С 1927—1929 гг. советское руководство начинает разрабатывать комплекс мероприятий по переходу к сплошной коллективизации сельского хозяйства. Весной 1928 г. Наркомземом и Колхозцентром РСФСР был подготовлен проект пятилетнего плана по коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к 1933 г. предполагалось объединить в колхозах 1,1 млн. хозяйств (около 4%). В Резолюции пленума ЦК ВКП(б) от 10 июля 1928 г. «Политика хлебозаготовок в связи с общим хозяйственным положением» указывалось что, «несмотря на достижение 95% довоенной нормы посевных площадей товарный выход зернового производства едва превышает 50% довоенной нормы». В процессе доработки этого плана процент коллективизации изменялся в большую сторону, и в утверждённом весной 1929 г. пятилетнем плане предусматривалась уже коллективизация 4—4,5 млн. крестьянских хозяйств (16—18 %).

С переходом осенью 1929 г. к сплошной коллективизации партийно-государственное руководство страны приступило к выработке новой политики в деревне. Намечаемые высокие темпы коллективизации предполагали ввиду неподготовленности как основных масс крестьянства, так и материально-технической базы сельского хозяйства такие методы и средства воздействия, которые вынуждали бы крестьян вступать в колхозы. Такими средствами являлись: усиление налогового пресса на единоличников, мобилизация пролетарских элементов города и деревни, партийно-комсомольского и советского актива на проведение коллективизации, усиление административно-принудительных и репрессивных методов воздействия на крестьянство, и в первую очередь на его зажиточную часть.

3 января 1930 г. Политбюро ЦК ВКП (б) был представлен проект постановления о темпах коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству, который предусматривал сокращение сроков коллективизации в важнейших зерновых районах (Средняя и Нижняя Волга, Северный Кавказ) до 1-2 года, для остальных зерновых районов — до 2-3 лет, для важнейших районов потребляющей полосы и остальных сырьевых районов — до 3-4 лет. В последствии сроки коллективизации в зерновых районах были сокращены, а в отношении зажиточной части крестьянства говорилось, что партия перешла «от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к политике ликвидации кулачества как класса». 5 января 1930 г. проект постановления ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» был утверждён на заседании Политбюро и 6 января опубликован в «Правде».

По мнению некоторых исследователей, этим были созданы все предпосылки не только к экономическим, но и к политическим и репрессивным мерам воздействия на крестьянство.

Уже в 1928—1929 гг. хлебозаготовки проходили с большим напряжением. С начала 30-х годов ситуация ещё более обострилась. Существовали объективные причины принудительных хлебозаготовок:

• рост численности населения городов и промышленных центров (с 1928 по 1931 городское население возросло на 12,4 млн.);
• развитие промышленности, возрастание промышленных потребностей в сельскохозяйственной продукции;
• поставки зерна на экспорт в целях получения средств для закупки западной машиностроительной продукции для индустриализации.

Для удовлетворения этих нужд в то время необходимо было иметь не менее 500 млн. пудов хлеба ежегодно. Валовые же сборы зерна в 1931—1932 гг., даже по официальным данным, по сравнению с предыдущими годами были значительно ниже.

Ряд зарубежных исследователей (М. Таугер, С. Уиткрофт, Р. Дэвис и Дж. Купер), основываясь на официальных данных о валовых сборах зерна в 1931-1932 гг., считают их завышенными. Для оценки урожая в те годы стал определяться не реальный сбор зерна, а видовая (биологическая) урожайность. Такая система оценки завышала истинный урожай не менее, чем на 20%. Тем не менее, исходя из нее, устанавливались планы хлебозаготовок, которые ежегодно возрастали. Если в 1928 г. доля хлебозаготовок составляла 14,7% валового сбора, в 1929 г. — 22,4%, в 1930 г. — 26,5%, то в 1931 г. — 32,9%, а в 1932 г. — 36,9% (табл. 1).

