Иван Иванович Дибич-Забалканский

М.И. Дибич 423263_600

Граф Иван Иванович Дибич-Забалканский. Джордж Доу 1820-е гг. Военная галерея Зимнего дворца. Спб

Иван Иванович Дибич-Забалканский (Иоганн Карл Фридрих Антон фон Дибич),(1785—1831) — граф, генерал-фельдмаршал (1829).

Сын барона Ивана Ивановича Дибича.Его отец, прусский офицер, с 1798 г. состоял на русской службе. На двенадцатом году жизни (в 1797 г.) будущий фельдмаршал был отдан в берлинский кадетский корпус, в котором, благодаря своим способностям и хорошо поставленному преподаванию, скоро оказал замечательные успехи в науках. Между тем, старик Дибич, желая иметь при себе все свое семейство, обратился в этом смысле с ходатайством к Императору Павлу І, который просил прусское правительство отпустить молодого Дибича к отцу. Дибич прибыл в свое новое отечество в 1801 году, уже после смерти Императора Павла І и, по повелению Императора Александра I-го, согласно со своим собственным желанием, был зачислен прапорщиком лейб-гвардии в Семеновский полк, с которым и отбыл все коронационные торжества в Москве, а по возвращении в Петербург — деятельно занялся изучением русского языка.

В 1805 году разгорелась война с французами и Дибич, вместе с полком, выступил в поход, положивший начало его боевой карьере. 20 ноября 1805 г., учавствствуя в сражении при Аустерлице был ранен, но до конца боя оставался при своей роте, за что и награжден был золотою шпагою с надписью «за храбрость». Участие в кампаниях 1806 и 1807 гг. привело к дальнейшему карьерному росту.В 1810 году, Дибич, не прекращая теоретического изучения военного дела, перепросился на службу в свиту Его Величества по квартирмейстерской части и, при содействии управлявшего тогда этой частью, князя Волконского, поступил на место дежурного штаб-офицера в корпус графа Витгенштейна. В том же году подполковник Дибич обратил на себя внимание запиской, под заглавием «Organisations-plan eines Requisitions-systems» (план организации реквизиционной системы), представленною им военному министру по поводу предстоящих тогда военных действий. В сентябре 1811 года двадцатишестилетний Дибич был произведен в полковники.

424755_600

В Штыки Ура Ура (Атака). Верещагин Василий Васильевич. 18871895

Отечественная война 1812 года застала Ивана Ивановича обер-квартирмейстером в корпусе графа Витгенштейна, под знаменами которого участвовал во всех одержанных им победах, причем, за отличие в трехдневном бою 18, 19 и 20 июля, под Якубовым, Клястицами и Головчицами, и в двухдневном 5 и 6 августа, у Полоцка, получил ордена св. Владимира 3 степени и св. Георгия 3 степени (за Полоцк, где, став во главе трехтысячного отряда плохо обученных ополченцев, овладел мостом и тем парализовал натиск французов). Затем Дибич снова отличился в деле у с. Юровичи и в боях 6—9 октября за Полоцк (за что и награжден был орденом св. Анны 1 степени). 18-го октября полковник Дибич получил генерал-майорские эполеты и затем участвовал в боях при Чашниках, Смольне, Старом Борисове и Студянке, причем, за отличие в них, получил золотую шпагу с бриллиантами и с надписью «за храбрость» и Высочайшее благоволение. К концу 1812 года Дибич является уже искусным начальником особого отряда, посланного для отрезания отступавшего Макдональда.

«Уже нет ни единого врага..». Император Александр I в Вильне 1812 года. Иванов с рисунка Чорикова Б

«Уже нет ни единого врага..». Император Александр I в Вильне 1812 года. Иванов с рисунка Чорикова Б

Вскоре за тем назначен был генерал-квартирмейстером армии Витгенштейна и в этом звании вступил с русскими войсками в Берлин. В 1813 году, Дибич, удостоившийся получить от прусского короля за новые отличия в боях с французами орден Красного Орла 1 степени, сделан был генерал-квартирмейстером союзных (русско-прусских) войск и в этом звании участвовал в сражениях под Люценом и Бауценом. 4, 6 и 7 сентября, в решительном сражении под Лейпцигом, храбрость и советы Дибича настолько содействовали победе союзников, что князь Шварценберг на поле битвы снял с себя орден Марии-Терезии малого креста и надел его на Дибича, а Император Александр I произвел его в генерал-лейтенанты. К этому времени доверие Государя к Ивану Ивановичу так возросло и упрочилось, что, присутствуя на военных советах и оспаривая мнения седых прусских и австрийских генералов, он часто склонял Императора к принятию отстаиваемого им решения.

