Василий Никитич Татищев

Василий Никитич Татищев 71937_600

Василий Никитич Татищев. Неизвестный художник

Василий Никитич Татищев ( 19 апреля 1686 г. — 15 июля 1750 г.) — сын стольника Никиты Алексеевича, принадлежал к древнему аристократическому, но обедневшему роду, происходившему от князей Смоленских, далекие предки Татищева были «природными Рюриковичами».  В 1720 — 1722 гг. руководил государственными металлургическими заводами на Урале, основатель Ставрополя (ныне Тольятти), Екатеринбурга и Перми. В 1727 — 1733 гг. возглавлял Московскую Монетную контору. В 1734 — 1737 гг. вновь руководил уральскими горными заводами, и в этот период горная промышленность России переживает пору своего подъема. Но  Бирон добился удаления Татищева с Урала, потому что Василий Никитич всячески препятствовал разграблению казенных заводов. В 1737 — 1741 гг. находился во главе Оренбургской, а затем Калмыцкой экспедиций. В 1741 — 1745 гг. — губернатор Астрахани,  с 1737 года он — тайный советник (по военной шкале — генерал-поручик). Но в 1745 году по надуманному обвинению во взяточничестве его отстранили от должности и сослали в имение Болдино Московской губернии (ныне — в Солнечногорском районе Московской области), где Татищев и прожил последние годы жизни. Автор первого капитального труда по русской истории — «Истории Российской».  Век спустя А.С. Пушкин написал о нем: «Татищев жил совершенным философом и имел особенный образ мыслей».

Татищевы были в родстве с Салтыковыми, и этим объясняется принятие Василия Никитича в 1693 году, семилетним мальчиком в число стольников ко двору царицы Прасковьи Федоровны, урожденной Салтыковой, жены царя Иоанна Алексеевича. Учился в московской артиллерийской и инженерной школе, находившейся в заведовании Брюса. Поступив на службу в 1704 г., участвовал в 1704 г. во взятии Нарвы, в 1709 г. в Полтавской битве, а в 1711 г. в Прутской кампании. В 1712 году Татищев получил чин капитана и вскоре был отправлен за границу, как писали тогда «для присмотрения тамошняго военного обхождения». По возвращении, в 1716 году, его перевели в артиллерию, где он занимался инспекцией артиллерийских частей русской армии. Стоянка с полком в Польше в 1710 г. побудила его учиться польскому языку, а пребывание в 1713—14—17 г. в Берлине, Бреславле и Дрездене дало ему возможность усовершенствоваться не только в науках, но и в знании немецкого языка.

ujlr5pmmlc4

«Полтавский бой» художник Дмитрий Пантюхин, холст масло 213х433 см

По повелению Петра Великого, ему пришлось заняться географией России. Мысль о составлении подробной географии России принадлежит Брюсу, но он сам не мог посвятить этому труду достаточно времени, а потому Татищеву было поручено заняться собиранием материала. Убедившись, что изучение географии невозможно без знания истории, начал собирать в 1719 г. материалы для истории России. Занятия эти заставили его обратить внимание на тот вред, который происходил от общности и чересполосности земельных владений, и он в том же году подал царю представление о необходимости размежевания земель в России, чтобы прекратить частые ссоры, возникавшие между землевладельцами.

В 1720 г. Татищев должен был временно прекратить свои историко-географические работы, так как, по-видимому по представлению Брюса, был послан «в Сибирской губернии, на Кунгуре.. из руд серебро и медь плавить». Для Tатищева дело это было совершенно незнакомо, а заводы, вверенные ему, находились в двух обширных губерниях — Сибирской и Казанской. С ним были отправлены саксонец Блиер, знаток горного дела, уже прежде бывший на Урале, и несколько учеников московской инженерной школы.

ehto-fejk-ili-pravda-ekaterinburg-i_8

Фрески в интерьере жд вокзала Екатеринбург.

