Авель Сафронович Енукидзе

А. С. Енукидзе

Авель Сафронович Енукидзе (1877-1937) — член РСДРП (1898), большевик. Участник Февральской революции 1917 в Петрограде. Избран членом ВЦИК от большевиков (1917). С июня 1917 член Петроградского совета и исполкома. С ноября 1917 зав. военным отделом ВЦИК. С июля 1918 секретарь Президиума ВЦИК. С дек. 1922 по 3.3.1935 секретарь Президиума ЦИК СССР. С 1924 член ЦКК ВКП(б), с 1927 член президиума ЦКК. С 1934 член ЦК ВКП(б). В 1937 арестован. 29 октября 1937 приговорен к смертной казни. Расстрелян

Родился в селе Цхадиси Кутаисской губернии в семье крестьянина. Национальность – грузин. Получил техническое образование, затем работал на железной дороге помощником машиниста. Енукидзе указывал в автобиографиях, что в работе социал-демократических кружков он начал участвовать в 1894г., но подтверждений этому нет. Достоверный его «стаж» как революционера начинается с 1901г., когда он, познакомившись с одним из лидеров грузинских социал-демократов, Л.Кецховели, перешел на нелегальное положение. Тогда же вступил в РСДРП, в 1903г. поддержал большевиков, партийную работу вел в Ростове-на-Дону, Петербурге, Москве, в 1905г. познакомился с Лениным. Партийная кличка: «Золотая рыбка». Неоднократно арестовывался, совершал побеги, в 1914г. был сослан в Енисейскую губернию, где познакомился со Сталиным. В 1916г. был призван в армию, но на фронт не попал: началась революция.

Лабас Александр Аркадьевич (1900-1983) «Ленин в октябре» 1953

С июня 1917г. – член Петроградского Совета и исполкома, участник большевистского переворота. До осени 1918 г. заведовал Военным отделом ВЦИК: ведал принудительной мобилизацией в РККА офицеров и специалистов старой русской армии. По его предложению было решено брать их семьи в заложники, которых казнили в случае перехода офицеров к белым, а в лучшем случае – лишали продовольственных карточек. Сам составлял списки офицеров, семьи которых подлежали взятию в заложники, и сам давал «добро» на их казнь. С октября 1918 г.– член Президиума и секретарь ВЦИК. Этот пост занимал до 1935 г., в 1924 г. член ЦК ВКП(б), с 1927 г. – член президиума ЦКК партии.

Один из авторов постановления ВЦИК от 5 сентября 1918 г. о начале красного террора, его подпись стоит под решениями об использовании принудительного труда заключенных, о продразверстке. В 1922-1924 гг. куратор высылки из СССР большого числа представителей старой русской интеллигенции – так называемых «философских пароходов»: Н.Бердяева, А.Изгоева, С.Франка,Н. Лосского и многих других. В 1921 г. Енукидзе отклонил просьбу о помиловании Гумилева. В 1925-1927 гг. возглавлял Комиссию по контролю за повседневной деятельностью Академии наук. Комиссия была создана решением ЦК партии и была незаконна, она занималась политическим надзором за учеными. «Деятельность» Енукидзе на этом посту стоила свободы и жизни многим из них: собранный Енукидзе «компромат» пустили в ход позднее, например, в ходе «Пулковского дела». В 1922-1935 гг. возглавлял Правительственную комиссию по руководству Большим и Художественным театрами. Преследовал М.А.Булгакова: только вмешательство Сталина предотвратило арест.

Виноградов Борис Семенович «Московский почтамт взят. Октябрь 1917» 1961

1 декабря 1934 г. Енукидзе подписал написанный Сталиным и одобренный Калининым текст Постановления ЦИК СССР об «ускоренном производстве» по «политическим» делам – без участия защиты, без прокуратуры, без права обжалования, с немедленным исполнением смертных приговоров, причем, само «следствие» не должно было занимать свыше 10 дней.

А.Енукидзе поддержал Сталина в борьбе с Троцким, потом – с группой Зиновьева—Каменева, затем – со сторонниками Бухарина. Он призывал к их уничтожению. Енукидзе вел и собственную политическую игру: будучи связан по работе с сотрудниками аппарата Кремля и Совнаркома, ЦК партии, он стал вербовать своих сторонников из их числа. В числе завербованных оказались комендант Кремля Петерсон, начальник управления правительственной связи, командир Кремлевского полка курсантов, а также – большая группа технических работников и специалистов. В числе завербованных им лиц были и партработники высокого ранга: Л.М.Карахан, И.Д. Орахелашвили, Б.П. Шеболдаев, В.Ф.Ларин, А.Д. Метелев, В.М. Цукерман, Б.С. Штейгер. С точки зрения возможности осуществления «дворцового переворота» – вполне разумная линия. Если бы Енукидзе продолжал «работу» в этом направлении, его затея имела бы шансы на успех. Но он попытался выйти на командование армией, на сторонников М.Н.Тухачевского (еще в 1928 г.), и это стало его ошибкой: Михаил Николаевич, желая упрочить свои позиции в глазах Сталина, и отвлечь возможное внимание от своего собственного заговора, «слил» Енукидзе Г.Г.Ягоде, так началось «Кремлевское дело», известное и под названием «Дело «Клубок».

