Михаил Иванович Терещенко

М. И. Терещенко. фото из первого издания книги «Десять дней, которые потрясли мир» (1919)

Михаил Иванович Терещенко (1886—1956) — крупный землевладелец, депутат IV Государственной думы (1912), пред. Киевского областного Военно-промышленного комитета (в 1915—1917 гг. ), с конца 1916 г. участвовал в возглавлявшемся А.И. Гучковым заговоре, после февральской революции в 1917 г. — министр финансов первого состава Временного правительства, с 2 (15) мая — министр иностранных дел,  после Октябрьской революции 1917 г. был арестован в ночь на 26 октября (8 ноября) вместе с другими министрами Временного правительства, бежал из-под ареста в Зап. Европу (Норвегию, Францию), стал одним из организаторов иностранной интервенции в период Гражданской войны в России в 1918—1922 гг., в 1920—1930-х гг. проводил крупные финансовые операции во Франции и на о. Мадагаскар.

Родился 18 марта 1886 года в Киеве в семье крупных землевладельцев, происходивших из казаков-торговцев, ставших со временем крупнейшей украинской династией сахарозаводчиков. К началу XX века роду Терещенко принадлежало свыше 150 тысяч десятин земли (163,5. тыс. га), сахарорафинадные и лесопильные заводы, суконная фабрика, винокурни в Киеве, Подольской, Черниговской, Орловской и других губерниях Российской Империи.

Михаил Терещенко имел все возможности получить прекрасное образование. Уже в раннем детстве он свободно владел французским, английским и немецким языками, понимал древнегреческий и латынь, а позднее овладел в общей сложности 13 языками. Окончив 1-ю Киевскую гимназию, Терещенко учился в Киевском университете, в 1905‒1908 гг., находясь за границей, изучал политэкономию под руководством известного экономиста Карла Бюхера в Лейпцигском университете. В 1909 году талантливый молодой человек экстерном закончил юридический факультет Московского университета, после чего около трех лет работал там же на кафедре римского и гражданского права. Бросить научно-преподавательскую деятельность Терещенко заставили его либеральные взгляды: в 1911 году в числе многих других оппозиционно настроенных преподавателей (около 130 чел.) он покинул Московский университет в знак протеста против сокращения университетской автономии и увольнения руководства вуза по распоряжению консервативно настроенного министра народного просвещения Л.А. Кассо.

Головин Александр Яковлевич. Портрет Михаила Ивановича Терещенко. 1910-1914. Художественный музей, Мальмё, Швеция.

Оставив университет, М.И. Терещенко в 1911‒1912 гг. служил чиновником особых поручений (без содержания) при Дирекции Императорских театров в Санкт-Петербурге. Примерно в это же время он получил потомственное дворянство и придворное звание камер-юнкера. Вместе с тем, не бросал Терещенко и семейный бизнес: был членом правления Всероссийского общества сахарозаводчиков, членом совета Волжско-Камского банка и учетного комитета киевского отделения Азовско-Донского банка; совместно с сестрами владея издательством «Сирин», выпускал книги литераторов «серебряного века». Михаил Терещенко, являясь одним из самых богатых людей России (его личное состояние оценивалось в 70 миллионов рублей) был известен как меценат и коллекционер. В 1913 году он стал обладателем второго по величине в мире синего бриллианта ‒ бриллианта «Терещенко» (42,92 карат), а также, унаследовав от отца богатейшую коллекцию произведений искусств, продолжал ее расширение. В его коллекции были картины И.И. Шишкина, И.Е. Репина, В.М. Васнецова, М.А. Врубеля, В.В. Верещагина, Гогена, Сезанна, Матисса и многих других, скульптуры М.М. Антокольского. Михаил Терещенко вел светский образ жизни, увлекался альпинизмом, являлся балетоманом и театралом, был дружен с Александром Блоком и Федором Шаляпиным.

