Ефим Афанасьевич Щаденко

Герасимов Александр Михайлович. Щаденко Ефим Афанасьевич ( 1935). Государственный Русский музей, Санкт-Петербург

Ефим Афанасьевич Щаденко (1885 — 1951) — в 1904 вступил в РСДРП, большевик, генерал-полковник (1942). С февр. 1917 пред. Каменского комитета РСДРП(б) в Донецкой области. С нояб. 1917 командир красногвардейского отряда. В августе-ноябре 1918 комиссар штаба Северо-Кавказского военного округа. В нояб. 1918 — янв. 1919 — член Реввоенсовета (РВС) 10-й армии. Участник обороны Царицына. В янв.- июне 1919 член РВС Украинского фронта, зам. наркома по военным делам Украины. В нояб. 1919 — июле 1920 член РВС 1-й Конной, в июле-окт. 1920 — 2-й Конной армии. После Гражданской войны кончил два курса Военной академии Генштаба (1923). Командовал кавалерийской дивизией, был начальником политуправления округа, с мая 1937 ‒ член Военного совета Киевского военного округа, с ноября 1937 заместитель наркома обороны и начальник Управления по командному и начальственному составу РККА. Во время Великой Отечественной войны 1941‒45 заместитель Наркома обороны СССР ‒ начальник Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии (1941‒43), член Военного совета Южного (сентябрь ‒ октябрь 1943), 4-го Украинского (октябрь 1943 ‒ январь 1944) фронтов.

Родился 12 сентября 1885 года в станице Каменской Донской области (ныне г. Каменск-Шахтинский Ростовской области)1. Однако, по мнению его земляка С.И. Мигулина, местом рождения Е.А. Щаденко могла быть Курнаково-Липовская волость Донецкого округа Области войска Донского, ныне с. Курнаково-Липовка Тарасовского района Ростовской области. Его отец, Афанасий Сидорович Щаденко, занимался, как тогда говорили, чёрной работой, возил воду, вывозил с дворов мусор и т.п., а мать была подёнщицей. Известно также, что Щаденко-старший сильно злоупотреблял спиртным

Иван Куликов Школьник 1897 г.

Е.А. Щаденко успел окончить лишь два класса церковно-приходской школы. Впрочем, и два года учёбы в церковно-приходской школе для Ефима даром не прошли. Его как человека грамотного охотно взял к себе хозяин так называемой портняжной мастерской некто Шапошников, откуда он перешёл в мастерскую Курепкина, поскольку тот выпускал более квалифицированных портных. Здесь, кроме обучения профессии портного, мальчик учился жить. Так, видя постоянное пьянство мастеров, к чему добавлялось и пьянство отца, подросток сделался убеждённым трезвенником. Это сохранилось на всю жизнь. По окончании учёбы у Курепкина Ефим перешёл в мастерскую Макарова, где он организовал первую забастовку. Кончилась она тем, что Ефиму Афанасьевичу пришлось покинуть родные пенаты и уехать на Кавказ6. За несколько лет он побывал в Ростове-на-Дону, в Баку, в Пятигорске, где в апреле 1904 года вступил в объединённую организацию социал-демократов.

Первая русская революция 1905—1907 гг. застала его в г. Баку: он работал в мастерской Наугольнева, затем перешёл в более крупную мастерскую Тумаева. Здесь Щаденко возглавил борьбу рабочих за улучшение условий труда, организовал забастовку, которая длилась около двух месяцев, и требование работников о девятичасовом рабочем дне хозяину пришлось удовлетворить. Здесь, пожалуй, следует сказать, что куда бы ни забросила судьба Ефима Афанасьевича, он не изменял полученной профессии портного. Так что в крупных рабочих коллективах работать ему не доводилось. Тем не менее искусство агитации масс, видимо, было у него в крови.

Иван Куликов Деревенские портные 1897 г.

Осенью 1906 года Е.А. Щаденко приехал в г. Владикавказ, где устроился работать в мастерскую Позина. Поступив на учёт местной большевистской организации, он организовал в портновских мастерских и Апшеронском полку несколько подпольных кружков11. В январе 1907 года их деятельность активизировалась, пришлось даже снимать конспиративную квартиру. Кроме того, Е.А. Щаденко организовал в портновских мастерских союз «Игла», который регулярно проводил забастовки….

20 августа 1907 года под его непосредственным руководством в большинстве сапожных мастерских станицы Каменской произошли забастовки. Вышедших на улицы забастовщиков разогнали, а организаторов арестовали. Подвергся аресту и Е.А. Щаденко, но на очной ставке его никто не выдал, и Ефим Афанасьевич был освобождён.

Но самым ярким событием в дореволюционной истории Каменской, связанным с именем Е.А. Щаденко, стало создание им в 1907 году первого Каменского товарищества портных, работавшего по принципу коммуны. В него вошли четыре частные мастерские, хозяева которых разорились. «Это товарищество на практике наглядно показало возможность организации труда без хозяев», — писал позже земляк Ефима Афанасьевича П. Ерёменко. Е.А. Щаденко использовал товарищество в интересах революции: вёл среди портных агитацию, устраивал чтения марксистской литературы. Не удивительно, что вскоре он попал в поле зрения полиции, вновь пришлось скрываться. В 1908 году Е.А. Щаденко уехал на станцию Кавказская, а на следующий год по распоряжению окружного атамана генерала Макеева полиция закрыла товарищество.

Ф. Э. Дзержинский — Выступление перед товарищами на маевке (серия рисунков художника В. Коновалова, 1977 год).

Летом 1910 года его постигло личное горе — умерла мать, а вскоре и отец. Е.А. Щаденко продолжал революционную деятельность, организовывал демонстрации и стачки, выпуск листовок, за что в 1913 году был осуждён к двум годам содержания в крепости.