Таблица 1. Средняя урожайность зерновых, в пудах с га

 

Районы	1927 г.	1928 г.	1929 г.	1930 г.	1931 г.
Северный Кавказ	41,1	51,7	50,1	42,7	45,1
Нижняя Волга	32,9	47,9	38,0	37,2	22,6
Средняя Волга	34,8	50,2	35,6	38,9	22,0
Украина	70,0	46,3	60,8	57,3	51,9
Казахстан	32,3	60,3	34,2	37,6	27,5
Урал	51,2	66,5	43,2	52,1	18,3

Урожайность же зерновых сокращалась (табл. 1). Если в 1927 г. в среднем по СССР она составляла 53,4 пудов с га, то в 1931 году уже 38,4 пудов с га. Тем не менее, заготовки хлеба росли из года в год (табл. 2 ).

План хлебозаготовок в 1932 г. был составлен исходя из предварительных данных о более высоком урожае (в реальности он оказался в два-три раза ниже), а партийно-административное руководство страны требовало неукоснительного его соблюдения, на местах началось фактически полное изъятие собранного хлеба у крестьян.

Таблица 2. Фактические заготовки зерна (без совхозов и возврата семенной ссуды), млн. пуд

Районы	1929/30 гг.	1930/31 гг.	1931/1932 гг.
Северный Кавказ	103,3	128,8	161,5
Нижняя Волга	65,5	84,9	73,0
Средняя Волга	46,6	72,3	68,1
Украина	303,9	436,7	415,4
Казахстан	37,8	40,7	40, 4
Урал	42,4	74,0	44,4

Таблица 3. Изъятие зерна в процентах от валового сбора.

Районы	1930 г.	1931 г.
Северный Кавказ	34,2	38,3
Нижняя Волга	41,0	40,3
Средняя Волга	38,6	32,3
Украина	30,2	41,3
Казахстан	33,1	39,5
Западная Сибирь	26,5	29,3

 После предыдущего массового голода в 1920-1922 гг. к середине 20-х годов рождаемость вышла на довоенный уровень. Однако с массовой коллективизацией последовала следующая, еще более значительная демографическая катастрофа. Во время голода 1932-1933 г, причиной которого была непродуманная и безответственная коллективизация сельского хозяйства — погибло, по различным оценкам 3-7 млн. человек.

Перенесение тяжести нужд и потребностей огромного государства на часть беззащитных сельских домохозяйств недопустимо в государственном управлении.Это не только безответственно, это вызывает немедленную гуманитарную катастрофу во всем секторе домохозяйств, имеющую длительные демографические последствия.

6 января 1937 года была проведена вторая Всесоюзная Перепись 1937 г. СССР. Ее предварительные результаты давали численность населения СССР 162 млн. человек. Она производилась в очень сложных условиях, это была единственная в мировой истории однодневная перепись. Результатом стал заметный недоучет населения (по оценкам ряда ученых — до 2 млн. человек). Результаты переписи 1937 года были засекречены, а руководившие её проведением демографы — репрессированы. После чисток в статистическом ведомстве была проведена Всесоюзная перепись СССР 1939 г., которая показала намного более высокую численность населения в 170 млн. человек.

В связи с происходящими в сельской местности экономическими «экспериментами», в 30-х годах резко возрастает численность городского населения. К середине 30-х годов она уже составляет 30% от общей численности населения. Вновь возникают серьезные проблемы с городским жилищно-коммунальным хозяйством, ситуация грозит выйти из-под контроля.

---

С начала 30-х годов структура городского коммунального хозяйства включает в себя три приоритетных направления:

1. Санитарно-технические предприятия — водопроводы, канализации, предприятия по уборке территорий населённых мест и санитарной очистки домовладений, прачечные, бани, купально-плавательные сооружения;

2. Транспортные предприятия — городской общественный пассажирский транспорт (метрополитен, трамвай, троллейбус, фуникулёры, канатные дороги, автобусы, такси), водный транспорт местного назначения

3. Энергетические предприятия — электрические, газовые и теплофикационные распределительные сети, отопительные котельные, ТЭЦ и электростанции, газовые заводы, обслуживающие населённые пункты.

В Москве начало 30-х годов становится этапом интенсивного развития Рублевской водопроводной станции. К этому времени ресурс реки Москва, как источника водоснабжения, практически исчерпан. Генеральным планом развития Москвы предусматривалось: не дожидаясь соединения Москвы-реки с Волгой, немедленно приступить к постройке плотины на р. Истре и, в дополнение к Рублевской станции, построить в деревне Черепково новую водопроводную станцию.