Татищев поселился на Уктукском заводе и учредил там горную канцелярию, переименованную затем в «Сибирское высшее горное начальство». В течение полутора лет, которые пробыл на уральских заводах, он воспользовался указаниями Блиера и пленного шведа Шенстрема, вызванного им из Соликамска, чтобы познакомиться с горным делом. Несмотря на краткость своего пребывания на Урале, Татищев сделал очень много: он перенес Уктукский завод на реку Исеть и назвал это поселение, в честь жены Петра Великого, Екатерины Алексеевны, Екатерининском, чем положил начало теперешнему Екатеринбургу; хлопотал о переводе туда Ирбитской ярмарки и о колонизации заводов пленными шведами; предлагал дозволить разработку руд частным предпринимателям и учредить для надзора за ними шихтмейстеров; открыл при заводах школы, из которых две были первоначальные, где священники учили читать и писать, а в двух других школах учили арифметике, геометрии и «прочим горным делам»; требовал, чтобы были заведены школы в селениях, приписных к заводам, и в виде поощрения обещал грамотным освобождение от рекрутства.

До приезда Татищева на Урал заводчик Демидов, пользовавшийся особым покровительством Петра Великого, был там, можно сказать, полновластным хозяином, а потому отнесся недоброжелательно к новым распорядкам. Попытка подкупить Татищева деньгами, чтобы не учреждались казенные заводы, не удалась; тогда Демидов отправил в Петербург жалобу на Tатищева, обвиняя его в том, что он устроил заставы, затрудняющие привоз хлеба на заводы, и отнял у него, Демидова, часть пристани на реке Чусовой. Но Татищев устроил заставы по требованию сибирского губернатора, а пристань отнял потому, что она основана была самовольно. В это время из берг-коллегии прислали нового управляющего заводами советника Михаелиса, а Tатищеву велели быть его помощником. Дождавшись Михаелиса, Татищев поехал в начале 1722 г. в Москву и в Петербург разъяснить свои недоразумения с Демидовым. Он не застал в Москве ни Брюса, ни царя, и проехал в Петербург, а в конце июля отправился опять на Урал, вслед за Генином, который был назначен для исправления медных и железных заводов и для расследования дела Демидова. Убедившись в правоте Tатищева, Генин просил царя назначить его директором заводов.

В 1724 г. Татищев произведен в советники берг-коллегии и назначен в сибирский обер-берг-амт (как было переименовано высшее горное начальство). Вместо Урала он был послан в Швецию для изучения горного дела, для вызова оттуда горных инженеров и вообще ученых людей в Россию и для отдачи в обучение горному делу нескольких учеников морской и артиллерийской школ. Кроме того ему было секретно поручено «смотреть и уведомиться о политическом состоянии, явных поступках и скрытых намерениях оного государства».

Вскоре после приезда в Швецию Татищев заболел и два месяца пролежал в постели. Не успел еще он приняться за выполнение возложенных на него поручений, как пришло известие о кончине Петра Великого, перед которым он благоговел. Впоследствии он так вспоминал о своем царе-покровителе: «Все, что имею: чины, честь, имение и главное над всем — разум, единственно все по милости Его Величества имею: ибо если бы он в чужие краи меня не посылал, к делам знатным не употреблял, а милостью не ободрял — то бы я не мог ничего того получить».

Правительство Екатерины І оставило Tатищева в Швеции, и он обратил там внимание на все, что считал полезным для России. Осмотрев горные заводы и рудники, он собрал множество чертежей и планов и условился с мастерами об отдаче им на внучку русских.Также Татищев ознакомился с библиотеками, архивами и музеями Швеции и немедленно сообщил в Петербург план выборки из скандинавских историков всего, что касается русских древностей. Татищев не ограничился собиранием исторических материалов и покупкой книг; он старался пополнить свое образование и заимствовал у ученых шведов метод исследования исторических источников. В бытность свою в Швеции Tатищев посетил и Данию. По возвращении в Петербург он прежде всего занялся составлением отчета о своей поездке, затем, принимая во внимание шведскую монетную систему, указал на необходимость ввести в России десятичную систему в монетах, весах и мерах. Вероятно, в это же время он представил императрице предположения относительно устройства дороги в Тобольск и в Нерчинский край.

anna-ioannovna-v-okruzhenii-pridvornyih-i-favoritok93093_600

Императрица Анна Иоанновна в окружении придворных и фавориток. Гравюра М. Энгельбрехта. 1730-е гг.

