Павел Дмитриевич Киселёв

Павел Дмитриевич Киселёв. Франц Крюгер. 1851.

Павел Дмитриевич Киселёв (1778—1872) — граф (с 1866), участник Отечественной войны 1812 г., заграничных походов 1813-1814 гг.. С 1819 г. начальник штаба 2-й армии. После русско-турецкой войны 1828—1829 гг. управлял Молдавией и Валахией в качестве наместника. В 1835 г. возглавлял секретный комитет по крестьянскому делу. С 1837 г. министр вновь образованного Министерства государственных имуществ. В 1837- 1841 гг. провел реформу управления государственными крестьянами. В 1856—1862 гг. посол в Париже.

Павел Дмитриевич был сыном помощника управляющего Московской оружейной палатой действительного статского советника Дмитрия Ивановича Киселёва (1761—1820) и Прасковьи Петровны (1767—1841), сестры князя А. П. Урусова. Дмитрий Иванович был небогат, но принадлежал к лучшему московскому обществу и находился в дружеских отношениях с гр. Ф. В. Растопчиным и лучшими представителями московской интеллигенции, И. И. Дмитриевым и Н. М. Карамзиным. Кроме того он имел связи и с многими влиятельными лицами в Петербурге, что впоследствии облегчило карьеру его старшему сыну, Павлу. Детские годы Павел провёл в московском доме родителей. Получил домашнее образование, которое, как он сам вспоминал позднее, было недостаточным (в совершенстве он знал лишь французский язык). По словам Киселёва, ему пришлось приложить много труда, чтобы «из светского полотёра превратиться в делового человека», в последующие годы он много и упорно занимался самообразованием.

Киселёв был зачислен юнкером при московском архиве Коллегии иностранных дел (1805), в 1806 году переведён в Кавалергардский полк корнетом. Во время службы в кавалергардском полку, Киселев не упускал случаев завязать прочные отношения с людьми, которые могли бы быть ему полезными: он запросто бывал у обер-гофмейстера Толстого, был дружен с А. А. Закревским, кн. А. С. Меншиковым и А. Ф. Орловым, благодаря которым впоследствии имел возможность постоянно обращать на себя внимание высшей администрации. Стремясь к карьере, Киселев не упускал никогда способов выдвинуться из тени, и пользовался всяким случаем, чтобы доказать свои дарования. В 1807 г. Киселев в первый раз участвовал в походе и в первый раз был в огне в сражении под Гейльсбергом. Во время пребывания в Петербурге (1808—1809 гг.) королевской прусской фамилии он состоял ординарцем при королеве Луизе. В 1812 г. он участвовал в Бородинской битве, за которую получил орден св. Анны 4-й степени. Таковы были первые шаги Киселева на служебном поприще. Через несколько дней после Бородинского боя он, по собственному желанию, был назначен адъютантом к начальнику арьергарда, Милорадовичу, под руководством которого желал основательно изучить военное искусство. В течение полутора года, с Бородинской битвы до взятия Парижа, Киселев участвовал в 25 битвах, получил 4 почетных награды, в том числе орден св. Анны 2-й степени с алмазами и золотую шпагу с надписью «за храбрость», был произведен в ротмистры и кроме того получил прусский и баварский ордена.

Кившенко Алексей Данилович (1851-1895) , Вступление русских и союзных войск в Париж , 1880 год

Личные отношения у него с Милорадовичем не удались, но зато адъютантство при этом генерале дало ему возможность сблизиться с Императором Александром І и, благодаря этому, быстро пойти вперед по службе. Милорадович тяготился всякою отчетностью, докладывать тоже не любил ни письменно, ни устно; между тем Император требовал постоянно обстоятельных донесений от него. Так как Киселев обладал даром слова и отчетливостью изложения, то Милорадович и отправлял его постоянно с докладами к Государю. Киселев так понравился Императору, что 2 апреля 1814 г., 26-ти лет, был назначен в флигель-адъютанты и с тех пор постоянно пользовался Высочайшим доверием.

Лев Киль. Флигель-адъютанты легкой и тяжелой кавалерии русских войск эпохи наполеоновских войн

Через две недели после вступления в новую должность он получил крайне щекотливое поручение расследовать дело о беспорядках, произведенных русскими войсками в Бриенне, и успешно исполнил это дело. Затем он сопровождал Императора на Венский конгресс, пробыл в Вене все время конгресса, зорко приглядываясь к людям и к событиям, после «Ста дней» снова сопровождал Императора в Париж и тут опять на него было возложено поручение расследовать жалобы на войска, расположенные в окрестностях Реймса. На этот раз Киселеву удалось доказать, что жалобы относились к гессенцам, а наши солдаты, по удостоверению местных властей, отличались образцовою дисциплиною. Такой оборот дела произвел наилучшее впечатление в Париже: король пожаловал Киселеву орден св. Людовика, и вскоре за тем он получил чин полковника.

Генерал и адъютант пехоты. Л. И. Киль. 1816

На обратном пути из Парижа Киселев присутствовал 23 октября 1815 г. в Берлине на помолвке будущего императора Николая Павловича с принцессою Шарлоттою, и это послужило поводом к сближению Их Величеств с ним; Императрица Александра Феодоровна всегда была к нему особенно благосклонна, как к одному из тех немногих лиц свиты, которые принимали участие в этом радостном для нее торжестве.

