Советов, призвал приветствовать соц. рев-цию. Провёл инструктивные совещания большевист. актива района Кавк. Минеральных Вод в Пятигорске, затем в Грозном. В Кабарде, Чечне, Ингушетии, Осетии участвовал в формировании рев. вооруж. отрядов. После разгрома 30 дек. Владикавк. Совета по приказу Терско-Дагестанского пр-ва (созд. 1 дек.) уехал в Пятигорск и участвовал в орг-ции освобождения арестованных членов Владикавк. Совета.
Дел. 1-го обл. съезда народов Терека (Моздок, 25-31 янв. 1918) от Пятигорского Совета РСД. Накануне съезда один из организаторов, а затем и руководитель соц. блока (врем. тактич. объединение делегатов-большевиков, меньшевиков, эсеров и керменистов). Благодаря умелой политике Буачидзе и Кирова удалось расстроить намерения казачьих верхов объявить на съезде войну чеченцам и ингушам. Выступив от имени соц. блока 29 янв., сумел предотвратить принятие несвоеврем. декларации о признании власти СНК РСФСР, что привело бы к расколу на съезде демокр, сил; призвал к единству и дружбе всех национальностей Терека:
«Терская обл. разбилась на неск. частей, ведущих между собой кровавые бои. И если в России широкой волной разливается Гражд. война, то у нас она представляет особенно грозную опасность. Если мы не создадим единого рев. крепкого фронта, то наше дело здесь будет погублено… Прежде чем выяснить, что такое власть Совета Нар. Комиссаров, надо ответить, как создать такой порядок, при к-ром интересы демократии будут удовлетворяться в первую очередь. Путь к этому один — это утверждение истинного народовластия, те товарищи, к-рые думают, что Совет Нар. Комиссаров одним мановением руки может водворить порядок, ошибаются.
Только сама демократия Терской обл. может успокоить наш край, и никто другой… Если трудовой казак не будет жить мирно с трудовым горцем, то и СНК нам не поможет… Сам народ должен писать себе законы, и вы сами должны работать и думать, как лучше разделить земли помещиков и свободные земли… Между Терской обл. и СНК стоит с полчищами ген. Каледин, и пока там не будут разбиты контррев. полчища, с севера ждать помощи нельзя. Нам надо рассчитывать только на свои силы и задушить свою контрреволюцию… И если в Терской обл. можно спасти положение, то только единым фронтом. Знайте, мы. рев. демократия, на это пошли во имя того, чтобы спасти область от кошмарного шествия гражд. войны» («Съезды народов Терека. 1918», т. 1, Орджоникидзе, 1977, с. 42-43). Киров заявил, что «…у нас есть демокр. платформа, на к-рую мы призываем встать весь съезд… Пусть все, кому дороги интересы крестьян и рабочих мозолистых рук, скажут: «Да здравствует Республика солдат, крестьян и рабочих!»» (там же, с. 44).
20 февр. 1918 на 2-м обл. съезде народов Терека в Пятигорске в докладе о текущем моменте, обрисовав тяжёлое положение Сов. Республики в связи с наступлением герм. войск, Киров подчеркнул, что перед лицом этих событий «мы должны признать, что все наши стремления могут быть осуществлены только при этом условии, если во всей России осуществится республика трудовых масс…» (там же. с. 100). Киров подчеркнул, что в наст. момент «огромнейшее значение приобретает задача — разделить население области на две части, имущих и неимущих, и тем дать возможность демократии осознать себя» (там же, с. 101). Киров вновь призвал к объединению всех рев. сил, к единству всех народов Терека: «Поймите, наконец. что единств, путь для вас, казаки, и для вас, горцы,- это во что бы то ни стало, ценою каких угодно жертв протянуть друг другу братскую руку. Ибо какие бы вы жертвы при этом не приносили, они будут несравненно меньше тех жертв, какие даёт война» (там же, с. 105). Съезд принял резолюцию, предложенную Кировым, в которой указывалось, что «единств, выходом из создавшегося у нас в Терской обл. положения является путь, указанный на моздокском съезде, т.е. объединение всей рев. демократии без различия национальностей вокруг лозунга борьбы за республику рабочих, солдат, крестьян, трудовых казаков и горцев» (там же, с. 119). В период работы 2-го съезда народов Терека Киров выступал и на окружных нар. съездах в Грозном и Моздоке, на собрании представителей проф. орг-ций Кавк, Минеральных Вод и др., везде призывая крепить Дружбу народов Терека. Во время вооруж. столкновения между осет. и ингуш, селениями выезжал в составе мирной делегации, посланной съездом. После убийства главы делегации С. Каламбекова сам под пулями пошёл парламентёром к враждующим сторонам — в результате конфликт удалось прекратить.