Первую мировую войну Е.А. Щаденко в числе других политзаключённых встретил в тюрьме г. Армавира (Краснодарский край). По соседству с тюрьмой располагался запасной драгунский кавалерийский дивизион, в котором нёс службу старший унтер-офицер С.М. Будённый. Трудно сказать, что побудило драгун на этот поступок, но с началом войны, в августе 1914 года они разогнали тюремную стражу и выпустили заключённых. Так Е.А. Щаденко, оказавшись на свободе, познакомился с С.М. Будённым. Удивительно, но никакого наказания драгуны не понесли — их попросту отправили на фронт.

Ю.П. Ребров. Станичники. Иллюстрация к роману М.А. Шолохова «Тихий Дон»

Февральская революция 1917 года застала Е.А. Щаденко в родной станице, где он развернул широкую агитацию за идеи большевистской партии. Авторитет среди земляков и предыдущая кипучая деятельность сделали своё дело: Каменская организация Российской социал-демократической рабочей партии, изгнав из своих рядов «приспешников буржуазии», в августе 1917 года избрала новое руководство во главе с Ефимом Афанасьевичем и получила новое название: «Каменская организация Российской социал-демократической рабочей партии (большевиков)» (РСДРП(б)).

Но Е.А. Щаденко занимался не только партийной работой. Он организовывал профсоюзы, кооперативно-промысловые артели, создавал полковой, батальонные и ротные солдатские комитеты в 237-м запасном пехотном полку. В дни Октябрьской революции Ефим Афанасьевич находился в Петрограде в качестве делегата Второго Всероссийского съезда Советов рабочих и солдатских депутатов, проходившего 7—9 ноября 1917 года, на котором было создано первое советское правительство — Совет Народных Комиссаров (СНК).

По возвращении в Каменскую Е.А. Щаденко организовал из рабочих и ремесленников, а также шахтёров близлежащих районов отряды Красной Гвардии, а когда в станицу стали прибывать казаки-фронтовики, развернул работу по их «большевизации». И в том, что именно в станице Каменской 10 января 1918 года состоялся съезд представителей фронтовых казачьих полков, на котором был избран казачий Военно-революционный комитет во главе с Ф.Г. Подтёлковым и М.В. Кривошлыковым, провозгласивший на Дону советскую власть, есть немалая доля и его труда.

Власть — Советам, мир — народам. Автор Налбандян Д.

В мае—июне 1918 года красногвардейцы Каменской приняли боевое крещение. Им пришлось отступать из родных мест вдоль железной дороги к Царицыну, отбиваясь от немцев и казаков П.Н. Краснова. В ходе этих боёв Е.А. Щаденко получил ранения в руку и плечо. В районе станицы Тацинской Ефим Афанасьевич собрал красногвардейцев и предложил идти с ним по волостям Донецкого округа для организации крестьян и беднейшего казачества на борьбу за советскую власть. Согласились не все. Е.А. Щаденко заявил, что трусы могут оставаться.

Из воспоминаний одного из красногвардейцев, ушедших с Ефимом Афанасьевичем: «Дойдя до Карпово-Обрывской, тов. Щаденко собрал всех крестьян, стал проводить митинг.

Иллюстрация к роману М. А. Шолохова «Тихий Дон». Художник Ю. Ребров

Крестьяне заявили ему: “Давай оружие, и мы будем защищать Советскую власть в своём селе”. На это своего согласия т. Щаденко не дал и добавил: “Нужно организоваться воедино и защищать общие интересы пролетариата и беднейшего крестьянства, а не одно своё село. Какой тут нейтралитет и защита вашего села? Ведь придут паны — Ефремов, Греков, Хохлачёв — и сведут с вами расчёты за взятую у них скотину и землю!”. После этого митинга был заметен перелом в настроениях крестьян, в результате чего в наш отряд вступило человек 200. Потом тов. Щаденко поехал по остальным сёлам, расположенным по направлению [станицы] Скосырской».

Здесь удалось сформировать целый отряд: одних только крестьян насчитывалось в нём до 2,5 тыс. человек. Но чтобы пробиться в станицу Морозовскую, этих сил оказалось недостаточно. Из-за острого дефицита патронов затяжные бои с белыми грозили поражением. Моральное состояние красногвардейцев падало. Внезапно на помощь пришла неизвестная кавалерия. Вскоре, однако, выяснилось, что эта кавалерия оказалась тоже красногвардейской: её Е.А. Щаденко несколько ранее сформировал из жителей «волостей Грековой, Ефремо-Степановской, Большинской и Голово-Килитвинской». Соединившись с кавалеристами, отряд Щаденко с боями проложил себе путь в станицу Морозовскую, далее — к Царицыну.

Здесь 23 июня 1918 года из частей 3-й и 5-й Украинской армий, а также красногвардейских отрядов Донецкого и Морозовского округов была образована группа К.Е. Ворошилова, задачей которой стала оборона Царицына. Е.А. Щаденко принимал активное участие в этих боевых действиях, в ходе которых он вновь встретился с С.М. Будённым, командовавшим бригадой, включённой в состав Особой кавалерийской дивизии, близко познакомился с К.Е. Ворошиловым и И.В. Сталиным. («Военно-исторический журнал» — №6 2018 г.)

На пути к Царицыну. Митрофан Борисович Греков. 1934.