Групповой портрет художников общества «Мир искусства». Эскиз. Борис Михайлович Кустодиев. 1916-1920 годы. Русский музей. Санкт-Петербург

«В публике за Терещенкой закрепилась образная кличка «жениха с состоянием», ‒ отмечал в своих воспоминаниях либеральный политик, прогрессист, депутат IV Государственной Думы А.А. Бубликов. ‒ Объясняется она тем, что он ‒ молод, красив и от отца, известного на юге сахарозаводчика, унаследовал состояние в десятки миллионов». Познакомившийся с Терещенко петербургский городской голова граф И.И. Толстой так отзывался о своем новом знакомом: «Сам Терещенко мне понравился: кажется, неглупый и разбитной, хотя нельзя отрицать наличности в нем сознания миллионера и соответствующего апломба, несколько портящего общее преркасное впечатление…»

Дождь над Пятницкой. Алексей Шалаев

Казалось, молодому миллионеру нечем было быть недовольным. На первый взгляд, царское самодержавие ничем ему лично не мешало и ни в чем не препятствовало, за исключением одного, но очень важного «но»: несмотря на свои миллионы, Терещенко и подобные ему банкиры, промышленники и крупные торговцы не могли получить в России власть, иначе как только в том случае, если Император лично призовет их на те или иные государственные посты. А им, прекрасно образованным, богатым и успешным, хотелось самостоятельно решать судьбы страны и определять направление ее развития. Все это и заставило 25-летнего Михаила Терещенко стать масоном, войти в известную масонскую «пятерку», членами которой были помимо него были А.И. Коновалов, И.Н. Ефремов, Н.В. Некрасов и А.Ф. Керенский, а уже в 1912 году он возглавлял масонскую ложу «Верховный Совет народов России». К этому времени М.И. Терещенко, активно включившийся в большую политику, поддерживал прогрессистов ‒ партию крупного бизнеса, стремившуюся объединить кадетов и октябристов в рамках общего либерального фронта.

Рисунок. «В передовом перевязочном пункте 1915 г.»
Художник И.А. Владимиров (1869-1947)

Когда началась Первая мировая война, М.И. Терещенко отправился на Юго-Западный фронт уполномоченным передового отряда Красного Креста, вскоре став помощником по заведованию санитарными организациями на этом фронте. Он входил в состав Главного комитета Союза городов, занимал пост уполномоченного Главного комитета Земского союза, а в июле 1915 года возглавил Киевский военно-промышленный комитет, одновременно став товарищем председателя Центрального военно-промышленного комитета А.И. Гучкова. Однако Земгор и военно-промышленные комитеты, созданные в годы войны для помощи правительству в обеспечении всем необходимым фронта и тыла, практически сразу же превратились в политизированные союзы либеральной оппозиции. Вошедшие в их состав предприниматели, земские деятели, промышленники, осуществлявшие свою деятельность преимущественно за счет казенных субсидий, не справлялись с взятыми на себя обязательствами, наживались на выполнении военных заказов и, усилившись благодаря государственному финансированию, стали вести антиправительственную пропаганду.

Этюд. «Труп медицинской сестры, умершей на боевом посту от тяжелого ранения. 1914 г.». Художник А. Беликов. 1914 г.
Холст.Масло.

Желая для достижения своих целей ‒ либерализации и демократизации страны ‒ шантажировать царское правительство рабочим движением, а также поставить последнее под свой контроль, в 1916 году Терещенко вместе со своими единомышленниками поддержал идею создания рабочих групп при военно-промышленных комитетах.

Незадолго до Февральской революции он совместно А.И. Гучковым и Н.В. Некрасовым участвовал в обсуждении планов государственного переворота, вовлек в него своего близкого знакомого генерала А.М. Крымова, активно «обрабатывал» в «нужном направлении» командующего Юго-западным фронтом генерала А.А. Брусилова. По сведениям В.Б. Лопухина, Терещенко «пожертвовал миллион рублей на революцию», «сделался ярым оппозиционером царскому правительству» и «настойчиво пропагандировал замышлявшийся перед революциею дворцовый переворот». Жандармский генерал А.И. Спиридович, вспоминая январские дни 1917 года, писал: «Приехавший из Киева Терещенко, член Г. Думы Шидловский и генерал Крымов доказывали необходимость свержения Монарха».