С 1727 по 1730 гг. Татищев был членом монетной конторы. После кончины императора Петра II члены Верховного тайного совета послали избранной ими в императрицы вдовствующей курляндской герцогине Анне Иоанновне составленные без ведома всех сословий «кондиции», на оснований которых она должна была управлять Россией. Дворянство, или, как тогда его называли, шляхетство, не сочувствуя олигархической программе «кондиций» и не желая отдать судьбу России в руки немногих ее представителей, состоявших главным образом из князей Долгоруких и Голицыных, решило поднести императрице, по приезде ее в Москву, свои проекты государственного устройства России. В сочинении этих проектов Tатищев принимал весьма деятельное участие. Он составил «мнение» о таком устройстве по просьбе одного из шляхетских кружков, во главе которого стоял кн. А. М. Черкасский.

Татищев был назначен главным судьею, т. е. председателем, монетной конторы и приложил к этому делу знания, приобретенные в Швеции. Если бы он дольше оставался во главе монетной конторы, то сумел бы добиться устройства училища для преподавания наук, нужных для монетного дела; но он не поладил с своим ближайшим начальником гр. М. Г. Головкиным, которому в 1731 г. была подчинена монетная контора вместо сената: Татищев предполагал, что их ссорил Бирон. Правительством было получено известие о взятках Tатищева, и его уволили от должности председателя монетной конторы; весьма вероятно, что главная причина увольнения Татищева заключалась в том, что гр. Головкин вместо одной компании скупщиков желал поставить другую (скупщиками назывались купцы, поставлявшие в казну серебро и золото в иностранных монетах, вещах, слитках, ломе и т. п.).

В 1734 г. Tатищев был освобожден от суда и снова назначен на Урал «для размножения заводов», согласно данной ему инструкции. В то же время ему поручены составление горного устава и надзор за частными заводами как относительно доброкачественности их произведений, так и относительно положения работников и общего распорядка на заводах. Вмешательство в управление частными заводами навлекло на Tатищева жалобы и нарекания со стороны Демидовых и некоторых других заводчиков, а потому частные заводы были переданы в ведение коммерц-коллегии. Tатищев пробыл на Урале до 1737 г., усердно и ревностно выполняя возложенное на него поручение о «размножении заводов»: число заводов возросло при нем до 40, и он считал возможным открыть еще 36. В 1736 г. берг-директором был назначен Шомберг, вызванный из Саксонии Бироном, который, по словам Tатищева, «вознамерился оный великий государственный доход (т. е. доход от горных заводов) похитить».

1427446001_11-bazarkanska

Осенняя ярмарка в сибирском городе. Рисунок из кн.: Энциклопедия для детей. Т. 5: История России. Ч. 2. М., 2000. С. 590.

В 1737 г. Татищев был произведен в тайные советники и назначен в Оренбургскую экспедицию на место умершего Кирилова, известного основателя новой Оренбургской линии, построенной для прикрытия Оренбургского края от нападения степных народов. Татищев нашел дела запущенными, остался недоволен составом служащих, настоял перенести Оренбург с того места, которое выбрал Кирилов. Одновременно с заботами об умиротворении башкир, на долю Tатищева выпали хлопоты поселения в русских пределах крещеной калмыцкой княгини Тайшиной, для которой он выстроил город, названный Ставрополем. В январе 1739 г. Татищев поехал в Петербург с донесением о положении дел в Оренбургском крае. Вследствие поданных на него жалоб, гр. Головкин счел нужным отрешить его от должности и назначить особую комиссию для расследования взводимых на него обвинений: взяток, утайки части жалованья, назначенного киргизскому хану и старшинам. построения себе дома в Самаре и т. п. По свидетельству саксонского посланника, во время производства дела Татищев был посажен в Петропавловскую крепость. Комиссия работала полтора года; постановили лишить Tатищева чинов и взыскать с него штраф в возмещение ущерба, нанесенного им казенным и частным интересам; но так как не все касающиеся его дела были рассмотрены, то приговор оставили без исполнения.