Ленчин Виталий Иванович (Россия, 1940) «Пролетариат» 1972

Енукидзе был отстранен от поста секретаря ЦИК СССР и перемещен на пост секретаря ЦИК ЗСФСР, в Тбилиси. 21 марта 1935 г. вышло постановление Политбюро «Об аппарате ЦИК и Енукидзе», где тот обвинялся в потере политической бдительности. От обвинений в подготовке заговора Енукидзе отвертелся, «переведя стрелки» на арестованных Зиновьева и Каменева, и попытавшись «пристегнуть» к делу группу Тухачевского. В итоге всех этих «разборок» А.С.Енукидзе был назначен – с понижением – начальником Кавказских курортов. В июне 1935 г. был выведен из состава ЦК и исключен из партии «за политическое и бытовое разложение», и направлен в Харьков, начальником управления автодорожного транспорта. В 1936 г. его восстановили в партии – под давлением Г.К.Орджоникидзе и К.Е.Ворошилова.

Советский плакат

Сам Енукидзе в разговорах называл причиной своего смещения «личные счеты» к нему со стороны Сталина.

Возможно, судьба Енукидзе сложилась бы иначе, если бы он не имел такого «пристрастия», как педофилию: он не особенно маскировал свое «увлечение». Со временем его «увлекали» все более юные девушки, и он стал развращать девочек возрастом 9-11 лет. Подобные вещи подробно описаны, в частности, в дневнике М.Сванидзе[12]. Эта информация дошла и до самого Иосифа Виссарионовича, и его реакция была вполне понятной: он приказал Енукидзе арестовать и отдать под суд.

Помимо обвинений в педофилии, Авелю Енукидзе предъявили «потушенное» «Кремлевское дело», «шпионаж», а для «надежности» – подготовку покушения на Жданова. 29 октября 1937г. А.С.Енукидзе был расстрелян.

В 1959г. А.С.Енукидзе был полностью реабилитирован, в 1960 – посмертно восстановлен в партии. До 1991г. о нем говорили, как о «настоящем революционере» и «верном ленинце».

***

2 июня 1937 года Сталин приехал на расширенное заседание Военного совета при наркоме обороны СССР. После доклада Ворошилова, который сообщил об аресте Тухачевского, Путны, Корка, Якира, Уборевича и других замешанных в заговоре военачальников, выступил и Сталин. Нет никаких сомнений в том, что «кремлевский заговор», открывшийся в самый канун июньского Пленума 1937 года, был для Сталина сильнейшим ударом. Он лишился опоры в армии и теперь в дальнейшей борьбе с партийными догматиками мог рассчитывать только на НКВД.

Советский плакат

Поскольку заговорщики очень хотели вовлечь в свои планы армию, предполагалось, что после осуществления операции «Клубок», то есть после ареста и отстранения от власти руководящей «пятерки» (Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Орджоникидзе.), Пленум ЦК ВКП(б) официально предложит кому-нибудь из крупных военачальников стать временным диктатором страны. В своих признательных показаниях Енукидзе и Петерсон назвали двух кандидатов на эту роль, двух прославленных героев гражданской войны: заместителя наркома обороны М. Н. Тухачевского и военного атташе в Лондоне В. К. Путну.

— А они об этом хотя бы знали? Тухачевский дал согласие стать таким диктатором или хотя бы сыграть такую «роль»?

— Вот я и говорю, что тут остается только домысливать за действующих лиц истории. Ведь до сих пор ни один историк, ни один пишущий автор так и не смог взять в свои руки, увидеть своими глазами какие бы то ни было документальные материалы, связанные с делом «Клубок», в том числе и материалы закрытого процесса над Тухачевским. Поэтому могу высказать лишь догадку: скорее всего, что-то он знал….(Ю. Жуков http://malchish.org/lib/Stalin/Jupel.htm)

***

Во внутренней политике для сталинской группы на очереди стояло реформирование политической системы. Для начала — кардинальный пересмотр Конституции. Не просто Основного закона страны, но еще и образца того строя, который после победы пролетарской революции должен восторжествовать во всем мире. Во всяком случае, так полагал Бухарин.