***

Примерно в 1910 году Щаденко женился. Супруга его, Елена Максимовна, была доброй изаботливой женщиной. Когда в 1910 году скончалась мать Ефима, супруги взяли на воспитаниедвенадцатилетнего брата Ефима — Георгия — и младшую сестрёнку — Дусю. Что сталось с Еленой Максимовной в дальнейшем — неизвестно. После революции, для борьбы с казаками генерала П. Н. Краснова, Щаденко организовал партизанский отряд, с которым в июне 1918 года присоединился к армии К. Е. Ворошилова, участвовавшей в обороне Царицына. Здесь Щаденко впервые столкнулся с Борисом Мокеевичем Думенко. В ноябре 1918-го Думенко возглавил Сводную кавалерийскую дивизию, в которой его помощником и командиром бригады был Семён Михайлович Будённый. Эти талантливые командиры постоянно соперничали между собой, а Думенко соперничал ещё и с Щаденко…

Соколов-Скаля. Гибель начдива

В 1919-м Щаденко оказался членом РВС Украинского фронта — где подружился с начальником 1-й Украинской Советской стрелковой дивизии, знаменитым Н. А. Щорсом. «С Щорсом я был связан особой, исключительной, несмотря на разность положения и возраста, дружбой, — вспоминал Ефим Афанасьевич. — Мы как-то быстро перешли с ним на дружеское «ты»… Многие свои радости и горести он нёс ко мне». Отношения в семье друга стали для Щаденко примером: «Начдив Щорс не был женофобом, но его сердечный идеал составляли, разумеется, не разодетые, раскрашенные, кричащие буржуазные дамы. Он любил свою скромную, такую же энергичную и преданную партии, свою милую Фруму Ростову, которая была в одно и то же время женой и боевым партийным товарищем». И Ефим Афанасьевич твёрдо решил: его супруга будет обладать такими же качествами, а их отношения будут не менее романтичными.

В ноябре 1919-го Щаденко участвовал в создании легендарной Первой Конной армии. Будучи членом её Революционного военногосовета (РВС), он руководил воспитанием красноармейцев и укомплектованием армии. Тут-то он и оказался причастен к делу командира Конносводного корпуса Думенко. Борис Мокеевич не принадлежал к категории идейных, не любил комиссаров, грозил изгнать из своих частей коммунистов, и, как писал Щаденко, «доходил иногда до того, что по телеграфу допускал ругань по адресу Реввоенсовета и Советской власти». Некто Кравцов, назначенный к Думенко на-чальником связи, донёс Будённому, что в корпусе «тайно действует какая-то банда — хватает ночью активных коммунистов, расстреливает и трупы бросает в прорубь… Упорно идёт слух, что Думенко намерен увести корпус к белым и
только ждёт для этого подходящего момента»….

Весной 1920-го Думенко был арестован по обвинению в подготовке антисоветского мятежа и убийстве комиссара. Командующий Кавказским фронтом М. Н. Тухачевский и член РВС фронта Г. К. Орджоникидзе просили поспешно созданный ревтрибунал воздержаться от сурового приговора. Однако показания Будённого, Ворошилова и Щаденко — дали основание вынести приговор о применении к Думенко высшей меры наказания.

Сталин и Ворошилов у бронепоезда на Царицынском фронте. Художник В. Хвостенко

В Первой Конной Щаденко встретил свою любовь — заведующую художественно-агитационным отделом армии Марию Александровну Денисову. Здесь же, на фронте, сыграли свадьбу. Денисова родилась 21 ноября 1894 года в деревне Старая Столбовской волости Гжатского уезда Смоленской губернии в крестьянской семье. Окончила Одесскую женскую гимназию, училась в частной живописной студии, затем в художественном училище. Первый муж Денисовой, инженер Василий Строев, уехал в Англию, а Мария с дочерью Алисой осталась в России. В 1919 году, оставив дочь у родственников, она ушла в Первую Конную: делала агитплакаты, рисовала карикатуры, играла на сцене…

Греков. Оборона Царицына

После войны Щаденко решил продолжать карьеру военного, а Денисова — реализоваться в творчестве. В 1927 году Мария Александровна завершила обучение в знаменитом ВХУТЕМАСе — Московских высших государственных художественно-технических мастерских (представив в качестве дипломной работы портрет Ленина).

В 1920-е годы карьера Щаденко застопорилась из-за неоднократных болезней — последствий ранений; он перенёс несколько операций. Денисова всячески помогала мужу встать на ноги, и в 1928-м он писал ей из Германии, где был на лечении: «Ты, милая голубонька, пишешь, чтобы я приложил все старания… чтобы к осени быть совершенно здоровым, мне думается, что при твоей помощи и помощи товарищей я этого добьюсь»… Разногласия возникали, например, по вопросам искусства, большим ценителем которого был Щаденко. Он много читал, знал классическую и современную литературу, одним из первых разглядел талант «певца Первой Конной» художника Митрофана Грекова, консультировал его при освещении конкретных эпизодов Гражданской войны, а после смерти Грекова фактически стал его первым биографом.

М. Греков. Трубачи Первой Конной армии

Щаденко был сторонником соцреализма чего требовал и от жены. Художественное творчество должно прославлять подвиги Красной армии, походы Первой Конной! И Денисова пыталась внести посильный вклад в дело «увековечивания героической борьбы с контрреволюцией». Ей принадлежат портреты О. И. Городовикова, самого Щаденко и других известных красных командиров. Однако общественного признания они не получили. …Впрочем, главными были всё же трудности материального характера. Во второй половине 1920-х Щаденко не занимал никаких должностей и получал урезанное жалование. Денег катастрофически не хватало, а Денисовой нужны были материалы для ваяния. Апогеем этих проблем
стали конфликты 1928–1929 годов…. вспоминала Лиля Брик: «Мария — одна из героинь «Облака в штанах». Вышла замуж за военного Щаденко. Маяковский познакомился с ней в каком-то году на какой-то выставке. Она часто просила у него деньги, как он говорил, с оттенком шантажа»18.