Ратники Санкт-Петербургского, Московского, Тверского, Нижегородского ополчений. Форма русской армии в 1812 г. - иллюстрации Н.В. Зарецкого

Ратники Санкт-Петербургского, Московского, Тверского, Нижегородского ополчений. Форма русской армии в 1812 г. — иллюстрации Н.В. Зарецкого

По перенесении театра войны во Францию, в 1814 году, Дибич отличился в сражениях при Ла-Ротьере и Арсис-сюр-Об, а на военном свете 12 марта представил (вместе с князем Волконским и Толем) убедительные доводы, следствием которых было движение союзников на Париж и быстрое окончание кампании. На высотах Бельвиля, в виду покорившейся столицы Франции, Император пожаловал Дибичу орден св. Александра Невского. По возвращении русских войск обратно в Россию, Иван Иванович находился при главной квартире в Варшаве, где, в начале 1815 года, вступил в брак с племянницею князя Барклай-де-Толли, баронессой Женни Торнау. Однако, боевые тревоги еще не кончились: Наполеон бежал с острова Эльбы, и русские войска снова двинулись во Францию. Дибич, облеченный 30 апреля в звание начальника штаба I-й армии, оставил молодую супругу и выступил в поход за Рейн, где, впрочем, боевая деятельность русских войск оказалась излишнею, и дело ограничилось для них блистательными смотрами, 26 и 29 августа, при Вертю, причем генерал-лейтенант барон Дибич удостоился получить бриллиантовые знаки к ордену св. Александра Невского. По возвращении в Россию Дибич, в звании начальника штаба І армии, был в Могилеве на Днепре, при главной квартире армии, и 8 июня 1818 года получил звание генерал-адъютанта.

01

Генерал легкой кавалерии. Походная форма. Генерал свиты Его Императорского Величества по квартирмейстерской части. Парадная форма..Форма русской армии в 1812 г. — иллюстрации Н.В. Зарецкого

1821-й год был в высшей степени знаменательным в жизни будущего фельдмаршала: Император взял его с собой на Лайбахский конгресс — и с этого времени Дибич становится неразлучным спутником Государя. На Лайбахском конгрессе Иван Иванович получил от императора австрийского орден Леопольда 1 степени, а от Императора Александра — орден св. Владимира 1 класса. В 1823 году, когда, благодаря интриге Аракчеева, уволен был в отпуск за границу, «для излечения от болезни», начальник главного штаба Его Императорского Величества князь Волконский, то исправление его должности поручено было (30 апреля 1823 года) начальнику штаба первой армии, барону Дибичу. Когда последний явился в Петербург, император Александр дал ему при первом же свидании наставление относительно будущих его отношений к графу Аракчееву: «…старайся с ним ладить и дружно жить: ты будешь иметь с ним часто дело и оказывай ему возможную доверенность и уважение».

В начале 1824 года в Петербург возвратился из заграничного отпуска князь Волконский, рассчитывавший снова вступить в исправление своей должности, но этого не допустил граф Аракчеев, питавший крайнюю ненависть к князю Петру Михайловичу и стоявший за своего ставленника, барона Дибича. Князь Волконский был принят Государем приветливо, но Государь признался ему, что он привык к работе Дибича. 6-го апреля того же года последовала, наконец, официальная развязка этого дела: появился «приказ всем армиям» следующего содержания: «исправляющий должность начальника главного штаба, генерал-адъютант барон Дибич, утверждается в звании начальника главного штаба моего — Александр». Одновременно с утверждением в должности начальника главного штаба, Иван Иванович назначен был также управляющим квартирмейстерскою частью, и в этом звании оказал благотворное влияние на всю армию, принеся много пользы для дела ее внутренней организации. Сверх занятий, сопряженных с новою должностью, Дибич, по повелению Государя (1823 г.) должен был присутствовать в государственном совете и в комитете министров (1824 г.), безотлучно сопровождая в то же время Императора во всех его поездках.