Это была большая комплексная программа, включающая наряду со строительством очистных сооружений систему нового водозабора, в состав которого вошло возведение Рублевской плотины (1932), строительство водозаборных «ковшей» для предварительного отстаивания воды и создание водохранилища на реке Истра и гидротехнического узла (1935).

Одновременно велось строительство системы водохранилищ на реке Волга, канала им. Москвы и Восточной (Сталинской) водопроводной станции, использующей воду реки Волга. Ее строительство началось в 1935 г., а 16 июля 1937 г. в Москву уже были поданы первые кубометры питьевой воды. Это первая станция столицы, которая стала использовать волжскую воду. Сегодня ее мощность — 1400 тыс.м³ в сутки. Проблемы питьевого водоснабжения, решавшиеся более 200-т лет, успешно закончились к 1937 г.

С начала 20-х годов в СССР успешно применяется хлорирование питьевой воды. Впервые хлорирование воды было использовано в 1918 г. в Нижнем Новгороде в период эпидемии брюшного тифа.

---

В конце 20-х годов Москва приступила к освоению интенсивных методов очистки на небольших станциях аэрации, каждая из которых представляла собой уникальный комплекс очистных сооружений. Построены Кожуховская станция аэрофильтрации, Закрестовская и Филевская станции аэрации — первые станции полной биологической очистки. Опыт, накопленный на этих сооружениях, позволил уже во второй половине 30-х годов приступить к проектированию и строительству крупных станций аэрации по всей стране.

Знаменательным итогом стала Люблинская станция аэрации, производительность которой составила 500 тыс. м³ в сутки, в 1938 г. была введена в эксплуатацию. В этот период были сформированы основы отечественной практики очистки сточных вод и обработки осадков, определены теоретические принципы расчета очистных сооружений, на которых все последующие годы, вплоть до сегодняшнего дня, строилась, развивалась и совершенствовалась отечественная канализация.

---

Городской транспорт является важной отрасльюгородского хозяйства, представляющий комплекс различных видов транспорта, осуществляющих перевозку населения и грузов на территории города и ближайшей пригородной зоны, а также выполняющих работы, связанные с благоустройством города.

В дореволюционной России трамвайное сообщение имелось в 42 городах с общей протяжённостью одиночного эксплуатационного пути 1690км и годовым объёмом перевозок 1128 млн. пассажиров (табл. 4). К началу 20-х городской транспорт в СССР пришел в полный упадок.

Государственному сектору пришлось не только восстанавливать разрушенное транспортное хозяйство, но и заново развивать его, одновременно вводя новые виды транспорта. С 1924 г. начинает развиваться автобусное сообщение; в 1933 г. в Москве было организовано троллейбусное сообщение, а в 1935 открыта первая линия метрополитена.

Усиленное развитие городов в середине 30-х (особенно с населением 100 тыс. жителей и больше), строительство новых предприятий — сопровождалось увеличением их территории, миграцией населения в новые окраинные районы, удалением жилых районов от мест приложения труда. Следствие этого — увеличение дальности пути горожан на работу, рост числа жителей города, пользующихся транспортом, и увеличение среднего количества поездок одного жителя в год. бюджет времени населения.

Городской транспорт включает: транспортные средства (подвижной состав); путевые устройства (рельсовые пути, туннели, эстакады, мосты и путепроводы, станции, остановочные пункты и места для стоянок); пристани и лодочные станции; средства энергоснабжения (тяговые электроподстанции, кабельные и контактные сети, бензозаправочные станции — бензоколонки); ремонтные мастерские и заводы; депо и гаражи; станции технического обслуживания, пункты проката автомобилей; линейные устройства (связь, сигнализация, блокировка); диспетчерское управление.

С началом индустриализации весь городской транспорт разделяется по назначению на пассажирский, грузовой и специальный.

При разработке городских транспортных магистралей в СССР, в отличие от других стран, делавших основной упор на развитие парка личных автомобилей, — заранее предусматривали возможности развития пассажирского общественного транспорта.