Владимир Маковский. (1918). Название: Важная встреча

«В самую тесную конспиративную группу Гучкова входили: член Гос. Думы Некрасов, камер-юнкер князь Д.Л. Вяземский, состоявший начальником 17-го передового отряда Красного Креста, камер-юнкер М.И. Терещенко, служивший в распоряжении директора Императорских театров, киевский миллионер, также Главноуполномоченный Красного Креста и участник Военно-Промышленного Комитета, а также служивший на Румынском фронте генерал-майор Крымов, ‒ пишет в своих воспоминаниях Спиридович. ‒ Все члены группы, кроме Крымова, были в те дни в Петрограде. Терещенко приехал из Киева, где он был в близких отношениях с состоявшим при Императрице Марии Федоровне, князем Долгоруким.

В Красном Кресте. Рис. 2. ПЕТЕРБУРГ — ПЕТРОГРАД 1914 ГОДА В РИСУНКАХ ГОРОДСКИХ ГАЗЕТ

Там, в Киеве, друзья приятно проводили время в гостинице Континенталь, говорили о текущих событиях. Терещенко отвел в сторону князя Долгорукого и сообщил ему, что он уезжает в Петроград, где от Государя потребуют отречения. Государыню заключат в монастырь. Что в заговоре участвуют офицеры Собственного полка и Конвоя Его Величества, называл фамилии и назвал даже одного полковника. Переворот назначался на 8 февраля. На вопрос кн. Долгорукого, а что же будут делать, если Его Величество не согласится на отречение, Терещенко ответил, что тогда Государя устранят… Терещенко уехал. (…) Между тем, вернувшийся в Киев из Петрограда, Терещенко опять рассказал кн. Долгорукому, что план не удалось осуществить».

В Красном Кресте. ПЕТЕРБУРГ — ПЕТРОГРАД 1914 ГОДА В РИСУНКАХ ГОРОДСКИХ ГАЗЕТ

Позже Терещенко так рассказывал о настроениях предреволюционных дней: «Я не могу не вспомнить последних месяцев перед революцией, когда генерал Крымов оказался тем единственным генералом, который из великой любви к родине не побоялся вступить в ряды той небольшой группы лиц, которая решилась сделать государственный переворот. Генерал Крымов неоднократно приезжал в Петербург и пытался убедить сомневающихся, что медлить больше нельзя. Он и его друзья сознавали, что если не взять на себя руководство дворцовым переворотом, его сделают народные массы, и прекрасно понимали, какими последствиями и какой гибельной анархией это может грозить».

Сразу же после свержения царского самодержавия, 2 марта 1917 года 30-летний М.И. Терещенко по рекомендации Гучкова был назначен министром финансов Временного правительства, что удивило тогда многих. Как справедливо отмечает историк Н.Н. Яковлев, «на взгляд профессиональных политиков, обходительный молодой человек, театрал и меломан, никак не соответствовал намеченному для него посту министра финансов». Как вспоминал А.А. Бубликов, «это был анекдотический элемент кабинета»: «…Совершенно исключительный по курьезности элемент правительства являл собой новый министр финансов ‒ М.И. Терещенко. Абсолютно нельзя объяснить, кого он представлял в кабинете, так же как никогда после нельзя было добиться, кто его «выдумал» ‒ все открещивались (…) Молодой человек со стажем маленького чиновника по балетной части, никому в России не известный, в финансах ровно ничего не смыслящий, он, однако, только один с Керенским умудрился удержаться на министерском посту ‒ сперва финансов, а затем иностранных дел ‒ вплоть до большевистского переворота. Его управление ведомством носило весьма своеобразный характер. За 3 месяца, что он стоял во главе Министерства финансов, он ни разу не удосужился принять доклад от Директора Департамента Государственного Казначейства ‒ этого главного бухгалтера Государства Российского!»