Гражданская война на Северном Кавказе приобрела местный колорит – сказались существовавшие земельные, национальные и религиозные проблемы, завязанные в тугие узлы кавказскими войнами XIX века, усугубленные социально-экономическими противоречиями начала XX века. В одном из конфликтов, вспыхнувшем между осетинами из селения Ольгинское и ингушами из селения Базоркино в марте 1918 года, принимал участие Киров. В феврале-марте 1918 г. в Пятигорске и Владикавказе проходил II Съезд народов Терека, аналог съездов Советов в других регионах России, на котором выступал и С.М. Киров, член партии большевиков.
10 марта 1918 г. к зданию, где заседал Съезд, подкатили арбы с трупами убитых в Ольгинском в сопровождении толпы осетин. Одновременно Осетинский национальный совет (один из органов власти, возникший после Революции и состоявший из осетинской националистической интеллигенции) направил жителям Базоркино телеграмму, угрожая вместе с казаками организовать наступление на село. Участники Съезда разъехались по сёлам в составе примирительных комиссий. Этот проходной эпизод впоследствии станет одним из опорных в биографии Кирова, ляжет в основу изобразительных полотен времен формирования культа советских вождей.
В связи с воен. угрозой Сев. Кавказу со стороны герм. и тур. войск направлен 27 апр. 1918 большевист. орг-цией Владикавказа в Петроград за помощью. По распоряжению В.И. Ленина и Я.М. Свердлова было ускорено формирование эшелонов с оружием и боеприпасами для Северо-Кавказской Красной Армии. С авг. 1918 был одним из руководителей борьбы за Сов. власть на Сев. Кавказе, с 1919- руководитель обороны Астрахани. После окончания Гражданской войны — на государственной и партийной работе.
Звезда Кирова на партийном небосклоне стала подниматься в середине 20-х годов, когда Сталин приступил к формированию собственной команды. 8 января 1926 года Сергея Кирова избирают первым секретарём Ленинградского губернского комитета (обкома) и горкома партии и Северо-Западного бюро ЦК ВКП(б), кандидатом в члены Политбюро ЦК ВКП(б). В составе группы ЦК направляется в Ленинград для идеологической борьбы с зиновьевской оппозицией. Киров посещает собрания на заводах. За год сделано более 180 выступлений.
В конце 1929 года группа ленинградских функционеров (в том числе руководители Ленинградского совета и областной партийной контрольной комиссии) потребовали у Москвы снять Кирова с должности за дореволюционное сотрудничество с «левобуржуазной прессой». Дело рассматривалось на закрытом заседании Политбюро и Президиума ЦКК ВКП(б). Во многом благодаря поддержке Сталина Киров вышел из этого столкновения победителем. Его противники были сняты со своих постов в Ленинграде. Однако в решении заседания Политбюро и Президиума ЦКК предреволюционная деятельность Кирова была всё же охарактеризована как «ошибка».
«— Многие из большевиков «ленинской гвардии» считали, что промышленностью заниматься не придется: не сегодня-завтра грянет революция в Европе, индустриальная Германия даст нам всю технику, а мы ей — зерно. Однако НЭП к концу 20-х иссяк по своим возможностям, кулаки устраивали каждую осень «забастовки», придерживая хлеб. Развитие страны начало буксовать. Часть партийцев, включая Сталина, Кирова, Куйбышева, Орджоникидзе, Молотова, четко осознали: никакой мировой революции не будет, надо строить крепкую, самодостаточную страну, поднимать хозяйство, выстраивать управление. Также поняли, что партия захвата и удержания власти исчерпала себя, нужна новая партия — созидания. Они и стали единомышленниками. Особенно откровенно о путях развития страны размышляли вместе Сталин и Киров. Будущий вождь очень ценил ум, организаторские и ораторские способности Сергея Мироновича. Тот мог без бумажки говорить по часу и больше — ясно, убедительно, без повторов. Именно так — «на голос», без поддержки ОГПУ — сталинский посланец сумел убедить большинство ленинградских партячеек в бесперспективности оппозиции.»(Юрий Жуков, докт. ист. наук)
Когда в 1926 г. Киров был поставлен во главе Ленинградского губкома (обкома) партии, тогда же, вместе с Кагановичем и Орджоникидзе, введен в состав Политбюро, сначала кандидатом, а в 1930 г. — членом Политбюро ЦК ВКП(б) и Президиума ВЦИК СССР.