В планировании населенных пунктов учитывалось дальнейшее развитие основных видов массового пассажирского транспорта, подразделявшегося науличный (трамвай, троллейбус, автобус) и внеуличный скоростной (метрополитен, скоростной трамвай, монорельсовые дороги, конвейерный транспорт);легковой автомобильный транспорт (таксомоторы, ведомственные и личные автомобили); двухколёсный транспорт (мотоциклы, мотороллеры, мопеды и велосипеды); водный транспорт (речной «трамвай», моторные и гребные лодки, паромные переправы).

Заранее планировалось развитие парка карет скорой помощи и пожарных машин. Генпланом микрорайонов предусматривались круговые проезды этого вида транспорта к каждому сооружению.

Долголетняя практика показала разумность этого подхода. В 1967 году в Великобритании и Франции, где к этому времени личными легковыми автомобилями выполнялось около 70% пассажирских перевозок, обсуждался советский опыт 30-х годов по устройству электрического общественного транспорта.

Стихийное развитие легкового внеуличного автомобильного транспорта без необходимой увязки его с проблемами пропускной способностью улично-дорожной сети, привело к «транспортному параличу» в крупнейших городах этих стран. Во многих из них с конца 60-х вводится ряд ограничений на движение индивидуального транспорта.

Таблица 4. Количество городов СССР,
имеющих массовый пассажирский транспорт (на конец года)

Вид транспорта	1917	1940
Метрополитен	—	1
Трамвай	42	81
Троллейбус	—	8
Автобус	—	325

Таблица 5. Объём пассажирских перевозок в городах СССР за год
(млн. пассажиров)

Вид транспорта	1917	1940
Метрополитен	—	377
Трамвай	1128	7283
Троллейбус	—	293
Автобус	—	550
Всего	1128	8503

 

Жилья до середины 30-х строилось очень мало. В провинции все улицы в этот период вновь «зарастают» частными деревянными домами. В местности, где имеются лесные насаждения, исполкомы выделяют гражданам участки под застройку в городской черте вместе с делянкой пригородного леса. Предприятия строят общежития, больницы, детские сады и инженерную инфраструктуру. Государством финансируются лишь социально-значимые объекты. Поэтому расцвет городского жилищного строительства был обусловлен еще и тем, что архитектурная выразительность городского облика стремительно опускалась.

Уже в середине 30-х годов встает вопрос о стоимости м качестве жилищного строительства. Нарис. 12-13 приведен пример строительства городской больницы в Ижевске, где можно наблюдать «изнанку» наиболее распространенного типа городского сооружения – кирпичный остов с деревянными перекрытиями и монолитными путями эвакуации, со скатной крышей, крытой кровельным железом. При минимуме «архитектурных украшений» это сооружение едва выдерживала слабая производственная база единственной подрядной организации города в течение двух лет.

Сложно представить, какие катаклизмы в жилищном секторе произошли бы еще вследствие обрушения оперативного государственного управления в 1917 г., – если бы российские пожарные оставили свои наблюдательные вышки. 17 апреля 1918 года по их инициативе российским правительством был подписан декрет «Об организации государственных мер борьбы с огнем». Первым руководителем пожарных в послереволюционный период стал Марк Тимофеевич Елизаров, назначенный Главным комиссаром по делам страхования и борьбы с огнем. За сравнительно короткий промежуток времени он сумел придать прежней организации пожарной охраны – «пролетарское содержание». В 1920 г. быд создан Центральный пожарный отдел в составе Наркомата внутренних дел, на который возлагалось осуществление руководства пожарной охраной в масштабе всей страны.

23 марта 1923 г. в Москве состоялась Первая Всероссийская пожарная конференция, на которую прибыли профессионалы — пожарные из городов России, а также делегации пожарных Украины, Белоруссии, Грузии, Азербайджана. На конференции наметили практические шаги по планомерному развитию пожарной охраны. Особое внимание обращалось на предупредительную работу на объектах промышленности и транспорта, в сельской местности, на необходимость развития научной работы в области пожарной техники и пожарной профилактики. Конференция признала целесообразным иметь в пожарных частях работников, специализирующихся в области пожарной профилактики. Участники конференции приняли обращение к правительству о настоятельной необходимости создания системы профилактической проверки всех предприятий и жилья.