Письмо Денисовой Маяковскому, датированное 1929 годом, вполне это подтверждает: «Дорогой Владимир Владимирович! Щаденко категорически не разрешил мне брать у Вас денег — думал он, что я пошутила в 1-й раз, говоря, что Вы будете оплачивать натуру и отливку. Всё же я наделала долгов — прошу Вас в четверг в 4 часа или в пятницу в 4 часа быть дома. За Вашу помощь я Вам бесконечно благодарна и если бы я когда-нибудь могла бы быть Вам полезной, то я бы сделала что-то для Вас».

Ефим Щаденко на открытке ИЗОГИЗ, СССР, 1961 год.
Коллектив художников — Л. Голованов, Д. Домогацкий, Л. Котляров

Да, Щаденко был категорически против влезания в долги. В конце 1928-го Денисова даже ушла от мужа, жила в общежитии для безработных, но Щаденко уговорил её вернуться. Однако в декабре 1929 года Денисова ушла снова. Тогда Ефим Афанасьевич поставил её перед выбором… И Денисова уступила.

В 1930 году Щаденко стал помощником начальника Военной академии имени М. В. Фрунзе по политчасти, и ему повысили содержание. Теперь стали находиться и средства на творческие потребности жены, и Денисова возобновила художественную деятельность. Одной из заметных её работ стал скульптурный портрет Сталина (1932).(ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ ЕФИМА ЩАДЕНКО)

16 августа 1918 года Щаденко был назначен комиссаром всех армий Царицынского фронта. За 5 месяцев пребывания в городе им были сформированы Громославский пехотный полк, полк Крестьянской бедноты, 48 маршевых рот, 12 эскадронов, 23 пулемётные команды, 8 батарей, а также Первая Донецко-Морозовская дивизия. Принимал личное участие в боях.

В ноябре 1918 — январе 1919 года — особоуполномоченный Реввоенсовета 10-й армии. 28 января — 15 июня 1919 года — член РВС Украинского фронта.

Был одним из основателей 1-й Конной армии. 17 ноября 1919 года РВС Южного фронта принял решение о создании армии под командованием С. М. Будённого на базе 1-го конного корпуса в составе 4-й, 6-й и 11-й кавалерийских дивизий, а также других частей и подразделений. В ноябре 1919 — июле 1920 года Щаденко — член РВС 1-й Конной армии. За участие в боях в составе армии был награждён ВЦИК золотыми часами.

Греков. Удар Первой конной под Воронежем

16 июля—8 октября 1920 года — член РВС 2-й Конной армии, в которой непосредственно руководил разгромом банд Н. И. Махно. В начале октября 1920 года был отозван с фронта в Москву и отправлен на лечение в санаторий.

Участник большинства крупнейших победных сражений Красной Армии над войсками Деникина, Петлюры и Врангеля. Приобрёл славу одного из героев Гражданской войны, а также стал близким другом и соратником С. М. Будённого и К. Е. Ворошилова.

С октября 1921 года по февраль 1922 года временно исполнял обязанности командира 2-й Донецкой дивизии особого назначения. Окончил два курса Военной академии РККА (1923). В период обучения в академии был награждён орденом Красного Знамени, к которому был представлен 10 апреля 1922 года И. В. Сталиным и К. Е. Ворошиловым за подвиги в 1918 году. В это же время ему была проведена операция по удалению правой почки, что не позволило окончить обучение.

А. Чернышев. М. Греков в Первой Конной армии.

С 1 апреля 1924 года — политический инспектор кавалерии РККА. В этой должности принимал участие в проведении военной реформы 1924—1925 годов.

1 сентября 1926 года был отправлен в долгосрочный отпуск по состоянию здоровья. В январе 1927 года переведён в распоряжение Главного управления РККА. Продолжал лечение, в том числе в Германии, но оно не помогало. Во время болезни много занимался литературным трудом, написал историю 1-й Конной армии, которая, однако, не была издана.

В марте 1930 года был назначен помощником начальника Военной академии имени М. В. Фрунзе по политчасти. Начальником академии был А. И. Корк, в рапорте от 17.08.1936 докладывавший.

«Лично. Зам. Народного Комиссара Обороны Маршалу Советского Союза М. Н. Тухачевскому.
Докладываю: Состояние здоровья моего помощника тов. Щаденко чрезвычайно неблагополучно, по-моему, у т. Щаденко в любой момент может произойти припадок буйного помешательства.
Прошу безотлагательно освободить тов. Щаденко от работы в Академии и передать его в руки врачей.
Начальник академии Корк».

С декабря 1936 года — заместитель командующего по политчасти и начальник политуправления Харьковского военного округа. С мая 1937 года — член Военного совета Киевского военного округа, с 23.11.1937 — заместитель Народного комиссара обороны СССР и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА. Одновременно с марта 1938 года по июль 1940 года был членом Главного военного совета РККА.В 1939-41 член, с 1941 кандидат в члены ЦК ВКП(б).

Палеха. Реввоенсовет Первой конной: К.Е. Ворошилов, С.М. Будённый, Е.А. Щаденко

Во время Великой Отечественной войны был заместителем Наркома обороны СССР — начальником Главного управления формирования и укомплектования войск Красной Армии (Главупраформа) (08.08.1941 — 20.05.1943), членом Военного совета Южного (26 сентября — 20 октября 1943), 4-го Украинского (20 октября 1943 — 13 января 1944) фронтов.

(В 1944 году зачислен в распоряжение Главного политического управления РККА и с тех пор никаких постов не занимал. Отход 58-летнего генерала от дел был связан с состоянием здоровья; руководство страны оценивало его деятельность положительно и продолжало поощрять наградами.