В 1741 г. правительство Анны Леопольдовны решило воспользоваться знакомством Татищева с Оренбургским краем и с калмыцкими делами и отправило его во главе калмыцкой экспедиции, а затем, по вступлении на престол Елизаветы Петровны, он назначен губернатором в Астрахань.Во время своего астраханского губернаторства Татищев обратил внимание на внутреннюю и внешнюю торговлю Астраханского края, а так как первое место во внутренней торговле принадлежало торговле рыбой, то он занялся разбором прав калмыков и русских на рыбную ловлю и устроил в Астрахани контору, наблюдавшую за этим промыслом. Желая правильно поставить торговлю с Средней Азией, он стал собирать сведения о вывозимых и привозных товарах и данные о торговых путях и о населении края.

О его деятельности в Астраханской губернии имеем следующее свидетельство доктора Лерха, посетившего Астрахань по пути в Персию: «Татищев во всех делах сведущ и решителен; умел каждому посоветовать и помочь, а в особенности купцам, которых он привел в цветущее состояние. Делал он это однако не даром, за что подвергся ответственности, и сенат прислал указ, которым он отрешается». Татищев во время его астраханского губернаторства приходилось неоднократно оправдываться в поборах и взятках, как видно из его писем к Черкасову. Все обвинения он опровергал очень основательно, но признавал правильным: «когда кому благодеяние сделаю, то я по закону божескому принять приносимое без зазрения могу». Отрешение Tатищева от должности произошло, главным образом, из-за жалобы на него наместника Дондук-Даши. Подняли старое дело, которому не давали хода более трех лет, и постановили освободить Татищева по милостивым манифестам 1741 и 1744 гг. от назначенного ему наказания, но взыскать положенный денежный штраф. Несмотря на то, что обер-прокурор сената Брылкин представил возражения как относительно денежного взыскания, так и относительно неправильного отрешения от должности — канцлер гр. Головкин настоял на увольнении Татищева.

Сдав дела, Татищев выехал из Астрахани 17 ноября 1745 г., а 22 декабря прибыл в Симбирскую деревню сына, где перезимовал. Затем он отправился в свое подмосковное Болдино, где и прожил до самой смерти, работая над своей «Историей России». Он считался состоящим под судом, а потому у его двери находился постоянно солдат сенатской роты. Обстоятельства, предшествовавшие его смерти, настолько необычны, что мы приводим их на основании семейного предания. Накануне своей смерти Татищев поехал верхом в церковь за три версты и велел туда явиться мастеровым с лопатами. После обедни он пошел с священником на кладбище, велел вырыть для себя могилу подле предков и просил священника приехать на другой день приобщить его. Домой он вернулся уже не верхом, а в одноколке, и нашел там курьера, который привез указ, оправдывающий его, и орден св. Александра Невского. Он возвратил орден, сказав, что умирает; то же сказал и повару, когда тот пришел спрашивать об обеде на завтра. На другой день, 15 июля 1750 г. он приобщился св. Тайн, соборовался, простился со всеми и скончался.

ehto-fejk-ili-pravda-ekaterinburg-i_12

Фрески в интерьере жд вокзала Екатеринбург.

«История Российская»

У Tатищева была большая библиотека; кроме того, он пользовался библиотеками Брюса и известного «любителя наук» этого времени кн. Дм. Мих. Голицына, кн. С. Д. Голицына, во время губернаторства последнего в Казани, в 1730-х годах, от кн. Черкасского, А. П. Волынского, Еропкина и Хрущова; покупал рукописи на площадях, у разносчиков; поручал своим знакомым списывать рукописи; разведывал, нет ли старинных рукописей в монастырях, архивах, присутственных местах. Пользуясь рукописями, Tатищев объясняет во введении к «Истории», почему он отдает предпочтение тому или другому списку летописи, почему считает свидетельство одного летописца достовернее другого. Большинство рукописных летописей, вошедших в состав Татищевского свода, не дошло до нас. В этом заключается причина того, что впоследствии стали сомневаться во многих сведениях, сообщаемых Татищевым. Главное сомнение возбудили приведенные им отрывки из Иоакимовской и Полоцкой летописей. Татищев получил отрывки из Иоакимовской летописи от своего родственника, архимандрита Бизюкова монастыря, Дорогобужского уезда, Смоленской г., Мельхиседека Борщова в 1748 г. и, списав их, вернул тетради Борщову, который вскоре умер, а имущество его было расхищено.