13

ПЕХОТНЫЙ ГЕНЕРАЛ. Русская армия 1812 года. Инфантерия

Во время последнего путешествия Государя в Таганрог Дибич находился также при Особе Его Величества. В Таганроге Государь опасно заболел, а 19-го ноября тихо скончался, в присутствии Императрицы и лиц свиты… Из находившихся при Императоре трех доверенных лиц: генерал-адъютантов князя Волконского, барона Дибича и Чернышева ни один не знал о существовании акта, назначавшего Великого Князя Николая Павловича наследником престола. Впоследствии генерал-адъютант Дибич рассказывал Михайловскому-Данилевскому: «Государь, поверявший мне многие тайны, не говорил мне, однако, об этом ни слова. Однажды мы были с ним в поселениях (военных), и он, обращая речь к великому Князю Николаю Павловичу, сказал ему: «тебе надобно будет это поддерживать». Я ничего другого из сих слов не заключил, как то, что, судя по летам Великого Князя, он, пережив Государя и Цесаревича, будет их преемником». При таком положении дела Дибичу оставалось только донести о печальном событии в Варшаву Цесаревичу Константину Павловичу, как лицу, которое, по закону о престолонаследии, становилось Императором Всероссийским. Составленный в Таганроге акт о кончине императора Александра приложен был ко всеподданейшему рапорту Дибича на имя императора Константина от 19-го ноября 1825 года. Положение крайне осложнялось существованием в армии заговора (открытого в то время Шервудом), важнейшие нити которого уже находились в руках Дибича, как начальника штаба Его Величества и доверенного лица; 4-го декабря Дибич получил собственноручное письмо от цесаревича Константина Павловича с указанием обращаться за повелениями к Императору Николаю Павловичу — и тогда же послал новому Государю письмо и обстоятельный рапорт о заговоре.

Неизв. худ. Смерть императора Александра I в Таганроге.Бумага, литография, 1825 г.

Неизв. худ. Смерть императора Александра I в Таганроге.Бумага, литография, 1825 г.

Ответ Государя свидетельствовал о чувстве его искреннего расположения и признательности Дибичу. Большая часть заговорщиков находилась во 2-ой армии и Дибич лично принял меры к арестованию важнейших из них. Эти события обеспечили Ивану Ивановичу расположение Императора, который командировал Дибича вместе с князем Волконским в Варшаву, откуда они привезли в Петербург подтвержденное Цесаревичем отречение от престола. Благодаря своевременно принятым мерам, заговор был благополучно подавлен в самом начале. В январе 1829 года Дибич получил лестный рескрипт от Императора Николая I-го, а 22 августа того же года, в день коронования Государя, был он произведен в генералы от инфантерии.

В 1827 году, по поводу доносов на командовавшего войсками на Кавказе генерала Ермолова и крупных несогласий последнего с генералом Паскевичем, Дибич послан был в Грузию, для исследования положения тамошних дел, еще более усложнившихся вследствие войны с Персией. Донесения Дибича, посылаемые прямо на имя Государя, и личная переписка его с Императором свидетельствуют о добросовестности и такте, с которыми он вел порученное ему трудное дело. По окончании следствия, Иван Иванович возвратился в столицу; заслуги его вознаграждены были по-царски: 25 июля 1827 года генерал от инфантерии барон Иван Иванович Дибич возведен был в графское Российской Империи достоинство.

52_4

Николай I совершает переправу через Дунай 27 мая 1828 года. Рисунок А.И. Зауервейда

Русско-турецкая война 1828-1829 гг.

В самом начале царствования Императора Николая Павловича внешние дела находились в очень запутанном положении. Турецкий султан, не обращая внимания на договоры, занял своими войсками Молдавию и Валахию, грозил Сербии и истреблял греков.

Штаб-офицер и рядовой Л.-гв. Конного пола в 1828–1844 гг. Рис. из полкового альбома. 1848 г. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I )

Штаб-офицер и рядовой Л.-гв. Конного пола в 1828–1844 гг. Рис. из полкового альбома. 1848 г. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I )

Все представления правительства Александра I оставались тщетными. Решительный тон нового Государя заставил султана быть сговорчивее. 25 сентября 1826 г. в Аккермане подписана была конвенция, по которой султан обязался восстановить нарушенные постановления бухарестского трактата 1812-го года. Но в Греции кровопролитие не уменьшалось. Вследствие этого, в Лондоне, в 1827 году, был подписан протокол, по которому Россия, Англия и Франция решились силою положить конец борьбе греков с турками. Результатом этого соглашения было истребление союзными эскадрами турецкого флота при Наварине. Султан, считая главной виновницей этой катастрофы Россию, довел дело до войны с нею.

Император Николай назначил на европейский театр военных действий около 100 тысяч человек (три пехотных и один кавалерийский корпуса) при 396 полевых и 40 осадных орудиях. Главное начальство над этой армией вверено было фельдмаршалу графу Витгенштейну (на азиатском театре войны действовала 30-тысячная армия Паскевича).