В отличие от Зиновьева, который любого снимал с должности за малейшее непослушание, Киров не являлся сторонником жестких мер, особенно в борьбе с оппозицией, полагая, что с ней нужно сражаться политическими приемами, поэтому зачастую не давал санкции на арест, предлагая начальнику ГПУ по Ленинграду Ф. Медведю «поглубже разобраться».
Не без ведома Кирова был осуществлен погром ученых Академии наук, находившейся тогда в Ленинграде (в 1934 г. переведена в Москву). Газеты тогда обвиняли сотрудников Академии в попытках организации вооруженного восстания против Советской власти.
В отличие от большинства высокопоставленных партийцев, Киров предпочитал обходиться без охраны: ездил самостоятельно по заводам, общался с людьми на улицах. На рабочих окраинах новый секретарь начал массовое строительство жилых кварталов, школ, клубов, фабрик-кухонь. При нем ленинградская промышленность освоила выпуск двухсот новых видов продукции, в том числе тракторов на «Красном путиловце» и первых советских паровых турбин на ЛМЗ. Форсировав возведение электростанций для нужд города, Сергей Миронович организовал и добычу для них местного топлива: торфа и сланца. По его инициативе начали разрабатывать тихвинские бокситы для Волховского алюминиевого комбината и апатитовую руду в Хибинах. Деятельную поддержку нашел в его лице профессор Сергей Лебедев, получивший в 1931-м в Ленинграде первую партию синтетического каучука. Абсолютно логично имя Кирова было присвоено заводу и танку, электровозу и водохранилищу. Оно неотделимо также от создания Северного флота и реализации сталинской идеи Беломорско-Балтийского канала.
Да, берега этой великой стройки усеяны костями заключенных. Да, при Кирове, как ни при ком другом, в городе на Неве рушили православные храмы. И вообще Сергей Миронович не походил на святого… Кроме кровопролития, водились за ним и «бытовые» грешки: глава Ленинграда больно охоч был до слабого пола. Приглянувшихся балерин из Мариинки чуть ли не каждую неделю звал к себе в резиденцию во дворце Кшесинской, где фактически жил, изредка навещая больную жену, прикованную к постели. Роман с Мильдой Драуле — супругой его будущего убийцы — оказался длительным и жарким. Последним для него и трагически-роковым для нее: вскоре после смерти любовника женщину расстреляли.
Киров любил книги и собрал огромную личную библиотеку. В 1928 году знакомится с М. Горьким и оказывает ему поддержку в издательской деятельности. Уделял большое внимание развитию промышленности Ленинграда и всего Северо-Запада. В 1933 году вместе с начальником ГПУ по г. Ленинграду Ф. Медведем и членом ВКП(б) И. Ф. Кодацким входил в состав «тройки» Ленинградской области по рассмотрению дел о повстанчестве и контрреволюции с правом вынесения расстрельного приговора.К 1934 году награждён орденом Ленина за выдающиеся заслуги в деле восстановления и реконструкции нефтяной промышленности.
Киров был убит 1 декабря 1934 г. в здании обкома партии (в Смольном) Л. Николаевым.
1 декабря 1934-го в Смольном 30-летний партиец Леонид Николаев убил 48-летнего Сергея Кирова. Убийство, без преувеличения, вызвало шок по всей стране — от Кремля до последней ленинградской коммуналки. И тут же начало обрастать зловещими слухами и «черными» частушками. При этом множество людей искренне скорбели по убитому. «Прощание! Скорбное слово! / Безгласное темное тело. / С высот Ленинграда сурово / Холодное небо глядело», — писал Николай Заболоцкий. Последовавший через некоторое время процесс «ленинградского центра», «кировский поток» арестованных и высланных, потянувшийся с берегов Невы, и, наконец, громкое дело «объединенного троцкистско-зиновьевского центра» в августе 1936-го, открывшее, как считается, большой террор, — все это связывалось с выстрелом в Смольном.