В декабре 1924 года открылся Ленинградский пожарный техникум с трехгодичным сроком обучения. Складывалась единая система Государственного пожарного надзора, который вместе с профессиональными городскими и общественными пожарными частями, добровольными пожарными дружинами был призван осуществлять как предупредительные, так и оборонительные меры борьбы с огнем. Ответственность за противопожарное состояние фабрик, заводов мастерских, складов возлагается на их руководителей. Это правительственное решение дисциплинировало должностных лиц, способствовало улучшению дела борьбы с пожарами.

Налаживается производство отечественной пожарной техники и вооружения, в пожарные части поступают первые отечественные пожарные автомобили, механические лестницы, дымососы. В конце 1927 г. на вооружении профессиональной пожарной охраны городов страны уже насчитывалось около 400 отечественных пожарных автомобилей. Одновременно совершенствовалась подготовка личного состава пожарных команд, расширялись и открывались новые учебные заведения. Из стен первого в стране факультета инженеров противопожарной обороны состоялся первый выпуск пожарных специалистов.

Для проведения научных исследований и организации конструкторских разработок в области противопожарной защиты в 1931 г. создается пожарно-испытательная лаборатория, а с 1934 г. — Центральная научно-исследовательская пожарная лаборатория, ставшая впоследствии Всероссийским научно-исследовательским институтом противопожарной обороны. В 1936 г. правительство принимает решение о значительном расширении функций и прав пожарной охраны в области государственного пожарного надзора.

Кроме того, решением правительства за пожарной охраной закрепляется обязанность предварительной экспертизы проектных решений производственных, жилых и общественных зданий.

---

В этот период остро встает вопрос об индустриализации в жилищном строительстве. Нопредвоенная индустриализация интересна тем, что несет на себе отпечаток высокой архитектуры. К середине 30-х происходит отмеченный в предыдущем параграфе возврат архитектурных предпочтений от конструктивизма к классическому наследию.

Архитектор Алексей Константинович Буров приобрел широкую известность в архитектурных кругах, прежде всего, как переводчик Ле Корбюзье, посещавшего СССР в 20-х и 30-х годах. Под впечатлением общения с выдающимся французским архитектором, Буров сполна отдал своему увлечению конструктивизмом.

Очевидно, архитектура не могла иным образом отреагировать на жесткость эпохи, однозначность государственных решений, выливающихся в миллионы человеческих жизней. Но уже на первой творческой дискуссии Союза советских архитекторов в 1933 г. Буров, приступивший к проектированию жилых домов, говорит: «Надо отдавать себе ясный отчет, что же такое конструктивизм и что он дал? Многие работали в этой области при зарождении этого течения, и я в том числе – до того, как я отошел от конструктивизма в 1927-1928 гг. В нашей практике казалось, что конструктивизм наиболее просто разрешает задачу. Однако теперь ясно, что нельзя ограничить себя азбукой Морзе: железобетон-стекло, стекло-железобетон. Необходимо разговаривать всеми доступными архитектуре средствами».

Первый Всесоюзный съезд архитекторов 1937 г. в Москве более всего известен одиозной речью заместителя председателя Совнаркома СССР В. Чубаря, где был сформулирован «социальный заказ»: «… Вы, товарищи архитекторы, непосредственно участвуете в создании величайших памятников истории, которые должны показать будущим поколениям все величие нашей эпохи…». На съезде были определены основные направления развития советской архитектуры, поставлены задачи индустриализации строительства и вопросы типового проектирования жилища.

С этого момента архитекторы делают не просто индивидуальные, а типовые проекты жилищ, которые затем расходятся по всей стране. К альбому типовых чертежей впервые предъявляются нормативные требования по комплектации и оформлению.

Благодаря созданию альбомов типовых чертежей, начиная с 1938 г. жилищное строительство становится массовым. Одним из первых архитектор А. К. Буров начинает работать над комплексным решением архитектурных, конструктивных и технологических проблем, связанных с необходимостью массового строительства экономичного и достаточно комфортабельного современного жилища.