По воле Государя, Дибич находился при армии Витгенштейна, не занимая в ней определенного места. Пользуясь неограниченным доверием Императора и ведя с ним обширную переписку, Дибич фактически явился вполне самостоятельным руководителем военных действий, помимо фельдмаршала графа Витгенштейна, который, не имея возможности ничего предпринять без совета с Дибичем, представлял лишь лицо, официально ответственное за неудачи.

31335

Осип Гладкий перевозит российского императора Николая I через Дунай. Литография. XIX ст.

Первою и важнейшею целью действий для нашей армии явилось овладение сильной турецкой крепостью — Варной, причем на фланге наших сил находились крепости Шумла, куда сосредоточивались главные турецкие силы, и Силистрия. Прибывшие, наконец, подкрепления (гвардия и 2-й пехотный корпус) дали возможность нашим войскам приступить к правильной осаде Варны, которая и сдалась 29 сентября.

Сигналист Л.-гв. Егерского полка. Нач. 1830-х гг. Литогр. Л. Белоусова. (С. А. Малышев » Военный Петербург эпохи Николая I )

Сигналист Л.-гв. Егерского полка. Нач. 1830-х гг. Литогр. Л. Белоусова. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I )

Падение этой крепости, за которое Дибич, вызванный Государем к осаждавшим ее войскам, награжден был орденом св. Андрея Первозванного, значительно облегчило наше положение. Теперь, конечною целью кампании 1828 года сделалось овладение Силистрией, к обложению которой и было приступлено. Войска наши расположились на зимних квартирах (в начале ноября), а гвардии повелено было возвратиться в Петербург. Граф Иван Иванович находился сперва при обложении Силистрии, откуда по получении известий о сильной заразе, свирепствовавшей в Бухаресте, отправился в этот город, осмотрел там чумные госпитали и, в исходе декабря, возвратился в Петербург.

Осада Силистрии вслед за тем была оставлена нами, за недостатком снарядов.В течение зимы обе стороны деятельно готовились к возобновлению весною военных действий. Турки выставили на европейском театре войны до 150 тысяч человек, причем верховным визирем назначен был новый турецкий генерал Решид-Махмет-паша. Несмотря на все наши старания по укомплектованию войск, мы и на этот раз принуждены были начать кампанию с недостаточными силами: на дунайском театре сосредоточилось не более 100000 человек. Главнокомандующим на этот раз назначен был граф Дибич, который, прибыв 13 февраля 1829 года в Яссы, деятельно приступил к устройству строевой, хозяйственной и медицинской частей армии. План Дибича заключался в том, чтобы, овладев Силистрией (для обеспечения своего тыла), ограничиться только наблюдением за Шумлой и, опираясь на Варну и черноморский флот, перенести действия за Балканы.

8483

Зауервейд А.. Инженерная атака крепости Варна саперным батальоном 23 сентября 1828 года.

При вести о Кулевчинской победе, важность которой император немедленно оценил, на армию полились щедрые награды. Главный виновник победы, граф Дибич, получил орден св. Георгия 2-й степени.На другой день после сражения у Кулевчи, русская армия направилась к Шумле. Пользуясь впечатлением, произведенным на турок их поражением, можно было рассчитывать овладеть этой крепостью открытой силой. Но главнокомандующий Дибич, совершенно резонно не находя во взятии ее особенных выгод, счел лишним рисковать штурмом и положил, не теряя времени, приступить к переходу через Балканы, ограничиваясь только наблюдением Шумлы. Главнокомандующий решил, показывая вид приготовлений к осаде Шумле, остаться под нею до взятия Силистрии, с тем, чтобы притянуть к себе освободившиеся войска и двинуться за Балканы. Несмотря на стойкость обороны силистрийского гарнизона, осаждающему корпусу удалось вскоре разрушить при помощи мин атакованный фронт, и комендант, не ожидая штурма, 18-го июня, сдался военнопленным вместе со всем гарнизоном. За этот новый успех Дибич был награжден Государем назначением шефом Черниговского пехотного полка, как наиболее отличившегося при этом случае.

 Рядовой Л.-гв. Уланского полка. Литогр. Л. Белоусова. Кон. 1820-х – нач. 1830-х гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I )

Рядовой Л.-гв. Уланского полка. Литогр. Л. Белоусова. Кон. 1820-х – нач. 1830-х гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I )