При жизни Татищев встретил не только холодность, но даже враждебное отношение к своему труду, и печатание его «Истории» могло осуществиться только при Екатерине II. Подлинный манускрипт «Истории» Татищева сгорел вскоре после его смерти вместе с обширной библиотекой в его подмосковном имении, селе Болдине, и его сын Евграф Васильевич принес в дар Московскому университету весьма неисправную копию с подлинника. Университет решился издать эту копию, поручив редактирование ее известному русскому историку того времени, немцу Миллеру, академику и начальнику Главного Московского архива министерства иностранных дел. Приняв на себя труд редактирования, Миллер разделил «Историю» на несколько книг и издал в 1768—1773 гг. лишь первые две книги (1-я книга в двух частях), не сумев исправить искажения и не поняв того значения, какое имеет «История» Татищева 3-я книга «Истории» была издана по особому повелению императрицы Екатерины II в Петербурге в 1784 г. Все 3 книги (в 4 частях) доводят события из русской истории до 1462 г., т. е. до вокняжения Иоанна III. Через шестьдесят с лишком лет после издания 3-й книги «Истории» М. П. Погодин нашел среди своих рукописей 4-ю ее книгу, обнимающую события от вокняжения Иоанна III до 1577 г., с приложением жизнеописания царя Феодора Иоанновича, составленного патриархом Иовом. В 1848 г., т. е. без малого столетие спустя после смерти Tатищева, эта 4-я книга была издана на средства Московского общества истории и древностей российских, под редакцией проф. О. М. Бодянского. Таким образом, мы располагаем в настоящее время печатным экземпляром «Истории Российской» Tатищева с древнейших времен до царствования Феодора Иоанновича включительно. Русские историки XIX в.: Погодин, Бутков, Соловьев и митрополит Макарий пользовались «Историей» Татищева для своих ученых работ, а профессор П. А. Лавровский посвятил обширную статью опровержению мнения А. Л. Шлецера, что Татищев выдумал Иоакимовскую летопись. Этим ученым, а также и биографам Tатищева, наука русской истории нашего времени обязана несомненными доказательствами ученой добросовестности Татищева.

Труды

В.Н. Татищев — выдающийся русский ученый и мыслитель, проявивший свои таланты во многих областях. Он — основатель русской исторической науки. В течение тридцати лет (с 1719 по 1750 гг.) он работал над созданием первого фундаментального научного многотомного труда «История Российская». Татищев открыл для науки важнейшие документы — «Русскую Правду», «Судебник 1550 года», «Книгу Большого Чертежа» и др., нашел редчайшие летописи, сведения которых сохранились только в его «Истории», т.к. его архив сгорел во время пожара. Татищев — один из первых русских географов, создавший географическое описание Сибири, первым давший естественно-историческое обоснование границе между Европой и Азией по Уральскому хребту. Василий Никитич — автор первого в России энциклопедического словаря «Лексикон Российской исторической, географической, политической и гражданской». Кроме того, Татищев написал работы по экономике, политике, праву, геральдике, палеонтологии, горному делу, педагогике и др. Все работы Татищева, в том числе и «История Российская», были изданы уже после смерти автора.

Главное философское сочинение В.Н. Татищева — «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищах». Это своего рода энциклопедия, в которой собраны все знания автора о мире: философские, исторические, политические, экономические, богословские и т.д. По форме «Разговор…» представляет собой диалог, в котором Татищев, как автор, отвечает на вопросы своего приятеля (всего — 121 вопрос и столько же ответов). Написанный в середине 30-х гг. XVIII в., «Разговор…» был впервые опубликован более чем через 140 лет — в 1887 году.