Прямо из Берлина Киселев был послан Государем на юг России для выбора нижних чинов в гренадерские и кирасирские полки, а также для осмотра некоторых полков 2-й армии. Вместе с тем он получил от гр. Аракчеева предложение заехать в Крым и расследовать дело о злоупотреблениях там по винному откупу. Так впервые Киселев познакомился со средою, в которой вскоре занял выдающийся административный пост. Киселеву привелось действовать при самой благоприятной служебной обстановке: он успел сблизиться с кн. П. М. Волконским, который, в звании начальника главного штаба, ведал всеми делами военного министерства, кроме хозяйственных. Дежурным генералом был назначен А. А. Закревский, правителем дел при кн. Волконском — кн. А. С. Меншиков. Кроме того, в лице А. Ф. Орлова, которого Государь приблизил к себе, Киселев имел постоянного ходатая и заступника перед лицом Императора. Доклады Киселева об его трудах во время командировки ярко изображали все замеченные им злоупотребления и утвердили за ним репутацию талантливого и деятельного человека. Государь имел с ним обстоятельный разговор об его путешествии и остался вполне доволен его взглядами на дело и его наблюдательностью. Осенью 1816 г. Киселев сопровождал Императора в поездке в Москву, Киев и Варшаву.

Киселев и Бенигсен

Офицеры гвардейских инженеров, гвардейского Генерального штаба и гвардейские адъютанты. Литография 1830-х гг.

Административный талант и разработка крестьянского вопроса — вот главная сила Киселева и главный результат его деятельности. Административную зоркость он доказал в командировке 1815—1816 г. Воззрения свои на крепостное право он развил в докладной записке, которую в 1816 г. представил Государю в Москве. В 1816 г. обнаружились большие беспорядки по интендантской части во Второй армии, расквартированной в юго-западных губерниях и Бессарабии. Чтобы поправить дело, главным интендантом в эту армию был послан статский советник Жуковский. Но новый интендант скоро пришел в столкновение с главнокомандующим Второй армией, Беннигсеном, и отношения так запутались и обострились, что Беннигсен просил Государя прислать доверенное лицо для расследования дела на месте.

Рядовые и унтер-офицер Л.-гв. Семеновского полка. Литография ок. 1828–1833 гг.

Выбор Императора пал на Киселева. Произведенное Киселевым следствие обнаружило, что главная ответственность за все злоупотребления должна лечь на Беннигсена, который, по незнанию законов и форм делопроизводства, «приказывал и принимал меры ложные или незаконные». Но и Жуковский в сделках с подрядчиками был не совсем чист. Что касается до самой армии, то «она отстала во всех отношениях», дисциплина пала, авторитет начальства нарушен, чему главной причиною были «меры главнокомандующего и слишком большая мягкость его характера». В результате Киселев доложил Государю, что Беннигсен желал бы выйти в отставку, и Государь одобрил это, как и весь образ действий Киселева. Вообще ему понравилось выказанное Киселевым уменье так распутать узел самых тонких интриг, чтобы все осталось целым, несмотря на то, что на каждом шагу можно было возбудить скандальную историю. Государь искал правды, но вместе с тем старался щадить самолюбие своих сподвижников, во главе коих он недавно прошел Европу. Чтобы лишить обидного характера отставку Беннигсена, Государь решил сделать смотр 2-й армии, найти ее в отличном состоянии и выражением благодарности главнокомандующему смягчить факт удаления его от дел. Но для этого надо было действительно подготовить армию. С такой целью Киселев и получил новую командировку в Тульчин (главная квартира Беннигсена). Новое ответственное и щекотливое поручение Киселев исполнил с обычным тактом и успехом. Высочайший смотр вполне удался, Беннигсен вышел в отставку, и на его место был назначен граф Витгенштейн. За все эти труды Киселев был произведен 6 октября 1817 г. в генерал-майоры.

Начальник штаба 2-й армии и декабристы

Ездовой и трубач Л.-гв. Конной артиллерии. Литография нач. 1830-х гг.

22 февраля 1819 г. Киселев был назначен начальником штаба Второй армии, и тогда же ему было поручено, прежде прибытия в главную квартиру, заехать в Войско черноморское и произвести расследование по делу есаула Вареника о разных злоупотреблениях там. Успешно выполнив эту задачу и представив Государю проект реорганизации Черноморского войска, Киселев 16 мая приехал в Тульчин, где положение его сразу оказалось довольно щекотливым. Так как он был назначен без ведома Витгенштейна, то последний обиделся и даже написал Государю письмо, в котором говорил, что считает назначение Киселева выражением царского недоверия к нему, Витгенштейну. Это не помешало Киселеву энергично приступить к делу, заручившись предварительно надежными помощниками.

Унтер-офицер и рядовой Л.-гв. Финляндского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг.