Падение Силистрии окончательно развязало руки главнокомандующему, который, оставив против Шумлы заслон из 18000 человек, с остальными 30—32 тысячами двинулся к Балканам. Это движение было много облегчено великим визирем, который, обманутый демонстрациями Дибича и уверенный в его намерении осаждать Шумлу, сосредоточивал к этому пункту все, что мог и даже притянул к себе часть войск, занимавших балканские проходы. Переход через Балканы организован был двумя колоннами, которые, встретив на пути лишь незначительное сопротивление, перевалили 10 июля через Эминс-даг (восточная оконечность главного хребта). В течение 11 дней движения, по выступлении из Шумлы, наши войска, сделав около 150 верст по едва доступным дорогам и под палящим зноем, перешли считавшийся до тех пор непроходимым главный хребет Балкан, овладели двумя крепостями и важнейшею гаванью Европейской Турции на Черном море (Бургасом), взяли более 50 орудий и до 3 тысяч пленных. Подвиг этот доставил Дибичу от благодарного Государя имя Дибича-Забалканского. Турок, еще неуспевших оправиться от впечатления Кулевчинского поражения, совершенно ошеломил неожиданный и быстрый переход за Балканы; отдельные отряды их быстро сосредоточивались к Адрианополю.

Знаменосец, сигналист и барабанщик Л.-гв. Финляндского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Знаменосец, сигналист и барабанщик Л.-гв. Финляндского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Положение войск Дибича было, однако, весьма тяжелое; болезни продолжали свирепствовать с прежнею силою, и в скором времени он имел, под своим непосредственным начальством, не более 20—25 тысяч человек. При таких обстоятельствах приходилось действовать столько же оружием, сколько и дипломатическим путем. В этом отношении меры, принятые Дибичем, — весьма поучительны. В Айдосе он издал прокламацию к жителям, в которой объявил об освобождении мусульманских жителей от постоя, о свободе богослужения и об оставлении занятой русскими местности под властью султана и под управлением турецких начальников. Эта прокламация успокоила магометан и обеспечила нашим войскам хороший прием со стороны мусульманского населения (христианское было и без того нам предано) и весьма облегчило дальнейшие операции нашей армии.

Сделав в 6 дней 120 верст под палящим зноем и ежедневно теряя много людей от лихорадок, русская армия, в составе всего 20 тысяч строевых, утром, 7 августа, подошла к Адрианополю, защищаемому Галиль-пашею с 30-тысячным корпусом, состоявшим из войск и вооруженных жителей. Окрестности города позволяли упорно оборонять его; каждая задержка в этом отношении была крайне важна для турок, давая им возможность оправиться и организовать более сильное сопротивление, и чрезвычайно невыгодно для таявшей от болезней русской армии. Ho предыдущие успехи наши до такой степени подавили и ошеломили противника, что Галиль-паша немедленно прислал парламентера с предложением сдачи города. Хорошо понимая необходимость не дать туркам опомниться, Дибич потребовал, чтобы через четырнадцать часов сданы были оружие, артиллерия и боевые припасы; пашам и обезоруженному войску разрешалось уйти, только не по направлению к Константинополю. В то же время сделаны были приготовления к штурму, которого, однако, не потребовалось: утром 8-го августа, когда армия наша двинулась к городу, навстречу ей вышли жители с изъявлением покорности. Турецкие войска бросили оружие и укрепления. Наши трофеи состояли из 56 орудий, множества оружия и боевых припасов.

Vstuplenie_v_Adrianopol_471

«Вступление русской армии в Адрианополь 8-го августа 1829 года. (С натуры очевидца). Из собрания П. Я. Дашкова. Собрание рисунков и гравюр хранится в Государственном Историческом музее

Успешные действия русских на малоазиатском театре войны (занятие Эрзерума), падение Адрианополя, тесная блокада нашими эскадрами проливов и внутренние неурядицы в Турции — заставили, наконец, султана начать мирные переговоры. Надеясь на вмешательство Австрии и Англии, турецкие уполномоченные стали затягивать переговоры.

Знаменосец и тамбур-мажор Л.-гв. Преображенского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Знаменосец и тамбур-мажор Л.-гв. Преображенского полка. Литография Л. Белоусова. Ок. 1828–1833 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Графу Дибичу хорошо было известно, что занятие Константинополя, во избежание международных осложнений, не входило в планы Императора Николая, но, желая оказать давление на турок, главнокомандующий объявил уполномоченным Порты, что на получение окончательных инструкций дает им срок до 1 сентября, грозя возобновить военные действия, если мир после этого не будет заключен. В то же время, чтобы подействовать на противника угрозою наступления на Константинополь, главнокомандующий распорядился движением войск вперед. Наши отряды заняли Люле-Бургас, Демотику, некоторые другие пункты, и подступили к Эносу, комендант которого сдался на капитуляцию, причем в наши руки попало 54 орудия. Весть о движении русских к Константинополю произвела в нем сильнейшее смятение; решимость главнокомандующего не замедлила принести желаемые плоды: турецкие уполномоченные признали все требования России — и 2 сентября был подписан Адрианопольский мир, по которому Молдавия, Валахия и Сербия, оставаясь под гегемонией Турции, приобрели самостоятельное управление, а господарей положено избирать пожизненно; турецкие крепости на левом берегу Дуная были срыты; признавалась полная независимость Греции; открыт был свободный пропуск для торговых судов всех наций через проливы. Россия получила, в вознаграждение за военные издержки Анапу, Поти, Ахалцых, Ацхур и Ахалкалаки и денежную контрибуцию.