Советский плакат

В мае 1934 г. Сталин обратился к секретарю президиума Центрального исполнительного комитета (ЦИК) СССР Енукидзе с просьбой подготовить проект «изменений и дополнений Конституции», в котором потребовал устранить все то, что пропагандировалось как суть советской системы, ее отличие от буржуазного парламентаризма: привилегированные права рабочих по сравнению с крестьянами, существование «лишенцев» — лиц, лишенных избирательных прав из-за своего происхождения (дворяне, дети жандармов, генералов) либо социального положения (нэпманы, кулаки, священнослужители). Взамен же ввести систему всеобщих, равных, прямых, тайных выборов.

Таких, которых еще не знала страна. Ни до, ни после революции.

Советский плакат

Енукидзе обманул доверие. Затягивал выполнение поручения. И представил свой вариант проекта только в январе 1935 г. Пошел в нем лишь на введение выборов прямых и равных. Не более. Вынудил тем Сталина обратиться за помощью и поддержкой к Молотову.

Вячеслав Михайлович не подвел. В день открытия VII съезда Советов СССР он заявил о необходимости «сотрудничества двух противоположных систем». А накануне завершения работы съезда, 6 февраля 1935 г., сказал о самом важном — о предстоящем радикальном пересмотре Конституции, включая и избирательную систему, и избрании в ближайшем будущем на ее основе «советских парламентов в союзных республиках и общесоюзного советского парламента». Разумеется, путем всеобщих, равных, прямых и тайных выборов.

И вновь молчаливое большинство, партократия, не решилось выступить против. Согласилось сформировать конституционную комиссию, и только.

5 марта 1936 г. советские газеты опубликовали интервью, которое Сталин дал известному американскому журналисту Рою Говарду. В ответ на вопрос, может ли новая избирательная система изменить положение, коли в СССР всего одна партия, он сказал: «Избирательные списки на выборах будет выставлять не только коммунистическая партия, но и всевозможные общественные беспартийные организации… Всеобщие, равные, прямые и тайные выборы в СССР будут хлыстом в руках населения против плохо работающих органов власти».

Советский плакат.

Такого объяснения оказалось достаточно, чтобы до смерти напугать партократию….В мае 1936 г. новый вариант Конституции был готов. Он разительно отличался от прошлого Основного закона, принятого в 1924 г. …. Дело оставалось за «малым». Сначала принять новую Конституцию, а затем в полном соответствии с мировой практикой и закон о выборах. Партократия — ЦК в полном составе, подавляющая часть съезда Советов — не голосовала «против», не возражала, не сопротивлялась. Просто объявила «итальянскую забастовку»: затягивала окончательное решение как могла.

На Пленуме, собранном в июне 1936 г., очень ловко отклонила настойчивое пожелание Сталина и Молотова собрать для принятия Конституции съезд Советов в октябре — не позже ноября, утвердить закон о выборax и провести выборы в Верховный Совет в декабре того же года. Сталину и Молотову объяснили, что осенью нужно собирать урожай, а не обсуждать проект Конституции.

Советский плакат

Чрезвычайный VIII съезд Советов открылся в конце ноября. Текст Основного закона практически не обсуждали. Просто проголосовали «за». Насторожились, только когда Молотов стал разъяснять суть предстоящих выборов. Оказалось, что новая избирательная система должна выдвинуть «новые силы на смену отсталым обюрократившимся элементам»….5 декабря 1936 г. новая Конституция была принята, но вопрос о дате принятия закона о выборах и дате их проведения повис в воздухе. Партократия поняла, что согласие на альтернативные, или, как их тогда называли, состязательные, выборы грозит ей потерей позиций. Мало того, по неписаным правилам лишение мандата депутата Верховного Совета означало освобождение от партийной должности.

Теперь партократия больше не могла оттягивать принятие решения. С одной стороны, одобрение избирательного закона, предложенного от имени сталинской группы, было равносильно самоубийству. С другой — отклонить проект тоже было невозможно. Сталин уже продемонстрировал всем противникам политических реформ в ЦК, что их может ждать в подобном случае. Далеко не случайно открытие всех последних Пленумов сопровождалось ультимативными требованиями вывести из высшего органа партии без объяснения причин тех, кого уже арестовали.