Среди лиц, близких к нему в это время, находим несколько человек, принимавших участие в тайных обществах и пострадавших впоследствии после декабрьского бунта… Особенно сблизился Киселев с Пестелем, хотя из Петербурга его неоднократно предостерегали, указывая на подозрительный образ мыслей Пестеля. Но Киселев писал, что «из всего здешнего синклита он один, и совершенно один, могущий с пользою быть употреблен». Даже большую часть своего свободного времени Киселев проводил с Пестелем. Близок был он и с другим декабристом, Бурцевым, а также с Басаргиным, но о существовании заговора он узнал лишь после бунта, и совершенно несправедливы все слухи о принадлежности его к союзу благоденствия.Некоторое содействие своим мероприятиям по упорядочению Второй армии находил Киселев и в корпусных командирах Рудзевиче и Сабанееве, особенно в последнем. Отношения с Витгенштейном Киселев успел поправить сразу, выказывая главнокомандующему полное уважение и не предпринимая ничего без его ведома и согласия. Благодаря такому образу действий, Витгенштейн охотно примирился с новым начальством штаба и посылал в Петербург восторженные отзывы о нем. Несмотря на то, положение Киселева оставалось весьма затруднительным: осмотрев Вторую армию, он пришел к выводу, что корень зла заключается в неудачном подборе высших военных чинов; крупные перемены в личном составе были не во власти Киселева, а работать, встречая скрытое сопротивление, было нелегко.Тем не менее, как видно из отчета, представленного Киселевым Государю в 1824 г., он за пять лет успел произвести ряд улучшений во Второй армии.Гуманность Киселева сказалась в постоянных хлопотах о том, чтобы солдат не изнуряли без нужды.

Штабная деятельность не удовлетворяла Киселева. Он скучал в захолустном Тульчине и рвался на более видное поприще. В 1821 г. вспыхнуло греческое восстание и Ипсиланти стал во главе инсургентов в Дунайских княжествах. Все ожидали, что Россия вступится за восставших, а Вторая армия была в этом положительно уверена. Киселев надеялся, что война даст ему возможность выдвинуться и деятельно подготовлял армию к походу. Он собирал точные сведения о происшествиях за Прутом, выказывал явное сочувствие беглецам из Турции и восставшим, послал Пестеля на границу, в Скуляны, для ближайшего ознакомления с ходом дел. В Петербург он посылал горячие просьбы освободить его от штабной службы и дать ему дивизию, но эти хлопоты остались безуспешными. Войны не объявляли. Однако в следующем году Киселев продолжал военные приготовления: ремонтировал крепости, проверял карты, заботился об улучшении личного состава армии, завел даже секретную полицию для собирания сведений в Турции. Но война, как известно, все-таки не возгорелась.

Расположением Государя Киселев дорожил необычайно, и боялся, что его забудут в Петербурге, хотя Император постоянно оказывал ему большое внимание. Установившееся влияние Аракчеева и смещение Волконского и Закревского довели беспокойство Киселева до крайних пределов, и в 1823 г. он даже хотел оставить пост начальника штаба 2-й армии. Лишь ласковый прием со стороны Государя в Орле и затем (в 1824 г.) в Петербурге ободрил Киселева. С новым начальником главного штаба, Дибичем, у него установились также хорошие отношения.

Тяжелым ударом был для Киселева бунт декабристов и обнаружение заговора во 2-й армии. Близкие сношения его с Пестелем и другими заговорщиками бросали сильное подозрение и на него. В списке, найденном в кабинете покойного Императора, среди заговорщиков значилось и имя Киселева. С тем большим усердием помогал он, желая опровергнуть всякие подозрения, генерал-адъютанту Чернышеву, посланному в Тульчин для производства следствия. Он просил Дибича уверить Императора Николая в его верноподданнических чувствах, о том же писал в Петербург и Витгенштейн, выставляя на вид усердие Киселева при производстве дела о тайном обществе. Киселев был тем более в отчаянии, что он организовал во 2-й армии сыскную полицию и давно уже поручил ей следить за Пестелем, но агенты его ничего не открыли. В начале следующего года Киселев был послан в Петербург для представления Государю клятвенного обета войск 2-й армии, и вынес из приема во Дворце сознание, что репутация его поколеблена. Он написал Императору горячее письмо, в котором просил «суда, чтобы быть оправданным, или наказанным», но и это письмо не имело действия. Грустный вернулся Киселев в Тульчин, и лишь на коронации в Москве ласковое обхождение Императора и орден св. Владимира 2-й степени доказали ему, что опасения его были совершенно напрасны.

Ладюрнер, Адольф Игнатьевич — Виды залов Зимнего дворца. Часть Белого зала (Гербового).

Война с Турцией

В начале войны с Турцией, которая в 1828 г. была окончательно решена, и Киселева вызвали в Петербург для обсуждения плана кампании. 12-го апреля Киселев, вместе с главной квартирой 2-й армии, выступил из Тульчина в поход, принял участие в осаде Браилова. Не довольствуясь тесным кругом штабного делопроизводства, он производил рекогносцировки, составлял диспозиции, присутствовал при их исполнении под выстрелами неприятеля, словом принимал деятельнейшее участие в самых военных операциях. Во время переправы войск через Дунай под Сатуновым в присутствии Государя, он примером личной храбрости поддержал дух армии в минуту колебания и за это получил чин генерал-лейтенанта. В сражении под Буланлыком он находился при передовых кареях, а под ІІІумлою бился наравне с солдатами. Эти подвиги, совершенные на глазах Государя, снискали Киселеву полное расположение Императора Николая, который, помимо постоянных знаков дружбы и внимания, наградил его бриллиантовой шпагою и милостивым рескриптом. Репутация Киселева выросла необыкновенно. И Дибич, и Витгенштейн постоянно хвалили его.