Анализируя взаимосвязь техники и искусства в архитектуре, Буров писал: «По существу не может быть никакого противоречия между современной техникой и искусством, — это противоречие возникло лишь в представлении, и в значительной мере из-за того, что люди, пропагандировавшие примат техники в архитектуре, не любили и не понимали искусства, а те, кто пропагандировал архитектуру как искусство, не любили и не понимали техники».

Сам Буров принадлежал к тем архитекторам, которые любили искусство и понимали технику. В отличие от многих он не приспосабливал архитектурную форму к материалам и конструкциям, а переосмысливал и то и другое в синтезе, создавая нужные ему, как архитектору, новые материалы, разрабатывал технологию и новые методы возведения зданий и создавал прогрессивные конструкции, мастерски воплощая возможности этих материалов в тектонически разработанных архитектурных формах.

Сложные социальные и экономические задачи общества нельзя было решать без использования возможностей современной науки и техники. Одним из первых среди советских архитекторов Буров начинает работать в областисборного домостроения.

Роль эстетики в индустриальном домостроении, художественный облик зданий из сборных элементов, методы монтажа, новая технология изготовления крупноразмерных сборных элементов — весь комплекс этих архитектурных, конструктивных, технологических вопросов был поставлен и принципиально по-новому решен в трех последовательно совершенствовавшихся серияхкрупноблочных жилых домов, построенных им в Москве. Проекты разрабатывались А. К. Буровым совместно с архитектором Б. Н. Блохиным и инженерами Ю. Б. Кармановым и А. И. Кучеровым. В результате постройки этих зданий были освоены технология производства и монтаж зданий из крупноразмерных элементов, создана оригинальная тектоническая система разрезки стены на блоки.

Первая серия типовых пятисекционных шестиэтажных жилых домов со стенами из крупных элементов — блоков строится в 1939 г. на Велозаводской и Валовой улицах, на Большой Полянке, д. 4, Бережковской набережной. При строительстве этих зданий осваивалась прежде всего технология возведения стен зданий из крупных блоков, специфика решения стыков элементов, технология изготовления самих элементов.

При этом были найдены удачные приемы планировки как здания, так и квартир. Причем, в этот момент происходит «чисто советское» расслоение общества. Партийные советские руководители заселяются на посемейной основе, все остальные – на коммунальной. Решения типовых секций, которые в этот период выдает творческий коллектив по руководством А.К. Бурова, закрепляет эту особенность «советской демократии»: в типовых планировках на одном этаже квартиры коммунального типа с большим количеством плит и просторной прихожей соседствуют с отдельными квартирами с одной плитой (рис. 21).

Здания первой серии возводились из бетонных блоков весом в три тонны. Несовершенство технологии изготовления блоков, дающее допуск в толщине камней до 3 см, заставило создать закругленный руст, скрывающий этот дефект. Совершенно очевидно, что такие блоки имитировали материалы, применявшиеся для кладки толстых стен. Поэтому Буров строил композицию фасада на выразительной пластике укрупненной кладки блоков наружных стен, на венчающем дом карнизе, порталах входов, горизонтальной тяге между 3-м и 4-м этажом.

Здесь было применено сочетание различных по тону бетонных блоков — светло-серых для стены и темных — для горизонтальных тяг, порталов и карниза; использовались такие элементы, как балконы с изящными коваными ограждениями, контрастирующими с грубой стеной, придающие жилому дому тонкость, интимность и пластику. Однако Буров не был удовлетворен первым опытом и по поводу типовых жилых домов первой серии он пишет в своих дневниках: «Получилось тектоническое сооружение, находящееся в прямом противоречии с масштабом индивидуального жилья и человека».

Вторая серия крупноблочных жилых домов из офактуренных блоков строится в 1940 г. на Большой Полянке, д. 3 и Дербеневской набережной. Помощником А. К. Бурова и Б. Н. Блохина при разработке проектов крупноблочных домов был архитектор Д. И. Бурдин. В этом новом проекте авторы поставили своей задачей дать такое решение фасада дома, чтобы конструктивные швы блоков были скрыты.