Решетников Федор Павлович (Россия, 1906 — 1988) «Великая клятва. Речь И. В. Сталина
на II Всероссийском съезде Советов 26 января 1924 года» 1949

Был женат на Марии Александровне Денисовой-Щаденко (1894, Харьков — 1944, Москва) — скульпторе-монументалисте, героине поэмы Маяковского «Облако в штанах». Покончила с собой. Денисова чем-то сильно болела. Видимо, болезнь усугубилась, Денисова утратила надежду на возвращение к творчеству — и именно поэтому 10 декабря 1944 года, уже в Москве, выбросилась из окна. Дочь Денисовой от первого брака, Алиса, уехала в Англию вместе со своей дочерью Ольгой Карповой. У супругов была также общая дочь Вера, но о ней мало что известно. Кроме того, в семье Щаденко воспитывалась его младшая сестра Дуся. Однако «хорошего ленинца» из младшей сестры Щаденко не вышло. В какой-то момент она «отбилась от рук». С сестрой и племянником после войны Щаденко разругался.

Чего стоит только это письмо Геннадию: «Ты вместе с твоей «Матушкой» сделал по отношению ко мне большую и многократную подлость и грубое свинство, и ты хочешь, чтобы тебя не мучила совесть? Вы поступили, по меньшей мере, по-свински, перевернули корыто, нагадили своими грязными ртами — судили, рядили, изрыгали грязную клевету, а потом, когда увидели, что корыто, которое Вы разбили, уплыло от Вас навсегда, стали жаловаться и выть, как самые глупые и подлые твари».

Щаденко ненамного пережил супругу — он скончался 6 сентября 1951 года.

Модоров Федор Александрович (Россия, 1890 — 1967) «Доклад Сталина на VIII съезде
Чрезвычайном Советов о проекте Конституции СССР 25 ноября 1936 года» 1937

«К концу жизни он стал совершенно ненормальным, — вспоминал главный военный прокурор Н. П. Афанасьев, — К чванству и кичливости прибавилась какая-то патологическая жадность и скопидомство. Проживая на собственной даче под Москвой (Баковка), он, оставшись один (жена умерла, детей не было), торговал овощами и копил деньги. Заболев, он повёз в Кремлёвскую больницу свои подушки, одеяла и матрац. Когда он умер, в матраце оказались деньги — свыше ста шестидесяти тысяч рублей. На них он умер. Знаю это потому, что о происшествии пришлось составлять акт и посылать для этого в больницу военного прокурора».

Это свидетельство надо воспринимать критически: автор даже не знал, что дети у Щаденко были.

Внешняя грубость Ефима Афанасьевича снискала ему плохую славу лишь среди людей, плохо его знавших. С другой стороны, это свидетельство отражает одиночество, какое испытывал Щаденко в последние годы жизни. Деньги он копил на похороны: надеяться было уже не на кого. Супруги были похоронены на одном кладбище — Новодевичьем, но отдельно друг от друга. На могиле Денисовой установлена наиболее известная её работа — скульптурный автопортрет с дочерью «Материнство». (ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ ЕФИМА ЩАДЕНКО)).

Е.А. Щаденко и репрессии в Красной армии в 1937—1938 гг.

В ряде исследований, посвященных 1937—1938 гг., подчеркивалось участие известного политработника Ефима Афанасьевича Щаденко в репрессиях, развернувшихся в рамках «Большого террора» в войсках Киевского военного округа (КВО) и всей Красной армий с июня 1937 года1. Однако фактов, подтверждающих эти данные, приводилось недостаточно или не приводилось вообще. Архивные материалы и широкий анализ имеющихся в различных исследованиях отдельных деталей позволяют глубже изучить этот вопрос.

В мае 1937 г. политическое руководство СССР приняло решение воссоздать военные советы округов и флотов. Членом Военсовета КВО был назначен корпусной комиссар Е.А. Щаденко. В этой должности он пробыл недолго, но оставил значительный след в истории округа как один из активных участников репрессий.

Крепи оборону СССР (1927)

Самой распространенной формой репрессий в отношении командного и начальствующего состава. Красной армии являлось увольнение со службы по политическим мотивам. В июне 1937 г. военсоветы округов получили «право увольнять и давать санкции на арест комначсостава до командира полка и ему соответствующих». Ранее это была исключительная прерогатива наркома обороны и его заместителей. Оформлялись увольнения приказами войскам округов по личному составу, вступавшими в силу после их коллегиального подписания командующим, членом Военсовета и начальником штаба, либо их заместителями. Эти документы позволяют установить, в увольнении скольких офицеров участвовал тот или иной представитель командования округа. Всего с момента прибытия нового руководства в КВО и до перевода Щаденко на другую должность приказами по округу было уволено 1512 офицеров. Согласно тезису исследователя О.Ф. Сувенирова, 85% офицеров в годы репрессий отстранялись от должности по политическим мотивам (включая арестованных). Из названного выше числа Щаденко подписал приказы на увольнение 1061 человека. Из них по политическим мотивам — около 900.

Сложно сказать, сколько человек было уволено по личной инициативе Щаденко. Его подписи на приказах подтверждают лишь согласие на увольнение; инициатором мог быть кто-то другой. Какая-то часть командиров была уволена после фактического ареста, то есть вообще без участия Военсовета. В этом случае увольнение было лишь формальностью. Из указанного числа уволенных за подписью Щаденко 171 чел. был «оформлен» по статье 44 пункт «в» Положения о прохождении службы комначсоставом РККА (то есть в связи с арестом). Но нередко увольнение по такой статье осуществлялось и до фактического ареста. Поэтому формальных увольнений было меньше. О проявлении Щаденко личной инициативы в увольнении офицеров свидетельствует, например, такой случай. В приказе № 0207 от 2 сентября 1937 г. имелся пункт об увольнении начальника 4-го отделения оперативного отдела штаба КВО интенданта 1-го ранга К.Т. Жемчугова. Сначала по какой-то причине его вычеркнули из приказа. Но затем Щаденко собственной рукой наложил рядом резолюцию: «уволить».