Государь император наблюдает за переправой российской армии через Дунай

Однако он не оставлял мысли о перемене штабной службы на строевую, и на этот раз хлопоты его увенчались успехом: 9-го февраля 1829 г. он был назначен командиром 4-го резервного кавалерийского корпуса. Сдавая свою прежнюю должность барону Толю, он особенно гордился тем, что «несмотря на войну, заботы и многоначалие, 31000 номеров в один год выпущены из моих управлений и все журналы заключены, счеты кончены и ни одна входящая бумага не оставлена без разрешения или отметки».

Через два месяца под команду Киселева были поставлены все войска, находившиеся по левой стороне Дуная и предназначенные прикрыть правый фланг главной армии, в случае движения турецких сил из Боснии и Герцеговины. Кроме того Киселев должен был наблюдать за силами, затворившимися в Журже, Рущуке и Никополе. Скорое заключение мира не дало времени Киселеву прийти в столкновение с неприятелем: дойдя до Шипкинского перевала без битвы, он получил известие о подписании мира и приказ вернуться за Дунай.

Зауервейд Николай Александрович — Кавалерийская атака

Управление Дунайскими княжествами

14-го сентября 1820 г. Киселев был назначен полномочным председателем диванов Молдавии и Валахии. Эти княжества под турецким владычеством дошли до полной дезорганизации. Обеспечения личности и собственности в них не существовало, полиция прикрывала грабежи и разбои. Злоупотребления при взимании податей, взяточничество и внутренние таможни разоряли население; две трети государственных доходов шли на содержание господаря; в администрации господствовала система торговли должностями; дворянский класс бояр угнетал народные массы. Желая упорядочить дела в княжествах, Россия решила создать новую администрацию и новые законы. Для составления нового «органического регламента» составлена была особая комиссия из местных деятелей под председательством бывшего русского генерального консула в княжествах, Минчаки, а впредь до выработки регламента власть в княжествах была вверена русскому генералу с титулом полномочного председателя диванов.

Группа чинов 1-й саперной роты Л.-гв. Саперного батальона. Худ. А.И. Гебенс. 1851 г.

Вступив в правление княжествами, Киселев убедился сразу, что привилегированные сословия всячески тормозят реформы, которые отнимали у них возможность извлекать личные выгоды из общего беспорядка. Бояре находили себе поддержку в Австрии и Турции, которые также опасались, что реформы, совершенные под руководством России, потрясут их влияние в княжествах. Ввиду этого Киселев решил опереться на народные массы и рядом мер склонить их на сторону русского влияния. Торопя работы комиссии по составлению регламента, он в то же время энергично боролся против чумы, опустошавшей княжество, принимал меры против голода, угрожавшего стране, лично принимал прошения от жителей, назначил повсеместно ревизионные комиссии для расследования о злоупотреблениях, прекратил беззаконные поборы, уничтожил продажу должностей и внутренние таможни, сильно сократил разбои и наконец занялся устройством сельского населения, которое находилось в крепостном состоянии. Крестьянская реформа Киселева в княжествах основывалась на следующих принципах: 1) дворяне признаются вотчинниками земель, а крестьяне сохраняют полное право личной свободы; 2) помещики должны непременно снабдить живущих на их землях крестьян определенным количеством угодий за установленные повинности и не могут высылать их из своих поместий, пока те исполняют свои обязанности; 3) крестьянин, исполнивший свои обязанности относительно землевладельца, имеет право перейти от него на другие земли.

По настоянию Киселева эти реформы были внесены в органический регламент, но незнакомство Киселева с местными условиями и с юридическими понятиями значительно уменьшило значение реформ: с одной стороны обязанности крестьян по отношению к помещикам оказались слишком тяжелыми, с другой стороны неудачная формулировка закона допускала массу отступлений от него, и в конце концов переход крестьян на практике оказался почти невозможным. Большее значение имело уничтожение класса «сокорельников и послушников», находившихся в личной зависимости от бояр; те и другие поступили в общий состав крестьян, а бояре были вознаграждены пожизненными пенсиями. Кроме того, Киселев провел в регламент уничтожение смертной казни и пытки, однообразный судебный процесс для всех сословий и введение поголовной подати. В 1831 г. регламент был окончательно выработан, а к началу 1832 г. было кончено преобразование внутреннего управления в обоих княжествах; все учреждения, установленные регламентом, были в полном ходу; большинство народонаселения было, по словам Киселева, довольно новыми порядками. Но Порта медлила с утверждением регламента.

Открытие Александровской колонны. Худ. А. Ладюрнер. 1830-е гг.