Для кладки наружных стен использовались блоки таких же размеров, как и в зданиях первой очереди строительства. Но на их поверхность были нанесены искусственные швы и рисунок, которые создавали впечатление рельефного «бриллиантового руста» сравнительно малых размеров по отношению к конструктивным размерам самого блока. Фактура мелких камней выполнялась при формовке в три цвета, сочетание которых дало иллюзию рельефности.

Фасады здания решены без горизонтальных тяг и поясков. Единый объем дома без горизонтальных членений разработан с чуть западающими вертикальными вставками, отличающимися от остальной части дома цветом, фактурой и разрезкой блоков. Швы между блоками скрывались таким образом в общем рисунке кладки стены.

Это позволило, сохранив тот же технологически предельно крупный размер конструктивных блоков, привести его в соответствие с масштабом жилья и человека. Этой же цели служат и другие элементы композиции дома: цвет блоков — светло-серый и розовый, красивые кованые балконные ограждения с цветочницами, декоративные рельефные и живописные обрамления окон и витрин, тонко орнаментированные порталы входов.

Жилые дома второй очереди строительства с очевидностью показали, что индустриальные методы строительства не только не противоречат проявлению авторской индивидуальности, не препятствуют созданию архитектурных сооружений высокого художественного вкуса, но, наоборот, открывают новые возможности создания полноценной архитектуры.

Буров доказывал, что сборное индустриальное строительство, в частности крупноблочное, должно рассматриваться только как способ возведения зданий, а не как какая-то особая архитектурная категория.

Огромная энергия и настойчивость Бурова позволили сломить сопротивление производственников, технологов и работников заводов железобетонных изделий, работавших тогда практически исключительно на нужды производственного строительства, добиваясь более совершенного архитектурного решения индустриальных жилых домов.

В результате дом второй серии на Большой Полянке до сих пор — один из удачных в довоенной архитектуре, показывающий творческий метод Бурова в освоении и переработке принципов классики как вечно нового явления. Однако авторы впоследствии отказались от декоративного приема и в третьей серии пришли к использованию новой системы разрезки стен — двухрядной кладки с вертикально поставленными простеночными элементами.

Третью серию — шестиэтажный дом коридорного типа на Ленинградском проспекте, 27 — Буров решает принципиально новым способом, начиная от планировки квартир до разрезки стен и технологии изготовления блоков. В основу решения положены следующие принципы: дом должен быть тектоничным, органичным, отвечающим по своим архитектурным членениям внутреннему содержанию расположенных по вертикали одинаковых квартир, дом принципиально индустриален, с присущим индустриальному методу повтором одинаковых серийных элементов как по горизонтали, так и по вертикали; и наконец, дом должен быть комфортабельным.

Предполагалось осуществить широкий эксперимент по созданию нового типа городского жилого дома, возведенного индустриальными методами, экономичного и комфортабельного, с квартирами минимальных площадей, с магазинами и общественным обслуживанием жильцов. Последнее обстоятельство Буров считал особенно важным. Однако намеченная система обслуживания в силу ряда причин не была осуществлена.

Наиболее значительные результаты были достигнуты в архитектурно-конструктивном решении этого сборного крупноблочного здания. Дом имеет ясную тектоническую структуру с двухрядной разрезкой крупных блоков. Крупноразмерные сборные элементы стены органично входят в композицию здания. Здесь уже нет «изображения» каменной кладки, вертикальные и горизонтальные блоки оправданы архитектурным обликом здания. Кладка наружных стен, состоящая из вертикальных простеночных блоков шириной от окна до окна и горизонтального ряда блоков-перемычек, предложенная авторами, была новаторской.

Система двухрядной разрезки блоков впервые была применена в этом здании и впоследствии введена в строительные нормы, действующие до настоящего времени. Эта система позволила резко сократить количество типов сборных элементов, что упростило технологию производства и монтаж здания. Вместе с тем это позволило создать выразительную пластику наружных стен за счет рельефов на самих блоках и применения декоративных решеток, закрывающих хозяйственные лоджии кухонь и не участвующих в конструктивной работе сооружения. Спаренные бетонные решетки с точно найденным масштабом растительного орнамента, выполненные по рисункам В. А. Фаворского, образуют орнаментальные вертикальные полосы, идущие на всю высоту здания.