Заседание Временного комитета Государственной Думы 28 февраля 1917 года. Литография. РГАСПИ

В мае 1917-го, после вынужденного ухода П.Н. Милюкова с поста министра иностранных дел, Терещенко возглавил МИД, продолжив курс на единение с союзниками по Антанте и войну до победы. На этом посту Терещенко также вел переговоры с представителями Украинской центральной радой по вопросам автономии Украины и пытался решить вопрос (впрочем, без всякого результата) о предоставлении свергнутому Императору Николаю II и его семье убежища в Великобритании. Но как глава МИДа Терещенко не сумел оказаться на высоте.

Российская история Канун Октября. Автор: Налбандян Д.

Управляющий делами Временного правительства В.Д. Набоков выделял такие качества Терещенко, как «его souplesse (гибкость), самая его светскость, отсутствие у него твердых убеждений, продуманного плана, полный дилетантизм в вопросах внешней политики». А крупный чиновник МИДа В.Б. Лопухин оставил такие воспоминания о новом министре: «После ухода Милюкова преемником ему был назначен молодой министр финансов Временного правительства Михаил Иванович Терещенко, при ближайшем знакомстве выказывавший себя человеком не просто молодым, а избыточно молодом ‒ моложе своих лет. (…) Вступая в управление ведомством, Терещенко просил собрать служащих. Объявил, что будет держать им речь. Собрались в колонном зале квартиры министра. Молодой министр долго не выходил. Я пошел вытащить Терещенку из его служебного кабинета, где застал его бегавшим взад и вперед, дозубривавшим шпаргалку. Порывистый в движениях, немножко взволнованный ввиду предстоящего выступления, он из кабинета не вышел, а выбежал в зал и, не останавливаясь, на ходу начал выпаливать свою шпаргалку, перебегая с места не место вдоль вытянувшихся шеренгою группы многочисленных служащих. Впереди стали министерские барышни, пополнявшие преимущественно временные отделы министерства, образованные по случаю войны (…). Выходило, что Терещенко обращается именно к барышням. Он горячо убеждал их продолжать войну. Предупреждал: «Кто против войны, тому не по пути с нами». Этот лейтмотив немудреной и нескладно сколоченной речи он повторял чаще, чем следовало для ее успеха, и на нем и оборвал свое слово… (…) Острили, будто Терещенко по ошибке захватил для своей речи шпаргалку Керенского, только что перед тем получившего портфель военного и морского министра и в эпилептических выкриках призывавшего к наступлению войска примерно в тех же выражениях».

По словам дипломата Г.Н. Михайловского, Терещенко «стремился, не выходя, правда, из общих рамок дореволюционной политики, поставить себя по-новому как представитель революционного и демократического правительства, которое не может говорить тем же языком, что и царское». По оценке дипломата, новому министру удалось несколько лучше, чем Милюкову ладить с союзниками и с Совдепом, но «он был совершенно безличен внутри своего ведомства, чем дальше, тем больше становясь послушным орудием в руках его высшего персонала. Если Милюков по балканским вопросам, например по константинопольскому, занимал свою собственную позицию и заставлял ведомство её принимать, то Терещенко, наоборот, очень внимательно слушал, что ему говорили, и всегда соглашался… Все директора департаментов и начальники отделов были им бесконечно довольны, так как он не мешал им управлять ведомством».