Каждая фабрика, каждый завод — крепость нашей обороны. Советский плакат

Участие Щаденко в репрессиях выражалось не только в производстве увольнений. 29 сентября 1937 г. приказом по округу «за развал работы» был отстранен от должности помощник начальника санитарного отдела КВО бригврач Б.Я. Суслов. Судя по цвету карандаша, которым Щаденко подписал приказ, он лично дополнил текст фразой «с преданием суду». Косвенно Щаденко участвовал в «разгроме» кадров военной прокуратуры КВО: 16 июня приказом за его подписью был уволен прокурор округа диввоенюрист E.Л. Перфильев. Правда, в документе говорилось, что увольнение производится «на основании приказания народного комиссара обороны СССР». Также Щаденко активно занимался сбором компромата на офицеров и пересылкой его в различные инстанции, в том числе в НКВД.

Уже на июньском 1937 г. пленуме Военного совета при наркоме обороны сам Щаденко делился наработанной им методикой по поиску компромата: «Мы должны заострить нашу большевистскую бдительность… суметь вскрывать все методы работы врагов. Имейте в виду, что в Киевском и других округах враги рассадили своих людей на различные участки работы… Поэтому проверяйте аттестационные материалы, проверяйте их биографические сведения, их связи… Вы тогда многое разоблачите, вы… поможете Николаю Ивановичу (Ежову. — А.Г.) выкорчевать до конца врагов… Должен сказать вам, простое перелистывание материалов, сличение биографических данных и послужных списков уже вскрывает очень много противоречий. Люди пишут в разное время и забывают о том, что они писали раньше»10.

Тогда же сам нарком внутренних дел СССР Н.И. Ежов бросил в адрес Щаденко такую реплику: «Тот материал, который ты мне прислал, очень интересный». … Доносы писали и другие офицеры округа. Комдив В.Н. Львов 10 июня 1937 г. направил Военсовету обширный доклад, содержащий компромат на многих офицеров округа. Сделать это он «решил, в новом свете чудовищных преступлений и предательства, раскрытых… докладом [Федько] и выступлением т. Щаденко». Иными словами, своими действиями Военсовет КВО привлекал к участию в репрессиях новых военнослужащих.

Бойцы и командиры Красной армии, претворяйте в жизнь лозунг товарища Сталина «большевики должны овладеть техникой» (1932)

В то же время, некоторых командиров Щаденко еще в 1937 г. брал под свою защиту. Так, в приказе КВО по личному составу № 0201 изначально имелся пункт об увольнении из РККА командира батальона 298-го стрелкового полка капитана Е.К. Ружина. Щаденко вычеркнул его фамилию, наложив резолюцию «проверить». Благодаря этому Ружин не подвергся репрессиям, продолжил службу в рядах Красной армии, а в годы Великой Отечественной войны находился на преподавательской работе.

Восстановление отдельных офицеров на службе в КВО началось уже в 1937 году. В период пребывания Щаденко в округе приказами Военного совета было восстановлено 26 офицеров, из них за его подписью — 22 человека….

В ноябре 1937 г. Щаденко назначили заместителем народного комиссара обороны и начальником Управления по командному и начальствующему составу (УКНС) РККА. На эту должность его выдвинул лично И.В. Сталин, которому потребовался свой доверенный человек для контроля за кадрами в армии.

Комсомольцы! Выполним требования товарища Ворошилова (1932)

С самого начала работы начальником УКНС Щаденко, с одной стороны, старался выкорчевать всех «врагов народа», с другой, — ликвидировать некомплект комначсостава РККА, в том числе путем восстановления в должностях несправедливо уволенных.

«Личный вклад» Щаденко в процесс репрессий в новой должности был существенным. С первых дней работы он начал «громить» известных ему «врагов» и изыскивать новые пути сбора компромата: в конце ноября затребовал из КВО материалы на комкора Н.Н. Криворучко «для принятия соответствующих мер»22, а в декабре 1937 г. направил Ворошилову заявление «о том, что А.И. Егоров в беседе с… [ним] во время ужина высказал недовольство неправильным освещением и умалением его, Егорова, роли в период гражданской войны и незаслуженным возвеличиванием роли Сталина и Ворошилова»23. По утверждению генерала армии А.В. Хрулёва, в 1938 г. Л.З. Мехлис требовал его ареста; сначала Щаденко защищал Хрулёва, но позднее изменил свое мнение24. Известно также, что Щаденко участвовал в принятии решений об аресте многих офицеров и выдаче соответствующих санкций по запросам НКВД. Например, 27 июня 1938 г. он санкционировал арест 18 политработников — от политрука до полкового комиссара25.

Но наибольший интерес представляет участие Щаденко в утверждении нормативных актов, регламентирующих осуществление репрессий в РККА, причем как способствовавших их эскалации, так и, напротив, — свертыванию. Важна его деятельность по созданию структур, занимавшихся решением вопросов, связанных с репрессиями. Здесь наблюдается явная эволюция представлений Щаденко о том, как должен быть организован механизм осуществления репрессий со стороны лиц, наделенных административной властью в армии.