Принятая система использования вертикальных простеночных блоков максимального для того времени веса в три тонны — позволила вести монтаж здания с большой скоростью.

В своих дневниках Буров пишет: «В смысле решения блочной проблемы удалось подойти почти к пределу технического использования материала. Вместе с тем доведение блока до максимального размера, наиболее экономного как с производственной, так и с монтажной точки зрения, выявило все противоречия, заложенные в этом материале да и в других, равных ему по прочности и весу»

Дом на Ленинградском проспекте, завершенный в 1941 г., до настоящего времени является ярким примером здания, построенного индустриальными методами. Авторам удалось утвердить тезис, что «индустриализация — только метод строительства», который не лишает здания индивидуальности и художественной выразительности. Интересно решена проблема цвета дома. При отливке блока в бетон, выходящий на лицевую поверхность, добавлялся краситель, который создал серовато-голубую мрамороподобную структуру. Таким образом, этот дом не нуждался ни в какой дополнительной окраске и за 40 лет не потерял первоначального цвета.

Архитектор Буров первым увидел в индустриализации, как в основном методе перспективного возведения зданий, не «принудительные» меры, лишающие архитектуру ее художественных качеств и превращающие ее в «простое строительство», а, наоборот, — неиспользованные новые художественные возможности. Эти приемы открывали пути формирования современной полноценной архитектуры при значительном сокращении стоимости строительства.

Авторы рассмотренных типовых проектов считал примитивной идею возить и поднимать кранами относительно небольшие по размерам, но тяжелые блоки. Архитектор Блохин говорил, что подобными технологическими подходами никогда не создать новой архитектуры. В первых же опытах индустриального домостроения определилось главное направление дальнейшего развития – увеличение размеров монтируемых сборных элементов заводского изготовления при одновременном сокращении их веса. Это не только ставило весьма серьезные задачи перед проектировщиками, прежде всего, в разработке новых расчетных методов зданий и сооружений. «Локальная индустриализация» выявила острую нехватку новых конструкционных материалов.

Все эти экспериментальные решения, становившиеся типовыми, а также рост капитального строительства потребовал значительного развития индустрии строительных материалов. В 1940 г. производство цемента возросло по сравнению с 1913 в 3,2 раза, строительного кирпича в 2,2 раза, строительного гипса более чем в 4 раза, мягкой кровли почти в 13 раз, асбестоцементного шифера более чем в 20 раз. Производительность труда в строительстве в 1940 возросла в 2,5 раза в сравнении с 1928 г.

Обратим внимание на интересные архитектурные решения, в которых обыгрывается вес и фактура трехтонных железобетонных блоков, выпускавшихся в тот момент строительной промышленностью. В первом проекте — блок зрительно утяжелен, что производит достаточно негативное впечатление. Во втором проекте дано решение блока и всей стены зрительно максимально облегченное. И хотя вес блока тот же, что и в первом проекте, но декоративный бриллиантовый руст решил задачу изобразительно. Однако это пока чисто изобразительное, а не архитектурное решение.

И, наконец, — дом на Ленинградском проспекте, 27. Здесь из блоков по сути дела Буров сделал «каркас», в максимально возможной степени зрительно облегчая всю структуру дома. Кроме вертикальных столбов, чередуясь с ними, идут вертикальные орнаментальные решетки. Они стали главной отличительной чертой всего проекта. Это в превосходной степени решило поставленную архитектором перед собой творческую проблему. Сохранив всю конструктивную логику, он создал новый образ жилого дома.

Война прервала развитие массового индустриального строительства. Жилой дом на Ленинградском проспекте был завершен уже во время войны. Обслуживающие помещения и заселение дома не соответствовали проекту. Однако ясное тектоническое решение, выразительный художественный образ дома позволяют считать это здание одним из лучших примеров жилых домов современного строительства.

Эти сооружения дают полное представление, какой могла бы быть советская архитектура в «индустриальном исполнении», если бы не помешала война и некоторые особенности послевоенного жилищного строительства.