В начале 1834 г. он простился с представителями княжеств и 11 апреля уехал из Ясс в Петербург, где его ожидал блестящий прием, так как Государь чрезвычайно высоко ценил заслуги его по реорганизации княжеств. Деятельность Киселева в Молдавии и Валахии доставила ему европейскую известность. Но необходимо заметить, что в выработке реформ весьма важная роль принадлежала Василию Ивановичу Карнееву, который был привлечен к составлению органического регламента еще предшественником Киселева. Оценив дарования Карнеева, Киселев впоследствии, когда стал докладчиком V-го отделения и затем министром государственных имуществ, привлек его в свою канцелярию и постоянно возлагал на него важные и ответственные поручения. Так некоторые записки, представленные Киселевым в секретные комитеты по крестьянскому вопросу, целиком вышли из-под пера Карнеева.

Аудиенция у Николая о крестьянском вопросе

Церковь Св. Троицы на Петербургской стороне. Литография Ф.-A. Перро. 1840-е гг.

На другой день после возвращения Киселева в Петербург, 9 мая 1834 г., он имел аудиенцию у Государя, на которой произошел разговор, определивший всю последующую деятельность Киселева. Император одобрил весь его отчет об управлении княжествами и особенно обратил внимание на один пункт, где Киселев говорит об освобождении крестьян в Молдавии и Валахии. «Мы займемся этим когда-нибудь, сказал Государь, — я знаю, что могу рассчитывать на тебя, ибо мы обa имеем те же идеи, питаем те же чувства в этом важном вопросе, которого мои министры не понимают, и который их пугает. Видишь ли, продолжал Государь, указывая рукою на картонки, стоявшие на полках кабинета; здесь я со вступления моего на престол собрал все бумаги, относящиеся до процесса, который я хочу вести против рабства, когда наступит время чтобы освободить крестьян во всей империи». Вскоре за тем Государь прибавил: «Я говорил со многими из моих сотрудников и ни в ком не нашел прямого сочувствия; даже в семействе моем, некоторые были совершенно противны… По отчету твоему о княжествах я видел, что ты этим делом занимался и тем положил основание к будущему довершению этого важного преобразования; помогай мне в деле, которое я почитаю должным передать сыну с возможным облегчением при исполнении, и для того подумай, каким образом надлежит приступить без огласки к собранию нужных материалов и составлению проекта или руководства к постепенному осуществлению мысли, которая меня постоянно занимает, но которую без доброго пособия исполнить не могу». Киселев отнесся с восторгом к предложению Государя и направил все свои усилия к ознакомлению с крестьянским вопросом и на изыскание мер к постепенному уничтожению крепостного права.

В Секретном комитете

Рождественская елка в Аничковом дворце. Акв. А.Ф. Чернышева. После 1845 г.

6 декабря 1834 г. он был назначен членом Государственного Совета, но еще за несколько дней до назначения вручил Государю записку по поводу спорного вопроса, возникшего в совете касательно крестьян. Обсуждалось, можно ли допускать самих крестьян на торги, когда продается с аукциона населенное имение, перешедшее по наследству к лицу, не имеющему права владеть крестьянами. В Совете признали это необходимым; согласился с этим и Киселев, но, согласно с духом своей записки 1816 г., предложил дать разночинцам право владения крепостными, ограничив только власть их точным законом. В 1835 г. Киселев был назначен в секретный комитет, обсуждавший проект министра финансов Канкрина об улучшении состояния крестьян разных званий. Граф Канкрин предполагал постепенно дать крестьянам личную свободу, но без земли. В работах этого комитета Киселев особенно деятельного участия не принимал. Летом того же года, во время пребывания за границею, он просил русского посла в Вене, Татищева, собрать для него сведения о ходе и принципах освобождения крестьян в Австрии, и в следующем году Татищев прислал ему обильный материал по этому вопросу. В 1837 г. Киселев с такою же просьбою обращался к Рибопьеру, послу в Берлине, и получил от него сведения об освобождении прусских крестьян. Тогда же в деятельной переписке Киселев обсуждал крестьянский вопрос с другими горячими сторонниками эмансипации, князем М. С. Воронцовым и князем Н. А. Долгоруковым. Так, мало-помалу уяснял он себе принципиальную сторону дела.

Работы первых же секретных комиссий в царствование Императора Николая показали, что полная эмансипация крестьян не может быть осуществлена, ибо ближайшие советники Государя не видели, каким практическим путем достигнуть этого результата, и сомневались, правилен ли и полезен ли он будет. Ввиду этого общий вопрос раздробился и внимание Государя сосредоточилось главным образом на двух разрядах крестьян: на дворовых и государственных. Первые, как испорченный и необеспеченный класс, казались наиболее опасными для общественного спокойствия; вторых, как не связанных с помещиками, казалось легче всего устроить на рациональных началах, не производя ломки. Последняя идея принадлежит всецело Сперанскому, но разработку и выполнение ее Государь поручил Киселеву.

Император Николай I, его сыновья и сподвижники. С французской гравюры 1854 г.