Дадим Красной Армии лучших сверхсрочников стахановцев (1936)

24 июня 1938 г. Щаденко участвовал в заседании Главного военного совета (ГВС) РККА, который постановил: «командный и начальствующий состав РККА следующих национальностей: немцев, поляков, латышей, эстонцев, корейцев, финнов, литовцев, турок, румын, венгров и болгар всех пограничных округов немедля уволить в запас. Тех из них, независимо от того, в каком округе служит, на которых имеются компрометирующие материалы, передать органам НКВД». На заседании 27 июня 1938 г., в котором Щаденко также участвовал, ГВС постановил «принять предложение … Мехлиса… об изъятии из РККА всех колчаковцев, активно боровшихся против советской власти, находящихся… на командных должностях в Дальневосточном фронте, Забайкальском и Сибирском военных округах»26. В развитие последней инициативы 22 июля 1938 г. Щаденко обратился к Ворошилову с предложением дать распоряжение военсоветам объединений «проверить всех бывших эсеров, меньшевиков, анархистов, дашнаков, муссаватистов, боротьбистов и членов других антисоветских партий и лиц, не доказавших своей активной работой безусловную преданность партии Ленина-Сталина и социалистической Родине, уволить в запас, а на высший комсостав представить списки». Но нарком обороны его не поддержал.

Важно, что в принятых ГВС решениях и предложении Щаденко для подлежащих репрессиям лиц были обозначены достаточно четкие критерии (национальность, служба в белых армиях и т. д.). Это отличает чистки 1938 г. в армии. В 1937 г. никаких критериев задано не было. В июле 1938 г. Щаденко вполне доверял способности военсоветов осуществить увольнения без перегибов, в рамках заданных критериев.

Следует отметить, что Щаденко проявил немалую активность для реабилитации и возвращения в ряды армии тех, кто, по его мнению, был уволен несправедливо. Уже 20 января 1938 г. он издал директиву военсоветам округов, начальникам центральных управлений НКО и военных академий, требовавшую пересмотреть все увольнения за 1937 г. и все представления на увольнения. В директиве констатировалось, что «в подавляющей массе мотивы увольнения являются недостаточно обоснованными, а компрометирующие материалы непроверенными»; осуждалась практика, когда «сами командиры и начальники, подлежащие увольнению, для личной беседы не вызывались». Такое впечатление у Щаденко сложилось в результате изучения поступавших в его ведомство с мест многочисленных представлений к увольнению. В сущности, Щаденко выступал с критикой формально-бюрократического отношения местного и центрального (кроме, конечно, своих вышестоящих начальников) военного руководства к осуществлению репрессий.

А.М. Герасимов — И.В. Сталин среди красных командиров

Несмотря на издание директивы, процесс восстановления уволенных на местах шел очень вяло и спорадически. Сам Щаденко занимался другими вопросами. Удивительно, но переломным моментом в этом деле стали результаты проведения военсоветами в жизнь решений ГВС по увольнению «националов» и колчаковцев. Получив в августе 1938 г. данные о мотивах, по которым военные советы увольняли людей, Щаденко окончательно разочаровался в способности местных военных руководителей осуществлять репрессии без перегибов. Об их ошибках он указывал в письмах Ворошилову. В 1940 г. он писал Сталину: «Офицеров выгоняли все, кому не лень, разбираться же в правильности пало на долю мне и Мехлису со своим аппаратом».

Именно с этого момента Щаденко стал централизовано проводить политику по восстановлению несправедливо уволенных офицеров. По его инициативе «в августе 1938 г. была создана… комиссия для разбора жалоб уволенных командиров, которая… проверяла материалы уволенных путем личного вызова их, выезда на места работников управления, запросов парторганизаций, отдельных коммунистов и командиров, знающих уволенных, через органы НКВД». Благодаря ее работе уже в последние месяцы 1938 г. в РККА были восстановлены 762 офицера.

Дадим советской стране 150.000 лётчиков! (1937)

Одновременно Щаденко стал настойчиво доказывать наркому обороны, что необходимо запретить военсоветам самостоятельно увольнять офицеров. В первых числах сентября он обратился к нему с соответствующим письмом33. К письму Щаденко приложил телеграмму, предлагая разослать ее военсоветам округов за подписью наркома, следующего содержания: «Увольнение из РККА командного, политического и начальствующего состава властью Военсоветов прекратить и впредь не допускать ни одного случая увольнения или отстранения от должности без моей санкции или санкции моего заместителя т. Щаденко.

В дальнейшем по этим вопросам строго руководствоваться моим приказом № 0163 1937 года». Кроме того, Щаденко предлагал и на местах создать комиссии для пересмотра дел уволенных офицеров. Однако этой инициативе не был дан ход.

В октябре 1938 г. Щаденко вновь поставил эти же вопросы перед Ворошиловым. Действуя настойчиво, он добился своего. Из стенограммы выступления Щаденко на ноябрьском 1938 г. пленуме Военного совета при наркоме обороны видно, что в округах тоже сдвинулся с места вопрос о восстановлении уволенных. Округа начали проявлять активность в этом вопросе. Сведения об этом имеются в литературе, хотя специально эта тема пока не исследовалась.

Щаденко приложил немало усилий для налаживания работы механизма реабилитации несправедливо уволенных офицеров. Но он не изменил свои взгляды на репрессии в армии. О сохранении упомянутой двойственности в убеждениях Щаденко и характере работы красноречиво свидетельствует выдержка из его выступления на ноябрьском 1938 г. пленуме Военного совета: «Управлением по командному и начальствующему составу РККА за этот год была проведена огромная работа…

Будь готов к противовоздушной и химической обороне!

Наши ошибки: 1. Мы не очистились еще от того, от кого надо очиститься. Враги и прихвостни врагов народа еще кое-где остались и делают свое грязное дело. 2. Слепо доверяли справкам и механически, непроверенно увольняли людей… Надо считать, в округах около 50% уволено без оснований»36. Как видим, Щаденко оставался яростным сторонником продолжения поисков «врагов народа», уточняя, что их немного. Важно отметить, что, характеризуя процессы репрессий и реабилитации несправедливо уволенных, он хоть и указывал в первую очередь на недостатки в этой работе военсоветов, но, употребляя местоимение «мы», в сдержанной форме признавал наличие ошибок и за собой.