Позже с подачи Хрущева в широкое обращение была запущена версия с коварным планом Сталина, тайно убравшим соперника и подставившим под удар оппозицию. Комиссия Шверника усиленно вскрывала «нестыковки» официального следствия. Итоги ее работы так и не были опубликованы, но и сегодня многие не устают повторять: «Сталин Кирова убил в коридорчике». Хотя этому нет никаких подтверждений.
«— Я исследовал все материалы следствия, поминутно восстановив картину убийства, с которой согласны ныне большинство историков. Николаев — морально «распавшаяся» натура. Он убил главу Ленинграда, желая отомстить в его лице всей партии за недооценку собственной личности, в то же время болезненно стремясь прославиться. Причем мотив личной мести Николаева как мужчины не был главным. Он все это сам описал в своем дневнике. Убийца выстрелил в Кирова именно в коридоре при многочисленных свидетелях. Так что живописные описания, как он якобы случайно застал обидчика в кабинете в момент соития со своей женой — нечистые фантазии журналистов.
Хрущевская же комиссия попросту сфальсифицировала «доказательства» сталинской вины. Но, видимо, не очень ловко — не зря материалы не напечатали. Правда, я не нашел в деле и железных аргументов «зиновьевского следа». Думаю, Сталин со временем эффективно использовал это неожиданное убийство для окончательной ликвидации партийной оппозиции, мешавшей укреплению страны.»(Ю.Жуков)
«— Чем больше я изучаю историю, тем сильнее убеждаюсь, что в верхних эшелонах власти разных стран в определенные моменты вдруг проявляет себя некая «третья сила». Инициируемые ею многоходовки порой не имеют четко выраженной цели, однако приводят к «смещению политического спектра». Возможно, тот же Генрих Ягода мог знать про намерения Николаева и через свою агентуру попытался сделать максимально реальным «роковое стечение обстоятельств». При этом ни Сталин, ни Зиновьев не были в курсе коварных планов. Разумеется, это лишь мое предположение.
На российском поле чудес закопано немало исторических загадок. Смерть Кирова, безусловно, одна из них. Докопаться до сокрытой правды, конечно, было бы нелишним, однако гораздо важнее, наконец, осознать единство отечественной истории на всех ее этапах. И можно предположить, что в этом дискурсе фигура Кирова останется все же на созидательной чаше русских весов.». (Евгений Спицын, профессиональный педагог)
Официальная версия гласила: «1 декабря 1934 г. от руки гнусного убийцы из троцкистско-бухаринской банды шпионов и диверсантов погиб в Смольном пламенный борец за коммунизм СМ. Киров» (Историко-революционный календарь. М., 1941. С. 677).
С.М. Киров похоронен у Кремлевской стены. Его гражданская жена Мария Львовна Маркус (1885-1945 гг.; работник здравохранения) 3) похоронена в Ленинграде на Волковом кладбище. Детей у них не было.
Киров был награжден орденом Красного Знамени (за руководство боевыми операциями в годы гражданской войны) и орденом Ленина (за заслуги в социалистической реконструкции бакинских нефтепромыслов)
«Киров был соратником, единомышленником Сталина, его «правой рукой». В Ленинград, этот эпицентр революции и рассадник внутрипартийной оппозиции, генсек направил не кого-то, а именно Сергея Кирова. Почему? Да потому что из всех своих партийных сотоварищей, которым вполне доверял, никому более не смог поручить выполнение такой задачи — поставить под контроль гнездо внутрипартийной оппозиции, чтобы не дать ей еще раз перейти в атаку на центры партийной власти. Остальные верные люди не в состоянии были в подобных масштабах действовать и побеждать. Раньше был еще один такой надежный и способный товарищ — Федор Сергеев (партийная кличка «Артем»), но он погиб… при странных обстоятельствах.
Остался только Киров. А что значило для Сталина потерять единственного столь талантливого организатора, единственного в своем роде? Ведь то был не Ворошилов, не Буденный — люди верные делу, но не имеющие столь высокого таланта. Потерять Кирова значило все равно, что без правой руки остаться. Уже смерть Сергеева пробудила у Сталина смутные ощущения — устойчивые ассоциации с тактикой российско-еврейских революционеров-террористов, действовавших на заре XX века, начиная с Гершуни и заканчивая Свердловым, с которым Сталину довелось в ссылке провести достаточный срок, чтобы детально изучить все лабиринты души и извилины мозга таких людей, которые (опять-таки от Гершуни до Свердлова) за период революционных потрясений с 1905 по февраль 1917 года истребили более семнадцати тысяч русских государственных мужей, занимавших ответственные должности — от начальника полицейского участка до премьер-министра России — лишь за то, что они не продались (среди нынешних политиканов таких уж и не сыщешь) и не испугались угроз. Вдумайтесь: более семнадцати тысяч лучших русских людей было истреблено, так что обескровленный государственный аппарат почти что сам упал в руки февральских заговорщиков (17 тысяч человек было убито террористами за одно лишь первое десятилетие двадцатого века!).