Учреждение государственных имуществ

Государственные крестьяне находились тогда в ведении министерства финансов. Обревизовав положение государственных имуществ в четырех губерниях, Киселев нарисовал Государю необычайно мрачную картину всего виденного им и прямо заявил, что никакие улучшения невозможны, пока управление государственными имуществами не будет выделено в особое ведомство. Государь вполне согласился с ним и немедленно же перевел все государственные имущества из министерства финансов под власть V-го отделения Собственной Его Императорского Величества Канцелярии, учрежденного незадолго перед тем и порученного Киселеву. Вместе с тем ему поручалось составить соображения об учреждении особого министерства государственных имуществ. Это поручение Киселев исполнил в течение 1837 г. и с 1 января 1838 г. новое министерство начало функционировать с самим Киселевым во главе.

Дворцовая площадь с торжественной процессией. Акв. В.С. Садовникова. Нач. 1840-х гг.

Реформа, произведенная Киселевым, и закрепленная в положении о министерстве государственных имуществ, была чисто административная и, сообразно с духом того времени, имела бюрократический характер. Центральному министерству были подчинены в губерниях палаты государственных имуществ, исполнительными органами которых на месте являлись окружные начальники. В сельских обществах учреждались мирские сходы и сельские управления. Для разбора мелких тяжб созданы были расправы сельские и волостные, и для руководства им составлен особый судебный устав. Для наблюдения полицейского порядка был составлен сельский полицейский устав. Ни в том, ни в другом не было никаких изменений против существующих законоположений. Главную заслугу свою Киселев видел в точной регламентации всего порядка: обязанности каждого управления и каждого должностного лица определены с возможною положительностью и полнотою; точно так же означены положительно пределы дарованных крестьянам прав личных и по имуществу, указаны ясно обязанности их и определена мера их ответственности.

Вид здания Нового Эрмитажа с юго-востока. Худ. В.С. Садовников. 1851 г.

Главный вопрос финансовый и экономический — был совершенно обойден Киселевым: оброчная подать, а равно подушная подать и земские повинности по-прежнему исчислялись по душам, хотя при распределении их теперь более принимались во внимание местные выгоды от земли и промыслов каждого общества. Впрочем, понемногу этот вопрос разрабатывался в канцелярии министерства и даже были попытки применения на практике обложения по земле и промыслу. Из мер, принятых Киселевым для благоустройства государственных крестьян в течение восемнадцатилетнего управления ими, наибольшее значение имели заботы об образовании мирских капиталов, введение жеребьевой системы рекрутских наборов, и главным образом — настоятельные меры по распространению грамотности среди крестьян, что теперь Киселев считал самым могущественным рычагом для материального и нравственного преуспеяния деревни. Тогда даже в высших сферах смотрели недоверчиво на образование народа. Не без труда и не сразу победил Киселев это предубеждение, и 23 ноября 1842 года состоялся Высочайший указ об учреждении сельских приходских училищ в казенных селениях, а в 1847 г. положено было начало женским училищам. К 1855 г. в ведомстве казенных государственных имуществ числилось 2434 училища со 170194 учащимися; впрочем, на практике оказалось, что большинство школ находилось в довольно печальном состоянии. Во всяком случае важно уже было принципиальное признание необходимости народного образования.

Александринский театр. Литография А.А. Беземана. После 1844 г.

Успех нового управления, построенного на бюрократической основе, зависел главным образом от подбора личного состава чиновников. Подбор этот, в общем, был для своего времени весьма удачен и доказывает большой административный талант Киселева. Кроме того он сам неоднократно совершал поездки по России, ревизовал учреждения своего ведомства, вступал в объяснения с крестьянами, принимал от них жалобы и сурово наказывал всякие злоупотребления со стороны чиновников. Не отказывался он и от собирания тайных сведений о своих подчиненных, даже сам просил об этом своего брата, жившего в Москве. Из принципиальных обвинений, возникавших против нового министерства, самым существенным было указание на слишком сложный механизм управления, требовавший большого количества чиновников, содержание которых тяжело ложилось на крестьян. Но главный недостаток нового управления заключался, конечно, в том, что оно оставляло крестьянина в прежнем бесправном положении и не защищало его определенным законодательством от административного произвола.

В качестве министра государственных имуществ, Киселев принимал участие во всех комитетах по крестьянскому вопросу. Хотя практических результатов от этих комитетов не получилось почти никаких, тем не менее любопытны идеи, которые отстаивал в них гр. Киселев.

Парад Лейб-кирасирского полка на Дворцовой площади. Худ. А. Ладюрнер. После 1846 г.

По вопросу о дворовых людях в 1840 и в 1844 гг. Киселев предлагал ряд мер, постепенно приводящих к освобождению этого класса. В процессе освобождения он проектировал 4 стадии: 1) приготовить образование особого сословия, к которому бы дворовые люди могли быть причисляемы, и для этого учредить по всем городам цехи слуг; 2) затем издать закон, чтобы дворовые, отпускаемые из оброка, причислялись к цеху слуг; 3) потом по какому-либо частному случаю пояснить, что дворовые люди, как слуги, обязательно должны быть причисляемы к сему цеху и уплачивать по нему подати; 4) стеснив таким образом выгоды помещиков по владению дворовыми людьми, издать постановление, предоставив владельцам право отпускать дворовых на волю с выкупом личной свободы. 12 июня 1844 г. состоялся указ, разрешавший дворянам отпускать дворовых людей на волю без земли за выкуп. Но так как предварительные меры, которыми, по мнению Киселева, обеспечивался успех такого закона, не были приняты, то и самый закон никаких последствий не имел.