Счастливо оконченная кампания доставила графу Дибичу, кроме наименования Забалканского (30 июля), — алмазные знаки ордена св. Апостола Андрея Первозванного (28 авг.), орден св. Георгия 1-й степени (12 сент.) и, наконец, фельдмаршальский жезл (22 сент.), на 45-м году от рождения. Сверх того, Государь пожаловал 30 августа супругу Дибича, графиню Анну (Женни) Егоровну, в статс-дамы. Прусский король удостоил фельдмаршала алмазными знаками ордена Черного Орла и богато украшенною алмазами шпагою с вензелем.

cms (1)

Приезд Николая I в лагерь (А.И. Зауервейд)

1829 год был кульминационным пунктом счастливой звезды Дибича. Вскоре ему пришлось испытать, один за другим, ряд тяжелых ударов. Еще в Бургасе он получил печальное известие о смерти своей супруги, скончавшейся 13 марта 1830 года, в Петербурге, от нервной лихорадки, на 31-м году от рождения. Весть эта глубоко поразила и опечалила Дибича, который уже до самой смерти своей не мог оправиться от полученного удара. Тоскуя по дорогой покойнице, он признавался своим близким людям, что смотрит на ее кончину, как на указание, что от него отступил его ангел-хранитель, виновник всякого счастья и удач в земной жизни. С этих пор окружающие часто не узнавали прежнего Дибича, кипучая энергия которого казалась надломленной…

 Император Николай I принимает рапорт от князя А.Я. Лобанова-Ростовского. Худ. А. Ладюрнер. 1830-е гг.

Император Николай I принимает рапорт от князя А.Я. Лобанова-Ростовского. Худ. А. Ладюрнер. 1830-е гг.

Польская кампания 1830-1831 гг.

Но политические события не замедлили снова призвать графа Ивана Ивановича к новой деятельности. Торжество июльской революции во Франции побудило Императора Николая І послать Дибича в Берлин, для переговоров с королем Вильгельмом III относительно мер, которые следовало принять для обуздания революционного движения. Однако, несмотря на не раз доказанное искусство Дибича в дипломатических переговорах, миссия его не удалась.

Между тем успехи революции в Бельгии и просьбы нидерландского короля о помощи побудили Государя мобилизовать часть русской армии и двинуть ее к западной границе. Впрочем, этим войскам не пришлось оставить отечества: внезапно вспыхнувшее 17 ноября 1830 года польское восстание принудило употребить их для улаживания собственных дел. В Царстве Польском, являвшемся частью Российской империи, вспыхнул мятеж, вошедший в историю под названием Польского восстания 1830-1831 годов. Одной из причин его была слабость российского правления. Более того, в этом наместничестве даже была собственная, довольно многочисленная армия, устроенная по образцу русской. Польские повстанцы, среди которых оказалось много ветеранов наполеоновской армии, собрали огромную армию в 80 тысяч человек при 158 орудиях.

000001_disp

Зауервейд Николай Александрович — Кавалерийская атака

Вызванный из Берлина фельдмаршал Дибич снова назначен был главнокомандующим 1 декабря и обещал подавить восстание одним ударом, но обещание это осталось не исполненным, и «Польская война» затянулась на семь месяцев.На первых порах небольшие отряды русских войск под натиском польских повстанцев отходили на восток. Однако ситуация резко изменилась, когда в Польшу вошла 100-тысячная русская армия генерал-фельдмаршала И.И. Дибича-Забалканского. В феврале и мае 1831 года состоялись сражения при Грохове и Остроленке. Сражение под Остроленкою, в котором с обеих сторон участвовало по 30 тысяч человек, дорого обошлось противникам; русская армия лишилась убитыми и раненными 172 офицеров и 4700 нижних чинов; поляки — 255 офицеров, до 9000 нижних чинов (в том числе 2100 пленными) и 3 орудия. В последнем из них на берегах реки Нарев польская армия генерала Яна Скржинецкого потерпела полное поражение. Теперь повстанческие войска отступали повсюду, большей частью стараясь уйти к Варшаве, которую защищала сильная повстанческая армия генерала Генриха Дембиньского.