Советский плакат

Вполне возможно, такие подчеркнуто репрессивные действия Сталина и подсказали партократам идеальный выход из положения. Накануне закрытия Пленума первый секретарь Новосибирского обкома Роберт Эйхе обратился в Политбюро с просьбой. Напомнил, что на вверенной его попечению территории не так давно «вскрыта антисоветская контрреволюционная повстанческая организация». Выразил твердое убеждение — «арестовано меньшинство врагов». И просил разрешить ему создать «тройку», включающую его самого, прокурора области и начальника облуправления НКВД, дать им право судить и выносить смертные приговоры. Тем, мол, он и сможет обеспечить «свободное волеизъявление» во время предстоящих выборов.

Затем у Сталина в его кремлевском кабинете побывало еще девять первых секретарей. Судя по всему, они твердо заявили: без создания «троек», без массовых репрессий ни о каком одобрении избирательного закона не может быть и речи.

Сталин капитулировал, вынужден был согласиться с ультиматумом, ибо слишком хорошо понимал: в противном случае на трибуне Пленума появится кто-либо из уже обозначившей себя десятки — терять им было уже нечего — и объявит теперь не кого-либо, а его, Сталина, врагом народа. Предателем заветов Ленина и Октября. Оппортунистом, ревизионистом, наймитом империализма. А все присутствующие с облегчением одобрят такое предложение.

Сталин капитулировал. Хотя Пленум и утвердил все положения доклада Яковлева об изменениях в избирательной системе, альтернативные выборы уже ни при каких обстоятельствах состояться не могли.

Советский плакат

За следующие две недели первые секретари, поддержанные наркомом внутренних дел Ежовым, создали свои «тройки» по всей стране. И определили количество людей, которых намеревались репрессировать. Всего почти 200 тыс. человек, из которых следовало приговорить к расстрелу почти 70 тыс.! Самым кровожадным, как ни покажется сегодня это странным, оказался Хрущев. Буквально за несколько дней он удивительным образом сумел найти в Московской области свыше 40 тыс. «уголовников» и «кулаков». Под ними, несомненно, он подразумевал тех крестьян, которым вернули избирательные права, но которые не забыли, кто отдавал распоряжение об их аресте.

Советский плакат

Так в стране воцарилась «ежовщина». Точнее, вторая Гражданская война, на этот раз развязанная партократией. Массовыми репрессиями она продемонстрировала населению, что их ждет при выдвижении собственных кандидатов в депутаты, в случае голосования против первых секретарей либо тех, кого выдвинут они.

Более чем запоздалые меры по усилению охраны руководителей партии и государства заставляют нас признать два весьма существенных обстоятельства. Во-первых, начиная массовые политические репрессии и использовав в качестве предлога для этого убийство Кирова, ни Сталин, ни его ближайшие сподвижники не верили в те обвинения, которые сами же предъявляли своим противникам. Во-вторых, они явно не беспокоились за свою безопасность и не опасались терактов как результата «левого», «правого» или «лево-правого» заговора, который угрожал бы их положению. И все же один «заговор» Сталина действительно беспокоил. В самом начале 1935 г. он получил донос от одного из очень близких к нему людей, поверил ему и поручил расследование дела, вскоре получившего кодовое название «Клубок», персонально Г.Г. Ягоде.

Советский плакат

Согласно доносу, комендант Кремля Петерсон совместно с членом президиума и секретарем ЦИК СССР А. С. Енукидзе при поддержке командующего войсками Московского военного округа А.И. Корка из-за «полного расхождения» со Сталиным «по вопросам внутренней и внешней политики» якобы составили заговор с целью отстранения от власти

Сталина, Молотова, Кагановича, Ворошилова и Орджоникидзе.

Они намеревались затем создать своеобразную военную хунту, выдвинув на роль диктатора замнаркома обороны М.Н. Тухачевского или В.К. Путну — тогда военного атташе в Великобритании. Арест высшего руководства страны предполагалось осуществить силами кремлевского гарнизона по приказу Петерсона на квартирах «пятерки», или в кабинете Сталина во время какого-нибудь заседания, или — что считалось наилучшим вариантом — в кинозале на втором этаже Кавалерского корпуса Кремля. Участники «заговора» якобы считали, что для проведения переворота потребуется не более 12–15 человек, но абсолютно надежных и готовых на все.

Результаты еще не самого следствия, которое только начали, а лишь доноса не заставили себя ждать. Уже 3 марта 1935 г. со всех постов был снят Енукидзе, а в начале июня на Пленуме ЦК ВКП(б) его вывели из состава ЦК и исключили из партии. Затем был переведен в Киев Петерсон, а еще через три месяца, 5 сентября, решением Политбюро, внесенным только в «особую папку», освободили от должности командующего МВО Корка, назначив его начальником Военной академии имени Фрунзе. Примерно тогда же его заместителя Б.М. Фельдмана перевели в центральный аппарат НКО, подальше от подчиненных ему тогда воинских частей, а командующего ПВО РККА М.Е. Медведева, на чью весьма косвенную причастность к заговору донос только намекал, вообще отправили в отставку.