В «Разговоре дву приятелей о пользе наук и училищах» он писал: основание «естественного закона» — «люби самаго себя с разумом», и оно вполне согласуется с основанием закона «письменного» (Библии) — «любить Бога и любить ближнего своего», и оба эти закона суть «Божественные».

Самым важным в этом рассуждении является то, что на первое место выходит разумная любовь к себе или, иначе, принцип «разумного эгоизма», в этом и заключается суть «естественного закона». В этом случае целью существования человека становится достижение «истинного благополучия, то есть спокойствия души и совести». Любовь к ближнему, даже любовь к Богу — только для собственного благополучия. Татищев писал: «И тако можно уразуметь, что в основании божественных, как естественнаго, так и письменнаго законов разности нет, следственно все состояние их едино и любовь к Богу, яко же и к ближнему должны мы изъявлять для собственного нашего настоящего и будущаго благополучия».

По сути дела Татищев впервые в истории общественной мысли в России объявил принцип «разумного эгоизма» универсальным критерием всей совокупности человеческих отношений.

И в тоже время, Татищев, в характерной для теоретиков естественного права манере, утверждает, что чувства и воля отдельного человека обязательно должны сдерживаться разумом. И хотя человек обязан во всем исходить из пользы для себя, однако делать это следует разумно, то есть соотносить свои желания с желаниями других людей и общества в целом. Важнейшей обязанностью человека Василий Никитич считал служению своему Отечеству. Известную идею «общей пользы», которая главенствовала в теоретических трактатах западноевропейских ученых, он трансформировал в идею «пользы Отечества».

О правлении в России

Свои теоретические рассуждения Татищев применял и в конкретной политической практике. Так он считал, что Россия — это великое государство и географически, и политически. В подобных великих государствах, по убеждению Татищева, не может быть ни демократии, ни аристократии, в доказательство чего он приводит многочисленные примеры вреда того и другого для России — Смуту, «Семибоярщину» и др. Поэтому «всяк благоразсудный видеть может, колико самовластное правительство у нас всех полезнее, а протчие опасны». Из-за обширности территорий, сложности географии и, главное, непросвещенности народа, В.Н. Татищев и считал, что для России наиболее приемлемым государственным строем является монархия.

220px-01_015_book_illustrations_of_historical_description_of_the_clothes_and_weapons_of_russian_troops

Город Астрахань в начале XVII столетия, терлик и шапка мурмолка. Историческое описание одежды и вооружения российских войск, под ред. Висковатова А.В., Часть 1. — СПб. : Воен. тип., 1841-1862.

Лит.: Свердлов М. Б. Василий Никитич Татищев — автор и редактор «Истории Российской» / М. Б. Свердлов ; Санкт-Петербургский институт истории РАН. — СПб.: Европейский дом, 2009. — 344 с. — ISBN 978-5-8015-0239-7. — Библиогр.: с. 316—327.
Иофа Л. Е. Современники Ломоносова И. К. Кирилов и В. Н. Татищев: географы первой половины XVIII в. — М.: Географгиз, 1949. — 96 с. — Приложение: с. 88 — 92.
Кузьмин А. Г. Татищев. — Изд. 2-е, доп. — М.: Молодая гвардия, 1987. — 368, [32] с. — (Жизнь замечательных людей. Серия биографий. Вып. 4 (620)). — 150 000 экз. (в пер.) (1-е издание — 1981)
Странная смерть Василия Никитича Татищева // Библиографические записки, 1858. — Т. 1. — № 7. — СПб. 198—200.
Татищев, Василий Никитич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
Шакинко И. М. В. Н. Татищев. — М.: Мысль, 1987. — 128 с. — (Замечательные географы и путешественники). — 60 000 экз. (обл.)
Юхт А. И. Государственная деятельность В. Н. Татищева в 20-х—начале 30-х годов XVIII в / Отв. ред. докт. ист. наук А. А. Преображенский.. — М.: Наука, 1985. — 368 с. — 8 700 экз. (в пер.)
Перевезенцев С. В. Василий Никитич Татищев // portal-slovo.ru
Исп. мат.: В. Корсакова.Татищев, Василий Никитич // Большая биографическая энциклопедия. 2009.