Атака лейб-гусар под Варшавой. Худ. Б. Виллевальде. 1857 г.

Атака лейб-гусар под Варшавой. Худ. Б. Виллевальде. 1857 г.

Армия Дибича-Забалканского, не встречая на своем пути упорного сопротивления, подошла к польской столице. На правом берегу реки Висла находилось варшавское предместье Прага, превращенное повстанцами в настоящую крепость. Русские войска встали перед ним и начали готовиться к штурму Варшавы. Однако немедленный приступ пришлось отложить: в походном русском лагере началась эпидемия холеры.Заразился ей и главнокомандующий армией. Находясь в тяжелом состоянии, генерал-фельдмаршал продолжал еще отдавать приказы и составлять план армейской диспозиции на штурм Варшавы. Однако взять ее Дибичу-Забалканскому не довелось, он умер от холеры. Неожиданная смерть постигла Дибича в то время, когда почти все трудности кампании были пережиты и омраченная слава замечательного воина должна была воссиять; плодами трудов его воспользовался другой главнокомандующий, граф Паскевич, докончивший польскую кампанию.

Виллевальде Богдан Павлович. Сражение при Грахове 13 декабря Сражение при Грахове 13 декабря 1831 года" 1850-е Холст, масло.

Виллевальде Богдан Павлович. Сражение при Грохове 13 декабря 1831 года» 1850-е Холст, масло.

Незадолго до кончины фельдмаршала, в Петербурге были распространены о нем и вверенной ему армии самые невыгодные слухи. Говорили, будто бы армия находилась в совершенном расстройстве, а полководца выставляли как человека, неспособного выполнить возложенную на него задачу, причем указывали также на невоздержанность его за столом и пристрастие к спиртным напиткам.

Ввиду назойливости и обилия подобных слухов, Государь счел необходимым послать в армию доверенное лицо, которое на месте ознакомилось бы с положением дел; выбор Монарха пал на генерал-адъютанта графа Орлова, к которому Дибич относился с искреннею любовью и расположением. Хотя Орлов прибыл в армию и не без предубеждения, но в донесении Государю должен был сознаться, что нашел ее в отличном состоянии, полною бодрости и гордою одержанною недавно победою.

 Унтер-офицер и обер-офицер Л.-гв. Саперного батальона в 1826–1828 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Унтер-офицер и обер-офицер Л.-гв. Саперного батальона в 1826–1828 гг. (С. А. Малышев. Военный Петербург эпохи Николая I)

Перед смертью, обращаясь к графу Орлову, Дибич, между прочим, сказал: «сообщите Его Величеству все, что вы видели; скажите ему, что я охотно умираю, потому что я честно исполнил возложенные на меня обязанности, и был, наконец, так счастлив, что запечатлел своею смертью верность моему Государю».Тело его было набальзамировано и отвезено в Россию через Пруссию, а сердце предано земле в Пултуске. Прах фельдмаршала, сопровождаемый всеми адъютантами его под конвоем от Кирасирского принца Альберта полка был доставлен морем в Петербург, где и покоится ныне на протестантском кладбище, близ Волкова поля.

Государь сожалел о кончине героя, по случаю которой распространились нелепые слухи, будто бы он отравился или был намеренно отравлен. Никогда за время польской кампании он не был так доволен собой, как после Остроленского сражения, когда окончательный успех дела казался неминуем, армия была в прекрасном состоянии и Государь был в том удостоверен через Орлова.

Характеристика и оценка деятельности

Граф Иван Иванович Дибич-Забалканский, генерал-фельдмаршал, умер на 45-м году жизни, не оставив после себя потомства. Современники рисуют его как малорослого и тучного человека, с большою головой на короткой шее; короткие и толстые ноги его, отличавшиеся своей величиною, не позволяли фельдмаршалу хорошо ездить верхом. Лицо — некрасивое, но останавливающее на себе невольное внимание, присущим ему выражением энергии и ума. Взгляд — живой, быстрый и чрезвычайно проницательный. Речь — неясная, отрывистая и затруднявшая людей, редко имевших с ним сношения. Характер фельдмаршала был вспыльчив до самозабвения, но и также быстро отходчив. За кипучесть нрава одно высокопоставленное лицо дало ему меткое прозвание «самовара». Стоило фельдмаршалу вспылить, как он уже не сдерживался и из его уст слышалось: «под арест, на гауптвахту, под суд, расстрелять!.» С последним словом Иван Иванович обыкновенно скрывался в свою палатку или кабинет, сильно хлопнув при этом дверью. Но адъютанты его уже знали, чем кончится история и со скрытою улыбкою поглядывали на смущенного виновника гнева фельдмаршала. Минут через пять граф появлялся уже совершенно успокоившийся и отменял все наложенные им кары. Сердце Дибича было чрезвычайно доброе и справедливое; если ему в минуту гнева случалось кого-нибудь несправедливо обидеть или сделать кому-нибудь вред, то он всегда сознавал свою ошибку и спешил ее исправить. Граф был очень религиозен, добр и внимателен к подчиненным; стоит только, вспомнить, как в ночь перед своей кончиной, мучаясь жестокими припадками холеры, он не приказывал никого беспокоить… Дибич обладал замечательным образованием, которым обязан как своей врожденной любознательности и необыкновенным способностям, так и своему честолюбию. Неловкий по наружному виду, он не любил многолюдных собраний, особенно общества дам, но был весьма оживлен и весел в небольшом кругу, где разговор касался научных тем или, в особенности, военных вопросов.