Таким образом, в должности заместителя наркома обороны и начальника УКНС Щаденко выступил в двух ипостасях — и как ярый поборник борьбы с врагами, и как последовательный борец с бюрократическим отношением к офицерам, инициатор налаживания механизма реабилитации и восстановления в РККА несправедливо уволенных.

Остановимся на вопросе, какими мотивами руководствовался Щаденко. участвуя в описанных процессах? Во-первых, думается, им двигала искренняя убежденность в необходимости и правильности репрессий. Приводившиеся выше факты красноречиво об этом свидетельствуют. Добавим к ним еще два. 18 июня 1937 г. Щаденко в личном письме супруге так характеризовал ситуацию в КВО: «Вредительская сволочь целыми годами гадила, а нам надо в недели, максимум в месяц-два, не только ликвидировать все последствия вредительства, но и быстро двигаться дальше»37. Столь резкие эмоциональные выражения в частном письме близкому человеку свидетельствуют о его искренности. А вот в другом документе, написанном в связи с принятием нового текста присяги в феврале 1939 г., Щаденко сформулировал такое положение: «Совершенно естественно, что основным и главным условием успеха в работе должно явиться дальнейшее разоблачение отъявленных врагов народа, троцкистско-бухаринских бандитов, их пособников — лодырей, пьяниц, морально разложившихся, и выращивание новых, беспредельно преданных, смелых, храбрых, самоотверженных кадров, способных успешно решать любые задачи в любых условиях»38. Примечательно, что этот документ появился уже по окончании периода массовых репрессий. Он свидетельствует, что Щаденко был последователен в своей позиции относительно репрессивной политики в СССР, был ее убежденным сторонником. Раскрывает документ и второй мотив Щаденко: прослеживается четкое понимание им сущности репрессий не только как процесса удаления неблагонадежных и опасных для советской власти людей из Красной армии, но и как способ «дать дорогу» молодым политически преданным и, что особенно важно, компетентным кадрам. В сущности, Щаденко полностью разделял установку Сталина по кадровому вопросу о выдвижении руководящих работников по двум принципам — политическому и деловому…

Женщины Советского Союза! Крепите оборонную мощь СССР! (1941)

…В деятельности Щаденко можно твердо отметить три момента. Во-первых, он руководствовался интересами Советского Союза, а не собственными, карьерными и т. п., отождествляя эти интересы со своими личными. Для него репрессии являлись актом классовой борьбы, позволяющей расчистить дорогу для выдвижения подлинно советских кадров с целью построения коммунизма. Во-вторых, Щаденко являлся одним из тех, кто своей активностью задавал тон происходившим процессам, был «на острие меча». Полагая нужным сам процесс, но видя и его издержки, он был не только в числе активнейших проводников репрессий, но и пытался настойчиво бороться с их «издержками», став инициатором создания механизма реабилитации несправедливо уволенных. В-третьих, оба вышеназванных обстоятельства не спасли его от участи осуществлять действия, которые даже ему самому казались позже перегибами, что он с горечью признавал. Все сказанное о сложности феномена репрессий и специфике участия в них Щаденко, позволяет отнести его к сознательно действовавшему человеку своего времени, глубоко интегрированному в происходившее. Он не был «мрачным безликим палачом», каким его считали многие исследователи ранее.

Критика

«Нецелесообразно было в непосредственной близости от новой границы строить в 1940—1941 годах аэродромы и размещать военные склады. Генеральный штаб и лица, непосредственно руководившие в Наркомате обороны снабжением и обеспечением жизни и боевой деятельности войск, считали наиболее целесообразным иметь к началу войны основные запасы подальше от государственной границы, примерно на линии реки Волги. Некоторые же лица из руководства наркомата (особенно Г. И. Кулик, Л. З. Мехлис и Е. А. Щаденко) категорически возражали против этого. Они считали, что агрессия будет быстро отражена и война во всех случаях будет перенесена на территорию противника» — А. М. Василевский «Дело всей жизни»

«Большой вред в подготовке армии к войне принесли известные выводы, сделанные после испанской войны. Под влиянием таких, возвысившихся после испанской войны деятелей, как Кулик, были пересмотрены взгляды на использование танковых войск, ликвидированы уже имевшиеся крупные механизированные соединения, — пошла в ход теория, что они не нужны, что танки нужны только непосредственно для поддержки пехоты».
— А. М. Василевский
http://www.famhist.ru/famhist/chertok/00156f70.htm

Художник Николай Иванович Струнников (1871-1945), Русская школа. «Портрет Е. А. Щаденко».

Помощник инспектора кавалерии РККА Ефим Афанасьевич Щаденко. ( Портрет), 1931 г.

Ефим Афанасьевич Щаденко

Ефим Афанасьевич Щаденко

Щаденко Ефим Афанасьевич

Партконференция МВО. В президиуме Щаденко, Захаркин, Хозин

Е.А.Щаденко, С.М.Буденный, К.Е.Ворошилов, Л.З.Мехлис, Г.И.Кулик.

Лит.: Щаденко Ефим Афанасьевич. Большая советская энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия. 1969—1978.
ЛАЗАРЕВ Сергей Евгеньевич, ГУЛЯЕВ Алексей Александрович. От портного до краскома «Военно-исторический журнал» 03/03/2015 .
Щаденко, Ефим Афанасьевич // Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Гуляев А.Л. Е.А. Щаденко и репрессии в Красной армии в 1937—1938 гг.,Вопросы истории 2016 №10 С.145-152
Сергей ЛАЗАРЕВ, Алексей ГУЛЯЕВ. ЛЮБОВЬ И НЕНАВИСТЬ ЕФИМА ЩАДЕНКО, РОДИНА 1-2015