В конце 1839 г. учрежден был особый секретный комитет для обсуждения причин, вызвавших бесплодность закона о свободных хлебопашцах, и для выработки мер, которые увеличили бы количество свободного крестьянского населения. Выдающаяся роль в этом комитете принадлежала Киселеву.

После 1842 г. участие Киселева в крестьянском вопросе выражалась в частичных случаях: он защищал от нападок указ об обязанных крестьянах, помогал князю M. С. Воронцову устроить часть его крестьян по новому положению, участвовал в обсуждении вопроса о введении инвентарей в Западном крае (1839 г.), о сдаче помещичьих имений в аренду (1846 г.), о предоставлении помещичьим крестьянам права приобретать недвижимую собственность (1847 г.) и т. п. В конце сороковых и в начале пятидесятых годов он вел деятельную переписку с кн. Воронцовым о крестьянском вопросе. Потеряв веру в это дело под влиянием предшествовавших неудач и поворота во взглядах Государя после февральской революции, он отрицал теперь возможность эмансипации и со страхом глядел в будущее, опасаясь повсеместных крестьянских бунтов. Энергия его как будто пала.

Император Николай I на строительных работах. Худ. М. Зичи. 1850-е гг.

При Александре II

Поэтому понятно, что новый Император Александр II не видел возможности сохранить Киселева на прежнем посту в то время, когда готовилась радикальная реформа крестьянского быта. В 1856 г. Киселев был щедро осыпан монаршими милостями и 1 июля назначен послом в Париж. Невольное удаление Киселева было обставлено так, чтобы не задеть его самолюбия: Государь учредил медаль в его память, предоставил ему выбрать себе преемника, и самое назначение в Париж просил принять, как бы принося жертву на благо отечества. Тем не менее, Киселев с великою грустью покидал свое министерство и горько жаловался на новое назначение, которое считал унизительным для себя. Он привык постоянно находиться в личном общении с Государем и исполнять его прямую волю. Теперь же между ним и престолом становился посредник — министр иностранных дел, кн. Горчаков, которому Киселев должен был подчиниться. С второстепенной ролью Киселев не мог примириться и непременно хотел играть более видную и самостоятельную роль, чем выпадает на долю посла. Он критически относился к распоряжениям и видам кн. Горчакова и иногда из одного духа противоречия стремился по-своему повернуть направление русской политики. Естественно, что это приводило к неудовлетворительным результатам.

Визит императора Николая I в Публичной библиотеке. 1853. C.Деладвез.

A между тем новый пост, вверенный Киселеву, был в высшей степени почетен и доказывал большое доверие к нему молодого Государя. После крымской кампании отношения между Россией и Францией были таковы, что требовали со стороны посла большого такта, ума и опытности. Надо было суметь поддержать достоинство побежденной России перед лицом победителя и в то же время установить добрые отношения между двумя правительствами. Просвещенный и энергичный администратор, Киселев не был тонким дипломатом, и сам это сознавал в начале, но скоро ему показалось, что он освоился с новым родом деятельности, и он с обычною настойчивостью стал проводить свои идеи. Необычайно ласковый прием, оказанный русскому послу со стороны императора французов и его супруги, очаровал Киселева и он сделался горячим сторонником тесного союза с Францией, хотя сам замечал симптомы шаткости в положении Наполеона. Первоначально русская дипломатия также склонялась на сторону этого союза, но политический авантюризм Наполеона, некорректность его образа действий в Италии и неопределенное положение, занятое относительно польского вопроса, — все это заставило петербургский кабинет уклониться от формальных обязательств по отношению к императорской Франции.

Виллевальде Богдан Павлович. Николай I с цесаревичем Александром Николаевичем в мастерской художника в 1854 году (1884)

Но Киселев продолжал упорно настаивать на франко-русском союзе и таким образом стал в непримиримое противоречие с кн. Горчаковым. Желая прекратить неестественное положение, Император сначала вежливыми намеками старался дать Киселеву почувствовать неуместность его настойчивости. Киселев не понимал. Затем Государь дважды предлагал ему пост председателя в Государственном Совете. Киселев отказывался. Не желая его все-таки отозвать прямо, Государь в 1862 г. назначил ему в помощь чрезвычайного посланника, барона Будберга. Тут наконец Киселев подал в отставку, но не через министерство иностранных дел, а через министерство военное. И все-таки он удалялся от дел с чувством горькой обиды и с убеждением, что пал жертвою интриги, а не собственного заблуждения.