В сентябре 1917 года Терещенко был введен Керенским в состав Директории, став с 5 сентября заместителем министра-председателя. Однако все возрастающее недоверие к социалистам заставило Терещенко уже 12 сентября выйти в отставку и выехать в Москву для ведения переговоров с деловыми кругами о составе нового правительства. В письме к Керенскому начавший праветь Терещенко писал: «Контрреволюция, хотя и не непременно монархическая, представляет единственную надежду спасти государство от развала». Но уже 25 сентября, когда было создано третье коалиционное правительство, Терещенко снова получил пост министра иностранных дел. А ровно через месяц, во время захвата большевиками власти, он вместе с другими министрами Временного правительства был арестован и отправлен в заключение в Петропавловскую крепость.

Ю. Рейнер. Которые тут временные.

Находившийся в это же время в заключении видный монархист гвардии полковник Ф.В. Винберг отмечал в своем тюремном дневнике: «Вот они — московские толстосумы, представители крупной русской промышленности. Пресыщенные роскошью своей жизни, находя скучной ограниченную, но такую полезную и почтенную специальность своей жизненной деятельности, они захотели удариться в широкую политическую жизнь и в ней найти применение своим способностям и честолюбивым мечтаниям. Щедро ссужали своими миллионами то скудное разумом, но богатое преступными и злобными замыслами подполье, которое подготавливало переворот. Как быстро ни сменило горькое разочарование розовые надежды незадачливых честолюбцев, просветление пришло слишком поздно: толчок к разрушению России был уже дан, а ныне ничто не может освободить их совесть от сознания, что к делу гибели Родины немало были причастны и они. Я видел в моей тюрьме почти всех этих богачей и описывал, какой жалкий, кающийся вид приняли все эти Третьяковы, Коноваловы, Смирновы, Терещенки».

С.В. Важенин. «Арест Временного правительства»

Впрочем, по отношению к М.И. Терещенко Винберг был более благосклонен: «К сведению чиновников Министерства иностранных дел могу отметить, что Терещенко здесь [в тюрьме] очень похорошел: раньше он был весь бритый, а теперь у него отросла черная бородка, которая очень ему идет. Я понимаю, что он пользуется большим успехом в свете; но… для обязанностей канцлера Российской республики не слишком ли он молод? (…) Из этих людей, ныне прибывших, один Терещенко производит определенно хорошее впечатление: милый, симпатичный, прекрасно воспитанный человек, умный, образованный, начитанный».

Бегство буржуазии из Новороссийска в 1920 году. Иван Владимиров.

Освобожденный большевиками весной 1918 года, Терещенко поспешил эмигрировать в Финляндию, перебрался в Норвегию, а затем жил во Франции и Англии. Находясь на чужбине, он поддерживал Белое движение и иностранную интервенцию против Советской России. Поскольку именно Терещенко от имени Временного правительства подписывал гарантии о выполнении Россией обязательств по царским займам, ему пришлось по ним отвечать, так как большевики отказались от уплаты прежних долгов. По требованию ассоциации держателей облигаций царских займов все его имущество и состояние было экспроприировано. Бывший министр устроился на работу мелким банковским служащим, но впоследствии благодаря своим организаторским талантам, стал совладельцем нескольких банков и финансовых компаний во Франции и на Мадагаскаре. Также он занимался благотворительностью, помогая нуждавшимся русским эмигрантам. Скончался М.И. Терещенко на 71-м году жизни 1 апреля 1956 года в Монако.

Министр финансов Временного Правительства М. И. ТЕРЕЩЕНКО (с 5/18 мая 1917 г – Министр иностранных дел). Ист. изобр.: Онлайн-книга: ЮРИЙ ЖУК — ВОПРОСИТЕЛЬНЫЕ ЗНАКИ В «ЦАРСКОМ ДЕЛЕ»

Лит.: Орлов А.С., Георгиева Н.Г., Георгиев В.А. Исторический словарь. 2-е изд. М., 2012, с. 509.
Я.В.Глинка, Одиннадцать лет в Государственной Думе. 1906-1917. Дневник и воспоминания. М., 2001.
Андрей Иванов, Миллионер, ставший революционером. // «Могильщики Русского царства» Михаил Иванович Терещенко (1886—1956)