Советский плакат

На этом в 1935 г. первое действие драмы «Клубок» завершилось,….До поры до времени основных фигурантов по делу «Клубок» не трогали. Всерьез занялись ими только в начале 1937 г., т. е. уже после того, как Ежов сосредоточил в своих руках поистине огромную власть.

Первым 11 февраля 1937 г. арестовали руководителя «заговора» А.С. Енукидзе. Это произошло в Харькове, где он тогда работал в скромной должности. 29 марта вслед за ним взяли Г. Г. Ягоду — уже как руководителя самостоятельного «заговора в НКВД», стремившегося затянуть расследование по делу «Клубок». 27 апреля в Киеве арестовали Петерсона.

Советский плакат

И вот тогда-то произошло самое загадочное. Уже в момент обыска Петерсон написал покаянное письмо на имя Ежова. Он добровольно признался и в самом «заговоре», в своем активном участии в нем, заодно назвав всех «соучастников» — Енукидзе, Корка, Тухачевского и Путну.

С этого момента следствие, а вместе с ним и аресты новых лиц пошли одновременно по трем линиям. По делу «Клубок» проходили Енукидзе, Петерсон, Корк, Медведев, Фельдман, Тухачевский, Путна и Якир, при котором последние два года служил Петерсон. В «заговоре в НКВД» оказались замешанными бывший нарком Г.Г. Ягода, его заместитель Г.Е. Прокофьев, начальник особого отдела ГУГБ М.И. Гай (призванный по должности обеспечить лояльность армии), начальник отдела охраны К.В. Паукер, его заместитель по оперативному отделу З.И. Волович.

По делу о «военном заговоре» арестовали еще в августе 1936 г. В.М. Примакова и В.К. Путну, а в конце мая 1937 г. — М.Н. Тухачевского, И.Э. Якира, И.П. Уборевича, М.Е. Медведева, Б.М. Фельдмана, А.И. Корка, Я.Б. Гамарника.

Советский плакат. Благо народа — высшая цель партии.

И здесь бросается в глаза одна, казалось бы, странная деталь: большинство военачальников проходило одновременно по двум, вроде бы не связанным между собой (если верить официальной версии) «делам». Чем это было вызвано? Невольно напрашивается самое простое объяснение. Процесс над высшим комсоставом РККА мог служить своеобразным прикрытием иного расследования, которое велось в «особом порядке» и в полной тайне.

Подтверждением тому служит хотя бы то, что, рассказывая о раскрытии «заговора» в НКО, Ворошилов и Сталин почему-то сочли необходимым (либо просто проговорились) упомянуть Енукидзе. Случайность?

Таковы факты. Однако и они не позволяют сделать окончательных выводов. Ведь мы до сих пор лишены возможности познакомиться с документами, хранящимися в Президентском архиве и в ЦА ФСБ, все еще остающимися под грифом «совершенно секретно». Помогут ли они прояснить проблему, если их когда-нибудь сделают доступными исследователям? Честно говоря, даже в этом приходится сомневаться. Ведь некоторые документы в свое время были уничтожены (пример тому — 130 листов, изъятых «по акту» из дела Енукидзе), а иные никогда и не существовали, поскольку многие решения принимались устно и никогда не фиксировались.

И все же оснований для пессимизма нет. Ведь существуют и иные пути расследования исторических тайн. Но для этого нужно резко расширить область поисков. И главное — решительно отказаться от ставших традиционными представлений, порожденных «секретным» докладом Хрущева на XX съезде КПСС и разоблачениями, сделанными на XXII съезде КПСС, ставшим всего лишь новой формой непрекращавшейся политической борьбы за власть, за монопольное право узкого руководства решать судьбы страны. (Юрий Жуков Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе. https://e-libra.ru/read/246235-gorditsya-a-ne-kayatsya-pravda-o-stalinskoj-yepoxe.html)

А. С. Енукидзе

А.С.Енукидзе, М.И.Калинин, В.М.Молотов (слева направо) в Кремле во время 3 Всесоюзного съезда Советов. 1925 г.

Справа налево: М. М. Литвинов, А. С. Енукидзе, М. И. Калинин и польские дипломаты Юзеф Бек и Юлиуш Лукашевич. Фото 1934 года

Лит.: Енукидзе А.С. Правозащитники Против Пыток. История карательных органов СССР
Жуков Юрий Николаевич. Гордиться, а не каяться! Правда о Сталинской эпохе.