Темною стороною характера покойного был избыток честолюбия. Побуждаемый им, он не гнушался прибегать иногда для унижения мнимых или действительных соперников, к проискам и разного рода интригам; так, по крайней мере, свидетельствует в своих записках принц Евгений Виртембергский, имевший не одно столкновение с фельдмаршалом и не любивший его. Впрочем, быстрое возвышение Дибича создало ему немало врагов, особенно потрудившихся во время его неудач в последнюю кампанию; зато доброта, доступность, честность и справедливость фельдмаршала оставило в его подчиненных самую лучшую память.

Как полководец, граф Дибич-Забалканский, отчасти вследствие целого ряда неблагоприятных случайностей, отчасти по собственным ошибкам, не оправдал в 1831 году возлагавшихся на него надежд и не поддержал той блистательной репутации, которая установилась за ним после турецкой кампании 1829 года. Продолжительная штабная служба и отдаление от войск отразились на нем невыгодно; он умел сразу отгадывать стратегическую обстановку, соображая важные пункты, подчеркнуть слабые стороны неприятеля, но само исполнение большею частью великолепно составленного плана для него представляло уже затруднения и требовало той решительности, которую он не всегда мог проявить. Так, по крайней мере, было в польскую кампанию. Но здесь мы должны поневоле считаться с упадком духа Дибича, что было вызвано смертью его жены, а также со стеснением в денежном отношении, так как на потребности армии были отпущены очень незначительные суммы, а потому продовольственная и перевозочная части были устроены так неудовлетворительно, что сковывали все стратегические соображения и действия фельдмаршала. К тому же его преследовал целый ряд неблагоприятных случайностей и, к довершению несчастья, когда уже пережит был целый ряд кризисов, когда неприятель был ослаблен и расшатан, когда оставалось нанести последний решительный удар, — нежданная смерть вырвала у Дибича лавровый венец победы и передала его другому баловню судьбы. Зато — высоким образцом решительности покойного остается его Кулевчинская операция 1829 года и орлиный полет за Балканы и к Адрианополю, с ничтожными силами и с многочисленным, хотя и неискусным противником в тылу.

dibich1830

Гравюра Рифсена с оригинала Д.Доу (?). 1830-е гг. Резец, пунктир.

dibich1820

Дибич Иван Иванович. Гравюра Т. Райта (?) с оригинала из мастерской Д.Доу. 1820-е гг.

3

Граф Иван Иванович Дибич-Забалканский (С портрета Рисса; собственность Великого Князя Николая Михайловича.)

pobedaarmiiishoditotdwora-4

Государь император Николай I награждает отличившихся солдат близ берега Дуная

pobedaarmiiishoditotdwora-5

Император Николай I в присутствии переправы российских войск через Дунай 27 мая 1828 г. и взятие крепости Исакчи

Лит.: Полевой Н.А. Русские полководцы или жизнь и подвиги российских полководцев от времен императора Петра Великого до царствования императора Николая 1. — СПб.: тип. К. Жернакова, 1845. — С. 285.
Руммель В. В., Голубцов В. В. Родословный сборник русских дворянских фамилий в двух томах, 1886.
Бескровный Л.Г. Русско-турецкая война 1828 — 1829 гг. Бескровный Л.Г. Русское военное искусство XIX в. М., 1973
Кавалеры ордена святого Георгия Победоносца Сост. С. Григорьев, В. Захаров. СПб., 1994
Залесский К.А. Наполеоновские войны 1799-1815. Биографический энциклопедический словарь, Москва, 2003
Российский М. Дибич-Забалканский, Иван Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.