Дело, которое Киселев считал целью своей жизни, — освобождение крестьян, — не осталось ему чуждым и после отъезда в Париж. Его труды на этом поприще создали ему почетное имя, и все лучшие деятели крестьянской реформы, относясь к Киселеву с глубоким почтением, постоянно обращались к нему за советами. Ю. Ф. Самарин писал: «в убеждениях всей России имя гр. Киселева связано с идеею, которой мы служим». П. А. Милютин, племянник Киселева, находил в нем постоянную опору и поддержку в самые тяжелые минуты своего поприща. Сам Император Александр II препровождал освободительные проекты на обсуждение Киселева. Так же поступал и великий кн. Константин Николаевич. Киселев неизменно являлся защитником принципов, высказанных им раньше, и настаивал на необходимости освобождения крестьян с землей и сохранения общинного начала. Торжество этих принципов в значительной степени зависело именно от настойчивости Киселева. Манифест 19 февраля 1861 г. вызвал горячую и искреннюю радость в старом поборнике свободы. В восторженном письме к вел. кн. Константину Николаевичу он воздает хвалы новому порядку и вместе с тем делает ряд глубоко верных замечаний: «Прекращение крепостного права встретит и на долгое время много противников и порицателей, а потому для успешного исхода сего великого дела, необходимо прежде всего избрать орудия, к тому способные… Новое дело требует новых деятелей, одаренных свежестью сил физических и нравственных… Молодые люди… должны быть призваны на служебное поприще предпочтительно пред прочими… Табель о рангах ныне к избранию деятелей неприменима». «Способу, каким был разрешен крестьянский вопрос, говорит биограф Киселева, — он вполне сочувствовал, и несмотря на то что здание, в основании которого он прежде всех стал класть камни и в которое много положил труда, завершать пришлось не ему, он ничего не порицал в новых крестьянских положениях, но напротив — вполне их одобрял и сам сознавался, что если бы ему пришлось вести до конца крестьянское дело, он едва ли пошел бы так далеко. Он оправдывал здесь свои слова, сказанные в 1842 году Государю Николаю Павлович, что «там, где дело шло о великих народных интересах, личное самолюбие его умолкает». После отставки Киселев уже не возвращался в Россию, а проводил время то в Париже, то в Швейцарии, постоянно ослабевая под влиянием старческих недугов. Частые встречи с членами Царского дома во время поездок их за границу служили утехою его старости.

Погребен Киселев в Москве, в Донском монастыре. Он был женат на графине Софии Потоцкой, от которой имел сына, умершего в раннем детстве.

Киселев по любви женился на красавице гр. Софии Потоцкой, но в 1828 г. разошелся с ней. Причиной разрыва, между прочим, были ее нескрываемые симпатии к Польше, возмущавшие Киселева, «не созданного, чтобы в своей домашней жизни препираться о политических мнениях». Когда Киселев был предложен пост посла в Париже, он отказывался от него, находя свое семейное положение несогласным с этим званием и опасаясь инцидентов, которые могло создать поведение и характер его жены, также жившей в Париже. Когда угроза таковых действительно явилась, Киселев довел до ее сведения, что если она не будет сообразовываться с его желаниями, то он «предоставит правительству принять меры, ему предложенные: отказать в паспорте для пребывания в Париже».

Отзывы современников

Точный исполнитель воли своего Государя, Киселев, по характеристике его Вел. Кн. Николаем Михайловичем («Рус. портреты»), был неутомимым, энергичным, умным, истинно-государственным человеком; действия его отличались всегда осторожностью, обдуманностью и систематичностью. Блестящий ум соединялся в нем с даром слова. Безусловно честный, он заботился о благе людей, вверенных его попечению, и умел личные интересы подчинять общему благу. Александр I уважал его за откровенность и правдивость; Николаю I никто так смело не говорил истины, потому что при своем тонком уме Киселев знал, когда и что следовало говорить. От природы горячий, своими резкостями наживший много врагов, он в конце концов сумел подчинить сердце уму. Очень честолюбивый, он никогда не заискивал ни в ком; однако служебные успеха развили в нем несколько преувеличенное мнение о своих достоинствах, мешавшее ему иногда критически относиться к себе. С людьми умел быть мягким и обходительным, но при своей величавой наружности многим казался надменным, и враги его создали ему репутацию «бессердечного деспота и хитрого эгоиста». К числу недостатков Киселева, как воен. человека, Н. Епанчин относит излишнее пристрастие к канцелярщине и недостаточно практичый взгляд на военное дело.

П. Д. Киселёв. 1830-е годы, акварель Андреева

Киселев Павел Дмитриевич. Литография И.А.Клюквина с оригинала из мастерской Д.Доу в литографическом заведении И.Песоцкого. 1840-е годы. С.-Петербург.

Лит.: А. П. Заблоцкий-Десятовский, «Граф П. Д. Киселев и его время», 4 тома, — СПб. 1882″
Готье Ю. Граф Павел Дмитриевич Киселёв // Освобождение крестьян. Деятели реформы. — М.: Научное слово, 1911. — С. 53—88.
Орлик О. В. П.Д. Киселев как дипломат. Органические регламенты Дунайских княжеств // Российская дипломатия в портретах. М., 1992.
Дипломатический словарь. Гл. ред. А. Я. Вышинский и С. А. Лозовский. М., 1948.
Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 223.
Н.В. Басаргин. Воспоминания, рассказы, статьи. Восточно-Сибирское книжное издательство, 1988.
Киселев, Павел Дмитриевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
Половцов. Киселев, Павел Дмитриевич // Большая биографическая энциклопедия. 2009.