А тут вдруг убивают ЕДИНСТВЕННОГО! Что мог подумать Сталин? Впрочем, гадать не приходится. И даже филигранность маскировки теракта — убил из ревности полоумный муж любовницы Кирова — не могла скрыть сути произошедшего. Кто конкретно дал команду на уничтожение? Неизвестно! Это мог быть и Троцкий из-за границы. Зиновьев (второй после Ленина вождь партии, которого от Временного правительства партия скрывала в Разливе вместе с Лениным)? Каменев, выдававший вместе с Зиновьевым партийные секреты всему миру в октябрьские дни 1917 года? Пятаков? Рыков? Бухарин? Кто? Неизвестно. Но ясно одно: пока всю цепочку проследишь, они (ОНИ!) успеют перестрелять всех тех, на кого в своих делах опирался Сталин. Чтобы свергнуть его не потребуется десятилетие революционного террора. Чай Сталин не тысячелетнюю монархию возглавляет, а только-только сложившийся, неустойчивый еще аппарат власти.
И Сталин незамедлительно начинает действовать, опережая своих противников. Такова неумолимая логика политической борьбы: кто не успел первым, того голова и покатится с эшафота. Конечно, можно порассуждать о безнравственности уничтожения политических противников, однако начинать тогда следует вовсе не со Сталина, а с революционеров-убиц начала века.
Вот что значил для Сталина Киров. Вот что значила его смерть. Позже наврут с три короба, будто сам Сталин и убил. Будто бы на 17-м съезде партии Киров хотел обойти вождя. Будто бы 292 (или 300 для ровного счета) бюллетеня для голосования были поданы с пометкой — против Сталина. Не пойму я, правда, как это сотрудник ЦКК с 1961 года смог пересчитать бюллетени 17-го съезда (года 1934-го)?! Впрочем, откровения про это опубликованы только в 1990 году в «Аргументах и фактах», что позволяет просто игнорировать подобные перестроечный «факты»-новоделы. В литературе довольно-таки широко распространена эта позиция, перекладывающая ответственность за смерть Кирова на плечи Сталина. Аргументация авторов проста: если тысячу раз повторить: «Халва-халва», — то во рту сладко будет. Нет, от увеличения тиража бездоказательных утверждений истинности им нисколько не прибавляется. Не убедительно, господа псевдо-историки, не убедительно! Не было у Сталина никакого резона устранять Кирова. Это было бы, действительно, все равно что правую руку себе отрубить». (Вячеслав Румянцев, на сайте Хронос)
Беседа И.Сталина с Л.Фейхтвангером 8 января 1937 года.
Непонятно, почему некоторые люди или литераторы за границей не удовлетворяются признанием подсудимых. Киров убит – это факт. Зиновьева, Каменева, Троцкого там не было. Но на них указали люди, совершившие это преступление, как на вдохновителей его. Все они – опытные конспираторы: Троцкий, Зиновьев, Каменев и др. Они в таких делах документов не оставляют. Их уличили на очных ставках их же люди, тогда им пришлось признать свою вину. …
Сталин. 1-й вопрос – почему они так пали? Надо сказать, что все эти люди – Зиновьев, Каменев, Троцкий, Радек, Смирнов и др. – все они при жизни Ленина вели с ним борьбу. Теперь, после смерти Ленина, они себя именуют большевиками-ленинцами, а при жизни Ленина они с ним боролись.
Ленин еще на Х-м съезде партии в 1921 г., когда он провел резолюцию против фракционности, говорил, что фракционность против партии, особенно если люди на своих ошибках настаивают, должна бросить их против советского строя, в лагерь контрреволюции. Советский строй таков – можно быть за него, можно быть нейтральным, но если начать бороться с ним, то это обязательно приводит к контрреволюции.
Эти люди боролись против Ленина, против партии:
Во время Брестского мира в 1918 году.
В 1921 году по вопросу о профсоюзах.
После смерти Ленина в 1924 году они боролись против партии.
Особенно обострили борьбу в 1927 году.
В 1927 году мы произвели референдум среди членов партии. За платформу ЦК ВКП(б) высказалось 800 тысяч членов партии, за платформу Троцкого – 17 тысяч.
Эти люди углубили борьбу, создали свою партию. В 1927 г. они устраивали демонстрации против советской власти, ушли в эмиграцию, в подполье.
Осталось у них тысяч 8 или 10 человек.
Они скатывались со ступеньки на ступеньку. Некоторые люди не верят, что Троцкий и Зиновьев сотрудничали с агентами Гестапо. А их сторонников арестовывают вместе с агентами Гестапо. Это факт. Вы услышите, что Троцкий заключил союз с Гессом, чтобы взрывать мосты и поезда и т.д., когда Гитлер пойдет на нас войной. Ибо Троцкий не может вернуться без поражения СССР на войне.
Почему они признаются в своих преступлениях? Потому что изверились в правоте своей позиции, видят успехи всюду и везде. Хотят хотя бы перед смертью или приговором сказать народу правду. Хоть одно доброе дело сделать – помочь народу узнать правду. Эти люди свои старые убеждения бросили. У них есть новые убеждения. Они считают, что построить в нашей стране социализм нельзя. Это дело гиблое.
Они считают, что вся Европа будет охвачена фашизмом, и мы, советские люди, погибнем. Чтобы сторонники Троцкого не погибли вместе с нами, они должны заключить соглашение с наиболее сильными фашистскими государствами, чтобы спасти свои кадры и ту власть, которую они получат при согласии фашистских государств. Я передаю то, что Радек и Пятаков сейчас говорят прямо. Наиболее сильными фашистскими государствами они считали Германию и Японию. Они вели переговоры с Гасом (так в тексте, должно быть «с Гессом») в Берлине и с японским представителем в Берлине. Пришли к выводу, что власть, которую они получат в результате поражения СССР в войне, должна сделать уступки капитализму: Германии уступить территорию Украины или ее часть, Японии – Дальний Восток или его часть, открыть широкий доступ немецкому капиталу в Европейскую часть СССР, японскому – в азиатскую часть, предоставить концессии; распустить большую часть колхозов и дать выход «частной инициативе», как они выражаются; сократить сферу охвата государством промышленности. Часть ее отдать концессионерам.
Вот условия соглашения, так они рассказывают. Такой отход от социализма они «оправдывают» указанием, что фашизм, мол, все равно победит, и эти «уступки» должны сохранить максимальное, что может остаться. Этой «концепцией» они стараются оправдать свою деятельность. Идиотская концепция. Их «концепция» навеяна паникой перед фашизмом.
Теперь, когда они все продумали, они считают все это неправильным и хотят перед приговором все рассказать, раскрыть.
Фейхтвангер. Если у них такие идиотские концепции, не считаете ли Вы, что их надо скорее посадить в сумасшедший дом, чем на скамью подсудимых.
Сталин. Нет. Есть немало людей, говорящих, что фашизм все захватит. Надо пойти против этих людей. Они всегда были паникерами. Они пугались всего, когда мы брали власть в Октябре, во время Бреста, когда мы проводили коллективизацию. Теперь испугались фашизма.
Фашизм – это чепуха, это временное явление. Они в панике и потому создают такие «концепции». Они за поражение СССР в войне против Гитлера и японцев. Именно поэтому, как сторонники поражения СССР, они заслужили внимания гитлеровцев и японцев, которым они посылают информацию о каждом взрыве, о каждом вредительском акте. … («Между социализмом и демократией есть разница». Независимая газета)
Портрет Сергея Киров работы Василия Зверева. 1939 год Фото: Музей С.М. Кирова
С.М. Киров. Портрет: ЦГАКФФД Санкт-Петербурга
Павлов Николай Александрович. С.М. Киров. 1935 г. Бумага, цветная литография.
С.М. Киров 1930-е
Иосиф Виссарионович Сталин и Сергей Миронович Киров. 1926 год.
Киров и Орджоникидзе.
Сергей Миронович Киров знакомится с работой нефтяников. 1929 год
Лит.: Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 222-223.
В.Н.Заботина в кн.: Политические деятели России 1917. биографический словарь. Москва, 1993.
Торчинов В.А., Леонтюк А.М. Вокруг Сталина. Историко-биографический справочник. Санкт-Петербург, 2000.
Андрей САМОХИН. Большевик с царской фамилией. // Газета «Культура», история.